Китай,
Резиденция Триады
Тишину кабинета прервала телефонная трель. Обладатель высокотехнологичного гаджета, способного уловить сигнал в любой точке земного шара, посмотрел на высветившийся номер с неприкрытым удивлением. Позвонить ему могло лишь шесть людей и конкретно с этим человеком он почти прекратил общение. — С чего вдруг ты решил напомнить о себе? — спросил Фонг настороженно. — У меня есть основания полагать, что Шахматоголовый собирается инициировать нового Аркобалено, — с шокирующим спокойствием произнесли на том конце. — …Откуда у тебя такая информация? — спустя долгие полминуты молчания уточнил Фонг. — Он только что назначил встречу с одним человеком, гражданским, — терпеливо вздохнув, словно разговаривает с ребенком, ответил Аркобалено Грозы. — Я знаю точное время и место. — И что ты хочешь от меня? — подался вперед Фонг. — Задай ему вопросы, ответы на которые мы все хотим знать, вместо меня, — выставил единственное условие Верде. Фонг прищурился. — Почему не Реборн или Колонелло? Верде снова вздохнул. На этот раз с раздражением. — Слишком вспыльчивы и действуют необдуманно. Из всех Аркобалено ты один достаточно органично сочетаешь в себе здравый смысл и навыки боя. — Мне нужны координаты. Вылечу, как только смогу. — Уже на почте, — фыркнул Верде и отключился. Полдела сделано. Аркобалено Грозы еще раз перечитал пришедшее на почту Асуры сообщение. Когда он увидел его в первый раз, с трудом подавил совершенно детское желание потереть глаза. Спустя несколько недель практически полной тишины, не считая традиционных писем от Принца-Потрошителя, Шахмахматоголовый напомнил о себе. Верде одновременно ждал этого момента, и сомневался, что тот настанет. «Дорогая Тсунаеши, надеюсь, я не слишком отвлекаю от слежки за Наследником Вонголы. У меня появилось для тебя задание, условия выполнения требуют личной встречи. Завтра жду тебя в…» Верде почувствовал, как у него совсем не метафорически пересыхает горло. Тот, кто толкнул его к проклятию, в одно мгновение оказался так близко. И Верде даже растерялся, что с этой информацией делать. Он знал, где будет Шахматоголовый. Знал, по каким признакам его найти. Но даже если бы он каким-то чудом преодолел полсвета за одну ночь и приехал в Японию, он не обладал нужными физическими характеристиками, чтобы задержать подобное существо и уж тем более заставить его ответить на имеющиеся вопросы. Нужен был кто-то другой. Вайпер слишком закрыт и обязательно придержит полученную информацию у себя. Реборн с Колонелло отпадали по понятным причинам. Вмешивать в это дело Арию нельзя. Поэтому выбор пал на Фонга. Оставалось надеяться лишь на то, что Аркобалено Урагана справится с поставленной задачей. Кто знает, когда еще выдастся подобный шанс…***
На следующий день,
Лес вблизи Намимори
Кроны деревьев шелестели над головой Тсуны, словно перешептывались на незнакомом языке, выпавшая роса оседала на кроссовках и заставляла ежиться от холода. Фонарик телефона отбрасывал изломанные тени вокруг. Спустя полчаса блужданий девушка наконец вышла к месту встречи — небольшой полянке с огромным дубом посередине — и что-то внутри нее четко знало: это самая глупая ошибка в ее жизни. Глупая и, вероятно, последняя. — Как это понимать? — холодно спросила Тсуна, поднимая взгляд на Шахматоголового. Она почти знала ответ, но можно ведь потянуть время? На этот раз они встретились лично. Выше ее на голову точно, может, чуть больше, он был одет в причудливую одежду с черно-белым принтом. Маска а-ля шахматная доска на лице и трость в руке дополняли образ. Какой же он выпендрежник! Маска не скрывала непонятной ухмылки и пронизывающего взгляда. Будто насекомое под микроскопом изучает. Тсуна не заметила, как руки сжались в кулаки. — На самом деле, думаю, ты представляешь себе исход этой встречи, — Шахматоголовый оперся на трость и добавил с еще более непонятной интонацией: — Тсунаеши. Тсуна поджала губы. По спине бегали мурашки, а волосы, казались, уже встали дыбом, но девушка старалась сохранять хотя бы видимость хладнокровия. Судя по насмешливому взгляду напротив, у нее не получалось. Тсуна понимала, что ее пришли убить. Более того, она сама как жертвенный ягненок пришла на заклание. — Ты так долго искала меня, но не преуспела, — произнес вкрадчивый голос. — Поэтому я решил прийти к тебе сам. Короткий шаг в ее сторону был подобен