Fatasia

      На улице темно, будто бы уже глубокая ночь, но на деле было всего одиннадцать вечера. Из приоткрытого окна доносится неприятный прохладный ветерок, отчего хозяйка комнаты недовольно ворчит, когда открывает глаза. Лиза потягивается. Тело затекло, но это неудивительно. Около трех часов оно лежало в одной позе, не двигаясь. Кажется, этот факт — единственный минус нейрошлема. Из-за погружения в другую реальность тело забывало, что оно должно двигаться. Вообще не рекомендовалось больше шести часов проводить в игре. Но разве кто-то соблюдал наставления? Нет. Да будь даже в самом шлеме ограничитель, игроки все равно смогли бы обойти систему.       Реальность игры была слишком притягательной, чтобы так просто отказаться от нахождения в ней. Наверное, Андрющенко бы тоже очень много времени проводила здесь, если бы не любовь и друзья. Ей до сих пор было непривычно. Елизавета привыкла быть одна, но в ее жизнь ворвались яркие девушки. Они снимали ограничения и комплексы с темноволосой. На лице неосознанно появилась улыбка. Она постепенно возвращалась к той Лизе, что любила эту жизнь сильнее всего на свете и любила играть на гитаре по вечерам. Любила людей и отдавалась им вся без остатка, и самое главное — любила саму себя. Мысли заставляют ее зажмуриться и довольно улыбнуться.       Совсем уже скоро должна приехать Кира. Они не впервые останутся вместе на ночь, но Елизавета все равно переживала. Пока у них не заходило дальше поцелуев и долгих объятий из-за темноволосой. Она просто боялась физической близости, ассоциировала ее с чем-то неприятным и отвратительным. Виной тому Хиккан, не к ночи помянутый. Она хочет, но не может. Прикосновения вызывали парализующий страх. И Андрющенко была благодарна любимой за понимание.       Кира каждый раз ласково перебирала ее волосы, слушала все опасения и страхи после очередного кошмара. Она дарила ей чувство безопасности и безграничной любви. Заполняла собой каждый уголок квартиры Лизы: на тумбочке теперь всегда стояли любимые конфеты Медведевой, а на балконе появилась красивая пепельница, которую Андрющенко сделала сама. Девушка улыбается, вспоминая горящие глаза любимой, когда та получает свой подарок. Она простая, квадратной формы и расписана красками, но Кире безумно нравилась.       Лизе очень хочется отдавать себя этому человеку полностью. Делать для любимой приятные вещи. Она так прекрасно улыбалась, что маленькое сердце малышки Андрющенко рвалось по швам.       И, если честно, темноволосая задумывалась о том, чтобы предложить девушке съехаться. Может, это слишком рано, но так было бы удобнее для всех. И самое главное… безопаснее для Киры. Пускай Наталья и стала вести себя более сдержанно, не обращала внимания на дочь, Елизавету гложило чувство тревоги. Если она уже один раз чуть не убила младшую, то ничего ей не мешало в пьяном угаре повторить попытку. Именно поэтому сегодня она обговорит это все.       Раздается дверной звонок, и Лиза подрывается с кровати. Оказывается, уже прошел почти час, пока девушка пыталась привести свои мысли в порядок. А ведь она хотела приготовить что-нибудь на ужин и порадовать Киру. От этого становилось грустно, но потом Лиза приободряется. Они смогут приготовить что-то вместе и это будет втройне приятнее. Создавать совместные воспоминания, это ли не круто?       