И пока под копытами серых коней
Не рассыплется мир на осколки из дней
До конца, вслед за сворой болотных огней
Ты будешь гнаться за мною.
Мельница «Королевская охота»
Глава 1 «Тот, кто бежит»
Потолок был незнакомый. Слишком высокий и слишком ровный. По потолку в комнате Дару шла плохо замазанная трещина, а около одной из стен виднелось желтоватое пятно подтёка. След от того времени, когда у дома многоэтажки потекла крыша. С минуту Дару вглядывался в тёмный потолок, пытаясь понять, как он над ним появился. Дару никогда не просыпался в незнакомом месте и с тяжёлой после пьянки головой, но предполагал, что люди в подобной ситуации чувствую себя примерно так же, как он сейчас. С той лишь разницей, что они до этого пили и веселились, а у него и с этим не сложилось. А потом у него заболела нога, и всё наконец встало на свои места. Он с трудом сел на кровати и огляделся. Комната была огромной, наверно, с половину его квартиры, но довольно пустой. Только эта кровать, широкий письменный стол у окна и платяной шкаф. Казалось, что у хозяина дома именно на этой комнате кончились деньги или фантазия. Рюкзак Дару и он сам смотрелись здесь как-то неуместно. Но сейчас явно было не время думать об интерьере. Нога болела не то чтобы очень сильно, но ощутимо. Нужно было найти Влада, чтобы он… Вообще-то, Дару не знал, что Влад собирался делать, но надеялся, что он поможет. Можно ли было рассчитывать на помощь вампира? Нет, скорее даже так: можно ли было рассчитывать на помощь вампира и не ждать, что он попросит чего-то невыполнимого взамен? Впрочем, выбора особо не было. Вряд ли в больницы принимают с ментальными ранами. За окном висел острый серп месяца, а это значило, что Дару проспал не слишком много. По крайней мере, он на это надеялся. А ещё он надеялся, что сам Влад не спит, будить его было бы довольно невежливо. Выглянув в коридор, Дару понял, что у него как минимум две новые проблемы. Первая заключалась в масштабах особняка — он был огромен. Концы коридора, что с правой, что с левой стороны терялись в кромешной тьме. Где тут включается свет, Дару не представлял. Есть ли этот свет вообще — тоже. Никаких светильников на стенах не нашлось, хотя в той комнате, где он проснулся, на потолке висела вполне электрическая люстра. Вторая же проблема: где искать Влада, Дару тоже не знал. Он мог быть абсолютно где угодно, а врываться в каждую дверь совершенно не хотелось. Мало ли что за этими дверями можно найти. Дару и так казалось, что из-за угла вот-вот вывернет приведение замученной горничной. Скользя рукой по деревянным панелям, которыми были обшиты стены, Дару осторожно пошёл в левую часть коридора. По мере того как он продвигался вперёд, непроглядная тьма неведомым образом отодвигалась всё дальше, оставляя Дару в мягком полумраке. Так что проблема со светом вроде как решилась. Тем не менее минут через пять блужданий Дару понял, что выходить из комнаты было плохой идеей. Стоило подождать пока Влад сам вспомнит о его существовании. И дело было даже не в том, что перемещение по пустому особняку в равной степени напоминало и готические романы, и хоррор-игры. А в том, что идти правда было тяжело. Нога немела всё сильнее, а стоило только легонько наступить на неё, как боль впивалась в кожу сотней маленьких иголочек. К сожалению, свою ошибку Дару осознал только где-то на середине лестницы. Несколько секунд он промучился моральной дилеммой: идти ему дальше или всё же повернуть назад. Но в итоге решил, что спускаться всё же проще, чем подниматься, и упрямо побрёл вниз. Ещё через какое-то время он пожалел и об этом решении. И вот когда Дару уже был близок к отчаянию, он услышал звук кипящего чайника. А кипящий чайник всегда означал присутствие жизни. Пусть даже потусторонней. Существовала, конечно, вероятность, что чайник поставил не Влад, но Дару надеялся, что ему в крайнем случае укажут верную дорогу. И не съедят. Когда он заглянул в широкий арочный проём, то увидел просторную кухню. Сбоку на кухонной тумбе действительно закипал стеклянный электрический чайник. Его синеватая подсветка после долгих блужданий в темноте резала глаза. Посреди кухни стоял вытянутый стол со скруглёнными углами, рассчитанный человек так на восемь. Но стула около него было всего три. И два из них занимал Влад. Он сидел, откинувшись на