Воскрешение (Raise)

... Определенные группы обвиняют Вейл в "операции под вымышленным флагом" в теракте, призванном оклеветать Атлас Атлас Таймс ... Шок и отчаяние, вызванные тем, что надежный источник подтверждает, что Арк покинул Вейл. Вейл Дейли Трибьюн ... В результате досрочных выборов член совета, заявивший, что Мистраль "не готов" к приёму Жона Арка, отстранён от должности. Мистраль Ревью ... Мэр Вакуо принимает почётную медаль от совета Вейла за действия по защите граждан Вейла. Вакуо Сегодня ... Адам Таурус говорит, что Атлас показал своё истинное лицо. "По крайней мере, мы никогда не нападали на детей или больницы". Куо Куана Экспресс ... — Террористы из моего собственного королевства, — сказал Айронвуд, потягивая напиток. — Из моего собственного народа. Я никогда не думал, что до этого дойдёт. — Некоторые вещи невозможно предсказать, — сказал Озпин. Он всегда пытался оправдать подобные вещи. Джеймс не соглашался, зная, что не может предсказать конкретные вещи, но будучи уверенным, что всё равно мог бы к ним подготовиться. — Глядя на то, как Вейл справляется с делом Арка, я думаю, что мир не готов к такому Проявлению. Они недостаточно зрелые. — Не все могут быть твоего возраста, Озпин. — Я не об этом. Я имею в виду, что им не хватает способности смотреть на картину в целом. Я не ожидаю, что каждый человек в стране способен на такое, но те, кто стоит у руля, должны быть такими. Люди должны быть едины перед лицом Гриммов, и всё же... — Это всё та же старая история, как сам мир, — закончил Джеймс. — Эгоистичные люди хотят всё для себя — будь то политики, тянущие на дно всё королевство, чтобы получить власть, или граждане, преследующие молодого человека из-за своих целей. Заставляет иногда задуматься, стоит ли их спасать. Он сказал это не слишком серьёзно. Джеймс делал то, что должен был делать, и он бы потащил Атлас пинками и криками в стабильное будущее, если бы пришлось. Проблема заключалась в том, что влиятельные люди всегда жаждали большего, и они были на стороне тех, за кого голосовали, независимо от того, что было лучше для Атласа в целом. Раньше его злейшим врагом был Жак Шни, но в последнее время он вёл себя тихо. Он был доволен помолвкой своей дочери и рад был подождать. Он даже был, к шоку Айронвуда, полезен. От этого у него по коже поползли мурашки. — Я думал, что поступаю с ним наилучшим образом, — сказал Джеймс. — Я думал, что делаю хорошую работу. Да, я ставил интересы Атласа выше интересов других королевств, но я думал, что мы были справедливы. — Ты сделал всё, что мог. — В голосе Озпина не было осуждения. Да оно и не требовалось, ведь у Джеймса было достаточно для них обоих. — И ты делал то, что считал правильным. Я сомневаюсь, что он виноват перед тобой. Если быть честным, дело было не только в Жоне. Джеймсу было жаль, что всё так вышло, но гораздо хуже было то состояние, в котором сейчас находился Атлас. Разобщенный и озлобленный, он обрушивался на всех и каждого, словно они были виноваты в его плохом настроении. Когда люди страдали от чего-либо, у них была тенденция искать виноватых. Ненавидеть всегда легче, чем признать свои собственные недостатки, и определенные демографические группы часто принимали на себя основную тяжесть этого. Джеймс, возможно, наивно полагал, что его народ выше этого. Они были Атласом; они были королевством, на которое равнялись другие королевства. Они были идеалом. Но вся эта ситуация показала миру уродливую сторону Атласа, а Мистраль зашёл так далеко, что посоветовал своим туристам избегать их королевства. Джеймс не мог винить их в этом. Всё было ещё не настолько плохо, чтобы привлечь Гримм в каком-то серьёзном количестве. В том-то и глупость всего этого, что подобный уровень гнева со стороны населения не был чем-то новым — просто обычно он был более раздробленным. Люди ненавидели фавнов, ненавидели военных, ненавидели другие королевства, ненавидели ПКШ, ненавидели определенные политические группы. И всё в таком духе. Теперь вся эта ненависть объединилась против того, кого считали избалованным сопляком, сбежавшим от своих обязательств, и ещё больше разгорелась после того, как стало известно, что с его аурой возникли проблемы, что представило Атлас в ещё худшем свете. Неудивительно, что