/-/
К счастью, это не было проблемой. Команда RWBY не была настроена идти куда-то, и никто из команды Пирры тоже не встал у них на пути. Они добрались до Буллхедов и перелетели в Вейл без посторонних глаз. К тому же на следующий день он должен был появиться в больницах, так что многие "наблюдатели за жизнью Жона" ждали этого. Синдер всё равно потащила их прочь от посадочных площадок. Одним из первых её советов ему было "не останавливаться". Маскировка — это, конечно, хорошо, но чем дольше ты задерживаешься на одном месте, тем больше шансов, что люди начнут замечать тебя, и тем больше шансов, что ты оплошаешь. Не то чтобы они воображали, будто находятся под постоянным снайперским огнем, просто им лучше быть начеку. Остановиться где-нибудь поесть и попить было в порядке вещей, но стоять около оживленных посадочных площадок, где сотни людей входили и выходили, было равносильно катастрофе. В отличие от этого, пойти куда-то, где все были сосредоточены на чём-то другом, было гораздо лучшей идеей — вот почему торговый центр, несмотря на то, что был переполнен людьми, был хорошим местом для посещения. Конечно, здесь было многолюдно, но это означало, что они были всего лишь тремя лишними людьми в давке, и все входили и выходили из магазинов, или смотрели на вещи через витрины, или двигались в таком быстром темпе, который позволял предположить, что они ищут конкретный магазин. Никто не обращал внимания на трёх подростков, оказавшихся посреди этого хаоса. Второй этаж торгового центра был менее оживленным, чем первый, что давало им возможность скрыться от прессы и спрятаться за застекленными балконами. Торговый центр был заполнен до отказа, а возможно, и больше, благодаря фестивалю Вайтела. Магазины, должно быть, приносили громадную прибыль, но Жон также мог представить, что работать там в такое время — настоящий ад. — Ты когда-нибудь представляла себе работу в таком месте? — спросил он. Пирра издала смущённый звук, а Синдер хмыкнула, но промолчала. — Если бы мы были нормальными людьми, то нам пришлось бы найти нормальную работу, не так ли? Даже если бы мы были в Биконе, нам нужны были бы деньги на расходы, так что работа на полставки в магазине или баре была бы хорошим вариантом низкооплачиваемой работы с низкой квалификацией. — Я... я думаю, да. Я не... — Пирра споткнулась на фразе, и Жон оглянулся, чтобы увидеть, что Синдер подтолкнула её. — То есть, я не думала об этом, но это интересная идея! — поправилась она, выглядя немного растерянной. — Почему ты об этом подумал? — Просто любопытно. Мы постоянно говорим, что хотим быть нормальными людьми, но мне интересно, сколько из этого правда, а сколько просто то, что мы хотим хорошего без всего плохого. — Я думаю... Я думаю, что быть немного эгоистом — это нормально, не так ли? Что плохого в том, что ты не хочешь, чтобы с тобой происходили плохие вещи? Он уже собирался ответить, когда Синдер с тяжёлым вздохом встала между ними. — Вы двое ужасны в повседневной болтовне. Почему всё должно быть так серьёзно? Следуйте за мной. — Она ушла, заставив их следовать за собой, и привела их в закусочную, расположенную около края балконов, смотрящих вниз. — Я сделаю заказ, — сказала Синдер. — Вы двое, по крайней мере, попытайтесь поговорить на более приятные темы. Почему бы тебе не расспросить Афину о её прошлом в Мистрале и не узнать её немного лучше. Намёк был достаточно очевиден, чтобы даже он понял его. — Думаю, нам стоит поработать над этим, если встречи будут происходить регулярно. Итак, чем ты занималась в Мистрале? — Я училась в Санк... — Пирра оборвала себя, осознав свою ошибку прежде, чем он успел её сказать. — То есть, моя сестра училась в Санктуме, но я... э-э... я всегда была слишком дикой и недисциплинированной для школы. Губы Жона дрогнули. — Дикая? Правда? Ты? — Я могу быть дикой! — прошептала Пирра. — То есть, я и есть дикая. Я действительно дикая. — О? — Пирра сильно покраснела. Маленькие веснушки, которые, как он теперь мог сказать, были точками тёмного макияжа, сильно выделялись на фоне её розовой кожи. Жон не мог не поддразнить её, особенно когда она так начала смущаться. — И какие же дикие вещи ты