спинку одного стула и закинув ноги на спинку другого. Его лицо, подсвеченное тусклым синеватым светом смартфона, выглядело ещё более неживым. — Ты долго там стоять собрался? — спросил Влад, продолжая со скучающим видом листать ленту. Дару вошёл в арочный проём и остановился. Он не знал, куда себя деть. Стоит ли ему сесть рядом с Владом? Или его пригласили только войти? Хотя, если подумать, его вообще не приглашали. Совершенно некстати вспомнилось, что вчера (или ещё сегодня?) он довольно грубо разговаривал с Владом. Влад, конечно, тоже был далёк от любезности, но это ведь Дару на него свалился, а не наоборот. Он имел право язвить и злиться. — И чего ты застыл? — Влад всё же оторвался от экрана. — Ты ещё не проснулся, или я тебе слишком сильно восприимчивость скрутил? На самом деле всё это правда больше походило на сюрреалистичный сон. — И то и другое, наверное, — ответил Дару. — Иди сюда, — Влад кивнул на соседний стул, не тот, на который закидывал ноги, — сейчас выкрутим тебе всё обратно. То, что ему сейчас что-то выкрутят, звучало не слишком обнадёживающе. Дару прошёл вглубь кухни и сел, куда ему указали. Влад тут же скинул ноги со спинки и развернулся к Дару вместе со стулом. Чайник громко щёлкнул, и его шипение начало стихать. Влад тут же потерял к Дару весь интерес и, подскочив с места, подошёл к одному из навесных шкафов. Распахнув дверцу, он внимательно изучил содержание полок, словно видел их впервые. — Чёрный или зелёный? — Что? — глупо переспросил Дару. — Чай, — Влад высунулся из-за дверцы шкафа, — чёрный или зелёный? — Не знаю, — ответил Дару, — то есть я любой пью. — Вот заварю смесь из бузины и омелы, сам будешь виноват, — хмыкнул Влад, схватив с полки какой-то пакетик с заваркой. Засыпав чай в небольшой стеклянный заварник и залив его водой, Влад снова вспомнил о том, что Дару существует и нуждается в помощи. Садиться обратно на стул он не стал, наоборот, отодвинул его ногой, чтобы не мешался, и опустился прямо на пол, скрестив ноги. Несколько долгих секунд Влад изучал потёртую джинсовую ткань штанины. От этого взгляда у Дару по всему телу бежали неприятные мурашки. Хотелось отодвинуться куда-нибудь как можно дальше, но он терпел. — Смотри, — сказал Влад, перестав сверлить неприятным взглядом его ногу, — сейчас я убираю жгут, а ты сидишь и не дёргаешься. Только ты правда сидишь и не дёргаешься, а не как в прошлый раз. Понял меня? Дару кивнул. — Ну поехали, — и так приподнятые уголки губ Влада ещё немного поднялись. Улыбка вышла довольно коварной. Кажется, Дару только что упустил последнюю возможность сбежать. Пальцы Влада поддели что-то невидимое и потянули. Онемение начало потихоньку спадать. Видимо, он ослабил тот самый «жгут». Влад снова окинул ногу критичным взглядом. Потом одна его рука скользнула под жгут, он прощупал ногу от колена почти до взъёма стопы, словно искал перелом. Прикосновение чужих пальцев, пусть даже через ткань, вызывало довольно дискомфортные ощущения. — Не больно? — Да нет, — качнул головой Дару. — Ну это пока, — хмыкнул Влад. Быстрее, чем Дару успел отреагировать, Влад разорвал жгут. Между его пальцам снова вспыхнули белёсые искорки, похожие на разряды тока. Мгновение — и он загнал их Дару под кожу. Чувство и правда было такое, словно по нервам пустили немного электричества. Дару рефлекторно дёрнулся в сторону. Что-то вспыхнуло белым. Влад с шипением отдёрнул руку, на его лице отразилось недовольство и что-то ещё, отчего Дару почувствовал себя крайне неспокойно. Ему казалось, что именно так смотрят учёные, прежде чем сказать, что эксперимент пошёл не по плану, и сейчас всё взорвётся. — Ну я же сказал «не дёргайся», — вздохнул Влад. Боль в том месте, где только что растаяла белая вспышка, начала нарастать. Она не была такой уж мучительной, примерно то же испытываешь от содранной кожи или хорошего синяка. Но из-за присутствия в деле магии просто игнорировать боль, как Дару обычно это делал, не получалось. — Что-то пошло не так? — тревожные интонации против воли просочились в голос. — Ну как тебе сказать… — замялся Влад, отводя глаза, — я восстанавливал тебе важный энергетический канал, но ты дёрнулся и разорвал его и ещё парочку соседних. — Я снова эм… «истекаю ментальной кровищей»? — уточнил Дару, боль стала сильнее, начала потихоньку расползаться