***
−Да хватит уже с ними воевать. Ксанка осторожно отвела руку Гилтиаса с расческой от опять спутавшейся копны волос, взяла со столика резной деревянный гребень и принялась бережно разбирать мелкие упрямые кудри. Гилтиас невольно сжался, готовясь к боли. Которой так и не дождался. Руки ведьмы были легкими и нежными. Зубчики гребня скользили почти неощутимо, будто не расчесывали, а гладили. Ксанка тихонько запела: −Обернуться бы лентой в чужих волосах, Плыть к тебе до рассвета, не ведая страх, Шелком в руки родные опуститься легко — Вспоминай мое имя, прикасайся рукой. Гилтиас фыркнул и коротко боднул головой расчесывающие руки. Ведьма негромко засмеялась. −Что значит твое имя, Гилтиас? — спросила она немного погодя. Дракон прикрыл глаза и коротко улыбнулся: −Рассвет. А твое? −Странница. — голос ведьмы как-то странно дрогнул. — А еще Чужая. А еще Гостеприимная. Но Странница мне нравится больше. Ксанка закончила расчесывать и теперь сосредоточенно что-то плела. Гилтиасу, честно говоря, было все равно, что. Хоть такие же рога, как у ксентаронской шаманки Экстеры. Очень хотелось забыть, что он вообще-то дракон, и замурлыкать. Кошки, кстати, это тоже своего рода драконы. Только пушистые. −Странница… − повторил за Ксанкой Гилтиас. — Хорошее имя. Покончим с твоим некромантом и полетаем. −Куда полетаем? — Ксанка взяла со столика голубую ленточку. −Куда угодно. — улыбнулся Гилтиас. — Например, к океану. −Ну смотри. — фыркнула в ответ ведьма. — Раз слово дал — держи. Принимай работу, Рассвет. Гилтиас любопытно перевел взгляд на зеркало. Тщательно расчесанные кудри парили над плечами привычным золотистым облаком. На затылке они были аккуратно завязаны ленточкой и сколоты гребнем. −Спасибо. — дракон тряхнул головой, обхватил ведьму за талию и уткнулся носом ей в шею. −Щекотно. — возмутилась Хозяйка Поволжья, но со смехом обняла в ответ. Гилтиас не помнил, когда ему в последний раз было так легко и спокойно. Уронить ведьму себе на колени, крепче обхватить тонкую талию, попробовать на вкус шею с бьющейся под нежной кожей жилкой. Это было упоительно. Как и сладкий тихий вздох ведьмы в его волосы. Словно кругом больше нет этого вздорного постоянно требующего внимания мира. Тонкие теплые пальцы ведьмы скользнули по его лицу, когда он все-таки сумел оторваться от ее шеи, погладили черточки шрамов на щеке. −Отчего они? — тихо спросила Ксанка. −От когтей дракона. — тихо отозвался Гилтиас, прикрывая глаза. Под веками вновь мелькнуло тенью синее крыло. Полыхнули чужие яростные глаза. Стальные крючья когтей впились в морду, а над ухом раздалось рычание: −Ты не уйдешь, золотой мой… Гилтиас открыл глаза, улыбнулся и прижался щекой к мягко ласкающей ладони: −Это было очень давно. И уже почти не больно. Ксанка улыбнулась в ответ: −У нас верят, что если больное место поцеловать, то все пройдет. −Целуй. — Гилтиас звонко рассмеялся и с готовностью подставил щеку. Хозяйка Поволжья добросовестно прошлась легкими почти невесомыми, как прикосновение шелка, поцелуями по лбу, щеке, скользнула по челюсти к подбородку, старательно обходя губы. −Ведьма. — рыкнул Гилтиас. — Не дразни дракона. −А то что? — темные глаза ехидно блеснули. — В башне запрешь? −Тебя запрешь, пожалуй. — хмыкнул дракон, осторожно куснув наглую ведьму за нижнюю губу и уже собираясь перейти к более решительным действиям. Зеркало на туалетном столике вдруг пошло рябью и вместо ведьмы и дракона отразило встревоженное лицо Федора. Ксанка неспешно оторвалась от губ Гилтиаса и перевела глаза на вторженца. Федор тоже не выглядел ни удивленным, ни смущенным. −Извини, что помешал, Хозяйка. — скорее из вежливости извинился он. — Твои приказания выполнены. −Хорошо, Федя. — кивнула Ксанка. — Ты знаешь план. −Знаю, Хозяйка. Разреши выполнять? −Выполняй. По зеркалу вновь скользнула рябь, и лицо Федора исчезло. Ведьма как-то вся разом подобралась и заледенела. Гилтиас осторожно погладил ее большим пальцем по предплечью, вырывая из задумчивости. Ксанка встрепенулась и тяжело вздохнула: −Все решится сегодня. −В день солнцеворота? — был бы в этой ипостаси хвост, Гилтиас нервно дернул бы им. −Самая короткая ночь. — проговорила ведьма, глядя куда-то сквозь дракона. — Всего несколько часов темноты. Но некроманту хватит их с лихвой. Ксанка соскользнула с колен Гилтиаса, выпрямилась и тряхнула распущенными волосами. Золотом сверкнуло в них солнце. −Только и я теперь полноправная ведьма-хозяйка. И могу дать ему бой. −Где это будет? — Гилтиас поднялся следом, чувствуя, как заколотилось в груди сердце. Ведьма подняла на него серьезные темные глаза. −Ему потребуется место, где жизнь и смерть, свет и тьма переплелись так крепко, что не разомкнуть. −Алтарь? — несмело предположил дракон. Ведьма покачала головой. −Нет, до алтаря без моего позволения никому не добраться. Ему нужно другое место. Триумф нашей воли. Мамаев курган. Там все и решится. Снова.***
