Однострочники (IPL)

Ему приходится признать: она куда спокойнее Анны. Покорнее мятежной Оспины. И отнимать у неё жизнь жаль куда больше, чем у душегубов вроде Грифа и Оюна. И кожа - белее, нежнее, чем у отравленных никотином и морфием Люричевой и Сабуровой, легче поддаётся скальпелю, жалит взгляд несправедливой для смерти молодостью... Да, Лара по сравнению с ними всеми - просто идеальный жертвенный агнец. И это - неясно, отчего - его особенно пугает. Его-то, бывалого солдата и хладнокровного патологоанатома... - Только скажи... мне будет не очень больно?.. - Совсем не будет. Я увеличу дозу наркоза. Ты просто заснёшь, как в любую другую ночь. Разве что больше не проснёшься. Станислав умалчивает, что Клара запретила портить драгоценную кровь добровольцев какими бы то ни было обезболивающими и усыпляющими средствами. Дело не в том, что это было бы слишком жестоко само по себе - просто слабеющий стон певицы, первой в очереди, до сих пор стоит у него в ушах и преследует повсюду, словно страшный сон, который никак не забудется. Лара закрывает печальные серые глаза, чтобы поскорее впасть в забвение и не видеть собственной крови, сцеживаемой прозрачными трубками. ...Закончив работу, Стах не может удержаться - слишком красив свежий молочно-бледный труп - и, пока не видят, склоняется с высоты своих двух с лишним метров, чтобы поцеловать зарезанную голубку в шею и похолодевшие губы, приоткрытые в последнем вдохе.