***
На улице стояла ночь. Тусклый, одинокий фонарь бросал еле заметный свет в окно катиной спальни. Девчонке не спалось. Утопая в мягкости пуховой подушки, она всё думала о том, как странно прошел сегодняшний день. «А ведь, если так посмотреть… — начала она свой мысленный монолог. — Я весь день провела с ним… И ещё наша странная прогулка чуть ли не до самой ночи. Что это вообще было? А главное — зачем? Зачем он постоянно лезет ко мне, зачем шутит и раз за разом ставит меня в неловкое положение? Неужели ему приятно это все…? Неужели не стыдно?» Но вспомнив их сегодняшнюю прогулку, Катя поняла — ему не стыдно.***
Мужчина выдыхал серый, горький дым и хрипло смеялся, запрокинув голову назад. Они сидели на скамье в парке. Свежесть весеннего вечера приятно ободряла девушку. А купленное Андреем мороженое сливочным послевкусием обволакивало всё внутри. Пытаясь не обляпаться, Тихонова аккуратно слизывала сливочный крем с эскимо и все время слушала Миронова, который рассказывал очередную «очень-важную-и-невероятно-интересную» историю. — Бандитка, ты меня вообще слушаешь? — слишком резко, а оттого на слух громко произнес мужчина. — Что? — девчонка ожидаемо дёрнулась — попросту не думала, что он гаркнет прямо над ее ухом. Попав носом прямо в мороженое, она принялась неуклюже вытираться. — Катенька, — несдержанно засмеялся Миронов, увидев всю картинку целиком: девчонка все время хмурилась, пыталась не уронить мороженое, которое нещадно таяло и пачкало руки. — Да выкинь ты его, чё ты за него так вцепилась? Но она словно его не слышала и продолжала своими тоненькими пальцами сжимать деревянную палочку, едва не ломая ее. — Брось! — коротко сказал Андрей и повел Катю к фонтану. — Катенька, вот что ты такое? Хриплая усмешка вновь слетела с его скривившихся губ, стоило ему поднять на нее глаза. Но она лишь смущённо отвела взгляд: — Простите… — Не извиняйся. Все, руки чистые? Пойдем! Он уверенно схватил девушку за локоть и повел в совершенно неизвестном для нее направлении. Мужчина умудрился поймать такси и назвать водителю совершенно незнакомый девчонке адрес. На все ее вопросы Андрей отвечал согласно всем мироновским канонам — с юмором. Спустя три часа они были около заброшенного, полуразрушенного здания. Рядом не было ни души и Миронову стоило бы догадаться, что Кате в данный момент было очень страшно. — Вы так и не сказали, что это за место. — Заброшенная детская школа. Да, бандитка, не удивляйся, в Москве и не такое можно отыскать. Осмотрев ее с ног до головы, он заметил, как она неуверенно обняла себя за плечи и поежилась. На улице и впрямь дул прохладный ветер. Мужчина сообразил быстро — снял с себя пиджак и накинул его на миниатюрные девичьи плечи. — Прости, что не сказал тебе по дороге, куда именно мы направляемся. Хотел, чтобы ты увидела все своими глазами, без лишних догадок. — Увидела что? Эти развалины? — Это не просто развалины. Это некогда было школой. Пойдем. Он вновь стальной хваткой взялся за руку девчонки и повел ее к бетонной арке, где по всей видимости должна была находиться дверь. Стоило им оказаться внутри этого странного помещения, запах сырости, земли и пыли ударил в ноздри. Девчонка всё куталась в огромный пиджак, осматривая кирпичные стены этого здания. Они прошли в одну из комнат, где Катя увидела странного вида столы со скамейками, лишь отдаленно напоминающими привычные парты. И только большая во всю ширину стены доска дала точное осознание того, что это действительно был класс. — Странно, совсем не похоже на советскую школу… — произнесла Тихонова, нахмурившись. — Правильно мыслишь, Катенька. Это оставшаяся от царского времени женская гимназия. Знаешь что-нибудь о подобном? — Немного. Мужчина кивнул. — Но самое интересное не здесь. Чуть-чуть выше. Они направились на крышу. Вид, который открылся им, заставил девчонку раскрыть рот. Вокруг действительно не было ни души — лишь поле, лес и какая-то небольшая речушка, больше напоминающая широко разлившийся ручей. Уже словно уставшее