***
Блейн сидел в зале между между Эммой и Сантаной, которая с удовольствием осталась бы дома, не пообещай он ей сходить после конкурса в «Бредстикс». Уилл сидел через два сидения от него и с жадностью наблюдал за выступлением. Конечно же, как и сам Блейн. За тем исключением, что почти всё его внимание было сосредоточено на одном конкретном певце. Наблюдая за Куртом на сцене, он осознал, что тот был по-настоящему хорош. Не просто сносен, как большинство ребят в старшей школе. У него был по-настоящему многообещающий талант. Еще один человек, который привлек его внимание, была девушка по имени Рейчел. У неё был феноменальный голос, но Блейн надеялся, что однажды, она научится петь, не строя такие забавные лица. У Финна был отличный голос для рок-песен, но во время танцевальных номеров он двигался очень неловко. Практически все мужчины из семейства Хадмелов, за исключением Курта, отдаленно напоминали дровосеков. Только теперь Финн выглядел как дровосек, который по воле случая оказался в костюме и галстуке. В целом, это было великолепное завершенное выступление. И хотя Сантана никогда бы не призналась в том, как ей понравилось, было трудно не заметить удивленную улыбку на её лице. Она вела себя прилично до тех пор, пока они не вышли на парковку. — Так с кем из них ты трахался в своем сне? Если бы в этот момент он что-то пил, то точно бы поперхнулся. — Сантана! Она рассмеялась. — Я пыталась угадать, но до сих пор не уверена. Мой круг подозреваемых сузился до блондина и того высокого. Блейн едва не рассмеялся. Она подумала, что это мог быть Финн. Мысль было настолько же забавная, насколько тошнотворная. Но, в её защиту, он подумал, что у неё не было никакой причины думать, что это был Курт. Потому что Курт не был похож на его привычный «тип». — Ни один из них. Я пришел сюда только потому, что меня пригласила Эмма. — Ну конечно, — сказала Сантана, оглядывая его с ног до головы, прежде чем сдаться. — В любом случае, ты обещал мне еду. Вези уже, красавчик. — Конечно. Когда ты кстати возвращаешься в Нью-Йорк? — Только не говори, что не будешь скучать по мне. Предложение все еще в силе. У нас с Брит есть свободная комната. Пока ты не найдешь квартиру. Блейн вздохнул, заворачивая за угол. — Мне и здесь неплохо, как бы странно это ни звучало, — соврал он. Слишком занятая тем, чтобы наносить блеск для губ, глядя в одно из зеркал машины, она даже не стала пытаться переубедить его. — Как хочешь. Блейн также соврал бы, если бы сказал, что её предложение не привлекало его. Но невероятные события происходили прямо здесь, в Лайме. События, которые он бы не пропустил ни за что на свете. Школьный бал Курта, его последний год учебы, выпускной. Или даже такие моменты, как это выступление, за которое они получили лишь второе место, но Курт все равно был так горд, просто находясь там. Он хотел быть здесь, чтобы стать свидетелем всему этому. После, и только после этого он будет рассматривать возможность переезда.***
На следующий день на занятии он публично поздравил Майка и Курта с хорошим выступлением. Несмотря на то что первое место заняли ребята из школы «Далтон» для мальчиков, им все равно удалось выиграть довольно большой кубок. А по сравнению с прошлогодним сертификатом за третье место, уж тем более. Вдобавок, за неимением соперников в этом году (ни один хор из Иллинойса не подал заявку на участие), оба хора получили шанс отправиться на Национальные. После урока, когда все ученики разошлись, Курт подошел к его столу. — Да, Хаммел? — спросил он, на секунду отрываясь от бумаг. — Спасибо. За розу. Это было мило. Блейн опустил глаза на тесты, на его губах играла небольшая улыбка. — Не понимаю, о чем ты. Курт с нежностью закатил глаза. — Не буду отвлекать вас от работы, — сказал он и вышел из класса, также улыбаясь.***
