***
Чонгук оставляет Тэхёна одного. Уходит в кабинет, чтобы просмотреть темы лекций и разобрать бумаги. Омега выглядит слишком уязвимо, и альфа не хочет усиливать это ощущение своим присутствием. Особенно сейчас, когда Чонгук начинает замечать за собой непривычную, новую реакцию. В частности, на этого омегу. Чон проходит глазами по материалу, делая памятки у себя в блокноте, когда слышит слабый аромат карамели. Альфа тут же напрягается было, но быстро расслабляется, понимая, кто за дверью. Чонгук ждёт. Минуту. Две. На десятую терпение сдаёт и бразды берёт интерес. Чонгук громко спрашивает, как долго омега собирается ещё там стоять и Тэхён наконец входит. Мнётся на пороге, сжимается. Обхватывает себя руками, натягивает альфью кофту до кончиков пальцев. Чонгук обводит его фигуру взглядом. Омега оделся в его тёмную толстовку и спортивные штаны, которые оказываются слишком большими для тонкого тела. Медовые волосы пушатся на голове, глаза всё ещё немного покрасневшие. Тэхён неуверенно переступает с ноги на ногу, держа в руках мокрые вещи и шмыгая носом. — Давай сюда свои вещи. — альфа забирает их из рук и относит в ванную комнату. Закидывает в стиральную машинку и вновь возвращается к омеге. — Мы проведём лекцию, если тебе лучше. — альфа садится на кресло, внимательно следит за эмоциями на лице омеги, пытается понять, лучше ему или нет. — Мне лучше, но зачем, если сегодня выходной? — Чонгук удовлетворенно откидывается на спинку, когда действительно видит слабые, но изменения в Тэхёне. Истерика больше не бьёт, руки не дрожат, глаза не слезятся. Парень только смущён дико, то ли своим видом, то ли из-за всей ситуации в целом. Чон убирает документы в ящик стола. Смотрит на Кима, который уже сел на диван и теперь смотрит бездонными глазами, нервно кусая нижнюю губу. Чонгук поднимается к глазам омеги. Разглядывает светло-карею радужку с тёмными крапинками и заглядывается на длинные, всё ещё мокрые ресницы. Чон одёргивает себя и отвечает: — Мы не обсуждали с тобой ещё две темы до этого. — Чон опускает глаза и перебирает бумаги. — Сейчас узнаем твоё мнение насчёт поцелуев. — Может не надо? — тихо бубнит Тэхён. — Тогда что ты хочешь обсудить? — Чонгук разминает пальцы и поднимает взгляд на омегу. Замечает его красные кончики ушей, старается не усмехнуться с того, насколько этот парень сейчас мил.- Есть множество лекций по другим вопросам. Что ты хочешь узнать? — Давай, полегче что-нибудь. Может, вообще, просто прогуляемся? — Тэхён неловко ведёт плечом и застенчиво уводит глаза в сторону. — Голова не настроена на что-то подобное. Чонгук смотрит пару секунд задумчиво. — Ладно. — всё же соглашается. Что плохого в том, если они немного прогуляются сегодня? Лекции можно будет и потом прогнать. — Подожди полчаса. Я закончу с документами, и мы сможем прогуляться. — Ясно. — Тэхён смотрит в окно, пока Чонгук — на него. Чувствует, что парень думает о чём-то и ожидает вопроса. — А где мои вещи? — Их забрал твой друг. — Чонгук помнит, как бежал к нему из воды Чимин с перепуганным лицом, желая добраться до друга, но Юнги остановил его, успокоив. — Ты ещё не ел? — Чонгук спрашивает это совершенно непринуждённо. — Можешь погреть себе соллонтхан, стоит в холодильнике. Как раз я закончу. — альфа больше не смотрит на парня. Хмурится, когда понимает, как могут выглядеть со стороны его вопросы. Но оправдывает себя тем, что Тэхён — всё ещё его подопечный. — Иди-иди. Пока не поешь, никуда не пойдём. Чонгук слышит, как встаёт с дивана омега. Слышит его запах, в котором чувствуются нотки интереса и сладости. Чонгук слышит вопрос, но реагирует совершенно спокойно и невозмутимо. — Ты мой подопечный. Дверь бесшумно закрывается, аромат карамели становится слабее. Чонгук вздыхает и продолжает неспешно убирать всё со стола. Через полчаса он спускается вниз, ещё до того, как видит омегу, замечает пустые тарелки и запах сладкой карамели, смешанной с терпкими ягодами. Альфа обходит лежащего на столе, парня, оглядывает кухню. Спрашивает с наигранной строгостью. — Ты ел суп? — не озвучивает то, что, если есть всё подряд, но не есть при этом нормальный обед — нехорошо для здоровья. Что потом может болеть живот. Он старается сдержать в себе неизвестный порыв нежности и заботы, которая взялась словно из ниоткуда. — Нет. — омега смотрит прямо в глаза. Чонгук сверлит его своим тёмным взглядом, хочет понять, почему Тэхён не опускает свой. Чонгук мимолётно опускает глаза на его пухлые губы, перепачканные в тёмном соку. Быстро поднимается наверх, надеясь, что его действие не заметили. — Но при этом ты съел целый пакет черешни и маленькую тарелку. Тэхён облизывает свои губы, а Чон не может сдержаться и не посмотреть на чужие губы вновь. — Съел. Тебе что, жалко что ли… — парень вновь ложится грудью на столешницу, бубнит что-то под нос себе недовольно. Альфа не сдерживает смешка, наблюдая за ним. Слишком смешно и одновременно умилительно выглядит сейчас Тэхён. — Что смешного я сказал? — Ким поднимает голову, а Чонгук позволяет себе слабую улыбку. Вспоминает, как омега постоянно говорит то «вы», то «ты» и улыбка становится чуть шире. — Ничего. Мне смешно с того, как легко ты перескакиваешь с «вы» на «ты». — омега насупился. Чонгук улыбается мягче, не