Закат отгорел стремительным пожаром, и потухшее небо казалось почему-то не привычно темно-синим, а неестественно зеленоватым. Сгустились тени, плотные и жуткие. Недреманным желтым оком зажглась луна, зато звезды потухли и будто спрятались. Серебряные подковки на каблуках высоких ботинок мелодично звенели при каждом шаге. Ксанка шла быстро, но ровно, не сбиваясь с шага и не останавливаясь. Лестница будто сама ложилась ей под ноги. Темневшие по обе стороны от нее стены-руины казались какими-то мрачными древними громадами. Гилтиас неуютно передернул плечами. Перед ними вырастал поросший травой холм, увенчанный исполинской женской фигурой в развевающихся одеждах. Родина-мать вскидывала над головой меч, и Гилтиасу казалось, что пощады от нее не дождется никто. У подножия холма клубился зеленоватый туман. Ксанка, не останавливаясь, вскинула руку. Метнувшийся прямо из ее ладони поток красноватого пламени совсем не тронул бетонную площадку перед входом в низкое круглое здание и даже не опалил траву. Но туман послушно отпрянул, словно был живым существом. Из него навстречу ведьме и дракону шагнула высокая мужская фигура с убранными в хвост черными волосами. −Мне даже не нужно было посылать тебе приглашение, ведьма-хозяйка. — голос у мужчины был низким, бархатистым и довольно приятным, если бы не странная неживая интонация. −Ты уже послал его. — в голосе Ксанки отчетливо звякнули ледышки. — Некромант. −Мое имя Дайрон. — колдун слегка поклонился. У него было худое бледное до серости лицо с острым подбородком и тяжелыми нависшими веками. Косой шрам перечеркнул рот, навеки искривив губы. Холодные черные глаза без зрачков медленно скользили с Ксанки на Гилтиаса. −Дайрон-убийца. — поправила ведьма, опустив руку на рукоять кинжала за поясом. — На моих землях твои преступления караются смертью. Дайрон вдруг глухо расхохотался, слегка прищурив свои нечеловеческие глаза. −Смертью, ведьма? — хрипло проговорил он. — Смертью… Нет, дочь Ассы, ты еще не знаешь, что такое смерть. Но ничего, у нас вся ночь впереди. Ксанка вдруг вскинула левую руку. С кончиков пальцев сорвалось серебристое сияние. Быстрее молнии оно рванулось к некроманту. И бесславно рассыпалось, ударившись в похожий на облако дыма щит. −Смерть, ведьма. — с усмешкой повторил некромант. — Она здесь так же сильна, как и жизнь. На этом месте твоя мать убила мою. Отрубила ей голову, сожгла тело и развеяла прах над рекой. Гилтиас вздрогнул, на мгновение представив себе это, и покосился на Ксанку. Та невозмутимо кивнула. −Так вот кто ты такой. Ты сын той колдуньи, что открыла путь захватчикам. Выходит, моя матушка была права. А ты побоялся поквитаться с ней и решил отомстить мне, верно? −Я много лет провел в Нави, ведьма. — по лицу некроманта скользнула тень, обнажив на миг желтые кости черепа. — И там отлично выучил, что никогда не стоит торопиться с местью. Твоя мать бросила этот мир, погибнув за чужой. Бросила тебя. А теперь я заберу у тебя земли Поволжья, и они снова захлебнутся кровью. Как твой дружок. Дайрон махнул рукой, и из тумана прямо перед ним рухнул на колени Мишка. Лицо у него превратилось в один сплошной кровоподтек. Руки были скованы впереди черной цепью. −Ксан… − хрипло прошептал он. — Прости меня. Гилтиасу сбоку было прекрасно видно, какой яростью сверкнули темные глаза Хозяйки Поволжья. Как медленно разжались пальцы на рукояти кинжала. Что-то зашевелилось в пространстве, словно под неощутимым ветром зашумели невидимые деревья. Некромант усмехнулся. −Думаешь, я не почувствовал твою засаду? Я не настолько глуп, ведьма. А вот ты, похоже, гораздо глупее своей матери. Отдай мне власть над Поволжьем добровольно, и я обещаю, что пощажу и этого маленького Видящего, и твоего друга с кошачьими глазками. При упоминании Феди по щекам у Ксанки прокатились желваки, но она смолчала. Гилтиас шагнул вперед, прикрывая ведьму плечом. −А мне тоже прикажешь крылышки сложить и бантиком обмотаться? — рык свободно прокатился по тронутому изменением горлу, по щекам и шее скользнула золотая чешуя. Губы некроманта растянулись в кривой торжествующей ухмылке. −Тебя, дракон, давно ждет кое-кто другой. Признаться, загнать тебя в Поволжье было нетрудно. Как и подрезать тебе крылья. Видишь ли, Навь — это особое место, куда попадают те, кто так и не нашел покоя и жаждет отомстить. Резко и неприятно запахло дымом. Гилтиас широко распахнутыми глазами смотрел, как из все того же проклятого колдовского тумана шагает очень высокий плечистый человек в темном плаще. Капюшон упал, открывая коротко стриженую голову с перекинутым на грудь длинным хвостом из мелких косичек. Тонкие губы растянулись в широкой клыкастой ухмылке. −Ну здравствуй, золото мое. — рычаще протянул Скай. — Скучал? −Я же убил тебя. — Гилтиас почувствовал, как вытянулись во рту клыки, окончательно превращая человеческий голос в драконий рык. Синие с вертикальным зрачком глаза Ская сладко прищурились. −Ты поторопился с выводами, золото. Очень поторопился. Мерцающий зеленью туман сгустился плотнее, окончательно поглощая круглое здание справа. Гилтиас изготовился к прыжку, чувствуя, как короткой судорогой сводит лопатки, где вот-вот должны распахнуться крылья. Дайрон дернул Михаила за волосы, заставляя запрокинуть голову, и прижал к открытому горлу выскользнувший из широкого рукава нож. −Твое решение, ведьма?***