Она открывает дверь и сразу же нападает на блондинку с объятиями. Вещи холодные, но Лизе, честно говоря, плевать. Ночи в мае до сих пор были леденящими. Темноволосая наоборот прижимается ближе, тело ее покрывается мелкими мурашками. Она ведь была в шортах и топе, что не спасали от иголочек прохлады бледное тело. Да, девушки буквально недавно виделись в игре, но это совсем другое. Обнимать реальную Киру приятнее, как и целовать. Андрющенко утолила свое любопытство. Со сплитом целоваться было неожиданно круто, как оказалось.       — Снежинка, — Кира тихо смеется, целует ее в нос нежно. Темноволосая довольно жмурится, втягивает девушку в квартиру. — Уже соскучилась?       — Невероятно сильно.       Улыбка озаряет лицо темноволосой, когда Медведева достает из своего рюкзака киндер. Блондинка не могла отказать себе в удовольствии порадовать старшую и постоянно носила сладости.       — Ты, наверное, голодная, — Лиза виновато улыбается, а ее возлюбленная лишь улыбается и оставляет легкий поцелуй на щеке. — Я ничего не успела приготовить.       — Ничего страшного, снежинка. Я выторговала у бабули рецепт того пирога, который тебе сильно понравился, — зеленые глаза загораются и Кира смеется. Смех ее теплый, словно трещание камина. По телу разливается нега. — Так что, можем приготовить.       В прошлую их попытку испечь печенье вся кухня и лица девушек были в муке. А все потому, что Кире захотелось подурачиться — она кинула целую горсть в темноволосую и началась война. Мука летала, опускалась белым облаком на все поверхности, до которых добиралась. Нет, печенья они тоже испекли, конечно, но теперь в телефоне Медведевой красовалась фотография измазанной Лизы, что недовольно смотрит в камеру и дуется. Блондинка даже на обои ее поставила.       Они заходят на кухню и Кира сразу садится за стол, притягивая старшую к себе на колени. Зарывается носом в шею и довольно выдыхает, заставляя тело Андрющенко покрыться сотнями мурашек. Они скачут, словно заведенные, по ногам, рукам, да и вообще всему телу.       Медведева любила сидеть так некоторое время после того, как приезжала к старшей. Это стало небольшим ритуалом вне зависимости от времени суток или того, уставшей ли была Кира. Скорее землетрясение случится, чем Медведева не подарит уютные и крепкие объятия любимой девушке. Блондинка была слишком тактильной.       — Кирюш. У меня разговор есть, — темноволосая нервничает сильно. Конечно, это не ускользает от острого взора обсидиановых глаз. Младшая берет руку девушки в свою и смотрит ей в глаза. Успокаивает. – Я переживаю за то, что ты снова поругаешься с мамой… Может, ты переедешь ко мне? Я знаю, что ты просила Кристину подыскать тебе квартиру. И не виню за то, что ты молчала.       Лиза узнала об этом почти сразу, но делала вид, что не имеет понятия о происходящем. Мишель не могла утаивать информацию от Андрющенко, поэтому секрет двух подружек был раскрыт. Темноволосая понимала, почему Кира молчала: они в отношениях были недолго, да и Медведева переживала о том, что Елизавета не совсем отошла от прошлых. Только вот старшая почти сразу для себя решила, что хочет жить рядом со взбалмошной девушкой. Когда они были вдвоем, темноволосой становилось спокойнее. Это осознание к ней пришло еще тогда, когда они пошли на свое первое задание в игре. Кира – яркое солнце, уютный дом и бесконечная любовь.       — Ты уверена, что тебе будет комфортно, снежинка? — Кира гладит старшую по щеке и смотрит внимательно и глубоко, будто всю душу ее насквозь видит.       — Если бы я не была уверена, то не говорила бы об этом.