желая того обидеть. — И нет, мне не жалко. — говорит правду. — Это у тебя потом будет болеть живот, а не у меня. — вслух признаёт то, что не хотел признать внутри. Признаёт, что не хочет, чтобы Тэхёну было больно. Но тот, однако, понимает всё отнюдь по-другому. Чонгук хмурится, когда вместо доброй усмешки слышит в голосе издёвку. Не понимает. — Ах да, точно. Я же ваш подопечный. Получите ещё из-за меня… — Тэхён кладёт голову обратно на руки, а до альфы доходит. Он хмурится, улыбка медленно пропадает. Чон не хотел, чтобы Тэхён его понял так, не хотел нарушать и портить их отношения, которые только-только стали налаживаться. Однако, всё равно это сделал. — Я не это имел ввиду… — голос, против воли альфы, становится холодным, бесцветным. Надежды на то, чтобы всё исправить, тают. Чонгук испытывает искреннее сожаление, когда не может прояснить ситуацию. А омега в этом и не нуждается. — А я — это. Тэхён замолкает, и Чонгук больше не может ничего ему сказать. Признаёт, что не прав. Уходит молча. Оставляет омегу одного на собственной кухне, позволяет сделать выбор самому. Уйти или остаться. Попробовать найти вместе решение, не терять равновесие, возникшее между ними за эти дни, или сделать два шага назад, ещё дальше. Чонгук уходит, а Тэхён делает свой выбор. Чонгук равнодушно смотрит на омегу, идущего с Чимином в сторону столовой. Провожает его взглядом, отворачивается. Игнорирует волнение и уже немного знакомый трепет. Идёт в главный дом, видит по дороге Юнги. Здоровается с ним, они вместе заходят в главный дом, обсуждают лекции и дальнейшие задания для пар. Через пятнадцать минут Мин прощается, ссылаясь на то, что его ждёт омега в столовой, а Чонгук не спорит. Он остаётся с Намджуном, спрашивает, как дела, интересуется делами омег, которые периодически заходят. Ким говорит, что сейчас спокойно, отвлекается на звонок Суа. Чон больше не отвлекает его, уходит. Мин напомнил, что сегодня первый субботний вечер и альфа решает посетить его. Когда он приближается к поляне, то видит фонарики и гирлянды, слышит смех и шутки, запах костра и маршмэллоу. Искренне радуется, что в его лагере царит такая атмосфера. Что в его лагере счастливо. Альфа медленно проходит к самому костру, привлекает внимание своим приходом. Омеги с интересом спрашивают, почему альфа решил к ним присоединится, как часто будет это делать. Чонгук видит в юных глазах интерес, но это не тот интерес, когда омеги хотят узнать альф. Это интерес, когда омеги ищут опору, желают найти поддержку. И Чонгук с радостью им её предоставит. Даже если быть альфой, который может строить нормальные отношения, он больше не в силах, он может быть тем, на кого можно положиться, и кому всегда можно что-то рассказать, чтобы получить поддержку и совет. Омеги окружают, брюнет позволяет себе расслабиться, даже немного рассказывает о себе. Изредка бросает взгляды на Тэхёна, чтобы убедиться, что тот в порядке, но больше двух раз этого не делает. Тот сидит, не обращая на альфу никакого внимания. Чонгук больше не смотрит. Тэхён сделал свой выбор. Когда наступает время начать игру, Чонгук садится рядом с Юнги, не обращает внимание на то, как жмётся и ластится к нему Чимин, начинает разговор. Мин отвечает, не отрываясь от омеги, но тому вскоре самому становится скучно, и он уходит. Чонгук не смотрит, куда. Альфа редко посещает такие игры, кроме первой. И каждый раз удивляется тому, насколько извращённые вопросы умудряются придумывать омеги. Именно вопросы, потому что чаще всего омеги выбирают правду. Слишком рискованно в первый же раз выбирать действия, поэтому действуют так. А альфы, уже не в первый раз играющие, понимают, что интереснее выбирать действия. Однако, и те уже достаточно однотипные: шлёпнуть, посидеть на коленях, подбросить кого-то. Альфы откровенно скучают, но не позволяют себе расслабиться. Следят за омегами, внимательно слушают вопросы, задания, участвуют в игре, пусть молча и неприметно. Они прекрасно представляют, как ведут себя омеги в подобных играх, поэтому слушают, чтобы ничего не упустить и не допустить конфликтных ситуаций. Чонгук удовлетворённо наблюдает за своими подопечными, гордясь ими. Он помнит, как самостоятельно обучал их (новеньких), как наблюдал за их первыми взаимодействиями, исправлял ошибки, хвалил. И сейчас, эти подросшие взрослые мужчины, сидящие в этом кругу — это его гордость. Гордость за тот результат, которого добился лагерь, гордость за самих альф, их выдержку, терпение, стремление. Желание. За желание быть таким, за желание учить дальше. Чонгук искренне рад, чему эти парни научились. Что они сейчас вместе с ним. что сейчас лагерь продуктивно работает и омеги получают желаемый результат именно благодаря им. Чонгук замечает на себе взгляды Тэхёна. Видит, как омега долго прожигает его своими золотыми глазами, как внимательно рассматривает. Видит, как парень пальцами убирает медовую прядку с глаз, но взгляда с Чона не отводит. Как медленно скользит ниже. Как разглядывает каждую мышцу, словно хочет тронуть. Запомнить. Альфа не обращает на него внимания. Он дал выбор. Тэхён свой сделал. Больше Чон не будет пытаться наладить контакт, он и так сделал слишком много для одного омеги. Он его успокоил, попытался занять, стал партнером в