различные медиа-конгломераты и политические деятели выступили против всего этого — не потому, что они считали, что Жон лжет, а потому, что разыгрывание патриотической карты было верным способом привлечь внимание самых сердитых масс. Все против нас, говорили они. Все пытаются обвинить нас. Иронично, когда люди пытаются обвинить всех остальных. — Салем притихла, — внезапно сказал Озпин. Айронвуд поднял голову и увидел, что мужчина наклонился вперёд, сцепив пальцы и уставившись вдаль. — Это меня беспокоит. От неё не было ни слуху, ни духу, ни следов активизации Гриммов в окрестностях Бикона. Я не могу поверить, что она слепа к присутствию мистера Арка, и отсутствие каких-либо действий вызывает беспокойство. — Либо она готовится к чему-то большому, либо у неё уже есть план, — сказал Айронвуд. — Что наиболее вероятно на данный момент? — И то, и другое. Салем всегда умела привлекать людей на свою сторону — хотя боги знают, как, учитывая её стремление уничтожить мир и тот факт, что она наполовину Гримм. Можно подумать, что даже у самых мегаломаниакальных и склонных к нигилизму людей должна быть какая-то степень самосохранения. — Ты подозреваешь кого-то среди студентов? — У меня нет подозреваемых, — сказал Озпин. — Но я подозреваю, что если бы она хотела кого-нибудь протащить, то под прикрытием фестиваля Вайтела было бы самое подходящее время. Увы, я брожу в темноте. И не похоже, что я могу кого-то обвинить. Никто не вёл себя как-то необычно или подозрительно — и все члены команд были здесь до прибытия мистера Арка, так что она не могла этого спланировать. — Эльм присмотрит за ним. Она опытная. — Эмбер была опытной, Джеймс. Посмотри, что с ней случилось. Айронвуд наклонился вперёд. — Ты не задумывался о..? — Да. И я всё ещё нахожусь в противоречиях. Эмбер жива и умирает, и я просто не знаю, что будет, если мы убьем её, а потом попросим мистера Арка вернуть её. Если он вообще захочет. — Он согласится, если я попрошу об этом одолжении и объясню, почему, — сказал Джеймс. — Жон ненавидит, когда его Проявление и его время воспринимают как должное. Он нашёл бы такое дело интересным. Но я согласен, что намеренно убивать её — это жестоко, даже если мы намерены её вернуть. — Дело не только в этом. Эмбер была побеждена, но Кроу смог вовремя вмешаться и не дать деве окончательно лишиться сил. Если они придут за ней, то только для того, чтобы покончить с ней, а мы от этого только выиграем. Даже если она вернётся, сила перейдёт в момент её смерти. Те, кто напал на неё, получат её силу. Это было сложное дело, как всегда. Отчасти поэтому Джеймс был доволен тем, что оставил его на Озпина. У него и так было достаточно забот. Он постоянно получал от Эльм свежие новости о том, что происходит вокруг Жона. Он позволял ей быть сдержанной в деталях, потому что Джеймс не хотел вмешиваться в личные дела больше, чем этого хотел бы Жон, но, по крайней мере, он знал имена людей, с которыми Жон проводил время. Никос и его невеста были само собой разумеющимися, но было интересно узнать, что он подружился и с членом другой команды. Быстрая проверка привела его к Леонардо, который заверил его, что команда была опытной и надежной. Этого было достаточно, чтобы не копать глубже, хотя он попросил Эльм на всякий случай присмотреть за происходящим. Перестраховаться не мешало. Свиток Озпина зажужжал. Мужчина посмотрел и ущипнул себя за переносицу. — Это Совет. Они уже спрашивают о его следующем визите в больницу. Его не было один день, а они уже потеряли то немногое терпение, которое у них было. — Повторяется ситуация в Атласе. — Надеюсь, что нет, — сказал Озпин. Потому что, если королевства распадаются из-за Проявления одного человека, то Салем ничего не нужно делать, кроме как ждать, пока распадаются союзы, а королевства уходят и изолируются в своих границах. Кто бы мог подумать, что худшее, что может случиться с Ремнантом, — это то, что кто-то откроет мощное Проявление? Не Айронвуд, это точно, но ему казалось, что он видит, как история происходит в замедленной съемке. Если ничего не предпринять в ближайшее время, если не достичь согласия, Вейл скатится к той же анархии, что и Атлас, и тогда Жона придется отправить в Вакуо или Мистраль, и цикл начнется заново.