Все было так чудовищно просто. Дать отмашку Феде, чью холодную ярость она отчетливо ощущала на грани восприятия, спалить дотла этот чертов туман вместе с проклятым некромантом. Вот только Мишка расстанется с жизнью быстрее, чем она отдаст приказ. Одна его жизнь — и земли Поволжья будут спасены. Одна жизнь школьного друга, первой робкой влюбленности, верного товарища — и власть Хозяйки Поволжья будет неоспорима. Облик стоявшего рядом Гилтиаса подернулся знакомой пеленой, за которой должно было последовать превращение. Синий дракон, безошибочно узнаваемый даже в человеческом облике, смотрел на него хищно и голодно, будто никак не мог решить — сожрать золотого сородича вместе с крыльями и хвостом или разложить и отыметь его прямо здесь. Туман собрался в кольцо вокруг замерших друг напротив друга драконов и магов. −Отпусти Видящего. — проговорила Ксанка. — Я сделаю, как ты скажешь. Гилтиас вздрогнул всем телом, порывисто развернулся к ведьме и совершенно бездарно упустил мгновение. Скай, не меняя облика, синей молнией метнулся вперед, сбивая золотого дракона с ног с такой силой, что у Гилтиаса вышибло весь воздух из груди. Что-то ледяное обхватило шею, лязгнуло над ухом, прищемив волосы, и удавкой сжало горло. В глазах потемнело. Гилтиас обеими руками вцепился в эту дрянь и с ужасом понял, что не может сменить облик. Цепкая когтистая рука вплелась в волосы и дернула так, что чуть не вырвала целую прядь совсем. Дракон зашипел от боли, изогнулся, пытаясь выцарапаться. Удавка сильнее сжалась вокруг шеи. Из-под нее потекла кровь. −Не дергайся, золотце. — пропел над ухом Скай. — Я не хочу, чтобы ты удавился так быстро. Горячий шершавый язык скользнул по шее, слизывая кровь. Гилтиаса передернуло от омерзения. Скай еще раз с наслаждением дернул его за волосы, заставив куда более хрупкого в человеческом облике золотого дракона встать на колени. −От тебя несет ведьмой. — тихо прорычал Скай, чувствительно укусив за ухо. — Впрочем, это ненадолго. Гилтиас его уже не слышал. Он во все глаза смотрел, как Ксанка, Хозяйка Поволжья Ксения Драгомир медленно опускается на колени перед некромантом. На тонких запястьях защелкиваются такие же, как на Михаиле, черные кандалы. −Очень хорошо. — с улыбкой проговорил Дайрон, сверху вниз глядя на поволжскую ведьму.***
Дочь Леденевой была похожа на свою мать. Острое точеное лицо, упрямые темные глаза. И все же у Дайрона никогда не получалось вообразить Белую Смерть в кандалах и на коленях. Хотя, если верить поволжскому черту, их Старшему удавалось это проделать. Что ж… Теперь дело за малым. Дайрон пинком отшвырнул в сторону мальчишку-Видящего. Бесполезный слабый человечек. Только и может, что таращиться своими невозможно светлыми глазами. Хозяйка Поволжья бросила на мальчишку короткий нечитаемый взгляд и снова вперила карие глаза в лицо Дайрону. На шее у девчонки, поверх темной рубахи и кожаного нагрудника висела серебряная подвеска — перекрещенные сноп колосьев и серп. Знак Хозяйки Земель Поволжских. Дайрон протянул руку, дернул кожаный шнурок и коротко взвыл, отшатываясь. Подвеска обожгла, как раскаленное железо. −Я еще ни от чего не отреклась. — прищурилась ведьма. Даже стоя на коленях, она не теряла этого спокойного невыразительного выражения смуглого лица. −Что ты собираешься делать с моими землями, Дайрон? — негромко спросила ведьма. −Твои земли станут вотчиной смерти. — проговорил некромант. — А я — ее повелителем. Туман вокруг перестал быть бесформенным. Медленно и торжественно из него соткались фигуры в темно-зеленой форме. Болотными огнями засветились пустые голодные глаза. Оскалились черные провалы ртов. Нестерпимо запахло разложением. А заложные покойники все прибывали и прибывали. Никто не взялся бы подсчитать точно, сколько их нашло свою могилу в междуречье Дона и Волги. Среди мертвых захватчиков тенями рыскали черные сгорбленные силуэты, похожие на чудовищных собак. Гости из Нави, не иначе. Краем глаза Ксанка видела стоящего на коленях Гилтиаса. Синий дракон, намертво вцепившийся в пышные кудри, что-то шептал ему на ухо. Лицо Гилтиаса исказилось в отвращении. Мучитель сильнее дернул его за волосы, вынуждая приподняться и вытянуться в струнку. Свободной рукой коснулся ленты, вплетенной ведьмой в волосы Гилтиаса. Ксанка усмехнулась уголком рта, глядя, как синий дракон отшатывается с воплем ошпаренной кошки. А нечего тянуть лапы к ведьминым вещам. Кандалы на запястьях словно весили не меньше тонны. Холод от них пробирался в самые кости и будто не давал дотянуться до магии. Ксанка покосилась на отползшего в сторонку Мишку. Еще раз окинула глазами заполонивших курган заложных покойников. Некромант медленно потянул из ножен на бедре короткий кинжал, от которого за километр несло навьей жутью. Сбоку раздался тихий вскрик Гилтиаса. Мир застыл на тонкой грани между жизнью и смертью.***
