***
«…Я старалась не строить иллюзий касаемо родного отца, но всё равно почему-то думала, что он не будет тем самым противным учителем физики, которого не любят школьники…». За окном уже было давно темно, время близилось к отбою, а Кьяра, сидя с ногами на кровати, продолжала писать строчку за строчкой в толстой тетрадке, которая отныне служила ей тайным дневником. Она чувствовала, как становилось легче с каждым новым абзацем. Всё-таки ей было не с кем обсудить нынешнюю ситуацию, а бумага оказалась отличным слушателем, главное — молчаливым и полностью согласным с её мнением. Нет, конечно, с Ником тоже можно было проговорить, тем более тот знал её секрет, но они, не сговариваясь, старались особо не общаться на людях. Они вместе ходили на дополнительные по физике и изредка болтали, как вчера у раздаточного стола. Всё остальное время Кьяра проводила в обществе Алины и Марты, стараясь при этом полностью игнорировать выпады Стефы. Правда, та ещё больше злилась, когда её не замечали, но Кьяра не собиралась играть в эти детские игры. Мысли о бывшей подружке Ника немного отвлекли её от главного занятия. Пришлось перечитывать последние предложения, чтобы вспомнить собственные думы и вернуться в нужную колею. Но ненадолго. В комнату ворвалась Алина, которая неизвестно где пропадала. — Что ты там так усердно пишешь уже второй день? — спросила соседка, плюхнувшись на свою кровать. — Не помню, чтобы нам задавали что-то объемное. — Это личное, — выдохнула Кьяра, с неохотой закрывая тетрадь. — Ладно, можешь не рассказывать, — махнула рукой Алина, её явно волновало что-то другое. — Давай уже, а то лопнешь, — хмыкнула Кьяра, садясь ровно и одновременно пряча дневник под подушку. — Ты не поверишь, что я узнала, — у Журавлёвой глаза горели азартом. — Во-первых, наша новая историчка флиртовала с физруком, а тот её отшил. Но это так, мелочи, — она подалась вперёд, будто собиралась открыть главную тайну. — Стефа хочет сделать тебе какую-то гадость. Я сама слышала, как она говорила об этом в душевой. — Ты уверена? — нахмурилась Кьяра. — Я, да и ты сама, уже выучила какими эпитетами Стефачка тебя награждает. Кстати, могла бы и ответить парочку раз, может, она бы и заткнулась. — Ну нет, я выше этого, — Кьяра сложила руки на груди. — Так что она говорила? — Я услышала только пару фраз, а потом пришлось делать ноги, — быстро проговорила Алина, а затем резко перешла на загадочный тон. — Завтра, что-то будет завтра. Тебе надо быть осторожней. — Даже интересно, на что хватит её фантазии, — хмыкнула Кьяра и потянулась за щёткой и зубной пастой. — Ты умываться? — она не стала отвечать на очевидный вопрос от соседки, встала и пошла на выход, а Алина успела сказать вдогонку: — Отбой уже был. Осторожней, сегодня физик дежурный учитель. — Откуда ты знаешь? — резко обернулась Кьяра, успевшая только положить ладонь на ручку. — Так в учительской висит график их дежурств, — пожала плечами Журавлёва, взяв в руки расчёску. — Сегодня относила журнал по просьбе Шастуна и запомнила. Кьяра мысленно сделала пометку, что в ближайшем будущем ей обязательно нужно наведаться туда и выписать все дни, когда ночным дежурным был отец. А вот как ей это сделать, желательно не заметно, она решила подумать позже.***