/-/

Оказалось, что за ночь в деревне произошла небольшая драма. Пара подростков вышла за стены, чтобы побыть наедине, и в итоге заметила в поле беовульфа. К счастью, не близко; они увидели его и помчались обратно через ворота, крича, чтобы их закрыли, и они закрылись. Команду CFVY разбудили, и они отправились очищать территорию. Эльм, очевидно, проснулась, чтобы проверить, что происходит, но он всё проспал. Никто не погиб, так что он был не нужен, но команда CFVY всё равно решила выйти днём и поискать Гримм, ведь кто-нибудь мог задерживаться поблизости. Там, где был один Гримм, обычно поджидали и другие. Фермеры тоже согласились не выходить за стены, и Жон был уверен, что они оценили заботу о себе. Ему казалось, что в Вейле люди были бы гораздо более высокого мнения о своём свободном времени и утверждали бы, что они могут делать всё, что им заблагорассудится, но здесь деревенские жители быстро доверились команде, даже если они были всего лишь учениками. Помогло и то, что не было никакой срочной необходимости собирать урожай. Продукты могли подождать день или два без всякого вреда. — В таких вещах нет ничего необычного, — сказала ему Эльм. — Когда становишься охотником, учишься справляться с трудностями. — Похоже, они хорошо с этим справляются. — Да. Озпин попросил меня доложить об их работе, и пока что она положительная. Заинтригованный, Жон спросил: — Есть ли что-нибудь, что они могли бы сделать лучше? — Всегда есть. Они могли бы нести вахту ночью, чтобы кто-то бодрствовал и был всегда доступен, и они могли бы разделиться на смены, но мне легко говорить об этом, когда я не знаю всех возможностей. Может быть, есть очень веская причина, по которой они держатся группой из четырех человек. — Она кивнула в сторону ближайшего окна. — Там много территории, которую нужно охватить. Это займёт у них достаточно времени, если они не захотят рассредоточиться. — Как бы с этим справились оперативники Арк-Опс? — Это несправедливо, и ты это знаешь. Мы полностью квалифицированные охотники. — рассмеялась Эльм. — Но ладно. Мы бы разделились на группы — одна охраняла бы деревню, а остальные охватывали определенные квадранты, чередуясь по мере необходимости, чтобы дать друг другу время на отдых. Но отправляться в одиночку было бы для них безрассудством. Это несправедливое сравнение. — Это ошибка, что они оставили деревню без защиты? — Да. Но именно поэтому я здесь — чтобы дать им возможность совершить несколько ошибок без необходимости иметь дело с их катастрофическими последствиями. Ошибки — это нормально, Жон. С их помощью мы учимся — и ты узнаёшь гораздо больше, чем на лекциях. Эти уроки, как правило, остаются с тобой надолго. Слова Эльм стали неизбежным предсказанием, ведь не прошло и двух часов, как Гримм, спугнутые из близлежащих лесов, напали на стены деревни. Всё началось с шума и крика жителей деревни, а затем с воплей. Вокруг было не так хаотично, как могло бы быть, потому что эти люди жили с угрозой появления Гриммов изо дня в день. Поэтому, как только поднялась тревога, захлопнулись и заперлись двери, а семьи укрылись в подвалах. За несколько минут деревня почти затихла, если не считать храбрецов с оружием, которые действовали как ополчение. Именно к ним они с Эльм и поспешили, когда вдоль стен пронёсся Невермор. Он полностью миновал закрытые ворота. — Не мешай, — приказала ему Эльм. — Я разберусь. Если бы Гримм был на земле, он мог бы возразить, что мог бы помочь, но здесь кроме как спрыгнуть с крыши, чтобы схватиться за когти, он мало что мог сделать. Эльм взбежала по деревянной лестнице на вершину стены и повалила нескольких ополченцев, сделав себя самой большой мишенью на стене и агрессивно размахивая руками. Ополченцы, зная, кто