заколачиваемому в крышку гроба гвоздю. От исполнителей, сыгравших свою роль, избавляются. Для чего бы Шахматоголовому ни нужны были те странные заказы, в ее услугах он больше не нуждается и сейчас пришел подчистить следы. Тсуна прищурилась. Что делать? Она не успела подготовиться, не успела никого предупредить из-за спешки. Она едва оправилась от того приступа паники, только к утру смогла нормально дышать. Ей еще повезло, что брат с Реборном не дошли до дома. Особо девушка не волновалась за них, даже учитывая предшествующие события. Потому что не одна она наблюдала за исходом Конфликта Колец, десятки хакеров предоставляли доступ к видеотрансляции. Тсуна предполагала, что другими наблюдателями были мафиозные боссы. Девятый не сможет переиграть ситуацию в свою пользу, ему придется смириться с вышедшим из-под контроля Тоширо, с заключившим с ним союз Занзасом. Конечно, это не значит, что босс Вонголы будет сидеть, сложа руки. Санкции применят обязательно, но у Тоширо с новыми союзниками еще есть время продумать следующие действия. Тсуна надеялась только, что они действительно обсуждают план, а не празднуют победу по своей пустоголовой привычке. Саму девушку занимало только письмо и озвученный список угроз. Шахматоголовый требовал прийти в указанное место, за непослушание грозил ударить по семье, друзьям… Тсуна весь день просидела на иголках, не зная, что делать, и наконец окончательно решила не вмешивать друзей. Вообще никого не вмешивать. Она свое сделала на самом деле, и как Асура, и как Тсуна. Помогла Тоширо и теперь тот наверняка справится…сам. Тсуна пришла на встречу, разумеется. Разве могла не прийти? Жизни ее близких в опасности. На волне гнева раньше она представляла их встречу. Представляла, как вцепится в его шею и сожмет крепко-крепко, чтобы не смел, никогда не смог больше шантажировать ее, подставлять под удар то Триады, то сумасшедшего ученого с раздутым эго. В другой вариации у нее в руках было что-то тяжелое, например, бита Такеши или даже одна из типа игрушечных гранат Ламбо, может, даже пистолет Реборна… и она стреляет из него обязательно в голову, потому что сердца у такой твари точно нет. Но сейчас она стояла перед самой пугающей фигурой на свете одна, в мятой толстовке и из оружия у нее были только собственные руки, да острый язык, который — увы — в такой ситуации не помощник. А тело слишком слабое и хрупкое, чтобы всерьез навредить этому человеку. Он не выглядел атлетом, нет. Но веяло от него такой силой, что Тсуна ясно понимала — не победить. Шахматоголовый сделал еще шаг. По виску девушки скатилась капелька холодного пота. Грудь сжали стальными тисками и стало трудно дышать. Тсуна сглотнула. Что делать? Что?! Он выглядел как кот, охотящийся на мышку. Кот, полностью уверенный в себе, прекрасно знающий, что мышке никуда от него не деться и сейчас можно поиграть. Это ведь так интересно — наблюдать, как она трепыхается. Тсуна ненавидела быть мышкой. Тсуна ненавидела свою беспомощность. Шахматоголовый сделал новый шаг и как-то внезапно оказался слишком близко. Тсуна попятилась. Точнее, попыталась попятиться и осознала, что ноги словно приросли к земле. Короткий взгляд вниз подтвердил, что приросли она отнюдь не метафорически — до колен их опутывали лианы. В глубине навершия трости блеснул синий огонек. — Туман, — выдохнула Тсуна сквозь зубы. Шахматоголовый ухмыльнулся. С некоторых пор обладателей пламени Тумана девушка на дух не переносила. Лицемерные, непостоянные, путающие реальность с вымыслом в твоих глазах, они игрались с разумом окружающих, как ребенок игрушкой. Ребенок, который обожал их ломать. Интересно, все Туманы такие же психи, как Рокудо Мукуро и этот Шахматоголовый, или Тсуне просто везет? — Должен сказать, со всеми задачами ты справилась превосходно, — мужчина оказался еще ближе и сердце Тсуны бухнуло, а после что-то сильно сжало в груди. Проклятье! Опять приступ, она надеялась, что их больше не будет, хотя бы сегодня… На глазах выступили слезы, мир поплыл до мушек, до черных пятен. Тсуна заметила лишь движение бело-черного, кажется, Шахматоголовый протянул в ее сторону руку. — Я умею быть благодарным, — продолжал он, то и дело расплываясь перед глазами в нечто бесформенное. — Подарю тебе легкую смерть в иллюзии. Что бы такое показать? Твое детство? Веселые игры с братом? Нет… Ты не из тех, кто любит