«Кариерные пирспиктиви бичо:
— написать книгу про Maximas Matanzas?
— приставить талию
— подкасты (с мной)
— кансультант музыкального магазина
— стимер (и я)
— радиовидущий (нихочу)
— разносчик бумажек (тоже не хочу)
— мусорсик? (ужас)»
Вот и всё, что было написано в этом простом и по-детски неграмотном листочке. Девушка повертела список в руках, рассмотрела его и готовилась прочесть — в самом низу было написано уже другим, аккуратным и ровным почерком, несколько размытым из-за воды: «Буду снимать толию, — непонятное слово «толию» было зачеркнуто, а рядом исправление: Талию в больших клипах». Вдохнув, Дани отбросила листок в сторону. Написанное абсолютно ничего не давало ей: ни где находится группа, ни что делать дальше. Она тоскливо огляделась и вдруг замерла: на каменной стене форта были выцарапаны слова, неровные и кривые, но столь нужные сейчас: «Я убижала к своему укритию на болото оскура». Оскура! Она знала это место! Да, идти придётся долго, но всё-таки! Потуже завязав хвост на затылке и оправив ветровку, Дани ринулась вперёд; первые несколько секунд дороги — самые долгие: ты пока не осознаешь, куда бежишь. Ценой вырванного клока волос и ссаженной ладони она добралась до болота. Сердце бешено прыгало, а всё внутри рвалось в атаку, но что-то в глубинах сознания не давало покоя, подсказывая быть осмотрительнее, аккуратнее. Так что шла Дани очень осторожно; и уже через минуту эта осторожность была вознаграждена. Она увидела спины солдат, стоявших в этом чудовищном переплетении из ветвей деревьев и трав; pendejo, шестеро, не меньше. Дело — дрянь. Один из них вышел вперёд, явно к самому болоту и кому-то кричал: — Не ори, чтоб тебя! — он сложил ладони рупором, чтобы его было лучше слышно. — Петь не сможешь! — Я читаю, а не пою, estúpido! — этот голос, громкий и яростный, на грани истерики, звучал невероятно пронзительно в сырой тишине леса. — Пустите, мудозвоны недоношенные! Чтоб вам самим эти твари бошки безмозглые пооткусывали! Дани тихонько достала пистолет, перезарядив его. Как же хорошо, что за этими криками все её действия не слышны — хотя бы за это можно не опасаться. С кого бы начать… Она вгляделась в спины солдат. С вот этого, брюнета; он ей не понравился. Фу-ух. Вдох-выдох. Когда из засады стреляешь в первый раз, практически всегда есть возможность прицелиться как следует, это огромное преимущество. Ну всё, нечего медлить. Она плавно, всё ещё не веря во что-то, нажимает на курок. Грохнул выстрел. За ним — ещё и ещё. Раздались крики, звуки паники, кто-то даже побежал в сторону Дани; молодцы, сообразительные. Но вот только слишком медленные. Четвертая, пятая пули упруго и резво вонзились в пространство, пронзая человеческую плоть. Это только кажется, что мы разные — внутри все одинаковые кроваво-красного цвета. Последняя, шестая, пуля. И этот застывший напротив солдат — явно молодой, неопытный. Они стояли и смотрели друг на друга; он — с испугом, она — с решительностью. На секунду стало жалко убивать его: в чём он-то виноват. Но только на секунду, Дани-солдат знает как надо вести себя с противником. Ведь только мёртвые в спину не стреляют. Последний, шестой, выстрел. Снова этот грохот. И этот сдавленный судорогой человеческий стон боли, этот глухой стук и треск от упавшего тела. Вот и всё. Всё кончено. Над поляной словно повисло облако из крови и смерти, зыбкое, вязкое. Хорошо. Всё хорошо. — Кто-нибудь! Вы там все что, сдохли, что ли?! — веселилась девушка, она совсем забыла, что у болот продолжаются злобные крики! Вздрогнув, и, словно сбрасывая с себя пелену оцепенения, Дани побежала на крик к болоту. Ох, бедняжка, она даже не представляет, насколько её слова близки к истине. А впрочем, судя по тем нелестным эпитетам, которыми она крыла этих солдат, расстроена она вряд ли будет. Косматые ветки деревьев расступились, открывая Дани вид на светлое, освещённое белым светом пасмурного неба болотце. Оно могло бы выглядеть мирно и обыденно: по берегам растут папоротники, какие-то неяркие