***
На завтрак была опять овсянка. Только в этот раз Алина с утра утащила Кьяру в душевые комнаты для девочек, где долго наводила красоту и зачем-то заставила Кьяру присутствовать, вот они и пришли в столовую почти под самый конец трапезы, а каша их не дождалась и остыла. Кьяра повозила ложкой в этой серой жиже, даже подняла немного вверх и, наблюдая, как кашица медленно стекала обратно в тарелку, поняла, что не горит желанием это попробовать. — Я бы на твоём месте не рисковала, — хмыкнула Марта, что тоже за этим наблюдала. — Да уж, — выдохнула Кьяра и оставила овсянку в покое. — Лучше побалую себя выпечкой, — она как раз потянулась за последней свежей булочкой, которая, кажется, ждала именно её, лежала одинокая в плетеной тарелке посредине стола, но её резко перехватил Николай. — Ах ты маленький обжора! — Ничего не могу с собой поделать, — покачал головой Коля и прижал булочку к груди. — Моя прелесть! — На раздаточном столе должно быть ещё, — смеясь, сказала Алина. Ничего не оставалось, как отправиться в другой конец столовой. Там тоже было особо не густо: сок закончился, как и омлет, осталось лишь немного молока, всего две булочки и один молочный батончик. Именно это все Кьяра и решила забрать. — Что, каша тебе совсем не нравится? — хмыкнул за спиной Ник. — Она выглядит не очень, — сказала Кьяра, повернувшись к нему лицом. — На самом деле это съедобно, рекомендую добавить джем, — он взял из вазы на столе два маленьких порционных джема. — Какой тебе нравится больше? Вишнёвый или яблочный? — Персиковый. — Тут такого нет, — улыбнулся Ник. — Значит не судьба, — пожала плечами Кьяра и отправилась обратно к своему столу, но успела услышать Стефанию, что неожиданно оказалось возле раздаточного стола: — О чём это вы болтали?! То ли парень ничего не ответил, то ли она не услышала, только уже вернувшись за стол Кьяра увидела, как парочка стремительно удалилась из столовой, причём королева догоняла короля. Зрелище позабавило её, но Кьяра решила не акцентировать на этом, тем более, остальные явно ничего не заметили. Скудный завтрак пришлось доедать уже на пути к знаниям. Сладкий батончик немного поднял настроение, хоть что-то, а потом началась череда нудных уроков. Удивительно, но в школе-пансионе занятия оказались такими же бесполезными, как и в обычной школе. Не то, чтобы Кьяра испытывала сильные надежды, но всё же. На самом деле она ждала пятый урок — по расписанию это была физика, — с лёгкой паникой и непониманием, как себя следует вести. С одной стороны — это был её родной отец, а с другой — абсолютно незнакомый человек. Вроде как, он послужил началом её жизни, но при этом всё, что они знали о друг друге — лишь имена. И в голове как-то не укладывалось, что можно быть настолько же близкими, насколько и далёкими. А самое главное, непонятно, как действовать. На уроке перед — как раз была история, на которой новая училка пыталась не сесть в лужу, — Кьяра придумывала план, но получалось туго. Может быть, сначала следовало понаблюдать за отцом? А чего за ним наблюдать, он что, животное в дикой природе? Или может сразу подойти и сказать: «Привет, тут такое дело: я — твоя дочь»? Хотя, наверное, это слишком в лоб. Не плохо было бы узнать хоть что-то о родителе, чтобы найти точки соприкосновения. Вопрос в том, как это сделать? Обычно учителя не спешили рассказывать школьникам о своих привычках, страхах и желаниях. Да уж, ситуация странная. Прозвенел протяжный звонок, четвертый урок закончился, а плана так и не было. — Елизавета Викторовна забавная, да? — спросила Алина уже в коридоре, но Кьяра не поняла, кому был адресован этот вопрос. — Я до