по всей ноге неприятным покалыванием. — В этот раз всё немного серьёзнее, — то, что Влад тянет, Дару совсем не нравилось. С каждой секундой его тревожность всё нарастала и нарастала, — повреждение нескольких каналов вызвало цепную реакцию, сейчас они вступают в резонанс и самоуничтожаются. Это как взрывная волна. Она не успокоится, пока не уничтожит все каналы в твоём теле. Вероятнее всего, это тебя убьёт. У Дару закружилась голова. Это просто не могло быть правдой. Он не мог загубить свою жизнь всего одним случайным движением. Но если всё дело в магии… не зря мама говорила, никогда не связываться с магией. — Тебя ещё можно спасти, но придётся отрезать ногу, — продолжил Влад. — Я постараюсь сделать это быстро и максимально безболезненно, но сам понимаешь. Решай быстрее, иначе времени не останется! Дару почувствовал, как стены и потолок кухни начинают сжиматься. Пол пошёл неровными волнами, Дару почти слышал, как захрустело, выгибаясь, дерево. Мир вокруг него сужался и сужался, в нём оставалось всё меньше и меньше воздуха. Он правда теперь останется без ноги? Его так наказали за побег? Чтобы он больше уже никогда не смог сбежать? — Ты это, дыши там, — Влад помахал рукой у него перед глазами. С пола он так и не встал, будто был готов в любой момент обрубить ему ногу. — Я пошутил. Дару уставился на него долгим совершенно ошарашенным взглядом. Пару секунд он не чувствовал вообще ничего, а потом ощутил целый комплекс эмоций от негодования до облегчения и радости. Он не умирает. Все его ноги останутся при нём. Но юмор у Влада ужасный. Хотя чего ещё можно ждать от вампира? Хорошо, что правда ради шутки ногу не отрубил. — У тебя было забавное лицо, будто и правда умереть собрался, — улыбнулся Влад. — Ты всегда такой доверчивый или только по вторникам? — Сегодня воскресенье, — на автомате поправил Дару. Влад сунул руку в карман толстовки, достал оттуда смартфон и проверил дату. — Ну вот и воскресай давай, — сказал он, убирая смартфон обратно. — А то через две минуты понедельник, а место говорящего трупа, как видишь, уже занято. Дару почувствовал себя совершенно потерянным во времени, пространстве и состояниях между жизнью и смертью. — Так что с моей ногой? — её всё ещё покалывало, но боль уже почти стихла. — Да ничего. Я тебе что-то вроде заплаточки поставил, — рука Влада скользнула вверх по ноге Дару, будто подклеивая эту самую «заплаточку». От неожиданности Дару снова чуть не дёрнулся, но в этот раз буквально приказал себе сидеть смирно. — Она сама через сутки пропадёт, потом поставлю новую поменьше, и так пока не заживёт. Хромать будешь пока, но болеть не должно. Дару облегчённо выдохнул. Он так обрадовался своему почти излечению, что чуть не упустил из внимания важную вещь, сказанную Владом. — То есть мне можно остаться на сутки? — вопрос показался довольно жалким. Или жалобным. — Даже не на одни, если хочешь, — Влад подскочил с пола и с размаху упал на стул, так что тот проскрёб ножками по полу. — Недели две ты точно нормально ходить не сможешь, бежать — тем более. — Кажется, до этого ты говорил, что я пару-тройку дней проваляюсь и всё пройдёт, — вспомнил Дару. — Так должно было быть по моим подсчётам у нормального человека, ну или плюс-минус так, — Влад неопределённо махнул рукой, показывая, что его расчёты не очень-то точные, — но я не математик, а у тебя с жизненной энергией совсем что-то странное творится. Она же чуть не в минус уходит. Я думал, люди с таким не живут. Так что две недели — это минимум. Дару слабо представлял, что такое жизненная энергия, но он чувствовал себя в целом так же, как и всегда. И уж точно лучше, чем полгода назад. — И я могу остаться у тебя на всё это время? Просто так? Ничего не отдавая взамен? — недоверчиво спросил Дару. Улыбка Влада стала шире, обрисовав контуры клыков. — А ты понимаешь, как всё устроено. Тревожность снова заставила сердце сжаться. Если подумать, Влад ведь мог попросить взамен, что угодно. Например, поить его своей кровью. А Дару всё ещё надеялся не проверять остроту клыков Влада на себе. Но сможет ли он отказаться от сделки? Как он собрался бежать, волоча за собой раненую ногу? — Что касается платы, тебе придётся кое-что сделать для меня, — улыбка Влада приобрела какую-то подозрительную тональность, а глаза хитро сощурились. Под этим взглядом