Положение сделалось не просто отчаянным, а совершенно безнадежным. Гилтиас широко распахнутыми глазами смотрел, как некромант тянет из ножен так и разящий смертной гнилью клинок, и ничего, совершенно ничего не мог сделать. Когти Ская впились в плечо, пропоров рубашку. К волосам синий дракон больше не прикасался, знатно опалив шкуру о Ксанкину ленточку. Сбоку Гилтиас заметил короткое движение. Перевел глаза на отползшего в сторонку Михаила. Лицо у Видящего было таким же отрешенно-спокойным, как и у Ксанки. Светлые глаза не отрывались от Хозяйки Поволжья. −В присутствии ведьмы-хозяйки силы тех, кто присягнул ей, возрастают. − раздался в памяти голос Видящего. Искрой мелькнула безумная догадка. Гилтиас разомкнул сухие губы. −Я, Гилтиас Золотой, клянусь верой и правдой служить Хозяйке Поволжья отныне и до тех пор, пока она не освободит меня от клятвы. Ксанка вскинула голову. Улыбнулась весело и почти беззаботно. Вскинула руки в кандалах. А потом кувыркнулась головой вперед и пропала, провалившись в раскрывшийся прямо перед ней серебристый портал. Только пустые кандалы обиженно звякнули. −Нет! — только и успел взвыть Дайрон.***
Падать вниз головой оказалось не очень приятно. Проваливаться куда-то к черту в зубы тем более. Будь кругом поспокойнее, ведьма-хозяйка от души выругалась бы. Внутренности собрались было поменяться местами, но падение закончилось совершенно внезапно. Ксанка, зажмурившись, мягко прокатилась по какой-то странной поверхности. Больше всего это походило на песок. Но какой-то очень мягкий. Зато такой же сыпучий и забивающийся повсюду. Ведьма закашлялась, поднялась на четвереньки, озираясь и готовясь обороняться. Но обороняться было не от чего. Кругом было совершенно пусто. Странная пустыня тянулась до горизонта. Над головой нависало низкое тоже какое-то пустое небо неестественного розовато-лилового цвета. Воздух был сухим, но почему-то ничего не пах. А еще он был странно застоявшимся. Как в комнате, которую долго не проветривали. Ксанка осторожно поднялась на ноги, отряхнула колени от песка и заметила еще одну странность — в небе не было светила. Никакого. У песчаных дюн не было теней, отчего весь мир казался нарисованным не слишком умелым художником. Да и показавшийся сначала ярким свет потускнел, сделался лиловым сумраком. −Что за бездна? — шепотом спросила сама у себя Ксанка. −Она и есть. — раздался из-за спины хриплый вкрадчивый голос. Ведьма подскочила, оборачиваясь и вскидывая руки. Она не слышала шагов, не чувствовала портала. И все равно позади нее оказался высокий мужчина в рваном черном балахоне. На плечи в беспорядке спадали волнистые седые пряди. На подбородке запеклась кровь. В тусклом свете этого гротескного мира кожа незнакомца походила на потемневшее от времени золото. Только глаза смотрели ясно и внимательно. Золотые глаза со зрачками в форме песочных часов. −Асса… − выдохнул вдруг мужчина, пристально глядя своими нечеловеческими глазами. −Ксения. — качнула головой ведьма. — Ее дочь. Незнакомец вдруг перевел дыхание и улыбнулся тонкими почти неразличимыми на фоне кожи губами. −Значит, ты настоящая. Не ее морок. −Чей? — нахмурилась Ксанка, невольно оглядываясь. −Такхизис. — хрипло прошептал мужчина и вдруг лихорадочно зачастил. — Она вытаскивает их из моей памяти. Я никогда тебя не видел, значит, ты не можешь быть тенью. Ты живая. Как ты попала сюда? У незнакомца вдруг подкосились колени, и он тяжело опустился на песок. Ксанка присела рядом, коснулась немыслимо худой и горячей руки. Тонкие цепкие пальцы осторожно сжали ее кисть, большой палец скользнул по запястью, нащупывая пульс. −Живая… − повторил мужчина. −Ты Рейстлин Маджере. — выговорила Ксанка, пытаясь разглядеть скрытое спутанными волосами лицо собеседника. — Мама рассказывала. Как ты попал в Бездну? −Долгая история. — в голосе черного мага ведьме почудилась горькая насмешка. — Поделом мне. Ответь, что здесь делаешь ты? −Это вышло случайно. — когтистая ледяная лапа сжала сердце. — Я выбиралась из зачарованных цепей, а портал выкинул меня сюда. −Значит, в Бездну есть проход из других миров! — Маджере вскинулся так резко, что Ксанка от неожиданности отшатнулась и села на песок. — Выходит, во Вратах не было смысла. — золотые глаза остановились в одной точке. — Ни в чем не было смысла. Я мог проникнуть сюда и без Крисании. Если бы только допустил такую возможность… Он с силой дернул себя за волосы и медленно моргнул. −Ты говоришь на моем языке, дочь Ассы. — вдруг прищурился маг. — Выходит, он не чужд тебе? −Не чужд. — коротко согласилась ведьма. −И чтобы уйти в другой мир, тебе хватило лишь собственных сил. — острое лицо вдруг сделалось похожим на лик хищной птицы. — Значит ли это, что твой отец?.. −Да. — оборвала Маджере Ксанка. Рейстлин покачал головой, чему-то насмешливо улыбаясь. −Что такого случилось в твоем мире, что тебе пришлось так поспешно убегать? −Я не убегала. — Ксанка подтянула колени к груди и мрачно взглянула на мага. — Темный маг, которому подвластна смерть, вздумал захватить мои земли. Если у него получится, весь мир окажется под угрозой. Рейстлин снова насмешливо дернул уголком губ. Слизнул запекшуюся кровавую корку. −Как знакомо. −Я должна вернуться. — ведьма-хозяйка поднялась на ноги и взглянула в пустое небо. — Дай руку, я попробую вывести