сих пор не могу понять, она вела урок истории или снималась в дешёвой порно-комедии, — хмыкнула Марта. — Она точно не дотянет до следующего года, — засмеялась Журавлева. — Ещё хуже, чем Анастасия Игоревна. Кажется, из-за собственных мыслей Кьяра пропустила что-то очень интересное. Она стояла между одноклассниками, слушала их и просто мило улыбалась. — Она либо уйдет в декрет, либо наши дебилы её доконают пошлыми шуточками. — И кто бы мог её осеменить? Наш русый чеченец? — Кто? — немного заторможенно спросила Кьяра. — Наш физрук, — быстро кивнула Алина. — А, может быть, папочкой будет физик, — хмыкнула Марта. — Точно нет! — захихикала Журавлева. — Ледышка Сергеевич совершенно не подходит на роль любовничка для нашей новой исторички. Видимо, на лице у Кьяры отразилось лёгкое непонимание происходящего вперемешку с шоком, потому что Марта дотронулась до её руки и поспешила заверить: — Мы просто болтаем и ничего такого, — а потом засмеялась и добавила: — Привыкай. Она снисходительно улыбнулась, даже не зная, что сказать в ответ. Одноклассницы наконец закончили с болтовней и потащили её в класс физики, что оказался не закрыт. Через пару минут уже прозвенел звонок на урок, они успели лишь усесться за парты и достать тетради с учебниками. Физик появился на пороге кабинета, как только звон прекратился, и проговорил: — Все вошли в класс? Или кому-то нужно особое приглашение? Кьяра смотрела на отца, не моргая. Он сегодня был в очках, лёгкая оправа, дорогие стёкла со специальным покрытием, что отблёскивало синевой дневного света. А ещё сегодня Попов надел мешковатую светлую рубашку и, специально или нет, закатал небрежно рукава. С чёрными штанами, явно не клеш, смотрелось это всё просто, но со вкусом. Пока она рассматривала учителя, в класс забежали Коля с Родионом. — Ну, естественно, — кивнул Попов, но пропустил их, а потом закрыл дверь. Десятиклассники встали со своих мест и поприветствовали физика, хотя его это мало интересовало. Не глядя на подростков, он прошёл к учительскому столу, открыл верхний ящик, достал стопку листочков, и только после посмотрел на них. — Можете садиться, — Попов закрыл ящик, а стопку выгрузил на край стола. — У меня для вас пренеприятнейшие известия, дамы и господа. — К нам едет ревизор? — хмыкнул Коля. — Почти, — кивнул физик. — Раздай двойные листочки, Фролов. Всё со столов убрать, телефоны в коробку. — Ну нет, Арсений Сергеевич, — протянула почти все гласные Стефания. — Традиционная проверка количества остатков ваших знаний после летних каникул, Горелова, ничего нового не происходит, — проговорил Попов, уже ходя между партами и собирая телефоны. — Листочки, как всегда, помечены. Ответы на других будут не приняты. — А мы надеялись посмотреть какой-нибудь физический опыт, — будто мыслями вслух, сказал Коля, что как раз закончил раздавать листочки и вернулся на своё место. — Надежда обычно умирает последней, — хмыкнул физик, оставил коробку с гаджетами на столе и раскрыл доску, где были написаны задания по вариантам. — Но давай договоримся, что, если средняя оценка по классу будет хотя бы три с половиной, то на следующем уроке мы будем смотреть длинный фильм, под который вы с чистой совестью займётесь своими делами, — Попов сел за учительский стол. — Так что заканчивай болтать и поработай мозгами, если они у тебя, конечно, есть. Наступила тишина, десятиклассники уткнулись каждый в свою задачу, а Кьяра наконец очнулась и поняла, что единственная, кто всё ещё смотрит на учителя. Физик тоже смотрел в её сторону, но на лице отца никаких эмоций не возникло, а потом он и вовсе отвернулся к окну. Кьяра тяжело вздохнула, взяла ручку и для начала решила подписать свой листок. Сама физика ей давалась плохо, поэтому она не рассчитывала на положительный результат, хотя пыталась решить задачи хоть как-то.***