конце концов. Дал возможность проводить лекции наедине, потому омеге было некомфортно рядом с другими. Дал возможность гулять, где вздумается, сколько вздумается и когда вздумается. Дал возможность решать самому, выбирать самому. Обдумывать и анализировать свои действия. Самому выбирать, пойти навстречу или сделать шаг назад. Чонгук не давит. Чонгук даёт ему эту возможность. Тэхён уводит от него глаза только тогда, когда слышит собственное имя. Чон смотрит на того, кто позвал омегу. Омега с розовыми волосами и приторным ароматом клубники. Чонгук помнит его. Он был с ними в команде по волейболу, он толкнул Тэхёна. Из-за него омеге было больно. Чон смотрит на Бон с недоверием и подозрением. Щурится, но не влезает. Ждёт вопроса. Тэхён выбирает правду. Вопрос не сложный, не пошлый, не личный. Но он ставит омегу в тупик. Тот хмурится, сразу отвечает отказом, однако Хван не согласен. Ким думает, Чонгук на него не смотрит. Омега отвечает спокойно. Он говорит что-то о том, что ему не нравится, не удобно или неприятно. Хвану приходится принять ответ. Тэхён больше не сверлит его своими глазами. Омега рассматривает свои ноги, играется пальцами, греет руки у костра. Он что-то бубнит себе под нос, напевает, озирается по сторонам, но на альфу больше не глядит. Отвлекается. Чонгук не наблюдает, но чувствует, как омеге надоело и как ему скучно. Альфа прекрасно его понимает, но уйти пока не может. Чонгук даже удивляется, когда вопрос неожиданно задают ему. Пак Минхён, омега с голубыми волосами и притягательным ароматом голубых лилий. Он довольно хорошо отвечал на лекции, говорил уверенно, знал, чего хочет, а именно, какого альфу хочет видеть рядом с собой. Этот омега одним своим видом показывал, что прогибаться под альфу не будет. И на лекции он чётко представил образ идеального альфы. Чон устраивается поудобнее на лавке и с интересом смотрит на Пака. — Правда или действие, старший Чон? — Минхён щурится, глядя на него с хитрой улыбкой. Чонгук прям чувствует, что ни правда, ни действие простыми не будут. Он сохраняет невозмутимое лицо, но подбирается. Смотрит с вызовом. — Действие. — Чон ничем не отличается от других альф. Он не против поиграть в некоторые игры, вроде «правда или действие» или «я никогда не». Чонгук предвкушает. — Возьми любого омегу и покажи, как бы ты его поцеловал. — Минхён щурит свои узкие глаза с голубыми линзами. — Никогда не видел, как ты взаимодействуешь с омегами. — Я не желаю это выполнять. — Чон невозмутимо отказывает. Желания что-то кому-то доказывать нет. Внимания зажимать кого-то — тоже. — Что мы тогда будем делать? Это действие. — Пак стучит ноготками по лавочке, наклонив голову набок и дуя губки. Его лицо невинное, однако альфа видит глаза, в которых плещутся искорки веселья и нетерпения. — Что мы обычно делаем при отказе? Старший Мин? — омега обращается к Юнги, который до сих пор сидит со своим омегой на коленях, с наслаждением втягивает аромат мандарин со светлых волос. — Выгоняем из игры. — спокойно отвечает Юнги, не отрываясь от притягательного источника запаха. — Тогда я пошёл. — усмехается брюнет и встаёт. — Научитесь играть, старший Чон. — обиженно бурчит Минхён. — Я задал вам такое лёгкое действие, а вы! Надо же, чтобы было весело, а вы какой-то скучный постоянно! Вы же наставник, должны подавать хороший пример своим подопечным! — омега смотрит с разочарованием. Хмурится от досады, Чон мысленно усмехается с недовольного омежьего лица. — Не переживай, Минхён, в следующий раз обязательно поиграю. — И будете всё-всё выполнять? — глаза омеги загораются, а сам он словно даже вытягивается, сидя ровно и глядя горящими глазами. — Да, поэтому можешь придумать мне действия. — Или правду. — щурится хитро Пак, наблюдая за альфой. — Или правду. — кивает согласно Чон, не споря. Он желает омегам и альфам хорошего отдыха, разворачивается к костру спиной и покидает их. Прежде, чем уйти, Чон на миг смотрит на место, на которым сидел Тэхён. Лавочка пустует. Чонгук непонимающе хмурится, поджимает губы. Он не против, чтобы омега гулял. Хоть ночью. Но это всё же не отменяет того, как опасно там может быть. Чонгук волнуется, потому что ответственность на чужом парне всё ещё лежит на нём. Чон медленно идёт вперёд, видит тёмную фигуру неподалёку. Неспешно идёт к ней, пытается разглядеть в темноте. Узнает уже знакомые медовые пряди, сверкающие в свете луны и чистого неба, ненадолго замирает. Изучает внимательно лицо, невольно отмечает, насколько этот омега красив и притягателен. Глаза прикрыты, полные губы шевелятся, блестят. Волосы развеваются на лёгком ветру, тени играют на его лице, Чонгуку даже удаётся рассмотреть его ровный профиль. Альфа опускает взгляд ниже, замечает, что омега лежит на голой земле. Делает несколько шагов вперёд, не задумывается, когда говорит негромко: — Встань, не лежи на холодной земле. Чонгук идёт размеренным шагом дальше. Голос внутри себя твердит о том, что это была забота, как вожатого о подопечном и Чонгук соглашается с ним. Понимает, что не хочет, чтобы омега заболел. Волнуется, исключительно как за подопечного. Да. Чонгук чувствует на своей спине взгляд омеги, но не оборачивается.***