и тебя. Рейстлин горько и как-то надрывно рассмеялся. −У тебя не получится. Такхизис здесь госпожа. Она ни за что не отпустит любимую игрушку. Вдалеке вдруг сгустилось что-то вроде грозовой тучи. Полыхнули далекие зарницы. Ксанка невольно поежилась. Маджере бросил на нее нечитаемый взгляд и вдруг отцепил от пояса простой кинжал без ножен с оплетенной кожей рукояткой. −Держи. Эта вещь принадлежала твоей матери. Только пожелай — и он станет твоим мечом. Рукоять легла в ладонь так, словно была создана специально для Ксанкиной руки. Теплая, чуть шершавая. Такая надежная, как мамина ладонь. Повинуясь желанию, кинжал коротко сверкнул серебряной искрой и удлинился до легкого одноручного клинка. −Спасибо. — прошептала Ксанка, сглатывая комок в горле. — Откуда он у тебя? −Асса оставила его мне. — улыбка черного мага на миг стала чуть более живой. — В свой последний бой она пошла, вооруженная копьем. Вернее, полетела. На могучем серебряном драконе. −На драконе. — тихо повторила ведьма, свободной рукой яростно вытирая глаза. Горячие пальцы коротко сжали ее запястье. −Твоя мама была хорошим человеком. — проговорил над ухом Рейстлин уже совсем другим, чистым и глубоким, голосом. — Мы с ней чем-то похожи. Ее тоже сделали такой, какой она была, насильно. И все-таки она нашла в себе силы не возненавидеть весь мир за это. Я так не смог. Ксанка подняла голову. Лицо Рейстлина Маджере оказалось совсем близко. Худое, туго обтянутое золотистой кожей, с чудовищно искаженными глазами. И все же это было лицо человека. Уставшего, запутавшегося, в чем-то раскаявшегося. Человека. −Еще сможешь. — прошептала Ксанка, изо всех сил обнимая худого, как скелет, мага и толкая его вперед. Прямо в серебристый контур портала.***
Падать было… Больно. Спина протестующе хрустнула, как и ребра, когда прямо на грудь свалилась дочь ведьмы из другого мира. Правда тут же подскочила на ноги, встряхнулась и огляделась. Рейстлин хрипло раскашлялся, давясь воздухом, которого вдруг оказалось слишком много. В глаза немилосердно било солнце. Совсем рядом раздался вскрик смутно знакомым изумленным голосом: −Рейст?! Рейстлин отер лицо рукавом и еще успел увидеть, как за спиной кареглазой девчонки смыкается серебристый контур. В плечи вцепились большие хорошо знакомые руки и одним рывком поставили на ноги. А потом ребра хрустнули снова в тисках объятий. −Брат… От Карамона привычно пахло чем-то, чему Рейстлин никогда не находил подходящего слова. Возможно, домом? Маг открыл глаза и чуть повернул голову. Над братьями Маджере шумели листвой исполинские валлины. −Брат. — устало согласился Рейстлин. −Драконья мать, что это такое было?! — разорялся над головой Карамон. Рейстлин его почти не слушал. Глаза сами собой закрылись, руки невольно легли на мощную спину брата, а губы беззвучно прошептали: −Не мать… Вовсе нет.***
Ошейник лопнул, как гнилая веревка. Гилтиас отбросил его прочь. Перехватил когтистой рукой запястье Ская, выворачивая и с удовольствием слыша хруст костей. Вдоль позвоночника скользнула хорошо знакомая, такая сладкая в этот миг, судорога превращения. Крылья — сильные золотые крылья — распахнулись во всю ширину. Совершенно здоровые, окончательно исцеленные той ночью на алтаре, когда сила ведьмы-хозяйки пронеслась по землям Поволжья приливной волной, даря силу и жизнь. Гилтиас золотой стрелой метнулся к Видящему, коротко дохнул пламенем. Михаил взвыл, но явно больше от испуга. На черных кандалах заплясали искры, заговоренный металл прямо на глазах принялся покрываться ржавчиной, пока не сгнил совсем. Видящий покрутил освобожденными руками и энергично замахал Гилтиасу. Дракон осторожно подхватил его за плечи, поднимая в воздух. −Пантеон! — завопил Михаил. — В пантеон! Видящий вполне целенаправленно махал рукой в сторону круглого здания. Гилтиас только сверху разглядел отверстие в его крыше. Дракон заложил крутой вираж, уворачиваясь от брошенного некромантом заклятья, и метнулся туда. Хотел было нырнуть в эту дыру, но разглядел пляшущие прямо под отверстием языки пламени, прикинул собственные габариты, снизился и разжал когти. Михаил ловко приземлился перед входом в пантеон и бегом бросился внутрь. Заложные покойники волной прибоя качнулись было за ним, но будто налетели на стену. За спиной раздался рев, и в темное небо взмыл окутавшийся голубыми молниями синий дракон. Гилтиас яростно зарычал в ответ и дохнул огнем. Скай завалился на крыло, уклоняясь от потока пламени. Правая лапа у него висела плетью. Зато глаза горели яростью вперемежку с вполне отчетливым безумием. Гилтиас поднялся выше, и пока синий дракон пытался выровнять полет, рухнул ему на спину. Вцепился клыками в основание крыла, пытаясь перекусить сухожилие. Скай каким-то немыслимым образом изогнул шею, запрокинул голову и плюнул электричеством. Молния больно ударила по кромке правого крыла. Гилтиас судорожно дернулся, разжал челюсти и, рванув напоследок когтями, отцепился. Пронесся над склоном кургана, увеличивая дистанцию и оберегая крыло. Снизу донесся яростный вопль некроманта: −Ваша Хозяйка бросила вас! Гилтиас вскинул увенчанную рогами