Сантана уехала на следующей неделе, вновь оставляя его квартиру пустеть. Она так и не успела помочь ему с ремонтом, как обещала, но зато они съездили в магазин и купили всё необходимое. Ей пришлось уехать по работе ради запланированной фотосессии перед выходом нового сезона её сериала. Так что Блейн остался наедине с банками краски, двумя кисточками и валиками, и тяжелым чувством одиночества. Но затем он вспомнил, что знал того, кто был хорош в такого рода вещах. — Занят? — первое, что спросил он. — Да нет, — ответил Курт и положил телефон, чтобы что-то крикнуть, по всей видимости, Финну. — А что? — Умеешь красить стены? Через час Курт уже стоял у него на пороге, одетый в то, что, по его мнению, надевали для ремонта: старая кофта с закатанными до локтя рукавами, джинсовый комбинезон и старые кеды с маркерными рисунками. Даже его рабочая одежда была очаровательной. Он также принес с собой собственные припасы, о которых Блейн даже не подумал: малярный скотч, пластиковые лотки и ведра, в которых они при желании могли смешивать краски. Блейн не мог понять, почему он не попросил Курта помочь ему с ремонтом с самого начала. Он был рожден для таких вещей. — И где ты сейчас, по мнению твоих родителей? — Помогаю в общественном театре в трех городах отсюда. — Во сколько они ждут тебя домой? — Поздно. И на этом всё закончилось. Они быстро приступили к работе. Блейн был удивлен, насколько продуктивно работал Курт, когда дело не касалось химии. Он помог передвинуть мебель, что заверило Блейна в том, что Курт был не настолько беспомощным, каким он иногда казался. А затем они начали красить, окуная валики в краску мятного цвета, чтобы закрасить изначально бежевые стены. — Крась в одном направлении, — проинструктировал Курт, замечая, что Блейн красил то по горизонтали, то по вертикали. — Обязательно, — ответил Блейн, на его губах играла легкая ухмылка, когда он последовал приказу. Если Курт и заметил его ухмылку, то не подал виду, молча продолжая красить стену. Только 15 минут спустя Блейн заметил, что его руки были все в краске, как и его шея, которую он задел, даже не заметив. Курт же был всё также безупречен, ни капли краски на его одежде. Блейн не понимал как. Покраска предполагала неряшливость, она должна была оставлять следы. Но Курт продолжал сохранять свой первозданный вид. И Блейн не мог с этим смириться. Так было нечестно. Поэтому, разумеется, когда Курт наклонился, чтобы налить в лоток краски, рука Блейна опустилась и шлепнула его по заднице, оставляя отпечаток. Курт вскрикнул и быстро обернулся, на щеках тут же появился румянец. Он посмотрел на испачканные руки Блейна, а затем на озорной блеск в его глазах, поймав его за руку. За зеленую руку. — Обязательно было это делать? — надменно спросил Курт. — Конечно нет, — улыбаясь, ответил Блейн. Если бы ему пришлось выбрать одну вещь, которая ему нравилась в Курте больше всего, то это было бы то, как легко его можно было смутить. Никогда в жизни он не встречал кого-то, кто краснел с такой лёгкостью. Наверное, отчасти это была заслуга его бледной кожи, но в основном винить стоило его переменчивую натуру. Блейн даже представить не мог, что из всех вещей его будет привлекать застенчивость. Но в последнее время он узнавал о себе самые разные странности. — Даже не думай, — предупредил Курт, отличная зная, что было на уме у Блейна. — Будет беспорядок. Тем не менее, Блейн приблизился к нему и положил руки на талию Курта, притягивая его к себе. — Что если я хочу устроить беспорядок? — тихо спросил он. Блейн ждал, что Курт ущипнет его или пихнет локтем, как он обычно делал, когда Блейн начинал выводить его из себя, но этот момент так и не наступал. Вместо этого он почувствовал, как тело Курта чуть задрожало. Он не отталкивал его. Казалось, будто Курт наоборот притягивал его ближе. Или это была игра его воображения. Или невидимая сила гравитации, которая постоянно заставляла его возвращаться и тянуться к Курту, но при этом так бояться поцеловать, или укусить, или прикоснуться. Блейну было необходимо, чтобы Курт оттолкнул его, он всегда на это рассчитывал. Именно это держало в узде их игры и дразнилки, не давая им перейти в нечто опасное. В то, чего не могло произойти. Но в глазах Курта была ясность, понимание того, что происходило, а