Чонгук просыпается в поту. Альфа вытирает влагу с лица, замечает, какое оно у него горячее, и встаёт с мокрой постели. На электронных часах почти четыре часа ночи. Чонгук смутно помнит, как он заснул. Помнит, как пришёл в свой дом, как заварил крепкий кофе без молока. Помнит, как работал в своём кабинете до того, пока не начали слипаться глаза. Около часа ночи он всё же отправился в постель, перед этим быстро сходив в душ. Засыпал, на удивление, долго. Вроде бы альфа должен был вырубиться сразу, как только его голова коснулась подушки, однако не смог. Брюнет ворочался с бока на бок, хмурился, не понимая, почему сон не идёт. В конце концов, в начале второго ему удалось заснуть. А сейчас вдруг проснулся из-за очередного кошмара. Чонгук чувствовал, что спать больше не хочет. Он снова сходил в душ, надел черную футболку, висящую в гардеробе и спортивные штаны. Заварил чашку кофе и, распивая его на кухне, тёр глаза, окончательно приходя в себя. Солнце медленно поднимается из-за горизонта, скромно показывая свои первые слабые лучи. Чонгук следит, как неспешно оно поднимается всё выше и выше, освещая всё вокруг себя. Альфа допивает кофе, но с кухни не уходит. Он не завтракает, просто наблюдает за рассветом, расслабленно облокотившись поясницей о столешницу. Чонгук чувствует лёгкую головную боль и сухость во рту, но решает, что это пройдёт позже, и не обращает внимания. Альфа решает сходить прогуляться в лес, потому что сегодня воскресенье и никто раньше девяти вставать не собирается. Чон неспешно выходит из дома, двигается спокойно к лесу, зная, что его никто не остановит и альфа никого на своём пути не встретит. На улице прохладно, солнечные слабо пригревают, ласкают лицо, поднимаются выше. Чонгук выходит за пределы лагеря, идёт к лесу. Несколько минут идёт в самую гущу, дышит любимым запахом свежести, хвои и деревьев. Сверху слышно пение птиц, говор белок и покачивание крепких стволов. Чонгук приближается к обрыву. Становится на самый край, прикрывает глаза. Внутри чувство дежавю. Альфа помнит, как испугался, помнит, как быстро действовал, отключив лишние мысли. Помнит, как держал в руках перепуганного омегу и тяжело дышал, внутри вздыхая с облегчением. Успел. Помнит, как накатила ярость накатила после, как тяжело дышал уже не от облегчения, а от злости. Омега мог легко умереть, но он даже не понимал этого. Помнит, как сладкие слабые нотки его аромата забивались в ноздри. Помнит, как неосознанно вдыхал их, прикрывая глаза. Помнит его хрупкий тихий голос. Помнит его слова. Чонгук помнит его невесомые касания, помнит взгляд, полный вины и обиды. Чонгук помнит, но сейчас это уже не имеет значения. Чонгук хочет не чувствовать того, что он сейчас чувствует, когда думает о том, как хорошо и правильно смотрелся тут Тэхён. Не хочет думать о том, что Чону с ним было здесь… комфортно, хорошо и спокойно. Как давно ни с кем не было. Чонгук хмурится, мотает в отрицании головой. Садится на землю, складывает руки на коленях. Солнце поднялось уже высоко. Оно приятно греет лицо, пока прохладный ветер лижет его кожу, шум леса ласкает слух. Альфа прикрывает глаза, расслабляясь. Когда сзади раздаётся треск веток, брюнет даже не оборачивается. Продолжает расслабленно подставлять природе своё лицо, оперевшись сзади на руки. Когда его лица касается что-то мягкое и невесомое, Чонгук немного приоткрывает глаза. Он с лёгкой улыбкой наблюдает за лисой, которая тихо подобралась к нему сзади и несмело начала лизать лицо. Её мокрый нос утыкался ему в щёку, а шершавый язык ласково проходился по шее. Чонгук приподнимает руку. Лиса её обнюхивает, удовлетворённо фырчит и продолжает вылизывать альфью кожу. Чонгук поглаживает животное по загривку, перебирает мягкую шерсть и чешет за ухом. Он позволяет лисице сесть возле себя, поставить свои маленькие лапки на колени и перейти на лицо. Чонгук негромко смеётся, когда лисичка настойчиво лижет его губы. Рыжая шерстка лезет в рот, когда зверёк начинает тереться о лицо головой. Чонгук чешет её за ушками, целует в макушку. Улыбается нежно, глядя на лисичку, гладит её мягкую шерсть. — А в прошлый раз тебя здесь не было, Лиён. — шепчет и утыкается носом в макушку. Целует снова. — Я скучал. Его шёпот тонет в шуме листвы и голосах птиц. Лисичка отзывается приятным повизгиванием, отвечая.***
Чонгук выглядит слишком помятым, когда приходит в лагерь. Это, кажется, замечают все. В том числе, и Тэхён. У альфы круги под глазами, лицо бледное, губы сухие. Волосы не собраны, торчат во все стороны, но это больше похоже на домашний стиль, нежели на не ухоженность. Чонгук трёт бритую щеку, проходит к столику Юнги. Садится рядом, зевает широко, прикрывает рот рукой. Друг молча протягивает ему стеклянную кружку с несладким кофе. Чонгук кивает благодарно и за один раз выпивает половину. Жидкость приятно растекается по телу, греет, бодрит. Чонгук ещё раз зевает. Мин его состояние не комментирует, понимает. Без слов приносит ещё одну порцию кофе, ставит на стол. Другие альфы здороваются, кланяются уважительно, но ничего не говорят про его внешний вид. Лишь омеги провожают старшего удивлёнными и непонимающими глазами, тихо перешёптываясь между собой, пытаясь понять причину. В лицо никто спрашивать не осмеливается. — После завтрака на озеро? — уточняет Юнги. — Да. — Не хочешь отоспаться? Я сам