вытворяла? — Я... Я... — Ярко-зеленые глаза Пирры огляделись вокруг в поисках помощи. — Однажды я выкурила сигарету. — Мрхб! — Жон подавился воздухом. — Как невероятно дико с твоей стороны! Я не могу поверить, что ты могла сделать что-то настолько безрассудное и неожиданное. Я и не подозревал, что сижу за столом с такой бунтаркой! — Хнхххх... — жалобно заскулила Пирра, уткнувшись в свои руки. Он не смог сдержаться и разразился смехом. — Прекрати! — проворчала она, пиная его под столом. — Прости. Прости. Я ничего не могу поделать. Я просто... я просто не думаю, что слышал, как ты ругаешься, не говоря уже о том, чтобы делать что-то плохое. — Я могу ругаться! Только... не на людях. Всё из-за контракта и пунктов в нём. У меня были бы неприятности и... эээ. Мои агенты отчитывали меня каждый раз, когда что-то проскальзывало в речи, так что, думаю, я просто научилась заменять слова. Я до сих пор говорю "блин" вместо... ну, знаешь... — Блять? Пирра пригнула голову и огляделась вокруг. — Никто здесь не сойдёт с ума от одного слова, Афина. — Я... я знаю, но... это всё ещё... — Слишком дико для самой дикой девушки в Мистрале? — Ты ужасно близок к этой грани для того, кто так со мной разговаривает, — проворчала она. Он усмехнулся, положив подбородок на руку. — Отлично. Расскажите мне о своей интересной жизни, мистер Никель. Держу пари, я получу от этого удовольствие. — Хорошо. — Он откинулся назад. — Я живу в Мистрале, как и ты, но, в отличие от тебя, я действительно ходил в школу и получил достойное образование. Я не ходил на все эти дикие вечеринки и не попадал под арест. Я был тихим мальчиком на задней парте, который любил рок и мечтал играть в группе. — Почему моё образование теперь плохое? — пожаловалась Пирра. — И тогда я решил создать группу с целью выступить на фестивале в конце школы. — Жон, я читала такие комиксы. — И вместе я и моя группа поднялись через большие трудности, пройдя путь от кучки идиотов, просто долбящих инструментам в гараже, до публичных выступлений, где агент случайно услышал нашу игру и пригласил нас на прослушивание... — Пожалуйста, прекрати. Это отвратительно. — Но на прослушивании мы столкнулись с нашей конкурирующей группой, Мега Апокалипсис Смерть Дракона и Дикая Девочка. Пирра стукнулась лбом о стол. — Нет, нет, нет. — А остальное? Ну, скажем так, я жду развития своего персонажа. — Я ненавижу тебя, — сказала Пирра, но она улыбалась. Неохотно улыбалась. — И это худшая предыстория, которую я когда-либо слышала. — По крайней мере, у меня не было такого тёмного и трагического прошлого, как у тебя. — Что тут тёмное и трагическое? — спросила Синдер, возвращаясь с какими-то несносно яркими холодными коктейлями. Жону не хотелось гадать о содержании в них сахара. — Никель издевается надо мной, — сказала Пирра. — Не задирай мою сестру, Никель. Это грубо. — Прости. Прости. — Жон не смог скрыть улыбку. — Я просто хотел узнать больше о её диком детстве и всех тех безумных вещах, которые она вытворяла, пока ты была послушной ученицей в Санктуме. — Пирра снова пнула его, но Синдер только рассмеялась. — Вот как? Ну, боюсь, тебе придется вытягивать из неё истории. Итак, у тебя были какие-то планы, что ты хотел бы сделать сегодня, или это просто пустая трата времени? Честно говоря, у него ничего не было. Он просто знал, что ему нужно сбежать от Бикона и всех этих взглядов, от Вайс и проблем там, от печали из-за потери Эльм, от постоянного шквала негативных новостей из Атласа. — Просто хотел отвлечься, наверное. Я открыт для идей. Синдер выжидающе посмотрела на Пирру. — Ах. — Пирра сглотнула, сделала быстрый глоток коктейля через соломинку и сказала: — Мне бы не помешала другая одежда, если эти встречи станут регулярными — а я этого хочу. Я не могу постоянно одалживать её у Синдер и Эмеральд. — Логично. — Жон сделал глоток своего коктейля, и тут же вздрогнул, когда холодный приторно-сладкий вкус ударил в мозг, как ледоруб. Он схватился за голову. — Придётся его простить, — проговорила Синдер. — Никель немного мягковат. Не такой дикий, как ты. Настала очередь Пирры смеяться./-/