голову, намереваясь ответить некроманту хорошим огненным потоком, но мир вдруг взорвался мириадами серебряных искр. Из отлично знакомого провала портала на склон кургана выпрыгнула Ксанка. Ловко приземлилась на полусогнутые, выпрямилась, откидывая за плечо косу, и широко улыбнулась. Гилтиас снизился и застыл на месте, часто работая крыльями. −Думаешь, твоя дешевая магия сможет удержать меня? — ведьма рассмеялась в лицо Дайрону. — Меня, Странницу Меж Мирами? Некромант отразил ее улыбку и вкрадчиво проговорил, поднимая вытащенный из ножен меч: −Интересно, знала ли Асса, кем ты станешь, когда давала тебе такое имя? −Знала. — коротко и твердо уронила Ксанка. −Любопытно, откуда. Умение ходить между мирами без помощи заклинаний не встречалось сотни лет. −Да. Потому что все забыли, что для этого нужно. −И что же? −Нужно быть ребенком сразу двух миров. Дайрон взмахнул левой рукой, посылая в сторону ведьмы какую-то черную тучу. Ксанка вскинула локоть. Сверкнуло серебро браслета, и тьма рассеялась. Гилтиас коротким огненным плевком отогнал бросившегося на нее Ская. −Ты же не думаешь, что мои родители оставили меня совсем без защиты? — усмехнулась ведьма. Руки сжались в кулаки, и Гилтиас увидел, как растворяются эти странные браслеты. Плотный серебристо-стальной поток пополз по рукам к плечам, перекинулся на грудь, спустился по животу к ногам, обнимая фигуру ведьмы, заключая в прочный доспех. Гилтиас моргнул, не веря собственным глазам. Это был не доспех. Чешуя. Серебряная чешуя. Ксанка подняла голову, скрытую теперь легким светлым шлемом с острым гребнем. Покрутила в руке незнакомый меч. −Я дочь ведьмы и дракона, некромант. Вот и весь секрет.***
Мамин меч казался продолжением ее собственной руки. Ксанка бросилась на некроманта, не давая ему ни мгновения прийти в себя. И все-таки реакция у сына колдуньи была хороша. От столкнувшихся клинков посыпались колючие колдовские искры. Ксанка ловко отскочила, пользуясь тем, что она ниже ростом, легче и маневреннее. В небо над Сталинградским пантеоном вырвался столп оранжевого пламени. А из высоких дверей хлынул серебристо-серый поток теней. Впереди них широкими скачками несся синеглазый снежный барс. Серебро врезалось в болотную зелень и закружилось сотнями маленьких смерчей. С неба несся яростный рев и лилась кровь. Там сцепились в смертельной схватке золотой и синий драконы. Ксанка увернулась от размашистого рубящего удара, припала на колено, доставая некроманта коротким уколом в бедро. Вскинула левую руку, блокируя не оформленный в заклятье выброс силы. Слева, со стороны могильной плиты, под которой покоился маршал Чуйков, на нее бросилась черная тень, но наперерез навьей твари метнулся барс. Исчадие чужого мира завопило, схваченное крепкими клыками. Дайрон, очевидно, успел собраться с силами. Меч порхал в его руках, как заговоренный. Ксанка пятилась под градом ударов, прекрасно сознавая, что за ее спиной последний приют легендарного маршала. К которому колдуна никак нельзя подпустить. Темное лезвие скользнуло по доспеху на боку, оставив черную, словно выжженную полосу. Ребра отозвались глухой болью. Ксанка встретила взгляд непроницаемо-черных глаз. −Ты так ничего не понял. — сквозь зубы процедила она, блокируя удар. Темное и светлое лезвия столкнулись, взгляды встретились, и ни один не желал уступать другому. Кругом словно бушевал шторм из зеленых и серебристых волн. −Никакая я не хозяйка. — прошептала Ксанка. — Я слуга своей земли. Как и мама когда-то. Ведьма расслабила руку, позволив чужому мечу скользнуть по ее лезвию, в последний миг уклонилась от удара и изо всех сил пнула некроманта в колено. Дайрон не удержался на ногах и распластался по могильной плите. Перевернулся на спину, пытаясь нашарить отлетевший меч и одновременно сотворить хоть какой-то щит. Серебристым росчерком сверкнуло узкое лезвие. Клинок пробил легкий доспех на груди, острие глухо ударило по граниту. Дайрон запрокинул голову, судорожно схватил ртом воздух и обмяк. Из глаз потекли черные, как мазут, слезы и тут же застыли. Заложные взвыли, как заграничные банши, и начали постепенно истаивать. Ксанка, двумя руками опиравшаяся о рукоять меча, выпрямилась и тихо проговорила: −Если враг не сдается… Его уничтожают. Над головой раздался короткий задушенный вопль. Исполинская туша синего дракона тяжело рухнула рядом со склонившейся над убитым сыном фигурой матери. Гилтиас — светлый силуэт на темном небе — тяжело повел крыльями и вдруг камнем упал вниз. −Гилтиас! — собственный крик Ксанка услышала словно издалека. Ноги будто налились свинцом. Как в кошмарном сне, когда хочешь бежать, но не можешь сдвинуться с места. Зазвенел, падая, меч. Ксанка, закусив губу, бросилась к дракону. Гилтиас упал выше по склону. Тело дракона окуталось дымкой, и на траве лежал уже человек. Светлая рубашка превратилась в лохмотья. Кровь толчками вырывалась из трех широких косых ран. В их глубине розовело крошево костей, мгновение назад бывших грудной клеткой. Кровь пузырилась на судорожно искривленных губах, все еще пытающихся сделать вдох. Широко распахнутые глаза смотрели, но