Дару ощутил себя очень неуютно. Захотелось закрыться или куда-нибудь исчезнуть. — Я потратил так много энергии, пока лечил тебя… Вот сейчас он точно потребует крови, чтобы восстановить силы. У Дару холод пробежал вдоль позвоночника. Он правда не хотел отдавать свою кровь вампиру, но, видимо, у него просто не осталось выбора. Но даже стать донором для вампира всё ещё было лучше, чем и дальше оставаться с отцом. — Я полностью истощён, — страдальческим тоном протянул Влад, и Дару приготовился к худшему, — так что стаканы принеси. Дару удивлённо моргнул. Потом ещё раз. Показалось, что он ослышался. Но Влад махнул рукой, указывая за спину Дару. — Вон в том шкафу, верхняя полка. Дару встал, всё ещё не очень веря в происходящее. Он, чуть прихрамывая, дошёл до шкафа, под изучающим взглядом Влада достал оттуда стакан, вспомнил, что ему он тоже вроде как нужен и достал второй. Так же прихрамывая вернулся к столу и поставил стаканы. — Молодец, ты справился, я всегда верил в тебя, — почти пропел Влад, разливая чай. В полутьме Дару точно не мог определить, какого он цвета. Вдруг правда настойка бузины и омелы? Когда Влад подвинул к нему стакан, Дару всё ещё лихорадочно искал подвох. Какое-нибудь глубокое метафорическое переосмысление простого действия, из-за которого потом окажется, что Дару продал Владу душу. — Не делай такое сложное лицо, я не собираюсь тебя травить, — сказал Влад, отхлёбывая из чашки. А ведь и правда он мог если не отравить, то опоить Дару. Налить ему что-то такое, из-за чего он забудет всю прошлую жизнь и дорогу домой. Звучало неплохо. Дару отпил чай почти с надеждой. Но на вкус это оказался самый обычный зелёный чай с ромашкой, мелиссой и мятой. Очень вкусный и совершенно неподозрительный. Хотя Белоснежка, скорее всего, подумала о яблоке то же самое. — Что я должен тебе на самом деле? — снова спросил Дару, неопределённость его тяготила. — Да ничего ты мне не должен, — отмахнулся Влад, делая ещё один большой глоток чая. — То, что тебе ногу повредило, это вроде как моя вина. Да и не то чтобы лечить тебя было слишком сложно. А тебе всё равно, как я понимаю, идти особенно некуда, верно ведь? Дару слишком поспешно кивнул, чуть не облившись чаем. — Не будешь мне мешать и тревожить местных призраков — уживёмся, — благодушно сказал Влад. Он вообще сегодня был куда миролюбивее, чем вчера. — Меня, возможно, будут искать, и если меня здесь найдут, то у тебя могут быть проблемы, — осторожно сказал Дару. Было бы нечестно не предупредить об этом, даже если после его выгонят. — Если тебя кто-то здесь найдёт, то проблемы будут у них, — самоуверенно заявил Влад. — А вообще, звучит многообещающе. Ты что, сын какого-нибудь мафиозного головореза и сбежал с кучей его денег? Почему это было первым вариантом, пришедшим ему в голову? — Нет, я… — Дару не знал, как описать свою ситуацию, не вдаваясь в неприятные подробности, — у меня всё намного зауряднее. Просто если сообщат в полицию… — Не волнуйся насчёт этого, у меня большой задний двор. — А это тут причём? — удивился Дару. — Много места, чтобы закапывать трупы полицейских, — Влад невозмутимо отпил чаю. Дару чуть не подавился. — Да шучу я, — улыбнулся Влад. Дару выдохнул. — Зачем закапывать, если можно сжигать? Дару закашлялся.***
Спустя полчаса после разговора на кухне Дару всё ещё был жив. К счастью, он не превратился в жабу или мышь. К несчастью, память тоже не потерял. Правда, всё ещё существовала возможность, что, выйдя из этого тёмного леса, он обнаружит, что прошло уже сто тридцать лет, и все, кого он боялся, умерли. Тогда он, конечно, останется один в совершенно незнакомом ему мире, но и сейчас ситуация не слишком отличалась. Дару лежал и смотрел в чужой потолок чужого дома и думал о том, как ему жить дальше. На самом деле Влад отчасти угадал, сказав про головореза мафии и гору украденных денег. Денег была не гора, но определённую сумму наличными Дару из дома всё же вынес. Та организация, в которой состоял отец, не была мафиозной семьёй, но лучше от этого не становилось. Сам отец не был головорезом, но на его счету всё же была минимум одна смерть. В общем, из-за двух последних фактов Дару и сбежал. Это была не первая попытка побега, но в прошлый раз он действовал необдуманно, спонтанно. Вышел из школы и побрёл, сам не зная куда, лишь бы