***
Ехали домой молча. Мужчина не проронил ни слова, все ещё прокручивая всю эту ситуацию в голове. Крепко держался за кожаный чехол руля и переключал скорость, жал на педали, да и в принципе следил за дорогой он уже, скорее, на автомате. В квартиру вошли и переоделись в домашнее они тоже молча. Только когда сели пить чай, Вячеслав все же первый нарушил это угнетающее их обоих молчание. — Кать… — Не надо, пап. Давай немного сменим тему… Не хочу об этом… — Как скажешь, — понимающе осмотрев дочь, бросил мужчина и поставил чайник на плиту. Поглощать предложенный отцом бутерброд давалось для девушки с невероятным усилием. Приходилось тщательно и долго пережёвывать каждый откусанный кусочек. А потом глотать, обильно запивая сладким чаем. После сегодняшнего утра Кате было тяжело и отчего-то стыдно смотреть отцу в глаза. Она в который раз обещала себе его не подводить, но продолжала раз за разом совершать ошибки. Понуро склонив голову, она кое-как допила чай и доела бутерброд. — Пап, я…в комнату пойду, ладно? — встав из-за стола тихо произнесла девушка и заметив кивок отца, поспешила скрыться от его взволнованного взгляда. Уместившись за рабочим столом, Тихонова достала свою тетрадь, куда записывала все переживания, и начала вываливать на нее все, что ее сейчас тревожило. Ведь тетрадь всегда послушно впитывала любую информацию и никому ничего не рассказывала — именно поэтому девочка выбирала тетрадку, а не людей. Спустя часа три дверь в ее комнату со скрипом открылась, а в проёме показался отец. Аккуратно облокотившись на дверной проем, он скрестил руки на груди и ещё раз осмотрел дочку. — Кать… Что делаешь? — Да так… Уроки… Мужчина хрипло усмехнулся и, подойдя ближе, аккуратно присел на кровать девушки. Скривив губы, он склонил голову, не зная, как начать этот сложный для него разговор. — Кэт, ты… Вернее… Я понимаю, что ты сейчас переживаешь такой период, когда… — он замолчал, поднимая глаза на дочь, которая ошарашенно глядела на него, практически не моргая. Судя по всему, как мужчина догадался, он ее здорово напугал. — Когда ты многое уже понимаешь… И многое узнаешь, и… — Пап, — на выдохе произнесла Тихонова, нахмурив брови. — Давай ближе к сути. — Как ты уже, наверное, поняла, ты, как любой другой ребенок, со временем растёшь… И… У тебя, как и у любого другого подростка, появляются некоторые физиологические потребности… Чувствуя, как его лоб начинает покрываться холодным потом, Тихонов вытер его рукавом рубашки и сглотнул. Было очень тяжело признавать, что твоя дочь уже не та маленькая девчушка, какой была раньше. Она становилась взрослой девушкой и стоило заранее объяснить ей некоторые «взрослые» вещи. Потому этот разговор был для Кати необходим, это Вячеслав знал. Но он не знал, как к нему подобраться, чтобы не сказать лишнего, и при этом донести до дочери суть всего этого. Отец и дочь, вероятно, настолько сильно увлеклись беседой, что были не в состоянии услышать трескучий лязг открывшейся двери и пьяные голос. — Валет, ты хули меня притащил домой? — пьяно пробубнил Олежка, чудом не грохнувшийся на пол. — Заткнись, — прошипел Миронов, сжав его рот своей огромной ладонью. Он быстро затащил товарища в ванную и уместил прямиком под душем. Не прошло и нескольких минут, как Тихонов-младший преспокойно засопел, удобно устроившись в ванной, словно на кровати. Уже собиравшийся уходить Миронов услышал за дверью одной из спален голоса: «Кать, ты понимаешь…то что сделал Петя Денисов, не является нормой. И это очень хорошо, что ты смогла за себя постоять! Черт знает, что он мог бы с тобой сделать… да я даже думать об этом боюсь!» «Это в прошлом… Тем более, в школе мы уже не встретимся…» Совершенно точно опешивший от происходящего Миронов поспешил выйти из квартиры, чтобы никто не смог его заметить. Стоило ему выйти в подъезд, он тут же подпалил сигарету и сделал крепкую затяжку, быстро выдыхая дым. Мысли крутились одна за одной, пытаясь воссоединиться и превратиться в единое целое. Из услышанного он понял только одно — некий Петя Денисов посмел тронуть Катю…и возможно даже надругаться над ней. От одной только подобной мысли у мужчины отчего-то в глазах начинало темнеть от накрывающей его волны гнева. Бросив сигарету на пол, Андрей с особой силой превратил ее в нечто похожее на пыль, растерев носком ботинка. — Что же, Петр… придется нам встретиться, а там как пойдет… Глядишь, и мозги тебе вправим… — с улыбкой, которая совершенно точно не означала ничего хорошего, тихо произнес Миронов и направился к себе домой. Нужно было хоть немного поспать…***
