Забудь навсегда мое имя

В полумраке большой комнаты с малым количеством мебели за письменным столом около окна сидел мужчина и что-то быстро писал, периодически макая перо в чернила и забрызгивая ими бумагу. Стоящая рядом свеча догорала, около нее лежали скомканные листы бумаги. Икер Касильяс отложил перо в сторону, перечитал написанный текст и, не удовлетворившись результатом своей работы, нервно смял последний лист и кинул его на пол. Он устало положил голову на стол и закрыл глаза. Уже вторую неделю Икер никак не может написать даже складного четверостишья. Ничего не идет на ум: ни рифма, ни смысл, ни подходящие слова. Долгожданное и такое нужное сейчас вдохновение давно не заглядывало в гости, а время шло слишком быстро, открыто напоминая о том, что ничто в этой жизни не бывает вечным. Касильяс и сам понимал, что его дар увядает, что скоро все, что он умел, исчезнет. Конечно же, во многом виноваты сложившиеся обстоятельства и старые воспоминания, которые давно пора было попросту выкинуть из головы или хотя бы надежно спрятать в самый потаенный уголок своего разума. Но как бы он ни старался это сделать, они все равно частенько мелькали перед глазами, нарочно дразня и вызывая бурю эмоций, слез по тому, что уже давно безвозвратно утеряно. Слишком обидно осознавать то, что все могло быть совсем иначе. Но разве люди, совершая какую-либо ошибку или проступок, думают о том, что ждет их впереди. Нет. Они всегда живут одним днем, редко заглядывая в будущее. Касильяс уже не тот, кем был раньше, и окружающая его действительность совсем не та, какой он ее себе представлял хотя бы пару лет назад. Жизнь довольно изменчивая штука, и как ни старайся к ней приспособиться, она все равно будет неожиданно выкидывать какие-нибудь сюрпризы, часто совсем не такие, какие мы ожидали. Икер встал со стула, подошел к комоду и вытащил из верхнего ящика немного потрепанный, скрученный в трубочку холст. Уже который раз он восхищался великолепной работой милого сердцу художника, написавшего на этом холсте два портрета: его и свой. И не столько были хороши их четкие линии, передающие точный образ, сколько отраженные на них эмоции. Касильяс грустно улыбнулся, осторожно проведя кончиками пальцев по холсту, пытаясь унять дрожь в руках, успокоить быстро стучащее сердце. Воспоминания вихрем пронеслись в голове, сметая все на своем пути, в том числе и остатки расшатанного рассудка. Как ни старайся, прошлое уже не вернуть. Не будет больше тех беззаботных деньков, той юношеской, безбашенной отваги, того желания идти вперед, навстречу жизни, не будет горячей, страстной любви и крепкой дружбы, никогда не вернется назад то всепоглощающее вдохновение и стремление отдать всего себя на службу родине, чести, достоинству, свободе. Это все слишком дорого стоило Икеру, оно забрало большую часть его жизни, оставило в душе неизгладимый отпечаток, стало клеймом. Свободы, за которую он боролся, не стало. Чувства притупились, вдохновение угасло. Воспоминания стали пеплом, почти ощутимым, осевшими на этот самый холст. Касильяс поднял глаза к потолку в попытке сдержать слезы. Он убрал портреты обратно в комод, потушил свечу и лег в кровать. Но сон никак не желал идти, Икер ворочался с боку на бок точно так же, как несколько дней назад, когда они с женой и сыном вернулись с кладбища. Он простудился тогда, стоя на коленях у могилы друга и роняя слезы на его мраморную плиту. Касильяс горько плакал, проклиная всех, а в особенности себя. Его друг тоже стал воспоминанием, тяжелым, как камень на сердце. Икер сел в кровати, раздумывая, что ему делать, затем встал, оделся потеплее и вышел в коридор. Там было темно, в соседней комнате потрескивал огонь в камине, наверняка, Сара сидела около него в глубоком кресле и дремала с открытой книжкой на коленях. Касильяс не стал проверять, просто молча, вышел на улицу, стараясь не шуметь, и пошел вперед, сам еще точно не зная куда. Вымощенная булыжником дорога привела его к высокому зданию. Сейчас оно было закрыто из-за случившегося в нем год назад пожара. Когда-то это здание – университет имени Гаммельтона, было очень известным. Сюда приезжали учиться юноши из богатых семей далеких городов и даже стран. Икер расположился на скамейке напротив университета и, глядя на него, ударился в воспоминания.