Однажды он уже ходил за одеждой с Синдер и её командой. Это был приятный опыт, когда Синдер выбирала одежду для него и примеряла, а остальные делали то же самое. Он переоделся, вышел, попросил Синдер покритиковать или высказать свои соображения, затем либо положил одежду в кучу "да", либо пробовал другую комбинацию. Это было удобно, даже весело, особенно когда он знал, что все эти наряды для его альтер-эго. По глупости он решил, что и здесь будет то же самое, и совершенно забыл, что на этот раз они покупали одежду не для него. Очевидно, что примерять её будет Пирра. Очевидно, что Синдер будет помогать ей оценивать их, как она помогала ему. И так же очевидно, что он должен сидеть с ней и высказывать свои соображения, пока Пирра примеряет наряд за нарядом. Это оказалось не так просто, как могло показаться. Они — или Синдер — выбрали для покупок какое-то непонятное нишевое место; там не было обычного ассортимента одежды, но много чёрных цветов, кожи и металла. Здесь также продавались гитары и другие детали, что придавало этому месту атмосферу хард-рока или металла, хотя, к счастью, это не было настолько эксклюзивной темой так, чтобы он чувствовал себя чужаком. Здесь также не было слишком много народу. Одинокая женщина, сидевшая за стойкой, провела их в раздевалки. Они были унисекс, но отделены от основного торгового зала рядом кабинок с занавесками, а затем центральным проходом с несколькими сиденьями, на одном из которых они с Синдер сидели бедро к бедру, причём Синдер все ещё продолжала сидеть с своим коктейлем в руках. — Я готова, — позвала Пирра. — Тогда выходи, — сказала Синдер. — Давай посмотрим. Занавеска откинулась. Пирра вышла в чёрных джинсах, которые слишком плотно прилегали к телу и сидели слишком низко. Они ничего не открывали, но на многое намекали, а тот факт, что чёрная майка с логотипом группы не доходила до самого низа, делал это ещё более очевидным. Пирра была очень подтянутой девушкой, с прессом и косыми мышцами, что означало V-образную форму, которую её мышцы принимали в джинсах, притягивая взгляд вниз. Жон отдëрнул взгляд от джинсов, но было слишком поздно, чтобы утверждать, что он не смотрел. Особенно когда он понял, что она наблюдала за ним. Он покраснел, но, к счастью, Пирра не стала его за это осуждать. — Как вам это? — Очень хорошо, — сказала Синдер.— Это соответствует тому образу, к которому мы стремимся. Что ты думаешь, Никель? — Да. Выглядит неплохо. Синдер прищëлкнула языком. — Ничего подобного. Ты здесь, чтобы помочь, и я знаю, что ты можешь говорить полными предложениями. Было бы нечестно оставлять её в раздумьях, выглядит ли она как дура. Скажи ей, как она выглядит. — Ты выглядишь... замечательно, — сумел вымолвить он. — Действительно хорошо. Это удивительно, — признался он, — но в хорошем смысле, как будто я никогда не думал, что ты наденешь что-то подобное. Пирра немного покрутилась. — Но идёт ли мне наряд? Жон сглотнул, проследив взглядом за её задницей и крошечным черным клочком, который, как он понял, был поясом её нижнего белья, видневшимся над низко сидящими джинсами. — О да, — сказал он. — Тебе определённо идет. — Мы положим это в стопку "да", — сказала Синдер. — Примерь следующий комплект. Когда Пирра исчезла за занавеской, сразу пришло мгновенное облегчение, и ещё большее облегчение, когда Синдер не подняла эту тему. Может быть, она не заметила. Он надеялся, что нет. Следующий наряд был, к счастью, чуть менее откровенным. Только немного. Пирра вышла в плотной чёрной юбке, которая доходила до щиколоток, но выглядела более громоздкой и какой-то более "панковской", чем всё остальное. На ней также был ярко-фиолетовый балахон с нелепо большими рукавами, так что её руки казались крошечными. Этот наряд не был "сексуальным" ни по какому определению, но всё равно шокировал. Он всегда представлял себе Пирру только в одном образе. Это был не плохой образ, на самом деле он был хорошим, но это был образ по умолчанию, к которому она всегда возвращалась. Часто спортивный, она часто носила какую-то форму, и всегда известных марок, очень нейтральных цветов. За исключением красного, которым она часто пользовалась, чтобы сочетать его со своими волосами. Однако насколько это соответствует