Временная работёнка.

Спустя мгновение Нико оказался на одной из площадей Нью-Йорка. В центре стояла пятнадцатифутовая ёлка. Вокруг сновали люди, кто-то с покупками, кто-то просто разгуливал по улицам от нечего делать. Недалеко от площади находились витрины магазинов. Нико огляделся. Как он и думал, Туман надёжно скрывал Косу. Может, для смертных Коса была чем-то вроде зонтика, или трости. Сын Аида направился прочь от площади, но остановился у витрины. Он увидел свое отражение. За последние пару месяцев он вытянулся по крайней мере на 3-4 дюйма. Его и без того бледная кожа, казалось, побелела ещё больше; чёрные, как смоль глаза бездвижно смотрели в своё же отражение; лицо в целом выглядело усталым и измождённым. Новая пилотная мешковатая куртка всё так же сидела на нём, но старую пришлось выкинуть — маловата. Чёрные джинсы как-то слишком сильно выделялись на фоне снега. В желудке Нико привычно урчало. Он счёл за лучшее приступить к своим обязанностям. Он должен просто отправить души умерших в Подземное Царство, но как он узнает, где сейчас умирают люди? Как бы отвечая на его вопрос, Коса мелко завибрировала в его руке. Очевидно, у неё была своя воля. — Веди, — мальчик-смерть выставил руку с Косой вперёд. Неожиданно, он воспарил на пару дюймов над землёй, затем ещё и ещё, пока он не оказался на уровне третьего этажа. И вот он помчался по воздуху, точнее, его тянула Коса. Нико был уверен: скорость они развили приличную. Очевидно, люди внизу его не видели. Оставалось гадать, благодаря Туману или особой магии Косы. Нико буквально чувствовал эту магию, исходящую от орудия Танатоса. Сын Аида успел очутиться у входа в Центральную больницу за относительно короткий срок. Ясно. Он здесь за пациентами. До этого Нико, вероятно, полностью не понимал, что ему предстоит делать, но сейчас понял всё. Люди будут умирать, а он их... добивать и отправлять в мир Мёртвых? Выбора нет. Сын Аида направил Косу к земле, мысленно попросив приземлиться. Как и ожидалось, он мягко опустился на поверхность, и зашагал к двери. Когда он только хотел было отворить дверь, с другой стороны её открыла какая-то женщина, прошла, плечом задев Нико, и, будто не замечая этого, продолжила свою беседу по телефону. Нико посмотрел на свое отражение на лезвие Косы. Он почти не удивился, не увидев себя там. Туман может скрывать какие-то предметы, изменять их внешний вид для взгляда смертных. Но чтобы целиком делать полукровку невидимым? Теперь Нико был уверен, что это магия Косы. Через две минуты сын Аида стоял у входа в какую-то палату. Нико осторожно отворил дверь, затем закрыл её за собой. Несколько медиков столпились у постели одного пациента. Аппаратура показывала слабый и редкий пульс. Нико осторожно прошёл к умирающему. Мужчина, до этого явно бывший без сознания, открыл глаза. Пару секунд он бессмысленно таращился на Нико, затем тихо и хрипло спросил, показывая в его сторону пальцем: — Что это за парень с Косой? Разве им сюда можно? Медики перешептались: — Бредит. Коса в руке Нико начала мало-помалу вибрировать. Мальчик-смерть посмотрел на неё и спросил: — Мне надо просто... коснуться его тобой? — Нико нисколько не прельщался идеей забрать жизнь у невинного парня, но таких как он много. Жизнь конечна. Нико положит конец жизни этого человека, как бы жаль ему не было. В ответ на его вопрос Коса завибрировала интенсивнее. Сын Аида занёс Косу над пациентом. Закрыл глаза, попытался не слышать "бред" умирающего: — Зачем он занёс Косу? Пусть он уйдёт, скажите ему... — остальные слова он произнести не успел. Нико одним быстрым движением опустил Косу на грудь парнишки. Послышался резкий шумный выдох. Заместитель бога Смерти почувствовал и увидел, как душа выскользает из тела, нечто вроде серебристого свечения. С минуту оно находилось над некогда своим телом, затем полетело в сторону Вегаса, выскользнув через окно. Раздался писк от аппаратуры, означающий, что пульса нет. Глаза парня остекленились. Кто-то из медиков накрыл лицо мертвеца простыней. Спустя ещё пару минут и новых мертвецов Нико вышел из больницы. Он себя не важно чувствовал. Но впереди ещё была работа. В течение дня Нико отправил ещё души в Подземное Царство, обойдя весь город. Когда он закончил, то уже не мог терпеть голод. Нико зашёл в ближайший магазинчик и направился в отдел с выпечкой. Когда он выбрал какую-то булку и полез в карман, чтобы пересчитать мелочь, то нащупал только ничего. Паршиво. А если он просто... ну, украдёт немного еды? Вряд ли ему за это влетит. Люди всё ещё не видели его, спасибо Косе. Посему Нико уже через минуту медленно жевал какую-то булку, сидя на крыше одного из великого множества зданий, не обращая внимания на вкус. Главное — утолить голод. Наверное, он вскоре встретит парочку-другую монстров, не то чтобы это новость. А у полукровок он жизнь заберёт? Кстати, на Олимпе уже видят и знают об отпуске Танатоса? Доев, Нико положил обёртку в карман и взял Косу. У Косы есть воля, своя собственная магия, а ещё она может своим касанием отправлять души в Аид. Отличное сочетание. Правда, ему, Нико, не хотелось, чтобы им управляли. — У тебя есть голос? — задал свой вопрос сын Аида. Он получил ответ. Голос раздался внутри его головы, где-то в мыслях: — Мой голос таков. Нравится? — низкий мужской голос звучал без угроз. — Нравится? — спустя пару секунд раздумий ответил Нико, — Не могу пока сказать. Думаю, для меня он просто у тебя есть. — Вот как? Интересно. Ты решительно расправился с теми душами. — Я отправил их в Царство отца. Я делал свою... временную работу. — И как ты себя чувствуешь? — озабоченно, с лёгкой насмешкой спросил голос. Началось, подумал про себя Нико. Чувства и эмоции — то, что он всегда контролирует, а когда не может — отправляет под замок. У него нет ни малейшего желания обсуждать свои чувства с Косой. ( Только если у Косы нет психологического образования, в чём Нико был слабо уверен ). — На этой работе на первом месте — души, которые должны быть отправлены в Аид. Чувства, испытываемые палачом не играют роли, — тихим, но ясным тоном произнёс Нико, — но если ты хочешь обсудить свои чувства, сделаем это по дороге. Веди, — Нико выставил руку с Косой вперёд, и уже немного привычно почувствовал, как его ноги отрываются от крыши здания.