Утро наступило для мужчины быстро: ослепило солнечными зайчиками, которые бесцеремонно ворвались в его комнату сквозь незашторенное окно. Неприятно поежившись, он накрыл лицо одеялом и попытался снова утонуть в царстве Морфея, но ничего не вышло, и он просто ещё несколько минут лежал, уткнувшись носом в пододеяльник. Решившись наконец подняться, он умыл лицо ладонью и поплелся в ванную «Сегодня, Миронов, тебя ждёт очень важный день…» — с усмешкой оглядев свое отражение в зеркале, мысленно произнес мужчина и начал водные процедуры. Около десяти часов утра он стоял возле входа в школу. Есть все же некоторые плюсы в том, что он так долго и тесно общался с Олежкой. Ведь это благодаря нему он узнал, в какой именно школе учится Катя — на одном из вечеров Олежка, сам не зная зачем, проболтался Миронову об этом. Заметив двух щупленьких парней, которые стояли неподалеку, Миронов решил внимательно приглядеться к одному из них, который так уверенно рассказывал что-то своему другу. Прислушавшись, мужчине удалось кое-что разобрать: «да, прикинь, Катюха как меня увидела, сразу ноги раздвинула! Ну шлюха она и есть шлюха! Тоже мне, дочка штирлица!» Не выдержав, Миронов подошёл к парням. — Пацаны, не подскажете, где Петька́ Денисова найти можно? — словно задушив свой гнев собственными же руками, с добродушной простой улыбкой спросил Андрей, стараясь особо не привлекать к себе внимания. — Да я это. А чё тебе надо? — довольно смело ответил паренёк. — Тебе кое-что передать просили. — Что? — Ну не здесь же! Дурак, кто такое прямо во дворе школы передает? Отойдем немного? — с усмешкой произнес мужчина, в который раз подмечая, насколько хороший из него всё-таки выходит актёр. Парень тем временем одобрительно кивнул и направился вместе с ним к заброшенному зданию, которое находилось не так далеко от школы, и которое было для многих пацанов известным. Конечно, ведь Миронов не был дураком, а потому привел парня именно сюда. Оглядевшись и удостоверившись, что рядом никого не было, Миронов резко схватил парня за грудки. — Ты…ты чего?! — испуганно завопил Денисов, за что быстро получил по лицу. — Молчи, сука, — зло отчеканил Андрей. — Тебя, мразь, учили, что к девушкам нельзя приставать? Отвечай, учили или нет?! — Да. — Так какого же тогда хрена ты руки то свои распускаешь, да херню всякую про девчонку несёшь?! — Я…? — Ты, мразь, ты. Отвечай, сука! — с силой его тряхнув, Миронов с прожигающим душу гневным взглядом уставился на парня. — Я…я.я… — Что зассал-то, сука? М? Как к девчонкам лезть — тут ты смелый! А как за поступки свои отвечать, так все, блять, смелость закончилась?! — Миронов ядовито усмехнулся. — Н-ничего у нас не было… Я…я… Ну… Да, я поцеловал ее…но она меня сразу оттолкнула, ещё и ударила… Видите, вон, синяк к-какой… Миронов несдержанно засмеялся, но все же продолжил слушать юношу. — Я эту шлюху и пальцем не тронул! Не выдержав, Миронов снова ударил его по лицу. Из разбитой губы потекла кровь, парень зажмурился от боли. Стоило Андрею отпустить его, парень медленно сполз вниз. Потому он взял его за загривок и повернул лицом к себе. — Твое счастье, что в нашей стране убийство карается лишением свободы, иначе точно убил бы я тебя да закопал бы, как суку последнюю, — хриплым, обжигающим горло шепотом произнес мужчина. — Хоть кому-нибудь расскажешь о сегодняшнем… Парень все понял и без продолжения угроз. Лишь молча кивнул. Когда мужчина отпустил его, Петя лишь прикрыл лицо руками, явно ожидая новых ударов. Но их не последовало. Миронов лишь скрылся с другой стороны этого заброшенного здания. Андрей ощутил явную потребность в том, чтобы снова увидеть Катю. Огромной жаркой волной эта потребность накрыла его с головой и заставила идти в сторону их дома. «Тебя ведь, бандитка, как оказалось, ни на минуту нельзя оставить одну…»