ностальгировать. Покажу твое будущее. Как ты учишься в университете большого города, продолжаешь взламывать базы данных с друзьями и у тебя все-все хорошо. Обещаю, Тсунаеши, ты и не заметишь, как заснешь на веки вечные… Его голос патокой лился в уши, а Тсуна думала лишь об одном — только бы не потерять сознание от боли в груди. Сначала ее сжимало, потом появилось жжение, перерастающее по ощущениям в настоящий пожар. Сердце застучало бешено, по жилам словно потекла раскаленная магма вместо крови. Хотелось избавиться от этого, сбросить, выпустить вместе с выдыхаемым воздухом. Казалось, стоит ей это сделать и пространство вокруг тоже воспламенится. Может, это шутки ее воображения. А может, действительно правда. А если правда, почему бы и нет? Тсуна почувствовала, как ее виска касаются прохладные пальцы в перчатках и разум затуманивается. — Да черта с два! — процедила она сквозь зубы. Всю оставшуюся — недолгую — жизнь провести в иллюзии? Умереть в утопической лжи? Да пусть он подавится своей мнимой благодарностью! Она построит свое будущее своими руками и претворит мечты в реальность тоже сама! И Тсуна отпустила это болезненное ощущение в груди с единым выдохом. Кажется, словно лопнула струна — звонко и жалостливо. А все вокруг затопило оранжевым светом… Исчезли путы на ногах и девушка рухнула на колени. Отшатнулся Шахматоголовый, когда между ним и жертвой выросла стена света… нет, не света — поняла Тсуна, проморгавшись — пламени. Оранжевое Пламя ревело вокруг, лизало стволы деревьев и те трещали под его натиском. Скукоживалась, воспламеняясь, трава, сама земля накалилась вместе с воздухом. Горела и сама Тсуна — ее руки точно. Но, странное дело, ни боли, ни страха она совсем не чувствовала. Вместо них пришло облегчение. Все тревожные мысли, кошмарные картины, возникающие под влиянием паранойи, ужас пережитых событий сгорали в ярком пламени без следа. Внутри воцарилось спокойствие и умиротворение. Тсуна словно поняла все-все на свете и все это было правильным; все, что с ней происходило и происходит — правильно. Тсуна моргнула, прогоняя наваждение. Там, за стеной чистого пламени все еще оставался Шахматоголовый с его неизведанными способностями и желанием целиком и полностью испортить ей жизнь. Она не знала, как надолго пылающий ад на земле, в котором она чувствовала себя совершенно свободно, разверзся, но точно знала одно — вечность он тут не продержится. Так или иначе Шахматоголовый все равно до нее доберется. А значит, надо бежать. Бежать, как можно дальше. Бежать туда, где Тсуна может получить помощь или хотя бы просто подумать над ситуацией в спокойной обстановке. Она найдет выход. Она придумает, как с этим психом справиться. Она вытянет из-под возможного удара друзей. Лишь бы не спалить полгорода по дороге… …Шахматоголовый с торжественной улыбкой наблюдал, как Тсунаеши скрывается из виду, со всех сторон окруженный стеной пламени. Барьер из его собственного пламени Тумана прогибался, но держал оборону. Потрясающе. Его Небо оказалось еще шире и могущественнее, чем он предполагал. И ничего, ничего то больше не запирало. Печать сломалась наконец-то, стоило лишь немножечко дожать. Осталась малость. Догнать это чудо и не позволить перехватить другим.***
В это же время,
В самом защищенном бункере,
который только может существовать
в пределах земного шара…
Верде стучал пальцами по клавиатуре, изучая отчеты, и поправлял то и дело сползающие очки. Сенсоры на спутниках, расположенные в разных точках планеты, засекли вспышку Пламени. Очень сильную вспышку Пламени. Пламени Неба. Оно само необычайно редкое, а уж такой силы — вовсе. И самое интересное, источник находился в тех координатах, которые указал в своем письме Шахматоголовый. Вряд ли это Пламя его, кто-то вроде этого существа уж точно способен контролировать дар в полной мере. Значит, та девочка. Тсунаеши. Характеристики Пламени превышают таковые у всех известных Верде Аркобалено Неба. У Арии, как он знает, потомков нет, таким образом… Ученый досадливо цыкнул. Где там Фонг застрял?! Он же точно прилетел в Японию, Верде отследил личный самолет. Так почему он все еще не на месте? Шахматоголовый тут предположительно присмотрел не просто нового Аркобалено, а Аркобалено Неба — сердце семерки сильнейших. Они просто обязаны его перехватить и вытрясти всю имеющуюся информацию! О том, что в Намимори сейчас проходит Конфликт Колец, въезд иностранных мафиози, за исключением союзных Вонголе, строго запрещен и Фонга могли вежливо задержать на специально устроенном приеме, Верде позабыл.***