за ними пригляжу. — предлагает альфа, отодвигает от себя пустой поднос и откидывается на спинку стула. Чонгук отрицательно качает головой. — Нет, за Тэхён нужен глаз да глаз. — зевает ещё раз. — В прошлый раз его упустили. И это чуть не стоило ему жизни. Сегодня надо тщательнее следить за всеми, а за ним — особенно. Я посижу на берегу, проконтролирую. У тебя есть свой омега и свои заботы, лучше займись ими. — Юнги опускает глаза, согласно кивает головой. — После озера проведём небольшую лекцию об этикете и обсудим подробности бала в конце смены. — Мин снова кивает и Чонгук допивает свой кофе. — Пошли. — Чон встаёт, а Юнги встаёт следом. — Скажи только омегам об этом. — Хорошо. — Чонгук уходит. Он принимает душ, умывается и приводит себя в порядок. Заплетает волосы на затылке, сверху накидывает спортивную кофту. Хмурится, когда не замечает в своём гардеробе любимой кожанки, но решает поискать её позже. Когда альфа выходит на улицу, все уже собрались и готовы идти. Чонгук вздыхает и становится в самое начало. Спустя пару минут они уже двигаются в сторону озера, и альфа очень надеется не заснуть там.***
Юнги провожает встревоженным взглядом спину Чона, но тему его бессонницы, от которой альфа вроде бы избавился год назад, не говорит. Мин смотрит на Чимина. Омега сидит рядом с одной сонной мухой и с растрёпанной сонной мухой. И кто из них выглядит более не выспавшимся — Тэхён или Соджи, надо ещё подумать. Юнги рассматривает его. у Чимина опухшее ото сна лица, глаза слипаются, волосы растрёпаны, как у самого настоящего цыплёнка. Юнги опускает глаза ниже, на губы. Те мило дуются, когда блондин жуёт. Альфа умиляется, глядя на него. Мин ещё долго смотрит на чужое лицо, пока омега наконец не замечает пристальное внимание своего альфы. Чимин удивлённо поднимает круглые глаза, смотрит с непониманием. Смущается, когда встречается глазами с альфой, но взгляда своего не отводит. Улыбается неуверенно, поднимает ладонь, машет приветственно. Юнги машет в ответ, улыбается. Поднимается со своего места, собирает посуду и относит к пункту выдачи. На обратном пути берёт шоколадный кекс и идёт прямиком к столу за которым сидит Чимин. Как только он приближается, все альфы здороваются с ним, кланяясь. Юнги кивает им, подходит к своему омеге. Треплет его пушистые волосы, целует в лобик. — Как спалось, цыплёнок? — спрашивает тихо, чтобы услышал только Чимин. — Хорошо. — омега неоднозначно пожимает плечом. — Эротические сны со мной в главной роли не снились? — голос альфы становится ниже, горячее дыхание обжигает чувствительную кожу. — Нет. — Чимин пищит, смущённо отскакивает от него, краснеет и глядит возмущённо. — Как ты можешь говорить подобные вещи, когда я ем? — спрашивает с вызовом, отодвигается. Юнги садится на освободившееся место, благодарно целует парня в щёку. — Хочешь? — спрашивает с искренней заботой, указывая на сырники у себя в тарелке. — Нет, цыплёнок. Я поел. — Мин кладёт свою руку за спину омеги, но не касается её. — Ты такой милый. Когда ешь, когда смущаешься, когда ругаешь, когда предлагаешь. Не могу не думать об этом. — признаётся альфа, сидя близко-близко к Паку. Тот выдыхает от неожиданности, смотрит с удивлением, а потом краснеет ещё больше. Глаза утыкает в тарелку, а сам бурчит едва слышно. — Я не ругался. — А что ты тогда делал? — Юнги вновь умиляется с надутых щёк. Так и хочется укусить. — Я был недоволен тем, как ты себя вёл за столом. Я не ругал, а проявлял возмущение и недовольство из-за твоего поведения. — оправдывается омега, доедая сырники. Он выглядит слишком очаровательно, когда набивает свой рот едой, чтобы не отвечать, делая щёки округлыми и милыми до боли. Альфа жадно разглядывает лицо Чимина. Сходит с ума от того, как аппетитно ест омега, как пытается на него не смотреть. Как хорошо было бы сейчас укусить его за эти полные щёки. Юнги придвигается ещё ближе, касается своим коленом омежьего и наклоняется к уху. Шепчет совсем тихо. — Я хочу укусить тебя. — жар распространяется по телу от слов альфы. Чимин сжимается, краснеет так сильно, что, кажется, скоро действительно станет помидором. Пак смотрит косо, немного хмурит брови. поворачивает к нему голову, а альфа находится так непозволительно близко, что они чуть не сталкивается носами. — Хочу укусить твои щёки. Хочу съесть тебя всего. — последние слова Мин выдыхает прямо в губы, продолжает смотреть в глаза. Чимин же, кажется, сейчас лопнет от столь огромного откровения и близости. Слова альфы пробираются внутрь, под кожу, застывают в голове. Бегут строкой прямо перед глазами, заставляют тело замереть, дыхание остановиться. Пак крепко цепляется руками за столешницу, смотрит в чёрные глаза альфы, не позволяет спуститься ниже. Он застывает в одной позе, всем своим видом показывая, как он сейчас уязвим. Юнги словно загоняет его в ловушку. Он прижал его со всех сторон, сидит так близко, смотрит так глубоко. Его зрачок затопил радужку, дыхание сбилось. Альфа не двигается. Он сидит близко-близко, делит дыхание на двоих. Заставляет сердце омеги сбиться с ритма. Ещё секунда, и, кажется, Чимин совсем перестанет дышать от атмосферы, которую создаёт альфа одним своим присутствием. Одним своим видом. Чимин сжимается. Альфа наблюдает. Ждёт. Хочет