не видели ничего. Ксанка упала на колени, потянула прочь окровавленные лоскуты одежды. Положила левую руку Гилтиасу на лицо, прикрывая эти страшные пустые глаза: −Тише, мой хороший, тише… Сейчас… Я сейчас… Развороченная грудь еле заметно вздрагивала. Дракон еще пытался дышать. Ксанка сосредоточилась. Между пальцев заплясали серебряные искры, свиваясь в тончайшие нити. −Живи, Гилтиас… Ну же… Нити тянулись от ее перепачканных в крови пальцев внутрь, сновали в ранах, медленно, чудовищно медленно сшивая разорванную плоть, собирая воедино осколки ребер, бережно стягивая легкое. −Давай, хороший мой. — шептала ведьма. — Дыши, милый, вспоминай, как это делается. По телу Гилтиаса волной прошла долгая мучительная дрожь. В горле громко и страшно заклокотало. Рот искривился, а голова безвольно запрокинулась, ореолом разметались окровавленные кудри. −Нет… Нет-нет-нет. — вскрикнула Ксанка. — Куда ты собрался? Не спеши так. Я тебя не пущу. Слышишь, не пущу! Залитые кровью дракона тонкие женские руки сжались на его груди, словно силясь удержать что-то. Между пальцев сверкнула золотая искорка. Ксанка изумленно распахнула глаза. В ее ладонях уютно свернулось что-то, похожее одновременно на клубок золотых нитей и крохотное солнышко. Оно было едва теплым и пульсировало. Как будто сердце. −Не бросай меня, мой Рассвет. — глаза впервые обожгло слезами. Ксанка бережно опустила золотой комочек на почти уже сросшиеся раны, туда, где еще поблескивали серебряные нити ее собственного заклятья. Золото повременило, будто сомневалось. А потом медленно растаяло, обнимая все тело дракона мягким сиянием. Грудь так и осталась неподвижной. Сердце не билось. Занимался рассвет. Ксанка подняла голову, слепо глядя, как стремительно светлеет восток. Солнце вставало медленно и величественно. Там, где встречались река и небо, широким веером разливалось золото. Теплые утренние лучи ласково коснулись лица неподвижной серой статуи с занесенным мечом. Коротко погладили залитые слезами и кровью щеки ведьмы-хозяйки. Вспыхнули в волосах лежавшего перед ней погибшего дракона. −Гилтиас! Душу забирай. — почти беззвучно проговорила Ксанка. — Только прошу, живи. Живи…***
Умирать было больно. Очень больно. И очень обидно. От того, что Ская — демонова прихвостня — надо было добить еще тогда, на Ксентароне. Найти тело и убедиться, что эта живучая зараза сдохла, а не спряталась где-нибудь в другом мире, зализывая раны. И вот теперь снова… Только теперь Гилтиас хотя бы был уверен, что синего дракона больше нет. Еще ни один дракон с откушенной головой не воскресал. Кругом стелился туман. Как же ему надоели туманы. Но этот хотя бы был белым и неплохо знакомым после приключений в Зале Перехода. Призрачный Храм. Вот, значит, что его ждало. Не так уж и плохо. −Здравствуй, собрат. Гилтиас медленно, как во сне, повернул голову на голос. Сквозь туман проступила высокая гибкая фигура с убранными в хвост серебристыми волосами. Коротко и цепко сверкнули большие ярко-синие глаза. Тень за спиной взмахнула сильными серебряными с отливом в бирюзу крыльями. Серебряный дракон смотрел на Гилтиаса с печальной улыбкой, наклонив голову к плечу. По правую руку от него стояла женщина с белыми волосами. −Слушай. — прошептала женщина. — Слушай… −Что я должен слушать? — нахмурился Гилтиас. — Тут ведь всегда тихо. Будто в ответ на слова женщины, тишину Призрачного Храма разрушил далекий, будто из-за грани мира, крик: −Гилтиас! Женщина с белыми волосами вздрогнула, протянула худую руку и бережно коснулась лба золотого дракона. −Расскажи ей. — прошептала она. Перед глазами у Гилтиаса вспыхнуло пламя. Вспышка почти выжгла ей глаза и сбросила со спины дракона вниз — в разверзшееся прямо под ними пламя. Тело, послушное тренированное тело само собой сгруппировалось и развернулось спиной вниз. Теперь перед отчаянно слезящимися глазами было только бездонное какое-то совсем пустое небо. Вокруг запястья сомкнулась сильная человеческая рука. Силь`Вар держал крепко, так крепко, как делал все в этой жизни — ненавидел, восхищался, любил. Асса повернула голову. Ветер хлестнул по лицу ее собственными белыми волосами. Глаза мужа были так далеко и так безумно близко. Бездонно-синие, глубже океана, пронзительнее неба. Красивые губы сложились в улыбку, которая однажды свела ее с ума. А потом дрогнули, произнося всего одно слово. Имя, неслышное за свистом ветра, но такое важное, разделенное на двоих. −Ксаня… Имя, которое когда-то отобрали у нее. Имя, которое она дала своей — их — дочери. Горло перехватило спазмом, но Асса еще успела прошептать: −Люблю. А потом пламя поглотило их — ведьму-хозяйку и серебряного дракона, так и не разомкнувших рук.***