Намимори
Тсуна выжимала из своих легких все, на что они были способны и еще немного сверху, и с трудом подавляла рассерженный рык. Она внимательно наблюдала за битвой Тоширо и Занзаса и видела, как грозный босс Варии, скатываясь в безобразную истерику, крушит, что под руку попадется и матерится как сапожник, когда брат попытался заковать его в свой странный лед из пламени. Черт возьми, сейчас девушка прекрасно его понимала! Непередаваемое чувство бессильной ярости, когда тебя предает собственное тело из-за неприкрытого ужаса. Правда, сейчас Тсуна не боялась. Она хотела жить. Девушка не была спортсменкой, даже близко не была. Ноги уже давно запинались, в боку кололо, легкие горели, а взгляд практически не различал пути. Она не знала, на чем продержалась так долго, хотя предполагала — огонек пламени все еще горел где-то на голове, тогда как на остальном теле угас. Тсуна и не заметила бы его, но сложно игнорировать свет от собственной башки на стволах деревьев. Тупее способа осветить пространство и придумать нельзя. Девушка надеялась лишь на то, что в черте города огонь погаснет или его удастся как-нибудь замаскировать, а то превращаться в человека-фонарика насовсем не хотелось до жути. По расчетам, она была где-то на середине пути до Намимори, когда ноги подкосились и она рухнула на асфальт трассы. Воздуха отчаянно не хватало, она заглатывала воздух, но кислород словно бы в легкие не поступал. Минут десять прошло, прежде чем она смогла отдышаться. — Вставай… — прохрипела она своему телу. — Вставай, ну же! Но тело не слушалось, несмотря на все попытки подняться. Как же раздражает! Картинка перед глазами размылась, девушка быстро-быстро заморгала. Сейчас самое паршивое время для отдыха, ей нужно дальше бежать… — Я сказала, вставай! — сорвалась она на крик, но тут же прикусила губу. Тсуна понимала, что и так сделала больше, чем всегда делала. Она никогда не бегала на такие длинные дистанции на пределе скорости. Она никогда не тренировала выносливость. Да что там, самой сложной тренировкой в ее жизни было пробежаться до магазина, когда время приближалось к закрытию. Она не сможет убегать от Шахматоголового долго — физически, по крайней мере. Это тоже бесило. Бесило так сильно, что в груди вспыхнул уже знакомый жар, но на этот раз не причинил дискомфорта, а вырвался наружу и…тело Тсуны засияло? Девушка уставилась на руки, из груди вырвался шокированный вдох. Мелкие царапинки, которые появились, когда она тормозила по дороге коленями, заживали прямо на глазах. Ноги, по ощущениям, тоже теперь гудели чуть меньше. Боль в боку стихала. Тсуна снова попробовала подняться и на этот раз у нее получилось. — Охренеть, — коротко, но емко охарактеризовала происходящее она. Эта штука… Пламя что, могло стимулировать клетки тела к заживлению?! Вот это нифига себе полезная способность. Теперь понятно, почему на Тоширо и его шайке-лейке все заживало, как на собаке, несмотря на явно экстремальный отдых — тьфу-тьфу-тьфу, Рехей! Тсуна сделала пробный шаг. Покачнулась. О продолжении бега и речи быть не могло, но по крайней мере она может идти. В идеале, быстро. Это не сработает, если у Шахматоголового есть машина, он догонит ее быстрее, чем она доберется до города, но все равно… — Мы еще поборемся, — ощерилась она зло. Она не сдастся так просто, ясно?!***
Тсуна не запомнила, как оказалась в городе. Просто в какой-то момент стену деревьев по обе стороны трассы сменили типовые здания. Ноги сами несли ее вперед, независимо от занятого размышлениями разума. Она оторвалась от Шахматоголового, но он точно не оставит ее в покое. Куда идти? Так, чтобы и себя спасти, и не подставить под удар близких. Дома Шоичи, Киоко и Ханы отпадали сразу. Свой собственный… под большим сомнением. Тсуна еле успела спрятаться в каком-то переулке от группы подростков, патрулирующих улицы по ночам — кажется, это были члены Дисциплинарного Комитета — и с раздражением уставилась вверх. Туда, где то ли на лбу, то ли на макушке сиял огонек. Нет, он облегчил ей жизнь, ничего не скажешь. Она не запнулась за корень дерева, не выцарапала глаза ветвями кустарника, но… в обществе нормальных людей считалось ненормальным