Сборник пописулек по «Илье»

За последний месяц таких «опытов и исследований» Чайльд успел попривыкнуть. Это даже вошло в рутину. Встать с рассветом, умыться, одеться с иголочки, зайти за кипой документов от Синьоры на подпись, отработать кое-как, размяться, упасть спать. А в промежутках между делами позволять учёному поставить ещё один эксперимент на его выдержку и чувствительность кожи. Тарталья уже сам сдвигает в сторону воротник рубашки, закидывает голову и гадает, насколько же нежно с ним обойдётся «партнёр». Его кожа бархатная, мягкая, с небольшим нажимом проведёшь — уже горит красная отметина. Чайльд об этом прекрасно осведомлён, как, собственно, и Дотторе. Однако же старший коллега отчего-то не торопится свернуть свои проверки. Нет, не поймите превратно, Аякс любит участвовать в экспериментах Доктора. В экспериментах, в которых слышится лишь лязг металла, в которых пол марается свежей кровью, в которых он чувствует себя свободным и живым. Опущенный с головой в сражение над каким-то очередным подопытным. В чужих руках он чувствует себя непривычно зажато, словно загнанный в клетку зверёныш. Словно крыса или кролик. Словно самый ценный объект среди всего зверья. А ещё Чайльд ненавидит бороться с самим собой. Но Дотторе — садист, каких только поди сыщи. Он видит, зараза, всё видит, замечает, что-то записывает в свои медицинские бумажки. Тарталье абсолютно по боку, что там за анамнез в итоге составится. Ему бы справиться с тем жгущим волнением, вязко стекающим в низ живота. Ему бы эти губы оторвать от своей кожи куда подальше. Ему бы только дай волю... ... Которую нагло отбирают. Крепко держат руки над головой, что Одиннадцатому в пору укусить, разгрызть, пнуть побольнее. Показать, что он не те шавки среди рядовых. Он не из тех, кто будет терпеть, боясь непредсказуемости Дотторе. Все мысли, планы, помыслы срываются лоскутами разорванного холста. По губам сколбзит экстатический стон. Слишком явный, чтобы скрыть, чтобы опровергнуть, чтобы сыскать оправдания. Доктор ухмыляется кротко, уголки губ приподнимая, и отходит за рабочий стол. Чайльд зажимает рот ладонью и быстро ретируется в свои покои. Там, за закрытой дверью, Тарталья пытается найти причину. Почему раскалённое золото в грудине подталкивает с нетерпением ждать следующего раза?