цветочки — красота! Могло бы, если бы над ним за ноги не была подвешена девушка, а внизу не булькали бы, предвкушая скорый обед, крокодилы. — Ты ещё кто, мать твою?! Сними меня отсюда, carajo! — пленница продолжала кричать даже при виде спасительницы. Дани принялась бегло осматривать конструкцию, соображая, как бы выручить незнакомку из её незавидного положения, попутно рассматривая её. Лет этой девушке было примерно двадцать, не больше; тёмные волосы заплетены в дреды и разделены в два ровных пучка, завязанных неприметными чёрными резинками. Лицо правильное, с чёткими, резковатым чертами, кольцом в носу и ярко-синей тушью на правом глазу; она как-то необыкновенно подчёркивала явную решительность, твёрдость характера. Одета она была в короткую и тонкую тёмную футболку, узлом завязанную под грудью, и джинсовые шорты, едва доходящие до середины бедра. На ногах были сандалии, а ноги, руки и часть шеи были покрыты чёрными татуировками; Дани очень хотела посмотреть, что там изображено, но девушка дёргалась так отчаянно, что ничего не удавалось разобрать. Тем временем ей удалось понять, как всё-таки её подтащить к берегу; подбежав к мирно свисающей с какой-то ветки верёвке, она осторожно потянула её на себя. Несмотря на ставшие явно громче крики девушки всё получилось, она опустилась ниже, на радость Дани и на грусть крокодилам, она смогла перехватить её первой, подтягивая к берегу. Рептилии недовольно заурчали, защёлкали зубами; понятное дело, обидно, когда добычу уводят из-под носа. — Развяжи меня скорее, что ты возишься! — девушка так дёргалась, что затянула путы невероятно крепко. Пока с трудом Дани развязывала, она продолжала брыкаться, мешая ещё больше. — Да всё-всё, — она отбросила последние верёвки в сторону. Незнакомка встала, потянулась, разминая затёкшие конечности. — Ты Талия? — Больно, блин. Ты уронила меня! — проговорила она, явно не слыша слов девушки, ну, или притворяясь. — Двигай давай! — подойдя к трупу одного из солдат, она рывком достала из его кобуры пистолет и, не оглянувшись даже на свою спасительницу, пошла вглубь болот к клочку суши, что за ними. Шла незнакомка уверенно, не оставляя сомнений в том, что точно знает, как и куда идти. Дани попросту тащилась за ней, желая понять, что и какого чёрта именно здесь происходит, и, боясь даже представить, как это выглядело бы со стороны — идут, чуть ли не бегут, то и дело получая по физиономии ветками, две фурии; со смеху помереть можно, честное слово! — О, Талия, привет! — непонятно откуда из леса вынырнул толстый парень в футболке с логотипом Maximas Matanzas и красных шортах; его дреды были перевязаны в пучок, да и вообще весь он напоминал типичного стереотипного задрота из дурацких видео в интернете. — Не одолжишь пистолет? — Срули, Бичо, пока глаз на жопу не натянула, — сквозь зубы процедила то ли знакомая, то ли незнакомая Дани девушка, пихая парня с дороги. Тот мгновенно встал перед самой Дани, словно они были знакомы уже много-много лет: — Да я сам бы со всем разобрался, просто мне эти верёвки попались и всё… — продолжение, если оно планировалось, девушка дослушивать не желала. По примеру Талии пихнув парня с дороги, Дани поспешила за девушкой; та к тому времени стояла возле какой-то старой машины, незаметной в этом сумраке леса. — Талия, детка, я знаю, что это ты, это твои крики! — отчего-то этот приятный мужской голос раздавался из багажника. — Открой, пожалуйста! — А ты будешь хорошо себя вести? — за игривостью в этом вопросе прозвучала такая угроза, что Дани поморщилась. — ¿Suavemente? — в ответ на этот вопрос Талия как следует дала ногой по бамперу машины. — ¡Voy a arreglar esto para ti, suavemente! — она ещё раз пнула машину так, что открылся выбитый замок багажника, приоткрылась дверца. Из неё мгновенно выскочил парень в маске, что прикрывала рот, и серых штанах; на его голове была кепка, на шее — наушники, а в глазах — жажда крови. — Я тебя когда-нибудь убью! — в ответ на этот выпад Талия мгновенно выставила перед собой