не могло бы произойти. Вместо того чтобы сойти с ума, или оскорбиться, или испугаться, он выглядел любопытным. Он всегда хотел расширять границы и забираться всё дальше, дальше, дальше, пока они оба не оказывались на краю смертельного обрыва. Курт первым двинулся вперед, без опаски прикасаясь к губам Блейна. И хотя они уже и раньше целовались, это казалось чем-то более отравляющим. И вскоре Курт уже был прижат к свежевыкрашенной стене. Волосы на затылке были все в краске, но это его совершенно не волновало. Когда ногти Курта прошлись по его спине, по коже Блейна, от которой их отделяла лишь его тонкая хлопковая футболка, купленная ещё во времена колледжа, пробежали мурашки. Не задумываясь дважды, он прижал бедро к промежности Курта. Звук отчаяния, смешанный с удивлением, который сорвался с губ Курта, тут же заставил кровь понестись туда, где ей было совсем не место, черт подери. Блейн чуть отстранился, переполненный внезапной нуждой не только слушать, но и смотреть. Курт встретил его взгляд. Зрачки были расширены, лицо раскраснелось. Блейн наблюдал за тем, как дыхание Курта прерывалось в ритм с движениями его бедра, как он слегка наклонял назад голову, обнажая восхитительную кожу шеи. Но конечно же совесть Блейна решила проснуться именно в этот момент, напоминая, кого он прижимал к стене. — Ты должен меня остановить, — пробормотал Блейн, но не переставал целовать челюсть Курта. Конечно же, Курт не стал этого делать, потому что он, похоже, был одержим идеей сделать жизнь Блейна как можно сложнее. Вместо этого он толкнулся вперед, практически всхлипывая. Требуя. Боже, если бы парень только догадывался, о чем он просил… Контроль над ситуацией было нечто чуждое и редкое для него. Но это было чудесно и заставляло думать, почему все не хотели того же — наблюдать за тем, как человек распадался под тобой на части. — Мы должны… остановиться, — повторил Блейн, в этот раз настойчивее, но всё еще не прислушиваясь к собственному предупреждению. — Не останавливайся, — пробормотал Курт. — Просто… не думай об этом. И как бы привлекательно ни звучало просто проигнорировать свою совесть и продолжить, он знал, что ему придется с этим жить. Всё и так зашло слишком далеко, может быть, ему стоило— Но Курт продолжал издать эти порочные звуки, приглушенные и редкие, но продолжал. Было попросту нечестно ожидать от Блейна, что в такой момент он продолжит держать контроль над ситуацией. Курт притягивал его ближе, Курт целовал его и — вау, где, черт возьми, он научился такому? Это продолжалось всего пару минут, но казалось будто бы прошла вечность до того момента, как тело Курта напряглось, он сильнее схватился за Блейна, и дрожь пробежала по его телу, а рот раскрылся, в то время как Блейн мог лишь пялиться, парализованный. Когда его разумная часть осознала, что он только что увидел, он чуть отступил, руки оставались по обе стороны от головы Курта. Всё ещё достаточно близко, чтобы наблюдать за тем, как вздымается и опускается с каждым вздохом его грудная клетка. — Блять, я не… вау. Я не собирался, заходить так далеко, — сказал Блейн, пытаясь не наброситься на Курта прямо там, где он стоял и смотрел на него, кусая губу, что казалось уже дьявольски опасным. — И у тебя, эм… краска. На волосах, краска. Курт рассеянно поднял руку к волосам, которые уже начинали высыхать. И вдруг он начал расстегивать лямки комбинезона. У Блейна чуть не случился сердечный приступ. — Что ты делаешь? Курт недоуменно посмотрел на него, прежде чем осознал, как это могло выглядеть в свете того, что только что произошло. — Извини, я… Можно воспользоваться твоей ванной? — Ох. Да. Прямо по коридору, первая дверь справа. Чистые полотенца в шкафу напротив. — Отлично. Вряд ли у тебя найдется гипоаллергенное мыло, верно? — спросил Курт и лишь рассмеялся в ответ на ошарашенный взгляд Блейна. — Шутка. — Да. Точно. Я так и понял, — запинаясь, произнес Блейн, мысленно браня себя за то, как неотесанно он себя вел. Это Курт должен был сходить с ума, но вместо этого он был так спокоен и расслаблен, что неопытным себя почувствовал Блейн.***
