Por La Libertad

Эпизод 11. Покушение Было тихо. Невероятно тихо для такого шумного времени, развернувшегося в этих суровых землях. Действительно, сейчас на карту поставлено всё — жизнь и счастье, Ад и Рай, который теперь зовётся «Вивиро», и даже та самая Libertad, которую только предстоит отстоять. Всё на кону. Но кому это нужно?.. А всем. Всем нужна Libertad. И тем, кто борется за неё, кто отдаёт за неё жизнь, и тем, кто и понятия не имеет о том, что борьба уже началась. Неважно, знаешь или нет — «Libertad» — это твёрдое, невероятно уверенно и даже жёстко звучащее слово, сейчас оно должно разнестись по всем уголкам мира, прозвучать отовсюду, чтобы люди поверили в то, что есть ещё на свете Libertad, что ещё не окончен бой. Но сейчас здесь непривычно тихо и, как ни странно, эту тишину хочется сохранить лишь на секунду, просто для того, чтобы она хоть немного разбавила кровавый шум борьбы. Но праздность и медлительность себе сейчас позволять нельзя, и оттого, наверное, голос Клары звучит сейчас особенно жёстко и решительно: — Разведчики из Эсперансы говорят о выступлении El Presidente, — женщина выделила слово «El Presidente» таким язвительным тоном, что всё её отношение к этому человеку стало абсолютно понятным. — На площади города. Вместе с генералом Хосе Кастильо и Марией Маркессой, — многозначительно добавила она, криво ухмыльнувшись. — Есть шанс убить всех троих гадов сразу. — А о чём estos bastardos хоть говорить-то будут? — спросил Хуан, до этого сидевший неподвижно, с угрюмо сцепленными руками. — No vas a creer, но хотят пояснить всё про наши фото, которые расклеивают повстанцы, — хмыкнула Клара. — Всё суетятся, imbéciles. — Ну тогда чего мы ждём? — удивлённо, но с вызовом спросила Дани. — А мы ничего и не ждём! — Эспада вскочила с места. — Сейчас же отправляемся в «логово льва»! — Куда? — переспросила недоумевающая Аляска, с непониманием наблюдая за тем, как все, согласна бормоча что-то, принялись подниматься. — Тайное логово в Эсперансе, — на ходу пояснил Карлос. — Одевайся, надо поторопиться. [Эсперанса] — Итак, все помнят правило номер двадцать три? — здесь, в убежище, тоже очень тихо, и поэтому уверенный голос Хуана звучит, словно раскаты грома. — Правило 23: если появился шанс отрубить голову tirano, воспользуйся им, чёрт возьми! — эту простую фразу команда отрапортовала хором, без запинки; даже Аляска, маленькая на общем фоне, не отставала от взрослых, ведь Хуан часто повторял свои правила. — Отлично, — удовлетворённо ухмыльнулся автор правил. — Итак, краткий план действий: я отвечаю за взрывчатку на сцене, Эспада мне помогает. Клара, остаёшься здесь, сидишь на связи и не делаешь такое лицо! — действительно, скорчившая недовольную мину девушка перестала кривляться и, серьёзно нахмурив брови, кивнула. — Отлично. Дани, ты идёшь в пентхаус tirano и убиваешь, пока он готовится к выступлению. С собой берёшь Карлоса и Аляску, ведь она хочет, для подстраховки, — девочка мгновенно прижалась к подруге, услышав столь важное для себя задание, а Карлос коротко кивнул. — Не подведите. Рейчел, Хонрон, вы будете снайперами: засядете по обе стороны крыши на случай, если не сработает взрывчатка, и, если всё пойдёт не по плану, убьёте Хосе и Марию. Всем всё понятно? — команда согласно закивала, утверждающе шумя. — Отлично. ¡Por la Libertad!