и что она такое, благоразумно отползли в укрытие. Невермор пикировал на любую цель, которую видел, он не был похож на обычное животное, которое ищет слабых или раненых людей. Любой человек был для Гримма достаточной добычей. С пронзительным криком он развернулся в воздухе, подогнул крылья и с размаху опустился на Эльм. Если бы там был кто-то другой, Жон мог бы забеспокоиться. Эльм усмехнулась, схватила его за лапы по одной в каждую свою руку, зажала пальцы между когтями и дернула тварь вниз, которая врезалась телом в пол. Дерево треснуло и раскололось, провалилось под ногами и повалило их обоих на землю. Эльм, как и Гримм, тяжело приземлилась, но она смогла встать на ноги и отпрыгнуть в сторону, пока тот бился в обломках, ведь его большие крылья не могли разогнуться, не задевая деревянных опорных столбов и не оказываясь зажатыми под упавшими досками. Дальше всё было кончено. Эльм подбежала к Невермору и увернулась от его щелкающего клюва, затем поймала его за шею своей мясистой рукой и зажала голову в замок. Держа её одной рукой, другой она схватила клюв и безжалостно свернула голову. Раздался сильный треск, полые кости затрещали, и тварь рухнула на землю, бесполезно расправив крылья. Секунды спустя она начала исчезать. — Всё в порядке! — крикнула она на колокольню. Человек наверху помахал ей в ответ и позвонил совсем в иной колокол, другим, более высоким и музыкальным звуком. Двери не открылись и люди не высыпали наружу, но несколько окон распахнулись, и Жон был уверен, что семьи потихоньку выбираются из своих подвалов. Пока что они все ещё были на нервах. Осторожность спасала жизни. — Ты ранена? — спросил Жон, подбегая. Эльм засмеялась и покачала головой. — Ты планировала, что дорожка на стене обрушится? — Я...? О, да. Конечно. — Её подмигивание выдало правду. — Я точно всё это спланировала. Это определенно не заявление, что мне нужно похудеть. — Вес Эльм в любом случае состоял из одних мышц, но Жон всё равно рассмеялся. Гримм, вероятно, был, по меньшей мере, вдвое легче. Он осмотрел местность на предмет стоящих ополченцев, но все они были в порядке. На всякий случай Эльм окликнула. — Есть ли потери? Все ли на месте? — Тварь достала Байрона! — огрызнулся один из мужчин, пожилой и усталый на вид. —Невермор спустился и сбил его с ног, прежде чем кто-то из нас заметил это. — Он сплюнул на землю. — Чёрт, мы ослабили бдительность. Всегда смотрите в оба. Первое, чему учишься, и... вот чёрт. Его родители. Я должен им сказать. Жон почувствовал взгляд Эльм на себе. Он скривился, но это было то, ради чего он здесь. — Я могу... — Минутку, — сказала Эльм, прерывая его. — Все ополченцы, которые видели происходящее, подойдите сюда на минутку. Нам нужно поговорить. Наедине. И прямо сейчас. — Когда Жон открыл рот, она махнула ему рукой. — Ты тоже, Жон. Давай сделаем всё потише, хорошо? Это должно стать для тебя передышкой. Потихоньку? Секретно? Его глаза расширились, когда он понял, что она имела в виду. Поскольку все остальные были заперты внутри, только ополченцы видели какие-либо действия — только они знали, что этот Байрон мёртв. Он побежал трусцой, чтобы не отстать, пока Эльм собирала шесть человек, включая того, кто был на колокольне, и тащила мёртвое тело подальше, от глаз возможных наблюдателей. Ополченцы выглядели разъярëнными, но она махнула им рукой и заговорила беззлобным голосом. — Ладно, вы все. Слушайте сюда и слушайте внимательно. Вы знаете, что такое Проявление? — Все кивнули. — Хорошо. Возможно, вы задавались вопросом, почему мой друг был послан с нами. У него Проявление, которое, по мнению Вейла, может быть полезным, но к нему предъявляются очень строгие требования. Просто сказать об этом невозможно, поэтому... он