освещать собой пространство таким нестандартным способом. — Как же тебя погасить-то? — прошипела девушка. А как брат это делал? Тсуна постаралась вспомнить все случаи, когда Тоширо носился по городу, словно энергетиками накачанный — по-другому влияние Пламени не проявлялось. Проклятье! Он или вырубался, исчерпав все силы организма, или просто останавливался в какой-то момент и… сдувался. По крайней мере, это все, чему она сама стала свидетелем. Упасть в обморок, когда рядом бродит нацеленный на нее психопат? Есть и менее экзотические способы покончить жизнь самоубийством. А как еще потушить пламя? Думай, Тсуна, думай! На ум приходили только успокаивающие мантры и медитации. Немного поразмышляв, девушка признала, что вот эти идеи не лишены смысла. Там, в лесу пламя появилось под влиянием эмоций, да и потом тоже. Раз эта субстанция чутко реагировала на ее настроение, нужно всего лишь успокоиться. Сказать куда легче, чем сделать. Успокаивать себя в подобном положении, все равно что говорить человеку с арахнофобией не бояться паука на своей ладони. Бессмысленно! — Ну пожалуйста, — почти жалостливо прошептала Тсуна. Если огонек сейчас не погаснет, ей придется и дальше скрываться от людей — а в безлюдном месте ее легко Шахматоголовый схватит. Она даже домой зайти не сможет, потому что все, кто имеют хоть какое-то отношение к мафии, сразу поймут, чем дело пахнет. Отвратительно дело пахнет. Тсуна, соберись! Девушка зажмурилась крепко-крепко. Никогда еще в самовнушении не возникало такой необходимости. Открывать глаза, честно сказать, было страшно, но она справилась. Огня не было. Переулок ничем больше не освещался. Ну и чудно. Тсуна прислушалась к ощущениям. Жар в груди не ушел, но будто затихал потихоньку. Надолго ли? Она не сможет оставаться спокойной вечно — эмоции в этот вечер сменяли себя со скоростью калейдоскопа, так, что даже болела голова. Научиться бы как-то сдерживать огонь. Нельзя, чтобы о нем узнали окружающие. Нельзя, чтобы он навредил им. Но как? Методички из сети сейчас вспоминались смутно, урывками и совсем-совсем не помогали. Да и сосредоточиться на воспоминаниях, упустив из виду пространство вокруг, не лучшая идея. Нужно добраться домой. Там Реборн — явно опытный мафиози. Только бы они уже вернулись из своего похода с Тоширо, иначе Тсуне точно конец. И не только ей — маме, детям. Этот псих никого в живых не оставит! Девушка двинулась вперед, стараясь выглядеть как можно менее подозрительной. Ей не нужны проблемы вдобавок к уже имеющимся. Но сложность заключалась в том, что школьница, бродящая по Намимори во втором часу ночи, вся растрепанная и точно с листьями и паутиной в волосах сама по себе являлась крайне подозрительным зрелищем. А уж озирающаяся постоянно — тем более. Путь то и дело преграждали шаги патрульных. Приходилось сворачивать и поневоле отдаляться от цели все дальше. Чертов Дисциплинарный Комитет! Чертов Хибари, именно сейчас с чего-то решивший усиленно заняться безопасностью города! С какой стати он вообще взвалил на себя эту почетную обязанность? Он ведь еще школьник, как и она сама! Тсуна бурчала в мыслях, регулярно выпадала из реальности, скатываясь в кровавые фантазии с Шахматоголовым в главной роли, вздрагивала от каждого шороха (даже собственных кроссовок!) и приостанавливалась глубоко подышать, как советовали в разных источниках для лучшего контроля Пламени. Жар в груди то нарастал, то утихал ненадолго, оставляя ее в напряжении. А еще Тсуна совершенно точно шла к себе домой, но в итоге почему-то остановилась перед дверью в знакомую раменную. Девушка растерянно оглядела бликующие в свете фонаря стекла окон, за которыми виднелся непроглядный мрак. Заведение давно закрылось и дверь должна быть заперта. Зачем она пришла? Тсуна резко помотала головой, приходя в себе, но стоило ей развернуться — замок двери щелкнул. В окружающей тишине этот звук был подобен выстрелу. Девушка шарахнулась. — Тсунаеши? — удивленно произнес голос. В проеме стоял Кавахира. — Что ты здесь делаешь? Тсуна пожевала губу. Как объяснить? Причину она и сама не знала. — На тебя напали? — обеспокоенно спросил Кавахира, присмотревшись. — Я… — девушка переступила с ноги на ногу. Нужно идти домой. Сейчас же. — Не стой на улице, заходи внутрь, — требовательно махнул рукой Кавахира и посторонился. Тсуна нырнула в темноту раменной, костеря себя за