поцеловать своего омегу. Хочет почувствовать вкус его губ. Хочет вдохнуть поглубже его насыщенный, самый вкусный аромат. Хочет пальцами зарыться в его шелковистые волосы, собрать их в аккуратный хвостик. Хочет почувствовать его бархатную кожу своей. Хочет целовать, оберегать и дарить ласку. Тепло. Любовь. Юнги хочет этого цыплёнка себе. Он чувствует его каждой клеточкой своего тела, словно омега уже под кожей. Ритм его сердца сбивается, когда он сидит рядом с ним, смотрит в его невозможные глаза, чувствует его дыхание на своём лице, вдыхает его самый вкусный запах. Чимин словно живёт в нём. Словно всегда был, прямо здесь, под сердцем, которое почти вырвалось из груди. Чимин словно одним взглядом греет его. Дарует жизнь. Одним касанием наполняет всё тело альфы долгожданным удовлетворением, жаром. Словом одним рушит мосты, затем снова возводит их внутри Юнги. Словно весь омега состоит из него. Словно весь Юнги целиком создан из Чимина. Для Чимина. Юнги чувствует жар. Чувствует холод. От осознания хочется рыдать, хочется смеяться, хочется долго-долго целовать и вечно любить. Хочется создать целый мир для него одного, хочется поселиться в нём только с ним вдвоём. Хочется создать семью. Хочется самого Чимина. Хочется всегда держать его в своих руках. Хочется, чтобы омега вечность был с ним, шёл рука об руку. Держал, насыщал, давал силы, рождал желание жить. Жить рядом с ним. Юнги хочется сжать его в своих руках, прокричать на весь мир одну единственную правду. Только то, что важно. Только то, что навсегда останется в его сердце и в сердце Чимина. Хочется сохранить это только между ними, словно самую загадочную, дорогую тайну. Юнги не говорит об этом. Не кричит. В глазах Чимина он видит всю Вселенную. Понимает, что омега в его глазах видит то же самое. Счастье разливается по венам от того, какая радость появляется в глазах омеги. Любовь. Чимин смотрит с восхищением, смотрит с радостью, любовью. На глазах появляются маленькие слезинки, омега быстро смахивает их пальцем. Его губы начинают дрожать. Чимин вскакивает из-за стола, несётся прочь из столовой. Юнги хочет пойти за ним. Он понимает реакцию омеги, поэтому даёт ему время всё обдумать. Юнги позволяет Чимину сбежать, но это его первый и последний побег. Больше Юнги его не отпустит. Альфа встаёт следом, идёт медленно к выходу. Множество взглядов обращены на него, но его — лишь на одного светловолосого омегу, виднеющегося у самого дома. Юнги уходит, забывая кекс на столе. Его сердце впервые настолько переполнено счастьем.***
Юнги собрал омег у главного дома. Полчаса назад альфа отпустил всех, чтобы у парней была возможность собрать некоторые вещи и переодеться во что-то более удобное. Чимина Мин не трогал. Он не видел больше омегу с того момента, как тот ушёл. Тэхён и Соджи быстро исчезли в толпе других людей, не обращая на него никакого внимания. Юнги того и не нужно было, он просто удивился, когда не услышал от Кима очередной насмешки или подкола. — Строимся! — Юнгиев громкий голос разрезал тишину леса. Все вокруг становились по парам, группками или одной небольшой компанией. — Все собрались? — Юнги видел, что нет. Чимин так и не вышел. Тэхёна, кстати, тоже видно не было. — Нет пухлощёкого и Кима. — Юнги смотрит на омегу с ядовитыми волосами. Альфа щурится. Припоминает, что этот омега постоянно задевает Чимина. Хмурится сильнее. — Он не пухлый. — стальным голосом произносит Мин. Из груди чуть не вырывается рассерженный рокот, однако альфа сдерживается. — Попрошу обдумывать свои слова, прежде чем произносить их, если что-то не устраивает посмотрите сначала на себя, а потом судите других. Продолжим. Нет Кима и Чимина. Соджи, будь добр сходи за ними? Мы подождём. — Чхве смотрит на альфу большими глазами, но послушно идёт в домик своих друзей. На самом деле, они договорились все встретиться здесь, и Чхве искренне не понимает, почему этих двоих до сих пор нет. Он думал, что они просто опоздают немножко (в их стиле), но они так и не появились. Соджи быстро доходит до домика, входит без стука и ногой открывает дверь в спальню. Тэхёна он видит сразу — тот спокойно читает, сидя в кровати. На омегу Ким не обращает никакого внимания, продолжая увлечённо читать книгу. Чимина в комнате не оказывается. — Где Чимин-и? — интересуется у Тэхёна омега и присаживается на край постели. — В ванной страдает. — бесцветно отвечает тот, не отрываясь от книги. Соджи хмурится. — С чего вдруг ему страдать? — непонимающе восклицает брюнет, на что Тэхён пожимает плечами. — Юнги слишком хороший, оказывается. И как судьба так сложилась — тот ещё вопрос. Ведь Мин такой умный, сильный и вообще самый лучший, а Чимин. — Ким вздыхает наигранно, глядя на друга. — Что-то в этом роде. Я, если честно, не очень понял. Он просто ворвался в комнату, говоря что-то о том, что Юнги слишком хороший и милый, и далее по списку. Я пытался спросить ещё что-то, но он ушёл в ванную, цитирую: «переваривать столь щедрый подарок судьбы». — То есть, он ещё не закончил? — уточняет Чхве и смотрит на часы. С того момента, как закончился обед, прошло сорок минут. А Чимин еще раньше ушёл. — Не похоже. — Тэхён качает отрицательно головой. — Ясно-о. — Соджи выходит из комнаты, оставляя Тэхёна одного, но неожиданно