Последним уроком перед обедом у Шастуна стоял его десятый класс. Подростки пришли уставшие, грустные и даже тихие. Да, это был классический первый учебный день после каникул, тем более он знал о проверочной по физике и предполагал, что Бориска устроила что-то подобное. Радоваться школьникам повода не было. На своём уроке Антон решил особо не жестить: в начале поболтал не о чём, потом они поиграли в «съедобное/не съедобное» на английском, как в старом добром пятом классе. Подростки немного развеселились, поэтому чтение текста проходило в лёгкой атмосфере, да и шутки Шастуна приходились в тему. Задав на дом сочинения, со звонком он всех отпустил обедать, а сам навёл быстрый порядок на столе и отправился в кабинет физики. В учебном крыле практически никого не осталось, обед уже должен был начаться. Антон решил не стучать, просто распахнул дверь и застыл на пороге. Попов сидел за столом, скрючившись, и даже не заметил его появления. — Обед уже начался, — выдохнул Шастун, и физик повернул голову на звук его голоса. — А, это ты, — произнёс Арсений и опять вернулся к своему занятию. Лингвист прикрыл дверь, лениво подошёл к столу и кинул взгляд на разложенные листочки. — Ну так что, идём есть? — Да, ты можешь идти, — медленно проговорил Попов. — А у меня после обеда дополнительные занятия, и надо проверить хотя бы тех, кто на них записан. — А ты будешь питаться святым духом? — хмыкнул Антон и запрыгнул на первую парту. — Скорее плотью учеников, замученных до смерти, — сказал физик и яростно оставил комментарий красной ручкой на полях. — Эта новенькая… Емельянова. Тоже записана на допы? — Да, её мать записала. А что? — лингвист болтал ногами, не хуже ребёнка. — Да ничего, — выдохнул Арсений и, отыскав нужный листок в куче других, скривился. — О нет, этот бред я не буду проверять на голодный желудок! — он стукнул ладонь по столу и резко поднялся. — Пошли обедать. — Не может быть, чтобы там было всё так плохо, — улыбнулся Шастун и спрыгнул с парты. — Ты даже не представляешь, — проговорил Попов, когда они поравнялись и оказались совсем близко. — О нет, Антон Андреевич, не прижимайтесь ко мне, а то вдруг кто-то подумает, что мы любовники. Антон рассмеялся, сделал шаг назад и поднял руки, будто сдавался. Это старое правило, которое когда-то он сам ввёл, а теперь физик при каждом удобном случае напоминал о нём больше в шутку, чем всерьёз. В коридоре, естественно, никого не было, а на лестнице им встретился Джабраилов. Уже втроём, негромко переговариваясь о первом учебном дне, они зашли в забитую народом столовую. Кажется, не хватало только их, за учительским столом точно, и ещё горячая пища ожидала их. Стараясь особо не отвлекаться на разговоры, Попов взялся за еду, тем более, что ему ещё предстояло проверить несколько листков с не самыми лучшими решениями.***
После обеда у Кьяры было полчаса, чтобы подняться в комнату, найти чистую тетрадку для дополнительных занятий и даже немного посидеть в телефоне. А её соседка успела поменять школьную форму на удобную одежду, что даже смахивала на домашнюю. — Ты чего не переодеваешься? — спросила Алина, завалившись на свою кровать. — У меня ещё допы по физике. — Точняк. Кстати, на них Ник тоже ходит. — И что? — Кьяра хмуро посмотрела на неё. — Просто, — пожала плечами Журавлева. — Будет не так скучно среди девятого и одиннадцатого класса. — А что, туда много ходят людей? — Неа, человек семь. Физика — не самый