может воскресить вашего друга. Самый старший из них зарычал: — Что за ху... — Он — чудо-мальчик! — воскликнул другой, привлекая взгляды. — О чёрт, я слышал... но я думал, что это чушь. Э-э. Без обид. — Он заметил выражения лиц своих друзей и пояснил. — Это известная новость в городе, я услышал её от одного из торговцев. У них есть какой-то чудо-парень, который может воскрешать мертвых — или так говорят. — Чушь собачья, — заметил третий. — Если это чушь, то ты поймёшь, что это чушь, через несколько секунд, — ответила Эльм. Это заставило их задуматься. — Слушайте, у него есть условия. Одно из них — не более четырёх часов мёртвым, так что не думайте, что он может вернуть всех, кто вам когда-либо был дорог. Кроме того, мы говорим вам, а не всем остальным, потому что стараемся держаться в тени. В прошлом Жон не раз попадался на глаза людям, иногда с опасными последствиями. Мы делаем всё возможное, чтобы избежать этого. — И вам нужна наша помощь? — Не помощь. Только ваше молчание. Мы вернём вашего друга, и всё, о чём мы просим, это чтобы вы рассказали историю о том, что он вовсе не умер. — По крайней мере, пока мы не уйдём, — сказал Жон, когда они неуверенно переглянулись. — Это не секрет, который вы должны хранить до самой смерти. Вы можете рассказать всем, что произошло, когда я уйду. Ополченцы переглянулись между собой. Это было похоже не столько на молчаливое обсуждение того, стоит ли принимать предложение, сколько на то, верят ли они ему вообще. В основном, они пожимали плечами, как бы соглашаясь, что Байрон мёртв, и попытка не повредит, а если они лгут, то мало что из этого выйдет. Они ведь не требовали платы. — Что ж, — сказал наконец главный ополченец. — Думаю, это не повредит. Родители Байрона будут убиты горем, когда узнают. Э-э. Вам что-нибудь нужно? — Только его тело, сэр. — Жон глубоко вздохнул и шагнул вперёд. — Теперь я могу это сделать. Это было знакомое чувство и знакомый толчок, но он не был таким изнурительным, как обычно. В конце концов, тут был всего лишь один человек, и у него был целый день отдыха. Выпустив немного ауры, он почувствовал облегчение, как будто сходил в туалет, когда уже несколько часов находился в отчаянии. Наверное, это был не очень хороший знак, потому что аура не должна стремиться к постоянному использованию, но он решил, что это следствие того, что работа настолько въелась в него, что его тело привыкло к ней. Через несколько секунд Байрон зашевелился, сначала вскрикнув от шока — несомненно, переживая свой последний момент, а затем в замешательстве огляделся вокруг. Ополченцы ахнули и прикрывали рты, хотя у одного хватило ума броситься вперёд и взять Байрона под руку, удерживая его, пока он не запаниковал и не причинил себе вред. — Чёрт возьми, это реально. Это всё реально... — Помните о своём обещании, — приказала Эльм. — Да. Мы... боги. Мы убедимся, что Байрон знает. Вы слышали леди. Насколько всем известно, нам удалось избежать неприятностей до её прибытия. Никто не погиб. Никто даже не пострадал. Кто-нибудь, принесите ведро воды и смойте всю эту кровь. — Старик провёл рукой по лицу. — Ты думаешь, что видел всё, а тут такое? Спасибо за помощь, мэм. И тебе, парень. Спасибо тебе за... ну, спасибо. Жон кивнул и двинулся прочь вместе с Эльм, на ходу расправляя плечи. В деревне всё ещё было тихо, так что он надеялся, что новости не распространятся, и они выглядели достаточно благодарными. Когда они вернулись к таверне, ожидая, пока дверь разблокируют, Жон спросил у Эльм, сколько времени пройдёт до возвращения команды CFVY, и когда они смогут уйти. — Максимум пара часов. При условии, что они очистят лес до приемлемого уровня. — Эльм обняла его за плечо. — Всё должно быть хорошо.