неосмотрительность. Вот что она делает, а? Противоречит сама себе! Нужно идти домой, искать помощи у Реборна и затаиться до поры до времени, а она подвергает опасности постороннего человека. Он ведь точно никак с мафией не связан, даже от рядовых защититься не в состоянии. Что говорить о монстре вроде Шахматоголового… — Присаживайся, — почти скомандовал Кавахира, поняв, что Тсуна толком сейчас не соображает. — Повреждения есть? Я принесу аптечку. Он одним движением включил внутри зала пару лампочек, уютно осветивших пространство. — Не надо аптечку, — быстро проговорила Тсуна, инстинктивно закрывая уже зажившие ссадины на коленках руками. — Я в порядке. Полном. — Уверена? — с нескрываемым сомнением в голосе спросил Кавахира. Тсуна резко кивнула. Она и так втянула его в неприятности одним своим присутствием здесь, не хотелось бы подставлять хорошего знакомого дальше. Чем скорее она уйдет, тем лучше. Тсуна встала: — Извините за беспокойство, но мне уже пора… — За окном глубокая ночь, к тому же, в последнее время я вижу в городе много подозрительных иностранцев в костюмах, — попытался воззвать к ее разумности Кавахира. — Я провожу тебя до дома. Тсуна представила их путь. Представила, как ей опять что-то мерещится за поворотом, как огонек вспыхивает на лбу, как ей приходится объяснять все Кавахире — а он точно потребует рассказать, что происходит. Или вариант еще хуже. Шахматоголовый догоняет ее и убивает Кавахиру, как ненужного свидетеля. Нет-нет-нет! За себя Тсуне было страшно, но за окружающих, которые могут безвинно пострадать, еще страшнее. Девушка помотала головой так, что волосы взметнулись. — Нет. Я и так излишне пользуюсь вашим расположением. Мне надо… — Не хочешь идти со мной, я позвоню Нане-сан, — спокойно предложил Кавахира. Тсуна в принципе не хотела ни с кем идти. Но от мамы хотя бы легче скрыться, она до жути рассеянная. — Подожди пять минут, хорошо? Это ведь возможно? — голос Кавахиры обволакивал, успокаивал. — А я пока заварю чай. Ты наверняка замерзла в лесу… Тсуна сбивчиво кивнула. Чай. Успокоиться. То, что надо, а то жар снова шевельнулся в груди и с восприятием творилось что-то странное. Сейчас, когда ей не надо было скрываться с места и бежать на пределе возможностей, Тсуна поняла, что вместе с пламенем появилось еще что-то. Что-то иррациональное, чего она никогда раньше не чувствовала. Точнее, отголоски эмоций были, слабые, не мешающие размышлять, но сейчас они стали такими сильными, словно… концентрированными? Что, черт возьми, с ней недавно произошло?! Кавахира ушел за стойку, немного позвенел посудой и включил плиту. Тсуна вновь уселась на сиденье, сложила руки на столе и уперлась в них лбом. Она уйдет отсюда. Она обязательно уйдет, чтобы не навлечь на хозяина раменной беду. Сейчас, только посидит еще немного. Может, даже чай все-таки выпьет, а то нервная дрожь никак не проходит. Только… Невнятная догадка прострелила сознание. Тсуна приподнялась, нахмурившись. Что-то было не так. Девушка покосилась в окно. Темень непроглядная, фонари почти не горят — да и кому они нужны в маленьком городе поздней ночью? Все ведь спят… — Как вы так быстро вышли? — вопрос вырвался сам собой, раньше, чем Тсуна успела его обдумать. — Иногда мне не спится, — пояснил Кавахира, чем-то позвякивая. Заварку в чайник положил? — Но свет нигде не горел, — еще сильнее нахмурилась Тсуна, повернувшись. — Обычно я его не включаю, — пожал плечами Кавахира. — Просто сижу и смотрю на улицу, так я тебя и заметил. Тсуна потерла переносицу. Что-то не сходилось. Она знала, что Кавахира живет на втором этаже, над раменной — он как-то отнес ее, когда она в очередной раз в раменной заснула. Даже если он увидел ее, чтобы спуститься все равно нужно время. Но Тсуна не так уж долго стояла перед дверью, чтобы он успел дойти. — Вы меня ждали, — еле-слышно выдохнула девушка. — О чем ты, Тсунаеши? — с недоумением спросил Кавахира, разворачиваясь. В руках он держал поднос. Чашки на нем исходили паром, девушка даже со своего места почувствовала приятный запах. Тсуна поднялась, не сводя взгляда с Кавахиры, и сделала маленький шажок назад, к двери. К свободе. — Вы меня ждали, — прошептала она уже уверенно, пазл складывался, как по щелчку пальцев. — И вы сказали про лес. Но я не говорила, где была. — У тебя в волосах листья, а кроссовки с джинсами все в росе, — Кавахира