солнце все ещё продолжало согревать их остатками своего тепла. Миронов, смотрящий до этого вдаль, неожиданно для Тихоновой повернулся и осмотрел ее уставшее лицо. — Если я скажу кое-что сделать, ты сделаешь это? — Нет, — коротко ответила она, возмутившись такой наглостью. И лишь сейчас она поняла насколько на самом деле беззащитна в данную секунду. Ведь рядом не было никого, только он — мужчина вдвое больше нее, способный при желании сделать с ней все, что только взбредёт в его дурную голову. — Молодец, это была проверка на вшивость, — Андрей засмеялся. — А если серьезно, — он достал из кармана рубашки пачку Союз Аполлон. Сжав сигарету губами, он подпалил ее, сделал затяжку, выдохнул дым. — А если серьезно, то сейчас ты должна будешь что-нибудь прокричать. — В смысле? — В самом прямом, Катенька, в самом прямом. Ты замечала, как сильно ты зажата? Ты же молчишь абсолютно всегда. Не спорю, что иногда помолчать сам бог велел, но не всегда же! Так что давай, кричи, — он уставился на нее с радостной улыбкой. — Не буду я кричать! — ответила Катя возмущённо. — Будешь. Вернее, тебе оно надо. Давай я начну? — он выдохнул дым и хрипло прокричал: — Партия говно! — Вы в своем уме такое говорить? — не на шутку испугалась девушка. — Это я для того, чтобы ты убедилась, что нас здесь точно никто не услышит. Ну же, давай! — Миронов схватил сигарету губами и сделал очередную затяжку. Девчонка с минуту помялась, а затем произнесла, как ей казалось, достаточно громко: — Союз Аполлон! — Громче, бандитка, громче! Даже я нихрена не слышу. — Союз Аполлон! — повторила она немного чётче. — Союз Аполлон! — прокричал Миронов во все горло прямо в лицо девушке. — Союз Аполлон! — ответила она настолько громко, что, кажется, смогла удовлетворить мужчину. Он одобрительно кивнул и рассмеялся. — Кстати, а почему именно союз апполон? — произнес он, закурив ещё одну сигарету. — У вас на пачке прочитала. Мой папа кстати курит Кэмел, поэтому я удивилась, что вы его не курите. Мне казалось, все в союзе курят либо его, либо Мальборо. Мужчина засмеялся ещё сильнее и отчего-то инстинктивно потрепал русую копну ее волос. — Пора возвращаться, Кать. С улыбкой бросил Миронов и потушил сигарету о кирпичный выступ. Вернулись они, когда на улице было уже глубоко за полночь…***
Уснуть Кате так и не удалось, потому она всю ночь, до самого утра провозилась в кровати. Поднявшись с постели, она ощутила знакомую тяжесть в голове, какая у нее появилась после того злосчастного вечера, проведенного в квартире Миронова. Но Катя не придала этому совершенно никакого значения и направилась в ванную. Заметив отца, сидящего на кухне с чашкой кофе, она поняла, что совершенно точно поговорит с ним и объяснит, где была. Ведь ночью этого сделать не удалось — когда она вернулась, отец уже спал. Девчонка зашла в ванную, разделась и встала под поток горячей, согревающей всё её тело изнутри, воды. Хотелось смыть с себя груз всего, что успело произойти за эти пару дней, а обжигающая вода вкупе с мочалкой прекрасно справлялись с этой задачей. Стоило девушке выйти из душа, как головная боль сковала мозги куда сильнее, чем это было несколько минут назад. Было тяжело. Катя пыталась аккуратно надеть белье и домашнее платье, но получалось с трудом. Кое-как справившись с этой задачей, она открыла дверь и уже хотела было выйти из наполненной жарким паром ванной комнаты в прохладный коридор, как споткнулась. Лишь крепко схватившие ее талию руки не позволили ей упасть. Послышался знакомый смех. — Бандитка, если бы ты не была сестрой моего друга, я бы подумал, что ты меня соблазняешь, — прохрипел Миронов настолько тихо, насколько хватило бы, чтобы могла услышать только она и никто больше. Мутным, нечётким взглядом она смотрела на мужчину и до сих пор не понимала, что сейчас происходило. Голова все ещё была тяжёлой. — Вставай, Катенька, иначе твои родственники невесть что могут о нас подумать, — с улыбкой произнес Андрей, пытаясь поставить обмякшую девчонку на ноги.