/-/

Всё было не хорошо. К их чести, никто из ополченцев не проболтался. Это был какой-то мудак, который наблюдал из окна, когда ему следовало забаррикадироваться. Он не видел, как Жон исцелил Байрона, но он видел, как кого-то убил Невермор, и он видел кровь. Крики и жалобы этого человека эхом разносились по деревне, пока не заговорили о том, что смерть скрыли, а потом собралось ополчение, показало себя живым и спросило, кто, чёрт возьми, мог умереть. Даже Байрон придерживался этой истории. Это уменьшило многие подозрения, но потом кровь была замечена, её не успели убрать достаточно быстро. Ополченцы признали, что, возможно, было несколько ран, с которыми быстро справились, но никто из них не захотел показать, какой тяжелой должна была быть рана, чтобы пустить столько крови. Ополченцы уперлись и отказались говорить, уважая его желание, вплоть до того, что огрызались на тех, кто настаивал. Были споры, крики, но они отказались говорить о том, что произошло на самом деле, и за это Жон был им благодарен. Они с Эльм сидели в таверне и изо всех сил старались не обращать внимания, пока ополченцы не ушли, чтобы избежать новых неприятностей, вернувшись на стены и отгородившись от всех, кто пытался с ними заговорить. — Может, они и не военные, но всё же в своем роде солдаты, — прошептала Эльм. — Между ними есть связь, и они будут поддерживать тебя, чего бы им это ни стоило за спасение одного из своих. Помогает то, что это продлится только до нашего отъезда. Проблема в том, что остальные считают, что что-то не так. — Да. Параноики, не так ли? — Если честно, отбить атаку Гримм без потерь, это очень подозрительно. Это не большой город с огромной стеной и множеством охотников, готовых защитить их. Когда приходят Гримм, считай, что вам повезло, если погибнет всего один или два человека. Надо будет иметь это в виду, если я действительно решусь последовать совету Меркури, подумал Жон. Если он уедет в какую-нибудь дальнюю деревню, то будет в безопасности только до тех пор, пока не раскроет себя. Может быть, лучше было бы оставить его мёртвым? Сейчас — нет, но ему было бы интересно, если бы он был бы один в деревне. Люди умирали постоянно, это была естественная часть жизни. И это доказывает, как трудно сохранить свою тайну. Мы сделали всё, что могли, но подозрения остались. Эти подозрения росли в течение следующих двух часов. Жон сидел, ел и пил в тишине, наблюдая за каждым человеком, который приближался, в ужасе от того, что кто-то из них может просто узнать новости из Вейла и увидеть его лицо. Этого было бы достаточно. Они рассчитывали, что все здесь настолько далеки, что не станут беспокоиться, но из-за опасности, исходящей от Гриммов, все они сидели и скучали без дела. Потребуется всего один человек. К счастью, команда CFVY прибыла раньше этого человека. Они выглядели измотанными, но довольными, и Коко доложила Эльм. — Мы нашли следы, ведущие к довольно большому стаду, от которого, как мы думаем, отбились некоторые из отставших. Всего их было почти пятьдесят. Мы уничтожили их и проверили периметр, чтобы убедиться, но я уверена, что мы решили проблему. — Приятно слышать. На деревню напали, пока вас не было. — Команда вздохнула, а Коко на мгновение опешила. — Не волнуйтесь, мы справились с этим. Был один раненый, которого