пистолет, нацелив его на знакомого. — Я думала, что ты хочешь спрятаться, как последнее ссыкло, — не успела она договорить последнее слово, как парень выхватил у нее пистолет, направляя его на саму Талию. — Хочешь сдохнуть, не увидев штаты?! — яростно спросил он. — Какой ты крутой, Пауло. — Талия, кажется, и не сердилась секунду назад: игриво прогнувшись и качнув бёдрами перед парнем, она со сладкой улыбкой проговорила: — Поступил ка настоящий мужик! Спрятал свою подружку в вонючем болоте, чтобы её сожрал крокодил, а сам, как герой, полез в багажник. — Вот же puta, — остервенением проговорил парень, зло глядя на собеседницу. Девушка же, мгновенно изменившись в лице, со всей силы дала ему пощёчину. — Сейчас начнётся, — Дани, завороженная этой сценой, как зритель — интересным спектаклем, вздрогнула, услышав голос Бичо прямо над ухом, который снимал происходящее на смартфон. Когда успел, называется, догнать? Но она не успела спросить ни об этом, ни о том, на что не надо смотреть и почему: Пауло, обняв Талию за поясницу, жарко поцеловал её в губы — она охотно ответила ему, обнимая его за плечи и сдвигая с шеи наушники, и в итоге запрыгнув на руки парня. А он был и не против держать Талию за зад. — Стойте-стойте! — воскликнула Дани, вдруг поняв, чего же она тут вообще хотела. — Вы знаете что-нибудь о Libertad? — Я вытащила Клару из библиотеки, я дала ей надежду, — Талия, оторвавшись от явно не возражающего всё продолжить парня, удивлённо глянула на девушку. — Libertad был нужен голос свободы и изгоев Яры, поэтому слышала. Даже больше, чем слышала, если ты слушала. И ты сейчас же должна довезти меня к Кларе. Или я, — тут она смерила собеседницу оценивающим взглядом, — или я набью тебе морду. — Только не целуйся со мной или морду набью я, — остроумно ответила Дани. После этих слов она словно в шутку замахнулась на девушку, но та ловко увернулась от атаки и по лицу схлопотал ни в чём не повинный Бичо. — Идём, — согласилась Дани, оглядывая девушку с безопасного расстояния. — ¡Vamos! — хмыкнула Талия, — Нечего тут ждать. Дани с группой Maximas Matanzas добралась до парковки, а там с сигналом приехала машина, специально задев тачку Пауло. — Ей! Pendejo, это моё парковочное место! — разозлился Пауло и бросился к незваному гостю, что вылез из машины. — Я не думал, что кто-то займёт моё парковочное место! — возразил парень в красной майке, потёртых джинсах и рэперской кепке. — Убирай свою таратайку. Когда я здесь парковался, никто не был против, idiota. — Вообще-то, — к парням вышла Талия, вставая между ними, дабы избежать драки, — это моё парковочное место. — Когда я здесь, pianista, я и пользуюсь парковочным местом! — возражал явно знакомый Талии. — А теперь я здесь, — ответил Пауло, — и я им пользуюсь. — Так, carajo, сбавьте обороты, иначе можете забыть оба о парковке на моей дорожке, — Талия угомонила парней, и те разошлись по разные стороны машины, а девушка начала агрессивно высказываться в обе стороны. Дани наблюдала за всем этим со стороны, а Бичо снимал происходящее на смартфон. — Похоже, — первой заговорила именно Дани, — «парковочное место» — это что-то фигуральное. — Да-да, похоже на то, — ответил оператор, передавая смартфон Дани. — Снимай меня, нажми там на экран. — Бичо стал в центре кадра и начал свою речь: — К Талии приехал как-то хрен с горы, а Пауло вместо того, чтобы содрать с него кожу и сшить из неё тапочки, принимается с ним в придурковатой манере спорить, кто отныне будет парковаться на Талии. — Бичо! — девушка услышала выражения в свой адрес. — Да-да? — растерялся Бичо. — В тачку, Дани поведет, Пауло, сюда. ¡Vamos! — сев в машину они продолжили выяснять отношения. — Что ты пристал к рандомным tipos? — Как это понимать, на тебе паркуется какой-то хер, а я не знаю? — Да не парковался он на мне! Только пробовал, но я отшила его! — Эй! — отозвалась Дани, смотря в зеркало заднего вида, как Пауло и Талия уже целуются. Бичо, судя по всему это вообще не мешало. — Вы здесь не одни! Amantes…