Гилтиас судорожно закашлялся, распахнул глаза и сел. Встрепенувшаяся ведьма поймала его за плечи, помогая откашляться от забивших горло кровавых сгустков. Взмахом руки сотворила стакан с водой. Гилтиас вцепился в него так, что стекло хрустнуло, и чуть не уронил. Руки у него дрожали. Ксанка осторожно обняла его, устроив голову дракона на своем плече и поддерживая слабую руку. Гилтиас жадно пил, вода текла из уголков губ, смывая кровь. −Ксаня… − все еще хрипло, но уже осмысленно прошептал он. — Я здесь. −И я здесь. — ведьма вжалась лицом в его шею с оставшейся от ошейника кровавой бороздой, вдохнула еле уловимый аромат волос и даже не поморщилась от вездесущего запаха крови. Длинные прохладные пальцы коротко сжали ее руку. Гилтиас изо всех пока еще невеликих сил прижался к ведьме-хозяйке и закрыл глаза. −Ксанечка… — словно молитву, выдохнул он ее имя. −Мой золотой Рассвет. — прошептала в ответ Ксанка. И наступила блаженная тишина. Небо горело золотом нового дня. −Хозяйка. Федька, все еще в обличии барса, подкрался на мягких лапах, боднул в плечо лобастой головой. Ксанка запустила пальцы свободной руки в густой мех и ласково потрепала. −Ты умница, Басманов. — устало выдохнула она. — Все сделал, как надо. −Гойда-гойда. — довольно промурлыкал барс, сворачиваясь клубком по другую сторону от Гилтиаса. Дракон слабо улыбнулся и удобнее оперся о мягкий теплый бок. Следом за Федькой так же тихо подкрался Мишка. Ведьма смерила потупившегося Видящего нехорошим взглядом и поманила к себе. Мишка послушно присел рядом и терпеливо снес несильный подзатыльник. −Кому было велено не лезть на рожон? Молодец, заманил некроманта с заложными в ловушку. Подставляться было зачем? Я чуть не поседела, когда он над тобой ножиком махал. С прикорнувшим в объятьях драконом разнос получился не очень внушительным, но Мишка на всякий случай состроил покаянное лицо. −Больше не повторится, Ксань. Честно-честно. −Честно-честно. — проворчала в ответ Хозяйка Поволжья. — Гилтиас, полежи пока на Федьке. Мне надо кое-что закончить. −Эй, я вам что, матрас? — возмутился было Федор, но Ксанка его не слушала. Гилтиас почти растекся по теплому и очень уютному боку зверя, но за ведьмой следил внимательно. Ксанка поднялась на ноги и шагнула к сгустившимся у подножия кургана теням. Дракон слегка прищурился, и тени вдруг стали отчетливее. Перед ведьмой-хозяйкой стояли полупризрачные солдаты, совсем не похожие на тех, что призывал некромант. Ксанка остановилась перед первой шеренгой. Окинула свое воинство взглядом и низко поклонилась. −Спасибо вам, бойцы. — говорила Хозяйка Поволжья вроде бы и негромко, но ее голос странным образом разносился далеко. — Спасибо за вашу службу и вашу доблесть. По рядам призраков прошла рябь и словно издалека донеслось многоголосое: −Служу трудовому народу… Солдаты слаженно, как один, развернулись и двинулись в сторону пантеона. Ксанка стояла на месте, сняв шлем и глядя, как светлые фигуры исчезают в пламени Вечного Огня — огромного факела, зажатого в руке. −Кто они? — спросил у Федора Гилтиас. −Они погибли, защищая эти земли. — тихо ответил оборотень. — И до сих пор лежат где-то в степи и в городе — в засыпанных окопах, в братских могилах, безликие и безымянные. Они не могут уйти отсюда, пока не похоронены, как подобает. Потому и несут свою службу до сих пор. −И у мертвых, безгласных есть отрада одна: − проговорил вдруг Михаил. — мы за родину пали, но она спасена. −Да. — серьезно кивнул Федор. — Все так. Гилтиас передернул плечами и осторожно сел прямо. Голова кружилась от кровопотери, но ничего не болело. Федор вскочил на лапы, крутанулся вокруг себя, будто хотел поймать собственный толстый и длинный хвост. И выпрямился уже человеком. Положил руку на плечо Михаилу и коротко поклонился подошедшей Ксанке. −Мы пойдем, Хозяйка? −Идите. Зализывайте раны. — ведьма улыбнулась и вдруг притянула их обоих к себе, коротко и крепко сжала в объятьях и тут же слегка оттолкнула. Федор махнул рукой, открывая себе и товарищу портал. На Мамаевом кургане снова наступила тишина. Ксанка огляделась. Повела рукой, и тела некроманта и дракона развеялись пеплом. Ветер подхватил его и унес прочь. Ведьма устало опустилась на траву и взглянула на Гилтиаса. Тот коротко сжал ее руку. −Ты — дочь серебряного дракона. — тихо проговорил он. — Мне стоило догадаться. Откуда бы тебе знать, как нас лечить. Ксанка усмехнулась уголком рта. −Я и как на вас летать знаю. И еще много всякого. Ведьма протянула руку и с несильным нажимом провела Гилтиасу от переносицы до кромки волос, там, где в драконьем обличье начинался гребень. У Гилтиаса невольно вырвалось негромкое горловое урчание, словно кота под подбородком почесали. −Если бы твоя мама была человеком, ты родилась бы драконицей. — смущенно откашлявшись, проговорил Гилтиас. −Но я ведьма-полукровка. — пожала плечами Ксанка. −А твой отец дал тебе имя на нашем языке? — спросил Гилтиас, вспоминая цепкие синие глаза погибшего дракона. −Силь`Варэ. — отозвалась Ксанка. — Хранящая Мир. −Драгомир. — проговорил Гилтиас, крепче прижимая к себе ведьму. — Вот и встретились два хранителя миров. −Будем хранить вместе? — несмело улыбнулась Ксанка, заглядывая дракону в глаза. Гилтиас коснулся поцелуем тонких губ и только потом ответил: −Вместе. Всегда. Теплое рассветное солнце ласково гладило две золотистых головы, вновь прильнувшие друг к другу. Город на Волге просыпался и встречал новый день. Над Мамаевым курганом вновь воцарилась тишина, пронизанная только звонкими трелями птиц.