подлечил Жон. — Чёрт. Я... — Коко помрачнела. — Я должна была предсказать это. — Я не сомневаюсь, что в следующий раз ты это сделаешь. Ты должна явиться к старосте деревни и сообщить, что всё улажено. Не упоминай о Жоне. Ополченцы согласились хранить молчание о его Проявлении. Мы бы предпочли, чтобы так продолжалось до нашего отъезда. — Конечно. Я займусь этим. Вельвет, за мной. Ятс, Фокс, вы можете собрать наши вещи? Команда разделилась, и двое пошли наверх, а двое отправились докладывать. В целом это была простая миссия, но Жон предполагал, что это имеет смысл для студентов. Команда CFVY была старшекурсниками, но они ещё не закончили школу, а это всё ещё была борьба за жизнь или смерть, несмотря на то, что всё было несложно. Если бы не он, то кто-нибудь всё равно погиб бы на задании, и это было бы печально. Или он так считал. Вельвет и Коко вернулись через двадцать минут. Коко шепнула Вельвет и поспешила наверх, а фавн поспешила к ним. — Нам нужно уходить, и быстро, — сказала она тихим шепотом. — Староста деревни звонил кому-то в Вейл, и я слышала, как он упоминал тебя по имени, — добавила она, кивнув на Жона. — Я думаю, они знают. Или вот-вот узнают. Жон ругнулся, но Эльм только вздохнула и встала. — Это должно было случиться. По крайней мере, мы выиграли время. Идём. Через минуту команда CFVY спустилась вниз, и они вшестером поспешили на улицу. Там их уже ждала небольшая толпа. Не волнуясь, не рвясь вперёд, по крайней мере пока, и явно не к одной охотнице и четырем студентам из Бикона — и уж точно не к ополченцам, которые уже выстроились между ними в одну линию и говорили им разойтись и вернуться по домам. — Это он! — крикнул женский голос. — Он настоящий! — Пора уходить, — зашипела Эльм. Толпа последовала за ними на улицу к приземлившемуся Буллхеду, но как бы он ни хотел сказать, что они хотели наброситься на него, они этого не сделали. Это была слишком маленькая толпа, чтобы набраться смелости или глупости, необходимой для такого натиска. Нужны были сотни людей, чтобы чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы пробиться через вооруженных мужчин и женщин, и ещё больше, чтобы пробиться через охотников. В деревне таких не было, поэтому они показывали пальцем, смотрели, снимали его лицо и выкрикивали его имя. Эльм втолкнула его в заднюю часть Буллхеда, а команда CFVY — за ним. Коко заняла место рядом с ним. — Я чувствую себя телохранителем какой-то знаменитости, — сказала она, нервно рассмеявшись. — Да? — спросил Фокс. — Потому что я чувствую себя выжившим в фильме про зомби, за которым охотится орда. — Они действительно ведут себя немного не по-людски, — сказал Ятсухаши. — А может быть, это только нам так кажется. — Он взглянул на Жона. — У тебя всегда так? — Нет, — ответил Жон. — Обычно больше криков и воплей; люди обвиняют меня в том, что я не спас их близких, или требуют, чтобы я работал больше и брал меньше выходных. Или они обвиняют меня в том, что я убийца. Эльм забралась на борт и хлопнула рукой по двери кабины. — Давай. Вытаскивай нас отсюда. Буллхед поднялся с травы и помчался прочь, оставляя за собой деревню, которая показалась ему такой гостеприимной и уютной, что он хотел уйти на пенсию и жить здесь до конца своих дней. Пока в один миг она не превратилась в нечто иное.