Как ещё бывает

Серёжа проснулся, когда часы показывали половину одиннадцатого. Раздражающе позитивное солнце, подобно боксёру на ринге, выколачивало из парня сон. Есенин перевернулся на другой бок и увидел таблетку и стакан воды на столе. Мигом приняв спасительный аспирин, он упал обратно в кровать, ожидая, что головная боль стихнет. – Воло-одя… – самым жалобным тоном из своего арсенала проскулил Сергей. Он ожидал, что Владимир, как обычно, откроет дверь, встанет в форме укоризненной загогулины в дверном проёме и глазами осуждать вчерашний разгул. Который, кстати говоря, юный блогер не до конца помнил… Владимир не появился. Серёжа позвал во второй раз. Его крик камнем потонул в тишине комнаты. «Видимо, я что-то ему наговорил вчера, и он ждёт, что я первым выйду», – подумал он и, с кряхтением древнего тюленя перевернулся на другой бок. – Володя-я, – чуть громче крикнул Есенин. Но и это не заставило Владимира материализоваться у входа в спальню. – Воло-о-одя, – в третий раз позвал Сергей, с явным напряжением в голосе. Но Маяковский – не золотая рыбка, поэтому и на третий зов не откликнулся. Есенин предпринял попытку встать, но у головы Серёжи были явно иные планы, поэтому он с измученным стоном опустился обратно на подушку. Хмурясь ещё больше, Сергей прошел в спальню-кабинет, чтобы позвонить Маяковскому. Он набрал номер и начал ходить по комнате, покусывая заусенец. Автоответчик автоответил, что искомый абонент вне зоны доступа, поэтому Есенин бездумно бросил телефон на кровать и тут заметил кусок бумаги на тумбочке со стороны Владимира. Быстро подойдя, он схватил небольшой листок и прочёл записанные в столбик слова: «пожар сердца», «яд», «играть как мячиком», «курок», «любовная лодка разбилась о быт», «пульс покойника», «пальцы выбрасываю, разломавши». Сердце Сергея пропустило удар. Что за «любовная лодка разбилась о быт»? Неужели они вчера… Да нет же. Или это не о нём?.. Что произошло? И намного важнее: что происходит сейчас?.. Сергей перевернул листок. Это был отрывок диагноза из какой-то Областной больницы №4. Возможная аритмия, необходимо дальнейшее обследование по адресу… Дальше читать было не нужно, да и не было там больше ничего кроме записи о дате рождения, росте, весе, каких-то показателей и уймы печатей. Мир поплыл перед глазами. Есенин сел на кровать, нащупывая телефон. Дрожащими пальцами он зашёл в сеть. Маяковский был онлайн два часа назад, значит, можно до него дописаться. @YE$enin_serGay Володя, прошу, вернись, я всё знаю, нам нужно это обсудить, прошу, вернись. Сообщение не прочитано. @YE$enin_serGay Ещё не поздно всё исправить, Володя. @YE$enin_serGay Почему ты не сказал раньше? Две минуты без ответа. Маяковский остаётся оффлайн. @YE$enin_serGay Если ты обиделся на вчерашнее, то скажи точно, на что ты злишься, и давай всё обсудим. Ещё пять минут без ответа. @YE$enin_serGay Хотя знаешь, раз ты такой эгоист, то, может, и правильно, что мы расстались. Не хочу тебя больше видеть. Есенин потёр виски и потряс головой, пытаясь рассуждать трезво. Но увы – трезвость и Есенин находятся на разных полюсах. @YE$enin_serGay Я знал, что не стоит с тобой связываться! С самого начала знал. Во всем виноват Борис. Я сожалею о времени, проведённом вместе, потому что только теперь я понял, какой ты му– Внезапно Сергей услышал звон ключей на лестничной площадке. Бросив свою исповедь, он побежал к двери, едва не впечатавшись в косяк двери. – Володя! – крикнул он, выпархивая в прихожую. И правда. На пороге, скидывая ботинки, стоял Маяковский, в одной руке держа пакет из ближайшей «Четвёрочки». Есенин кинулся ему на шею. – Господи, Володя, я уже чёрти что придумать себе успел. Прости, пожалуйста, если я тебя вчера задел, сам понимаешь, пьян и неправ был… – Блять, Серёж, ты мне яйца все побил… – послышалось откуда-то сверху. Есенин оторопел. – Ч-чего?... – слабо соображая протянул он, отстраняясь. – Да я омлет захотел, вышел до магазина за яйцами, молоком, сыром ну и так ещё по мелочи, а тут ты со своим порывом… Что случилось-то, кстати? Есенин прикусил губу и неоднозначно повёл бровью. – Я просто решил, что ты обиделся и ушёл, а квартира теперь