Ты забрала меня в плен,

Даже не зная своей силы,

Я стою на ногах так крепко,

Но падаю каждый раз, когда ты оказываешься рядом со мной.

***

      Рингтон телефона разрывает тишину неприятным звоном. И, если честно, Медведева хочет выкинуть его из окна, когда слышит. Приходится выпустить из объятий сонную Лизу. Та почти сразу недовольно сопит и открывает глаза. Киру умиляют растрёпанные волосы любимой и заспанное лицо. Она была похожа на маленького котенка, которого пытается обидеть взрослая кошка — такая же надутая и возмущенная. А еще на ее щеке след от подушки.       И кто может звонить им? Время же еще раннее. Или нет. Кира не помнила, чтобы будильник срабатывал. Значит, действительно, раннее.       — Медведева, черт тебя раздери, вы там сдохли что ли? — голос Гаджиевой недовольный и громкий. Блондинка кривится. Голову разрывает на кусочки. — Мы с Кристиной уже через двадцать минут подъедем, а вы на сообщения не отвечаете.       Вот и все объяснение. Девушка лезет во вкладку с сигналами и чертыхается. Спасибо, что хоть звук впервые за месяц на мобильном включила.       — Блять. Будильник не сработал. Киса, вставай! — Мишель недовольно ворчит и совершенно точно закатывает глаза. Она так делала всегда. Кристина ржет нагло. Ну точно закатила.       — Чтоб были у подъезда, как только мы приедем. Я ничего не знаю.       Мишель сбрасывает трубку, а Кира начинает носиться по квартире в поисках подходящей одежды для себя и Лизы, которая не может оторвать свое лицо от подушки. Они почти до пяти утра смотрели «Отчаянные домохозяйки» и болтали о всяком. Решали про переезд младшей в квартиру Андрющенко. Девушки пришли к выводу, что съедутся сразу после отъезда Малышенко. Все же, подруга где-то должна ночевать, а Кира пару дней в присутствии беременной Натальи протянет. Тем более, почти все время она будет проводить с девушками.       У темноволосой и в обычное-то время были проблемы с подъемом, а тут еще и после позднего отхода ко сну она не могла раскрыть свои прекрасные глаза. Просто Андрющенко сова. А вот Кира чувствует себя динозавром — ей комфортно вне зависимости от времени суток и вставать с кровати всегда было легко. Спортивная дисциплина научила ее подрываться по щелчку пальцев.        — Снежинка, ну-ка давай вставай, — тянется, целует в уголок губ любимую. Та хнычет громко, но все же пытается подняться. — Умница моя, давай, у тебя получится.       — Медведева, я тебя сейчас укушу, — старшая ворчит, принимая вертикальное положение. Волосы в таком хаосе, что их придется заделывать в хвост. Такое ощущение, что кто-то свил гнездо, пока темноволосая спала и грелась в объятьях Киры. Вот что значит лечь спать с мокрой головой.       Они собираются с горем пополам. Проверяют сумки, не забыли ли чего взять с собой. После того, как девушки встретят Малышенко, всей дружной компанией они сразу отправятся за город. Даже в магазин заезжать не будут, потому что уже все купили за день до поездки. Все стараниями Мишель и Лизы. Ну и Кристины, конечно. Работала извозчиком. Медведева же не смогла с ними поехать — помогала бабушке.       Возвращаться обратно в квартиру времени не будет, поэтому пусть Мишка чуточку поворчит, но они будут уверены, что ничего не забудут.       — Кис, давай сюда, — Медведева забирает сумку у своей девушки, та возмущенно смотрит.       — Я и сама могу ее унести.       — Я пока спущу их вниз, а ты проверишь квартиру.       И ведь с Медведевой не поспоришь. Это бесполезно. То, что блондинка решила осуществить, всегда воплощалось в жизнь. Андрющенко вздыхает, послушно кивает. К тому времени, как она спускается, девушки уже все погрузили в машину и ждали ее.       — Ну наконец-то, Лизка!       Мишель налетает с теплыми объятиями. Даже Захарова тянется обниматься под пронзительным взглядом Медведевой. Нет, она не ревновала, просто не привыкла к такой тактильности в сторону Лизы. Все в порядке.       По пути они поют песни, что доносятся из магнитолы. Много смеются над сольным концертом Киры, которая вовсю погрузилась в процесс. Лизе очень нравится вся эта атмосфера и она надеется, что их дружба будет крепкой и дальше. На вокзале народу мало, оказывается. Ближайший рейс, как раз, идет с Москвы. Вот уж тогда-то помещение заполнится галдящими людьми и встречающими. Будет не протолкнуться.       Кристина ищет глазами табло с информацией. Их подружка забыла сказать, на какую платформу и путь приходит скорый поезд. За это, конечно, она получит неплохих таких люлей, Захарова это обещает под тихий смех ее Мишель.       — Маинькие мои!       Виолетта появляется перед ними словно чертик из табакерки, радостно летит на встречу подругам и обнимает, скидывая дорожную сумку на пол. Та почти что приземляется на ногу Захаровой, но русоволосая вовремя ступает на шаг назад.       Малышенко смеется очень заразительно, стискивает каждую в медвежьих объятиях. И словно не было того двухлетнего промежутка и пропасти между ними. В уголках глаз Лизы скапливаются хрустальные слезы, когда очередь доходит до нее. И, кажется, Вилка почти не изменилась. Она была все той же: темные волосы, пускай и отросшие в каре, количество тату прибавилось. И если изначально Лиза думала, что Ви просто добавила их себе в игре, то оказалось у нее действительно были тату на лице. Но они настолько шли темноволосой, что не смотрелись чем-то странным или вызывающим.       — Я так по вам соскучилась! Вы себе не представляете! Привезла вам крутые японские сладости из любимого кафе Дашки! — голубые глаза горят весельем.       — Дашки? — Кира лукаво смотрит на подругу, из-за чего Андрющенко тихо хихикает.       — Ну… подруга моя, живем вместе. Арендную плату делить так легче.       И Лиза видит какую-то грусть за всполохами в глазах. Ой не просто она ей подруга, темноволосая прекрасно знала Малышенко. И даже по прошествии двух лет с легкостью прочитала эмоции за маской. Кажется, им было, что обсудить между собой.