поставил поднос на стойку со своей стороны и выглядел вопиюще спокойно для человека, которого подозревают. — Я могла быть в парке, — качнула головой Тсуна. — Но вы сказали именно про лес… Это вы, — голос предательски дрогнул. Тсуне нравилось проводить время в раменной, здесь всегда уютно, она чувствовала себя в безопасности. И симпатизировала, чего скрывать, хозяину раменной из-за комфортной для себя манеры общения, необычайной проницательности и понимания. Осознавать, что он и пугающий ее до мурашек Шахматоголовый, принесший немало кошмарных ночей, кучу проблем… пытавшийся ее убить, одно лицо — это… В груди кольнуло, словно в нее вонзили кинжал. Чушь, конечно же, как будто Тсуна знает, как ощущается ножевое ранение. Но почему тогда так больно, горько и… внутри словно образовалась черная дыра, вытягивающая все светлые воспоминания? Так чувствуется разочарование? — Тсунаеши, — вздохнул Кавахира и сейчас его интонации так напоминали Шахматоголового… Девушка медленно попятилась. В глазах почему-то щипало. — Что вы подмешали в чай? — спросила она наугад, сама не зная, зачем. Это ведь ничего не изменит. Это ведь не изменит того, что она, Тсуна, дурочка, угодившая в специально расставленную ловушку. Она столько раз мысленно ругала брата за невнимательность, а сама оказалась не лучше. Кавахира стоял неподвижно. Он просто наблюдал, как Тсуна все ближе и ближе подбирается к двери. — Снотворное, — легко признался он. — Действует мягко, почти не имеет побочных эффектов. Ты бы незаметно для себя уснула. Тсуна, громко сглотнув, помотала головой. А он не оставил желание убить ее в забытьи, да? Огонь в груди вспыхнул по новой, откликаясь на эмоции, а потом загорелся и на лбу. Правда, облегчения никакого не принес. Тсуна не умела контролировать эту странную силу, более того — она ее пугала. В горле встал ком. Картинка перед глазами расплывалась. — Весело было? — еле выдавила она. — Наблюдать за тем, как я пытаюсь вычислить вас? — Мне не приносило удовольствия являться к тебе в качестве Шахматоголового, Тсунаеши, — качнул головой Кавахира. — И я сожалею, что так тебя напугал. Но только так я мог снять оковы с твоего Пламени. Клянусь, Тсунаеши, я не причиню тебе вреда. — Полчаса назад вы говорили совсем другое, — криво усмехнулась девушка. Ей впервые осознанно хотелось… плакать? — Я пытался подвести тебя к черте, и ты ее успешно пересекла. Больше нет нужды в запугивании. Я объясню тебе все, отвечу на любой вопрос. Кавахира говорил уверенно, интуитивно вызывал доверие, вот только… Он был Туманом, и Тсуна не верила ни единому его слову. — Ну уж нет, — непослушными губами отказалась девушка, схватившись за ручку двери. — И куда ты пойдешь? Простой вопрос заставил Тсуну замереть на месте. — Домой? К Реборну? Ты так стремилась не попасть под влияние Вонголы, скрывала настоящие умения, чтобы сейчас добровольно прыгнуть в ее руки? Или побежишь к своему другу? Но ты не посмеешь поставить его под удар, ты ведь считаешь меня угрозой. А больше в Намимори тебе никто не поможет. Можно, конечно, уехать из города и попытаться затеряться где-нибудь… в том же Токио, к примеру. Но разочарую тебя, Тсунаеши. Ни в одной точке земного шара ты не скроешься от меня. Побег не имеет смысла уже на старте. Кавахира перечислил все возможные пути отступления. Все, о чем Тсуна задумывалась мельком. И наверное, будь девушка сейчас спокойна, руководствуйся разумом, она бы прислушалась к нему и осталась. Но ей руководили эмоции, такие непривычные, такие яркие, чистые… эмоции человека, который очень-очень хотел жить. — Проверим? — с истеричным смешком спросила Тсуна и выбежала за дверь. Кавахира вздохнул, снисходительно глядя вслед удаляющейся фигурке… «Мое маленькое Небо, хочешь поиграть в догонялки?» — Тсуна вскрикнула при первых же словах и обернулась, но никого не обнаружила; ласковый голос звучал прямо в ее голове: — «Хорошо. Но ты не сможешь бежать вечно и тогда, когда ты устанешь и остановишься, знай… я буду рядом и позабочусь о тебе». Тсуна понеслась еще быстрее, слезы непослушным потоком лились из глаз, волосы лезли в лицо, закрывая обзор. Девушка пробежала всего пару кварталов и осела прямо на асфальт. Тело затряслось в рыданиях, на этот раз она даже не пыталась их сдерживать или приглушить. Горло сжимала обида. На Кавахиру. На весь этот мир. На ее, Тсуны, беспомощность. Потому