Едва Курт зашел в ванную и включил воду, он раз десять прошептал имя бога. Потому что черта с два это могло произойти на самом деле. Курт был уверен на 99%, что только что у него произошел контакт сексуального характера. Как только он достаточно успокоился, чтобы взять шампунь и смыть краску с волос, он попытался упорядочить произошедшее в голове. Как это началось — даже не поддавалось объяснению, что именно произошло — было загадкой, но что точно было понятно, так это то, что это было потрясающе. Он наконец-то мог бы вычеркнуть этот пункт из списка взрослых вещей, будь у него таковой. Ну, он всегда мог составить график или еще что-нибудь наподобие по возвращении домой. Помыв волосы — без кондиционера, хоть это и вызывало невероятную боль, — он обвязал полотенце вокруг талии. Он вышел из душа и обнаружил на полке чистую и аккуратно сложенную одежду. Он оделся и вернулся в гостиную. Блейн сидел на диване, закрыв лицо руками. — Нам нужно закончить, — сказал Курт, заставляя Блейна резко поднять голову. О чем бы он ни думал, это настолько заняло его мысли, что он не заметил, как выключился душ. — Я, э-э… вообще, я наверное, сам справлюсь. Но спасибо, что пришел. Точнее… я имел в виду… — Блейн, — грозно сказал Курт, заставляя прервать разглагольствования. — Мы закончим красить, без перерывов на что-либо, и потом я уйду. Я не оставляю работу незаконченной. Блейн осторожно посмотрел на него. — Боже, я же не… Я не нанёс тебе никакую травму, верно? Потому что я не, в смысле, я бы не— — О, ты оставил мне шрам на всю жизнь, — Курт улыбнулся ему, и обхватил лицо Блейна. — Вообще-то, ты пустил всю мою жизнь под откос. Теперь, раз уж с этим решено, можем мы продолжить красить? Блейн мгновение изучал лицо Курта, с трепетом осознавая, как ему повезло узнать его. — Ты меня в могилу сведешь. — Будем считать, это «да».***
Два часа спустя они успели покрасить всю гостиную, поддерживая обычный разговор, словно ничего и не случилось. Разница была лишь в том, что атмосфера была на удивление менее напряженной. Теперь Блейн с легкостью двигался, улыбался и не боялся подойти ближе. Наверное, тот факт, что его худший страх стал явью, позволил ему понять, что бояться больше нечего и можно расслабиться. Но Курт был уверен, что в голове Блейна всё ещё крутилось, как минимум, 37 других вещей, которые не давали покоя его мозгу, одурманенному виной. Так что прогрессом это можно было назвать с натяжкой. Когда они закончили, Курт упаковал всё, что принес с собой, зная, что если ему была дорога его вновь обретенная социальная свобода, было бы неплохо вернуться домой в разумное время. Когда он потянулся к одежде, в которой пришел, Блейн оживился. — Эм, Курт? — спросил он осторожно и беззащитно. Курт внимательно посмотрел на него. — Если вдруг захочешь принести сюда что-нибудь из своих вещей, что угодно, я бы мог освободить для тебя ящик. Он стоял, раскачиваясь с пятки на носок, неловко дожидаясь ответа Курта. У того чуть сердце не выпрыгнуло из груди. — Я… хорошо. Конечно. Это было бы здорово, — ответил он и ободряюще улыбнулся. Они медленно проникали в жизнь друг друга, но Курт был совсем не против. — Хорошо. Займусь этим сегодня вечером. И на всякий случай, если тебе захочется расслабиться или спрятаться от стресса и всего такого… то ты всегда можешь прийти сюда. — Ловлю тебя на слове, — сказал Курт, стоя с собранной сумкой. — Может быть, в следующий раз мы могли бы что-то сделать с тем ужасным ковром в твоей спальне. Блейн рассмеялся чуть нервозно. — Звучит отлично. До встречи, Курт. — До встречи, — ответил тот и уже у двери, словно вспомнив, подбежал к Блейну и поцеловал его в щеку. — И кстати. Это было потрясающе, — сказал он и быстро удалился, прежде чем Блейн успел сказать хоть слово. Отсутствие Курта было ощутимо физически. В квартире стало так тихо, что закладывало уши. И посреди этой тишины стоял мужчина с глупой улыбкой на лице. На щеке все еще чувствовалось мимолетное прикосновение теплых губ Курта.