вновь врывается в комнату. — И, кстати, все уже собрались у главного дома. Тебя там тоже ждут. — последнее слово брюнет выделяет особенно сильно. — На озеро? — Да. — Я не пойду. — Чхве на такой ответ недовольно хмурится. — Такой ответ не принимается. — твёрдо говорит Соджи. — Ты должен там быть. Во-первых, потому, что ты наш друг. Во-вторых, тебя не оставят здесь. В-третьих, это твоя программа на сегодня, и ты не можешь её пропустить, как минимум из-за того, что это только во благо твоему здоровью и процветанию твоего организма. — Вчера это было особенно полезно. — криво усмехается Тэхён, выглядывая из-за страниц. — Такого больше не повторится. — хмуро произносит омега. Тэхён, неожиданно, ему верит. Соджи выходит из комнаты, оставляя Кима одного. Идёт в ванную, та вдруг оказывается закрыта. Чхве стучит коротко. Когда ответа не следует, брюнет стучит громче и говорит. — Чимин-и, солнышко, это я. Открой пожалуйста. — Не хочу. — еле слышно доносится из-под двери. Соджи улавливает нотки плаксивости в омежьем голосе и стучит настойчивее. — Пожалуйста, бусинка, расскажи мне. — Чхве не знает, что могло случится, что Пак заперся и выходить не хочет. — Давай вместе будем думать? Одному всё равно сложнее. — Соджи старательно просит открыть. Он очень хочет поддержать омегу, если что, уверить того в том, что он самый неотразимый и прелестный омега на свете, и пусть другие говорят, что хотят. Чвхе видел, как переглядывались и что-то тихо обсуждали между собой Чимин и Мин. Он был уверен, что это что-то хорошее, потому что глаза блондина светились, а губы альфы изгибались в нежной, непривычной улыбке. После омега отвернулся, чтобы не смущать и не мешать парочке. Чуть позже он видел только спину Пака, но даже и предполагать не мог, что тот запрётся в ванной комнате, и откажется выходить. — Бусинка, тебя Мин обидел? — нежно спрашивает брюнет, облокачиваясь лбом на дверь. — Н-нет. — голос предательски дрожит, когда Чхве слышит ответ омеги. Соджи хмурится, о чём-то догадываясь и продолжает. — Но это ведь связано с ним, да? — голос Соджи пропитан заботой и волнением. Омега искренне хочет помочь другу. Он помнит, как сам сомневался, когда только начинал сближаться с альфой. Как медленно и неловко начинались их с Сольгёном отношения, хотя начинались они благодаря взаимности, отзывчивости с обеих сторон. Альфа был необычайно заботлив, всегда спрашивал его мнение, ценил Соджи. Так происходит и сейчас, Сольгён всегда интересуется им самим, что хочет омега, что ему нравится больше, куда бы тот предпочёл сходить. Соджи же не остаётся в стороне — заботится, волнуется, готовит завтраки и провожает своего парня на учёбу. У них здоровые, взаимные отношения, в которых присутствует одна самая важная деталь — это любовь. Так было всегда, однако, к таким тёплым и понимающим отношениям, основанных полностью на доверии и комфорте, они пришли не сразу. Было много горьких моментов, неудач, ошибок, но в конце концов — они вместе. И у них любовь. Поэтому сейчас, Соджи, зная о чувствах Чимина, хочет помочь разобраться ему в ситуации, какой бы она не была. Как бы сильно Чхве не нравился Мин, он нравится Чимину, а это самое главное. Соджи в их с Юнги отношениях никто, поэтому и решать что-то за них не имеет права. Однако он может помочь, подсказать, выслушать, поддержать. Омега может быть опорой для Пака, подсказать, потому что у него самого есть опыт и знания. — Чимин-и? — от мягкого голоса омега, сидящий за дверью, вздрогнул. — Да. — еле слышно шепчет, утыкается лицом в колени, сдерживая болезненный всхлип, что лезет из самого горла. За дверью слышится тяжёлый вздох. Когда брюнет вновь начинает говорить, Чимин зажимает рот рукой. Он не хочет, чтобы его слышали. Не хочет, чтобы видели его сейчас — в каком ужасном и плачевном он состоянии. Чимин не хочет, чтобы друзья волновались о нём. Не хочет доставлять лишних проблем, волнений. Однако, всё равно делает это. Не специально, но всё же. Чимин не может сдержать скулежа, потому что реветь сейчас — очень не хочется. Реветь так позорно громко — стыдно. Реветь из-за такой ерунды, как истинность — тем более. Нет, истинность — это не ерунда. Это самое настоящее чудо, потому что в их мире истинность уже давно исчезла. А если и есть, то очень редко. Чимин не знает ни одного человека, у которого есть истинная пара. Однако то, что он сейчас испытал, сидя и просто глядя на Юнги — было самым настоящим доказательством. Да, Чимин никогда не влюблялся. Да, он не знает, что испытывают истинные. Но сейчас он уверен, то, что между ним и альфой — истинность. И Мин, похоже, и сам это знает. Чимин видел по его глазам. Понимание приходило медленно, с каждой секундой внутри что-то менялось, вздрагивало от нежности, безграничной влюблённости и ласки, которую омега наблюдал внутри парня. Понимание приходило сразу к двоим — Пак сам видел, как расширялись зрачки от осознания, после радости и счастья в глазах напротив. От чарующей влюблённости внутри всё замирало, резко дёргалось, бешено разливалось по всему телу, словно море, бушующее в шторм. Чимина изнутри потряхивало, словно всё естество кричало о том, что вот оно — то самое чувство, тот самый человек. Вся Вселенная в одном Юнги. Чимин сбежал. Позорно, бесстыдно