подальше от дома. Тогда его довольно быстро нашли и привезли домой, где уже ждал отец. После встречи с ним синяки не сходили несколько недель. Но самым худшим было усиление контроля. За Дару и до этого следили довольно внимательно, а тут он будто оказался в личной антиутопии с авторитарным диктатором. У него отобрали ключи от квартиры, запретили выходить из дома даже в школу. Дяде каким-то совершенно невероятным образом удалось убедить учителей, что Дару необходимо домашнее обучение, даже несмотря на подготовку к выпускным экзаменам. Наплёл им что-то про то, что у Дару психологическая травма, маниакально-депрессивный синдром, и вообще ему нужен постоянный надзор и больше времени проводить с отцом. О том, что отец и нанёс Дару эту «психологическую травму», дядя, конечно, тактично умолчал. Может, он правда хотел как лучше, просто верил отцу больше, чем Дару. Чтобы сбежать из клетки, в которую превратилась его собственная квартира, Дару потребовалось очень много времени, очень много удачи, деньги и интернет. Благо, что последний не обрубили совсем, ведь Дару же должен был как-то учиться и получать задания. А незаметно подчищать историю браузера перед проверкой он научился уже давно. Сложнее всего было достать ключ. Это задачка со звёздочкой, с целым созвездием, из учебника для вундеркиндов, к которым Дару не относился. Зато относился к людям, которые умеют переформулировать подозрительные запросы («как усыпить взрослого мужчину таблетками?») до вполне безобидных (название препарата, дозировка, побочные действия). К счастью (или нет, от хорошей жизни такое не выписывают), таблетки у Дару были. Только дядя смог убедить отца, что таблетки всё же нужны. У врача и рецепта с печатью тот же трюк не удался. Наверно, потому что отец изначально был против врача. Он отрицал все ментальные расстройства, как вид болезни. Он в принципе отрицал все болезни, кроме собственных простуды, гриппа и похмелья. Приступы беспричинной тревоги, перерастающие в приступы бесконтрольного страха, в предчувствие скорой смерти, по мнению отца, были не болезнью, а следствием слабохарактерности и того, что Дару «пошёл весь в мать, а от моей семьи ничего не унаследовал». Было нечто странное в том, что панические атаки, которые разрушали то немногое, что осталось от психики и нервной системы Дару, помогли ему сбежать. Точнее, помогли таблетки, обладавшие довольно сильным снотворным эффектом. Добавляя их отцу в чай, Дару был уверен, что у него ничего не получится. Отец точно заметит медикаментозный привкус. Доза окажется слишком маленькой. Перспектива быть избитым не пугала так сильно, как возможность остаться без таблеток вовсе. Кулаки отца никогда бы его не убили, а вот страх мог. Дару бы предпочёл дождаться ночи, отец спал крепко, но идиотом всё же не был, и зная эту свою особенность, клал ключи под подушку. Поэтому и тогда Дару думал, что отец подстраховался. У него точно есть какое-то «противоядие», он на всякий случай принимает его каждый день. Он заметит, накажет, отберёт… Но отец ничего не заметил, а таблетки подействовали. Ключ лежал в кармане отцовской куртки, висящей в прихожей. Открывая дверь трясущимися руками, Дару не верил, что у него получится. От скрежета замка, словно от иерихонских труб, дрожали и должны были вот-вот рухнуть стены квартиры. Казалось, что сейчас за спиной возникнет отец. Или дядя вдруг решит заехать. Или ключ заклинит. Спускаясь в лифте, Дару чуть не поймал паническую атаку. Страх тёк за ним вниз по шахте, медленно просачиваясь в кабину. Казалось, что лифт застрянет. Или внизу Дару уже будут ждать. В подъезде никого не было. Подъездная дверь тоже открылась. Дару покинул двор без происшествий. Добрался до лесопарка, стараясь успокоить себя мыслями о безопасном месте, в которое обязательно попадёт, чтобы не озираться по сторонам и не переходить на бег. Его план шёл подозрительно идеально. А потом незнакомый лес, капкан и чужой дом. Но всё это было неважно. Ведь у него получилось. Правда получилось. Вынужденная задержка здесь на две недели могла погубить его, а могла, наоборот, спасти. Он подумает об этом позже. Сейчас важно было только одно — он сбежал. Губы сами собой растянулись в улыбке. Он не помнил, когда улыбался в последний раз. Из груди рвался смех, грозящий вот-вот перейти в истерику.