популярный предмет для сдачи экзаменов, а вот на допы по обществу целых три группы сформировали в этом году. Вздохнув, Кьяра оставила телефон под подушкой и отправилась в учебный корпус с надеждой, что не заблудится в коридорах этой школы-лабиринта. По пути она успела проклясть строителей, подумать о странностях Алины и пожалеть о том, что мама вообще записала её на эти занятия. Хорошо ещё, что встретился классный руководитель. Шастун, как ангел-хранитель, спустившийся с небес, указал ей верное направления до кабинета физики. Оказалось, она шла верно и по итогу даже не опаздывала. Отца ещё не было. Зато в классе уже сидело шесть человек, кто-то парами, кто-то по одному. А знакомое лицо нашлось только одно и, надо заметить, очень обрадовалось, когда их взгляды встретились. — Не ожидал тебя здесь увидеть, — Ник улыбнулся и отодвинул ей стул рядом с собой. Кьяра прошла к его второй парте и, недолго думая, уместилась рядом. Правда, впереди никто не сидел и было пустовато. — Из нашего класса больше никто не ходит на допы? — она решила задать самый глупый вопрос из возможных. — Как видишь, — хмыкнул Ник. Попов зашёл в кабинет, как всегда, не обращая внимание на школьников, и сразу же пошёл к своему столу, на ходу заговорив: — Я проверил ваши работы и нельзя сказать, что результаты меня порадовали. Физик взял листы и стал раздавать каждому в руки, оставляя безэмоциональные комментарии: — Это было концептуально, Зайцев, — девятиклассник хмыкнул и забрал свою работу. — Без комментариев, — Попов отдал его соседу работу и сразу же перешёл к следующей парте. — Для человека, что собирается заканчивать школу с золотой медалью, это отвратительно, — девушка в очках опустила голову, будто ей стыдно, хотя, кажется, в её листочке было меньше всего красных чернил. — А ты, Иванов, за лето, кажется, растерял все мозги. Чем ты таким занимался, позволь узнать? — Всего лишь прыгнул с парашютом, Арсений Сергеевич, — ответил одиннадцатиклассник и забрал свою проверочную. — Теперь я знаю, что никогда не буду делать, — хмыкнул физик и подошёл к их парте. — Ты можешь значительно лучше, Юдин, — Кьяра успела заметить, что у Ника стояла четвёрка, а потом подняла глаза вверх, потому что отец стоял прямо над ней и смотрел на последний листок в руках. — Мне не хватает словарного запаса, чтобы описать этот дикий ужас, — сказал Попов и протянул ей работу, там в углу стоял большой красный кол. — Умоляю, Емельянова, скажи мне, что ты не собираешься сдавать мой предмет в следующем году. — Не собираюсь, — ответила таким же холодным тоном Кьяра и откинулась на спинку. — Бог есть, — пробурчал отец и отошёл к учительскому столу. — Но, как видите, у меня есть некоторые пробелы в знаниях, — добавила Кьяра, тем самым заставив физика резко повернуться. — Некоторые? — с сарказмом переспросил Попов. — Нам предстоит большая работа, — сказал он, кажется, только ей, а потом добавил ещё и для всех: — Сегодня мы разберем ваши ошибки из проверочной работы, открывайте тетради. Начнём с Зайцева. Давай к доске, задача вторая из твоего листа. Все раскрыли тетради и начался ад на земле. Для Кьяры так точно. Но длился он недолго, через каких-то сорок минут физик отпустил их с очередной ехидной, но холодной фразой: — Попробуйте провести свободное время с пользой, а не за пересыланием друг другу не смешных картинок. — И вам хорошего вечера, Арсений Сергеевич, — кивнул Ник и, как последний уходящий, закрыл дверь, а потом повернулся к ней и добавил: — Не расстраивайся из-за оценки, она не пойдёт в журнал и ни на что не будет влиять. — Да насрать мне, — выдохнула Кьяра и медленно пошла по