сбежал, потому что смотреть дальше, ощущать на себе этот взгляд, полный бесконечной, преданной любви — тяжело. Тяжело принимать неожиданные подарки судьбы, когда ты не знаешь, что должен с ними делать. Радоваться? Любой бы на его месте радовался бы, но омеге сложно было принимать тот факт, что ему вообще нравится альфа. А то, что этот альфа его истинный — ещё сложнее. Потому что Чимин не привык к подобному. Он, живший до этого семнадцать лет в спокойствии, полностью погружённый в учёбу и ни разу не думавший об альфах — не привык к этому. Но он привыкает. Старается принимать все чувства к альфе — самого альфу. Это гораздо тяжелее, чем казалось на первый взгляд. Но Чимин старается. Он всегда делился всем со своей семьёй — отцом, папой, дедушкой. Сейчас у него появились близкие друзья, которым он тоже может довериться. Соджи, Тэхён, даже с Минхёном они в последнее время довольно близко и хорошо общаются. Однако омега не хочет. Чимин не хочет хоть кому-то об этом говорить. Даже собственным родителям сейчас. Он хочет один, самостоятельно усвоить эту информацию внутри себя, принять её. Чимин не хочет слушать кого-то. Не хочет слушать что-то вроде: «он же твой истинный, ты по любому должен быть с ним!»; «он твой истинный, эта судьба! Ты не можешь просто отказаться от неё!»; «ты не можешь отказаться, это подарок судьбы — встретиться с ним, быть любимым!». Однако ведь, не все их слова — правда. У каждого — своя любовь, вне зависимости от того, истинный он или нет. Каждый сам решает, с кем ему быть. Никто не может просто взять и навязать тебе эту любовь просто потому, что он твой истинный. Чимин знает, что ему нравится Юнги, нравится сильно. Но к мысли «я хочу быть с ним до конца жизни» — он хочет прийти сам. Вместе со своими чувствами к нему. Вместе с Юнги. С его истинной парой. А не с чужими словами «вы обязаны быть вместе». Чимин никому ничего не обязан. Ему нравится Юнги — он будет с Юнги. И истинность здесь не будет играть никакой роли, потому что истинность, по мнению многих людей — это обязанность. Это то, что должно быть, от чего отказаться нельзя. Однако, всё же совсем не так. Истинные — это связанные душами и жизнями, люди. Это не обязанность. Истинные — это подарок. Но не судьбы. Истинный — это твой личный мир. Это твоя зеркальная сторона, твоё отражение. Истинная пара — это одно целое. Неразделимое. Чимин рад, что его истинный — Юнги. Потому что Юнги хороший. Заботливый. Умный. Мужественный. Юнги — представитель альф, которые заставляют сердце биться быстрей. Которые вселяют доверие. Которые услышат, поймут. В первую встречу могло показаться, что альфа груб, нетактичен и неуважителен, но, чем больше Юнги раскрывался, тем сильнее Чимин видел его настоящего. Его чувства. Его боль. Он видел то, чего не видел никто. Юнги видел Чимина таким, каким не видел омегу никто. Даже семья. И они доверились друг другу. Они — связанные до конца жизни. Они — одно целое. И Чимин понял это ещё до того, как осознал, что Мин Юнги — это его истинная пара. Просто не принял. Но сейчас, когда у него появился неоспоримый факт — принять это будет быстрее. Легче. Чимин очень хочет принять это побыстрее, чтобы дальше их с Юнги ничего не держало. Чтобы не было причины отказываться от этого всего в конце смены. По крайней мере, у Чимина. Он уже медленно начинает осознавать, и первое — что он понял, что он хочет быть с Юнги. Долго. В чувствах альфы Пак уверен. Он видел всё в его глазах. Он ощутил это на себе. Потому что твой истинный — это твоё отражение. Чимин вдыхает глубоко. Встаёт медленно с пола, плетётся к раковине. Умывается, трёт настойчиво глаза. Он слышит голос Соджи за спиной, но не вникает в то, что он говорит. Чимин смывает все слёзы осознания, горечи и счастья одновременно. Чимин смывает с себя усталость всех этих дней. Моральную. Хоть омега и не показывает, но ему здесь — тяжело. Он, впервые приехавший в лагерь, один за все эти семнадцать лет, с альфой. Своим альфой. Это тяжело. Но Чимин справится. Обязательно. Всегда справлялся. Чимин вытирает капли слёз, вытирает губы. Всхлипывает громко — только раз, и снова умывается. Чхве скребётся жалобно, когда через двадцать минут безответной тишины, Пак всё же открывает дверь и выходит из ванной. Его лицо бледное, глаза опухшие, ресницы слипшиеся, мокрые. Однако Чимин не плачет. Он улыбается широко, словно ничего не произошло, говорит немного устало. — Всё хорошо, Соджи. Не волнуйся, пожалуйста, всё хорошо. — Но что… — омега в откровенном недоумении. Пытается что-то сказать, возразить. На его лице недопонимание и недовольство. Чимин не позволяет ему сказать что-либо. Смотрит неожиданно умоляюще. Уязвимо. Соджи видит, как в глазах блондина мелькает боль, но не говорит ничего, когда омега тихо шепчет. — Не надо, пожалуйста. Всё… всё будет хорошо. Только пожалуйста, не говори и не спрашивай ничего, ладно? — Чимин бредёт на выход. Соджи смотрит вслед с болью. Он не может помочь. Не может лезть, когда омега так умоляюще просит оставить его, дать время. Не может, но ему так больно от того, насколько болезненно выглядит Чимин. Из соседней комнаты выходит хмурый Тэхён. — Ну что? Соджи пожимает плечами и идёт на выход. Ему остаётся только гадать, что же случилось с омегой.