моя. Маяковский усмехнулся. – А чего ты тогда так бежал-то навстречу? Ещё и на шею кинулся. – Ой, да пошёл ты. Кстати, что у тебя там за рецепт на кровати лежит? – осторожно спросил Сергей. Маяковский сдвинул брови, явно вспоминая, о чём говорит парень. – А, ты про тот листок, на котором я заметки для стихов набросал? Я его случайно забрал вместе со своим чеком, когда был в аптеке, аспирин покупал. А что? – Да просто решил уточнить… Однако, Маяковский, очевидно, услышал тот грохот, с которым упала гора с плеч Сергея, поэтому он, приобняв парня за плечи, решил уточнить: – А ты что, решил, что я болен? – Да ничего я не решил, Маяковский. И вообще, почему ты ещё здесь, а омлет – нет? – Ох, Серёжа… – с ласковым смешком протянул Владимир и направился на кухню. Есенин же поспешил в спальню, где схватил телефон и принялся выделять все сообщения, написанные в испуге. Надо было удалить их, пока Маяковский не поставил телефон на зарядку и не прочёл все эти унизительные… Нет, это всё явно нужно стереть из их переписки. Выделив все сообщения, Сергей нажимает на иконку мусорного ведра и на автомате жмёт «ОК»… …лишь после этого осознав, что забыл выбрать опцию «удалить и для собеседника». – Блять… *** – Маяковский, что мы будет делать с трупом? – Серёжа, ты можешь, наконец, без приколов, положить курицу в морозилку? – Поддерживаю. Ты знал, что сейчас снимается какой-то фильм, где убийца хранит своих жертв в подземной ледяной камере? – Если ты не заткнёшься, то этот фильм будет основан на реальных событиях. *** – Извини, что? – Я тебе в пятый раз повторяю: нужно снять рекламу для РЖД. – И я в пятый раз спрошу: что? – Есенин, не хочешь – не участвуй, – Маяковский начал терять терпение, – однако, с тобой, по словам Натальи Александровны, дело будет выгодней. Она считает, что ты привлечёшь зрителя своей харизмой. – Да дело не в моей харизме, а в том, нахрена, Володя, рекламировать РЖД? У них же монополия на эти рельсы-рельсы, шпалы-шпалы. Да и сама их фраза в конце поездки «Спасибо, что выбрали РЖД» – чистое издевательство, как по мне. Будто у нас есть выбор: хм, я хочу покататься на поезде, какую бы компанию выбрать: РЖД или РЖД? Или вообще РЖД? Маяковский закатил глаза. – Если хочешь, можем включить эту шутку в ролик. – Это не шутка, Володя, это грёбанная жизнь! – Ты можешь дослушать моё предложение дальше первой фразы? – Ну давай, заинтересуй меня. Маяковский глубоко вздохнул. – Это будет не просто реклама, а именно поездка… – на этом слове Владимир отчего-то замялся. – А куда поездка-то? – недоумённо спросил Сергей. – В «Мимозырные хухри». Сказать, что Серёжа очень удивлён – не сказать ничего. – Первый вопрос, Володя: это где? – Это посёлок в Ендовочной области где-то в Сибири... – Ендовать тебя за ногу, Володя. За какой хухрой мы мимозыримся туда? – Там недавно наладили инфраструктуру, – терпеливо пояснял Владимир, – пытаются привлечь туристов, но добраться туда можно только по железной дороге… – А мы, значит, покажем, как там всё замечательно и объенденно? – Серёж, хватит передёргивать. – Это я ещё не начал! – Но ты согласен поехать? Есенин задумался. Ведь, если так посмотреть, он давно никуда не выбирался. А тут ещё деньги за поездку предлагают. Да и путешествовать он будет не один. А с милым – рай и в «Мимозырных хухрях», разве нет? – А мне дадут поправить сценарий? – Ты же его даже не видел ещё! – Ой, брось, знаю я эти ваши «окунитесь в прекрасный мир поездной романтики». Аж тошно от такого. Я отвечаю за креатив. – Постараюсь договориться, – кивнул Маяковский, притягивая к себе Сергея. – Так, ты согласен? – Что поделать. Без моей гениальной подачи материала «Мимозырные хухри» останутся без туристов. Владимир не без гордости усмехнулся, глядя в голубые глаза напротив и любуясь отражением лампочек в них. Он запустил широкую ладонь в солнечные кудри Есенина. – Тебе часто говорят, что ты красивый? – нежным полушёпотом спросил он, притягивая парня к себе. – Не так часто, как хотелось бы, – лукаво улыбнувшись, ответил Сергей. – Что ж, хорошо, что тебя окружают честные люди, не склонные к лести, – не удержавшись, сострил брюнет, за что получил ощутимый тычок в бок.