коридору, прижимая к груди тетрадку. — Почему он общается, как Снейп? Юдин засмеялся так громко, что эхо прошлось по пустой рекреации. — Здорово ты это подметила, раньше даже не задумывался, — уже улыбаясь, сказал он. — Вообще, наш Ледышка Сергеевич всегда такой, ты привыкнешь. Учитель он неплохой, но ему насрать на тех, кто не сдаёт его предмет, так что он натянет тебе тройку, не переживай. — Кажется, я для него теперь красная тряпка. А! Нет! Гарри Поттер! — хмыкнула Кьяра. — Ледышка Сергеевич. Ты уже второй человек, от которого я это услышала. — Ну, мы так его называем. Он ведь такой холодный, как айсберг в океане, — последние слова Ник пропел, и она засмеялась. — Хочешь, я могу помочь с физикой? — Будешь давать списывать? — улыбнулась Кьяра и заметила, что они уже на лестнице. — Неа, физик догадается. Но позаниматься могу, — у Ника как-то по-особенному блеснули глаза. — Я подумаю над твоим предложением. Они рассмеялись уже вместе, а потом ещё мило побеседовали об учителях до самого спального корпуса, даже не догадывались, что у разговора был свидетель.***
Попов закончил с проверкой всех остальных работ уже после ужина, ближе к отбою. Благо, сегодня дежурил по школе не он, поэтому торопиться было особо некуда, разве что к лингвисту под тёплый бок. Арсений аккуратно сложил стопки в ящик, ручки отправил в подставку, учебники и задачники отнёс в шкаф, и перед тем, как покинуть кабинет, вернулся к столу и поправил ежедневник, чтобы он лежал ровно на краю. Закрыв класс на ключ, он лёгкой походкой отправился в спальный корпус на учительский этаж. По пути встречались редкие школьники, что спешили по своим комнатам, да и физику особо было всё равно. В их спальню зашёл совершенно спокойно, но Шастун, сидящий за столом в своём ноутбуке, дернулся то ли от неожиданности, то ли от испуга. А потом он и вовсе опустил экран вниз, чтобы увидеть там ничего не вышло. — С проверочными покончено? — спросил Антон, будто между прочим. — Ага, — отозвался Арсений и подошёл к тумбочке, где лежал телефон на зарядке. — Никто не звонил? — Вроде нет, — Шастун поднялся из-за стола. — Блин, я, кажется, забыл телефон в классе. Добавил он и быстро вышел из комнаты. Попов медленно развернулся и на несколько секунд замер, гипнотизируя дверь. Антон, кажется, действительно ушёл. Арсений медленно подошёл к письменному столу и открыл ноутбук. Он не был выключен, но потребовал пароль. Теперь Попов хмуро попытался загипнотизировать строку для ввода. С каких это пор у него вдруг взялся пароль? Арсений попытался вспомнить, был ли он летом, но никак не получалось. Больше волновал вопрос, неужели Шастун от него что-то скрывал? Попов закрыл ноутбук обратно и пошёл к шкафу раздеваться. Только начал расстёгивать маленькие пуговки на рубашке, как вернулся Антон. — Нашёл телефон? — Да, а ты уже ходил в душ? — спросил Шастун, подходя ближе и ослепляя его игривой улыбкой. — Может, сходим вместе? — Тогда мы задержимся надолго, а у меня так болят плечи, — негромко проговорил Арсений. — Старый я, разваливаюсь. — Нет, просто сидишь неудобно, да и стул со столом не совпадают по высоте, — сумничал Антон тем самым тоном учителя, а потом добавил уже мягко: — Хочешь, сделаю тебе массаж? — О, я бы не отказался. — Тогда я первый в душ, ты второй, а потом массаж и баиньки, — озвучил план Шастун, нежно поцеловал его в губы и стремительно скрылся в ванной. Арсений опять немного завис. Перевёл взгляд на ноутбук, покачал головой и начал аккуратно складывать рубашку, чтобы отправить её в стирку. Сейчас он насладится массажем от мужа и ляжет спать, а обо всём остальном подумает позже. Может быть, завтра.