***

— Взрывчатка заложена! — этот первый, торжествующий звонок на базу внушал надежду, а уверенный голос Хуана невольно подбадривал и успокаивал. Клара сжала кулаки от возбуждения, но лишь произнесла в микрофон: — Принято! — Мы на месте! — ещё одна весточка с кажущегося таким далёким боя, — на этот раз от Хонрон и Рейчел, — подействовала как укол адреналина. — На площади «PARAÍSO» слишком много солдат, надо обходить! Передай! — Принято! — и Клара уже мгновенно переключается на другое; сейчас она — не она, сейчас она — всего лишь часть чего-то большего. — На десятом этаже есть второй лифт, надо просто подняться туда! — Принято! — а это уже говорит Дани, перезаряжая пистолет. Карлос помогает Аляске надеть бронежилет; девочка выглядит в нём смешно и нелепо, но вот смешного тут ничего нет: не время сейчас для смеха, она хотела лишь посмотреть, в отличие от своей сестры. Оружие — готово, а его обладатели сейчас точно не выйдут в дзен-пространство; Дани вырывается вперёд первая, Карлос, прикрывая Аляску, спешит следом, бесконечно отпуская пули в бесконечных солдат. Слишком много в этом отеле сейчас воинов, чересчур много. — Активировать взрывчатку! — приказ, данный Кларой, звучит словно приговор. Хуан морщится, как от зубной боли, но уже через секунду на его лице расцветает спокойная, наполненная ненавистью и холодом улыбка — только первый раз мы боимся нажать на курок. Тонкие, длинные пальцы скользят по кнопке, придавливая её; опоры огромной сцены, с которой несётся спокойный, мерный голос Марии, взрываются, разбрасывая мелкий сор и щепки. Хуан видит, как Хосе падает, словно подкошенный, слышит, как Эспада прошептала: «Готов». Но это сейчас совсем его не волнует: встревоженные глаза прикованы к мутной, едва различимой в густых облаках дыма и пыли фигуре Марии, скрывающейся так стремительно, что не верилось в правдивость происходящего. — Она уходит, Рейчел, Хонрон! — Хуан знает, что он должен, по всем правилам должен кинуться на эту женщину, сбить её с ног и бить, пока она не умрёт; всё в нём жаждет этой крови, но нельзя. План говорит ему иначе, а Хуан не был бы Хуаном, если бы он пошёл против плана. — Не могу попасть, слишком много дыма! Стреляю в солдат! — и этот отчаянный голос Рейчел теперь звучит как приговор. Нет, не догнать им Марию. Сейчас не догнать. — Мне тоже не попасть! — прокричала Хонрон, отстреливая солдат. — Поднимаемся в кабинет! Этот pendejo должен быть тут! — голос Дани в подслушке звучал глухо. Они едут в лифте; Аляска болезненно сжала побледневшие от волнения губы, Карлос держит на взводе курок. Сама Дани тоже нервничает; легко быть ответственной за свою судьбу, сложно — за чужую. Двери наконец-то остановившегося лифта открываются слишком медленно. Наконец-то, приехали. Солдат, кажется, нет. Троица стремительно подходит к двери кабинета; её не спутать ни с одной дверью из всех остальных. Карлос пинает дверь; та открывается, являя команде… Пустоту. — Тут никого нет! — Исследуйте остальной пентхаус! Он должен быть здесь! — и приказ, резко брошенный Кларой, сейчас до боли хочется исполнить. — Стой здесь, — взяв Аляску за плечи, Дани быстро отводит её к стене кабинета, чтобы она была не слишком заметна. — Ничего не бойся! — Хорошо! — соглашается девочка, пытаясь скрыть волнение; она сильная, она справится. — Мы быстро! — эти брошенные Карлосом на ходу слова звучат обнадеживающе. Аляска кивает, пытаясь выдавить из себя улыбку. Вскоре фигуры её друзей скрываются в полумраке пентхауса. Она осталась одна. Губы болят от напряжения, но лучше с улыбкой, чем совсем безо всего. Слышны тихие шаги. Или это ей только кажется? Аляска вертится из стороны в сторону, пытаясь найти источник непонятного звука, но ничего не видно; наверное, это доносится из-за стенки. Скрипнула дверь, и уже через секунду в черном чреве проёма появился силуэт; он прижимает палец к плотно сжатым побелевшим губам, но Аляска всё равно кричит от испуга. Раздаются новые шаги; это наверняка Дани с Карлосом, услышав этот вопль, бегут на помощь своей маленькой подружке. — Что произошло? — этот вопрос Клары, раздавшийся из подслушки, все дружно проигнорировали. Дани с ходу ворвалась в комнату, направляя на силуэт пистолет; Карлос тут же подбегает ближе к Аляске, тоже держа незнакомца на прицеле. Девочка испуганно жмётся к стенке, но страх, охвативший её, постепенно уходит; она видит, что незнакомец поднял руки, что он даже не собирается нападать. Впрочем, незнакомцем его назвать сложно: она точно его где-то видела. Только где?.. Это же явно кто-то очень знакомый!.. — ¿Donde está tu padre? — Дани взводит курок, держа незнакомца на прицеле. — Он болен, не может выступать, — и только по этому усталому и спокойному, без нотки беспечности детства, Аляска узнаёт его. Диего! Ну