её реальному образу жизни? И насколько её агенты навязывали ей определенный образ? Видел ли я фальшивую Пирру, даже когда жаловался на то, что люди видят только фальшивого меня? Было бы легко списать всё это на маскировку, но Пирра явно веселилась. Возможно, дело было в том, что окружающие баловали её, или в том, что она находилась вдали от своих поклонников, но он не мог отделаться от мысли, что это также могло быть связано с тем, что от неё ничего не требовали и не ждали. Пирра могла быть Пиррой, а не Пиррой Никос — Непобедимой Девочкой, которая должна была быть иконой семейного уюта, которая никогда не ругалась и не расстраивала своих спонсоров. Это стало ещё более очевидным, когда она вышла на показ в рваных синих джинсах, тяжёлом металлическом ремне с надписью "BITCH" спереди и чёрной кожанке поверх красной футболки. Весь этот наряд снова плотно облегал фигуру и выглядел как то, что он видел на Эмеральд. Но Пирре это шло. Он начал думать, что она могла бы надеть что угодно, учитывая, как хорошо она выглядела. Нет. Думай о Вайс. Вспомни Вайс. Вайс тоже переодевалась в Синдер — и тоже с чёрными волосами. Проще было покрасить волосы в чёрный цвет, чтобы не было видно прежнего цвета. Вайс хорошо выглядела в таком виде, но она постоянно чувствовала себя неловко и неуютно, словно ей не нравилось отходить от чопорных платьев, в которых она провела всю свою жизнь. Было очевидно, что они — Вайс Шни и Жон Арк — вместе сходили в кино, а после серьёзно обсудили свои отношения в кафе. Сейчас всё было по-другому. Это... отвлекало. Очень отвлекало. — Мне нужно проветриться, — сказал он Синдер, выходя на улицу. Я вернусь минут через пять. — Не уходи далеко, — предупредила она его, внезапно став серьёзной. — И кричи, если тебе угрожает опасность. — Я буду буквально стоять прямо за дверью. Обещаю. Синдер кивнула и отпустила его./-/
Пирра почувствовала, что её восторг немного угас, когда она вновь вышла из раздевалки и поняла, что Жона тут нет. Должно быть, её чувства проявились, потому что Синдер стояла, жеманно улыбаясь. — Он сказал, что ему нужно немного прийти в себя. Остается только гадать, что его так раззадорило, а? Её волнение вернулось, вместе с чувством вины, беспокойством и быстрым приливом удовольствия. — Он действительно так сказал? — Сказал, но ты же видела своими глазами его реакцию, не так ли? Ну же, Пир...Афина. Ты неопытна в отношениях, но ты не идиотка. Я прекрасно знаю, что ты видела его реакцию на твои наряды. Она видела. Это было, как сказала Синдер, трудно не заметить. У Пирры было преимущество в том, что она вышла полностью сосредоточенной, а у Жона был момент шока, когда он осознал, что на ней надето, что позволило ей видеть его реакцию, прежде чем он смог её контролировать. Когда Синдер предложила план, она ужаснулась тому, какие реакции могут возникнуть. Она не знала, что ранит больше — отвращение к откровенному наряду или совершенно спокойное выражение лица, словно он вообще ничего не заметил бы. Но теперь? Теперь она знала лучше. Руки Пирры легли на бедра, губы слегка подрагивали. — Ему понравились джинсы, не так ли? — Думаю, его больше интересовало то, что эти джинсы прикрывали. Пирра хмыкнула, но не смогла подавить смешок. Тем не менее, он смотрел, а она его подловила. Всё это казалось немного манипулятивным, но потом она напомнила себе, что буквально каждая пара в мире так поступает. Красиво выглядеть для того, кто тебе нравится, — это не повод для стыда. А вот выглядеть хорошо, чтобы завлечь жениха своей так называемой подруги, было гораздо хуже, но что ей оставалось делать? Намеренно выглядеть плохо всегда, боясь ступить на территорию Вайс? Если бы Жон действительно любил Вайс, он бы не чувствовал соблазна от того, что носит его подруга. И Блейк в плохом состоянии, я это понимаю, но и Жон тоже, а Вайс уже целую неделю заботится о своём товарище по команде. Где баланс? Не может быть так плохо Блейк, что она не может взять ни одного выходного, чтобы побыть с ним, когда он потерял Эльм, а я знаю, как сильно это его ранило. Это было несправедливо. Ничто в мире не было справедливым. Так что... Почему она тоже должна играть честно?