что этот человек… это чудовище говорило правду. Тсуне не к кому обратиться в Намимори. Она до боли прикусила палец и взвыла. Такси в их маленьком городке нет. Тсуна могла бы уехать на автобусе, но для этого нужно ждать утра, а сама мысль о целенаправленной остановке где-то вызывала ужас. Девушке казалось, что Кавахира вот-вот схватит ее за плечо. Она одновременно хотела и боялась оборачиваться. Еще и улицы вдруг опустели, ни одного представителя Дисциплинарного Комитета Тсуна больше не видела, как испарились все. Вот ее поймают и никто даже не заметит! У идеи с автобусом было еще несколько минусов. Во-первых, у Тсуны при себе не было ни йены, а возвращаться домой за кошельком не вариант. Во-вторых, она, как ни крути, еще подросток. Без документов, без взрослого сопровождающего ей отсюда не выехать. Неизбежно возникнут вопросы. Водить она не умеет — грешным делом даже появилась мысль об угоне. А на велосипеде далеко не уедешь, его к тому же еще надо найти. Тсуна утерла слезы рукавом и шмыгнула, чтобы в следующую секунду разреветься с новой силой. А еще она совсем забыла, что тут, вообще-то, проходит Конфликт Колец. И да, даже если он формально завершился, это не значит, что толпы мафиози сразу разъехались. Где-то рядом остановилась Вария, и Тсуне очень повезло, что Принц-Потрошитель не вышел подышать свежим воздухом, потому что — как именно разбирается с людьми этот садист она уже примерно представляла. По всему выходило, что Кавахира целиком и полностью прав. И выехать из города ей не удастся. Тсуна застучала кулачками по асфальту, огонь… Пламя вспыхнуло с новой силой, подпаливая поверхность. Девушка настолько удивилась, что аж замолкла на несколько мгновений, только всхлипывая. Она видела, что Тоширо мог наносить разрушения своей силой. Видела, как горит, скукоживаясь, трава в лесу. Но сама Тсуна чувствовала только приятное тепло, никакого жара… А эта способность вот так, запросто может расплавить асфальт?! Какой кошмар! Сколько подобных следов она могла оставить? Сколько еще оставит? Ни о какой скрытности речи не идет, у нее до сих пор в башке огонь пылает — а вдруг он тоже что-нибудь поджечь может? Мысли немного отвлекли от паники… и Тсуна четко поняла: она не пойдет к Кавахире. Не вернется к нему, добровольно точно. И даже если попытки бегства обречены на провал, она все равно попытается. Пойдет пешком вдоль главной дороги, может, к утру даже доберется до соседнего городка. Он больше Намимори, может, там она даже попутку поймает. Деньги выведет с резервного счета. Телефон — не ноутбук, конечно, но доступ к нужным программам у него имеется. Потом она изменит внешность, купит парик какой-нибудь и отправится дальше. Куда именно — позже разберется. Да. Точно. Так она и сделает. Осталось… Осталось только дойти. Тсуна со стоном поднялась, все еще сотрясаясь от рыданий. И перешагнула подпалины в асфальте…***
Четыре часа спустя
Она брела по лесу — снова, только в другую сторону — и ощущала странное бессилие. С каждым пройденным метром тело все больше тяжелело, ноги еле двигались и ей приходилось все чаще делать остановки, чтобы банально подышать. Огонек тускло освещал путь. Карта в телефоне показывала, что она застряла где-то на полпути до цели и шагать ей еще долго. Тсуна уже явственно осознавала, что до соседнего города она так и не дойдет. Вообще. Но не могла остановиться, потому что так же явственно чувствовала — если замрет хоть на секунду, она в этом лесу и останется насовсем. Нужно пройти еще немного, еще чуть-чуть… Это «чуть-чуть» длилось уже где-то сорок минут по времени в телефоне, по ощущениям — вечность. Нога неловко наступила на кочку, Тсуна завалилась вперед. Сердце девушки екнуло, и она зажмурилась в ожидании жесткого удара, но у самой земли ее подхватили. Тсуне даже гадать не надо, чтобы узнать, кто. — Нет! — слабо трепыхнулась она. Не надо… — Тш-ш-ш, — тихо произнесли над самым ухом. Теплая рука мягко убрала спутанные волосы и прикоснулась к шее. — Твое тело не привыкло к наполнению Пламенем, продолжишь находиться в гиперрежиме — и оно просто не выдержит. Тсунаеши, тебе нужно отдохнуть. Пальцем Кавахира, видимо, нажал на какую-то точку, потому что сознание вдруг потемнело и Тсуна наконец рухнула в беспамятство, с которым так долго боролась. Кавахира бережно поднял обессилившую девушку и исчез вместе с ней в синем пламени.