конечно, кто, кроме него, мог быть здесь? — Не стреляй! — она выставляет тонкие руки вперёд, словно желая остановить возможную пулю. — Я знаю его, Диего наш друг! — Интересно тогда, почему его знаешь только ты, — зло ухмыляется Карлос, прицеливаясь получше. Диего, низко опустив голову, молчит, даже не стараясь защититься от наставленного на него оружия. Его чёрные волосы спадают на побледневшее узкое лицо, лишь тонкие пальцы поднятых рук слегка дрожат. Он полностью готов принять то, что сейчас произойдёт. Что бы ни готовилось произойти… — Я умоляю, не стреляй! — Аляска, сама того не замечая и одновременно чувствуя себя каждой клеточкой своего тела, бросается к Диего, загораживая его своей хрупкой, невысокой фигуркой. — Не надо! — Аляска, ну что за?! — Карлос опускает пистолет, раздражённо, резко. — ¿Qué carajo? — Она права, — Дани тоже опускает оружие в пол, странными глазами глядя на Диего и Аляску. — Он же просто ребёнок, который тоже хочет жить и сбежать отсюда. — Ребёнок, тоже мне, блин, нашли ребёнка… — ворчит Карлос, но Аляска его не слышит. Она, обернувшись на Диего, смотрит в его мучительно карие глаза, читая в них вопрос, которому только предстоит прозвучать. — Зачем? — и сразу становится понятно, о чём спрашивает этот подросток и что он имел в виду. И Аляска с радостью готова объяснить ему всё, ответить на все вопросы; её голос звучит тихо, но слова — громкие, невероятно громкие. — Друзья должны помогать друг другу, — после этих слов и для Аляски, и для Диего в доме, да и во всём мире, становится очень тихо. Ни шум, ни стрельбы, ни спор Дани и Карлоса не нарушают эту тишину; в мире пока не существует того, что могло бы её нарушить. Диего молча берёт девочку за руку; та не сопротивляется, смотрит на него спокойно, уверенно. Дани с Карлосом затихают: раз Аляска сказала, что этот странный худой подросток — друг, то что этот друг собирается вытворять? Диего не обращает внимания на их взгляды: он молча, не говоря ни слова, ведёт Аляску к какой-то двери, толкает её. На мгновение девочка слепнет: открывшаяся теперь комната скрывала в себе мониторы, бесчисленное множество ослепительно ярких мониторов. Диего подводит её прямо к столу, указывая глазами на один из экранов: на нём — лифт, в лифте — солдаты. И, судя по всему, они скоро будут здесь. Аляска чувствует, что сзади стоят Карлос с Дани, что они тоже смотрят на монитор, но за руку она держит Диего, и полностью ощущает сейчас только его, даже не себя. Его ладонь очень холодная, а пальцы дрожат — интересно, почему? И Аляска, эта маленькая ещё девочка, не понимает, что они — чуть ли не по разную сторону баррикад. Она сейчас пришла со своими друзьями убивать народных преступников, а ему — намного хуже: у него сейчас убьют хоть и нелюбимых, но родителей. Но этого Аляска пока не понимает. — Встань у двери! — кричит Дани на Карлоса, перезаряжая оружие. — Накормим этих гадов свинцом. — Это не я их вызвал, правда, — как-то виновато говорит Диего, внимательно глядя на Аляску и словно извиняясь. — Я верю, — просто произносит она, улыбаясь. Они пока ещё дети, они пока ещё не понимают окружающей их бойни. — Помоги нам, пожалуйста. — Хорошо, — это простое слово Диего произносит почему-то зажмурившись, на его лице проносится целая гамма эмоций. После он, тряхнув головой, подходит к старому шкафу, стоящему в углу комнаты, открывает его: за дверцами виден длинный, скрывающийся во мраке проход. — Бегите! — Иди с нами, — предлагает Дани, подходя к шкафу. — Я… — подросток колеблется несколько секунд, а после резко мотает головой: — Я не могу! Бегите! — уходя, Аляска улыбнулась, смотря на Диего, тот улыбался в ответ. Проход неудобный, тёмный и узкий, но — спасительный. Аляска идёт между Дани и Карлосом: она слишком маленькая, чтобы идти первой, а в конце ей легко потеряться. Из-за спины идущей впереди девушки ничего не видно, когда там выход и будет ли он вообще — непонятно. Наконец-то Дани останавливается, дёргает за что-то; в воздухе раздаётся щелчок, глаза заливает светом. Слышится тихое ругательство. Аляска, открыв инстинктивно зажмуренные глаза, вскрикивает: перед ней, за тёмным силуэтом Дани, множество солдат; все они — с оружием, дробовиками, автоматами, пистолетами, и всё это оружие направлено на их несчастную троицу. Впереди всех — внушительная, полная женщина в красно-белой форме FND; если верить памяти, её зовут генерал Бенитас. — ¡No te muevas! — голос женщины громкий, оглушающий. — Сдавайтесь! — Сдаёмся, — скучающе, даже устало говорит Карлос, бросая пушку на пол, видимо, не сдержавшись, добавляет со злостью: — Чёрт, этот мелкий гад подставил нас! — Не говори так! — кричит Аляска, сама не понимая, что она несёт, и чуть не плача; в её детском голосе звучат горькие-горькие слёзы. — Не говори!..