***

      — Ви, мы можем поговорить?       Лиза смотрит на подругу, которая удобно устроилась на террасе и курила электронную сигарету.       Они прибыли в дом полчаса назад и успели разобрать вещи. Сейчас девушки решили немного отдохнуть перед тем, как начать приготовления стола и, самое главное, мяса. Все же Малышенко только с поезда, да и Крис с ночной смены.       Коттедж находился за пятнадцать километров от города, в лесу. Такой вид домиков был очень популярен на выходных для компаний, поэтому просто чудо, что им удалось забронировать его. Еще и по такой цене смехотворной. Он был двухэтажным, с тремя спальнями, большой кухней и уютной гостиной. И самое главное — терраса, на которой можно проводить вечера за разговорами и настольными играми. Настоящая находка.       — Конечно, маинький, — Малышенко хлопает ладонью по обивке диванчика, и Лиза незамедлительно присаживается рядом.       — Та Даша... я вижу, что она тебе не просто подруга. Я переживаю за тебя. И не смей говорить, что у меня много проблем и без тебя, понятно? — девушка хмурится, поглядывая на растерянную Виолетту.       — Как бы тебе объяснить… — девушка нервно смеется, прикрывая глаза ладонью. — Я люблю ее все то время, что мы живем под одной крышей. Просто с первого взгляда торкнуло... Она такая яркая и живая. Собак очень любит, прямо как я Аляску. Пришла ко мне на сеанс тату, а потом разговорились и почти сразу решили, что будем вместе квартиру снимать. Она просто зашла в мое сердце без разрешения вся такая прекрасная. — Лиза сжимает плечо подруги, видит, как глаза подруги становятся влажными. — Раньше было легче, пока она работала на прошлой работе. Мы сталкивались минимально… Но сейчас... у нее парень есть, тот еще уебок. Замуж зовет, золотые горы обещает. Бизнесом занимается, но изменяет ей направо и налево. Дашка плачет часами и напивается от горя, но все равно бежит к этому уроду конченному. И сколько бы мы ни разговаривали, я понимаю, что все это бесполезно. Она его любит и ей нет дела до меня. Так, жилетка, в которую поплакать можно. И ведь мы даже переспали с ней по пьяни…       И для Виолетты этот день был самым отвратительным в ее жизни. Она проснулась с утра с ощущением чужого тела рядом. Это было так волнующе. Наконец-то она ее заметила. Чувства к Каплан ее душили уже долгое время, заставляли лезть на стену и периодами плакать по ночам, когда волнующая ее сердце девушка приходила с засосами на шее. И улыбалась та так ярко и счастливо, что сердце Малышенко крошилось, словно его сковала в камень медуза Горгона и после сжала в своих руках.       И дело было ведь не только в чувствах темноволосой. Юлик был отвратительным партнером. Никогда не учитывал желания Даши, как сказал, так и будет. Постоянно ходил по бабам, что все как на подбор были моделями с огромной грудью и длинными ногами. Это загоняло ее милую Дашу в пучину уныния и ненависти к самой себе. Кто держал волосы рыдающей девушки, пока она стояла у унитаза в очередном приступе булимии? Кто успокаивал ее, когда она находила чужие духи в машине жениха? Кто всегда рядом в самые сложные ее периоды жизни? Не он, не чертов Юлий мать его раздери Онешко. Это была Виолетта. Она всегда была рядом.       -Ты же понимаешь, что это все ошибка? Я Юлика люблю, Вил… Это неправильно.       Эта фраза бьется раненой птицей в сознании Виолетты, когда она каждый раз натыкается взглядом на блондинку, что ведет себя так, будто ничего не произошло. Будто не Малышенко громко плакала и говорила, как сильно она любит Каплан и что Юлик ничего хорошего не принесет в жизнь девушки. Что это не ее Каплан нашла на следующий день за попыткой сброситься с балкона восьмиэтажки. Она просто продолжила жить как раньше — встречаться с Онешко на его квартире, говорить с Виолеттой о домашних мелочах.       Она даже не заметила, как Малышенко медленно начала отдаляться и убегать в мир онлайн игр. Для нее все было как обычно, но не для Вилки. Она хоть и корчила на людях из себя клоуна, на деле был очень ранимой и чувствительной. Она не была как Кира, которая шла напролом и не сдавалась, как бы ни было больно добиваться Лизу. Или как Крис, которая с упорством танка из раза в раз получала отказы. Она была морально слабой.       Слезы сдавливали горло спазмом, пока она все рассказывала Лизе и мочила ее рубашку слезами. Когда здесь появилась Кира она не заметила, но, когда со второй стороны ее тоже обняли, рыдания захлестнули ее еще сильнее. Как же она устала бороться за свое счастье и быть всегда веселой в глазах других.       — Вил, ты не одна. Мы всегда рядом с тобой, — голос Андрющенко тихий и успокаивающий, как когда-то давно, когда еще не было всех этих проблем. — Я знаю, насильно мил не будешь, и я не хочу тешить тебя надеждами… Просто постарайся отпустить ее. Я знаю, насколько сильно это тяжело, как тебе больно.       — Именно. Мы всегда с тобой, маинький, — Кира смотрит на подруг с нежностью, треплет волосы Виолетты. — Я вот одну ведьму знаю, она наведет порчу на этого Юлика и Дашка сто процентов будет твоей.       И плакать больше не хочется. Девушки правы. Виолетта не одна, и никогда не останется одна.       — Спасибо.

момент остановки сердца, время вышло

меня подавляющее самое пленительное в мире чувство остановки сердца

в момент, когда ты рядом, прекращаю дышать