Арсений мерил шагами собственный кабинет. Рабочие дела давно были закончены: тетради проверены, планы следующих уроков составлены, а журналы заполнены. Время отбоя только наступило и в целом уже можно выходить на охоту, только, по правде, дело это ужасно неблагодарное. Обычно он выжидал минут пятнадцать-двадцать, давая возможность всем забывчивым вернуться в свои комнаты, а уже потом выходил на патруль коридоров. Всю ночь дежурить не было смысла, достаточно первых двух часов, а потом только если мучила бессонница, можно выходить каждые тридцать минут. Да и весь пансион не нуждался в контроле, самыми нарушителями являлись подростки, что бегали друг другу в комнаты или в душевые, чтобы покурить, так что достаточно просто блуждать по второму этажу спального корпуса. Но сейчас было как-то не до нарушителей школьных правил. Попов всё никак не мог отпустить ситуацию. Что бы он ни делал, чем бы он ни занимался — всё это было тщетно. Мысленно физик всё равно возвращался к Антону, который точно от него что-то скрывал. Арсений был уверен на сто процентов, что даже сейчас, в то время, когда нормальные люди готовились ко сну, Шастун сидел за своим чертовым ноутбуком и неизвестно что там делал. Может быть, конечно, Стас был прав. Может быть, Антон и правда просто работал, Воля вполне мог нагрузить его дополнительными задачами, какая-нибудь ненужная отчётность для министерства… Но это же Шастун! У него всё всегда сделано и готово. Планы уроков уже написаны на год вперёд, письменные и электронные журналы лучше любого образца, а отчёты для министерства он уже столько раз сделал, что давно изобрёл способ, как заполнять их за два часа максимум. Никогда раньше Антон так много за ноутбуком не сидел, и, самое главное, никогда раньше там не было пароля. «Ну, у нас ведь нет секретов друг от друга? Мы всё рассказываем, да?» Ещё в голове всё время крутилась эта фраза. Арсений тогда смог выдавить из себя положительный ответ, именно который и ждали. Теперь казалось, будто он упустил шанс. У них были секреты друг от друга. Отвратительно, но факт. А что вообще Антон имел в виду под этим вопросом? Если рассуждать здраво, то ему нужно просто спросить у Шастуна и прекратить переживать попусту. Почему же он этого не делал? Всё элементарно. Попов боялся, что в ответ ему тоже будут задавать вопросы и, совершенно не ясно, чем вообще закончится такой разговор. В этой жизни, может, что-то и менялось, но Арсений был и будет верен себе. Как бы это красиво ни звучало, суть была скорее отрицательная. Он трус. Пытался ли он что-то изменить? Да. Получалось ли? Не особо. В любом случае, сначала Попову нужно было всё хорошенько выстрадать, окунуться в океан собственных сожалений, сомнений и вечных комплексов, а потом, может быть, он что-то и решится сделать, если силы останутся. Да и то скорее из отчаянья. Он тяжело вздохнул. На улице было уже совсем темно, если выключить свет, то можно было увидеть только очертания. В кривом стеклянном отражении окна Арсений пытался разглядеть себя. Встретиться с самим собой взглядом не вышло. Попов кинул взгляд на часы: уже пора начинать дежурить. Может быть, повезёт, и он сможет отловить кого-то и хорошенько отыграться. Правда, сегодня на удивление было тихо, нарушителей школьных правил оказалось не шибко много. Но всё же физик застал двоих девятиклассников, что в душевых явно собирались покурить, и не стеснялся в выражениях. Арсений сам иногда удивлялся, как у него так получалось: вроде не говорил ничего запрещённого, зато какие эпитеты подбирал. Наверное, не зря он так много читал в Германии: пусть и глотал книги пачками, а словарный запас всё же рос. Проследив, чтобы подростки очутились каждый в своей постели, он вернулся в коридоры, только ненадолго. На часах уже шли минуты нового дня, когда Попов решил, что хватит с него дежурства, и отправился к себе. Почему-то казалось, что Антон должен уже спать, но в их комнате горел тусклый свет от ноутбука, а сам Шастун нашёлся на кровати. — Думал, ты уже спишь, — негромко произнёс Арсений, облокотившись плечом на стенку, за которой скрывалась их персональная ванная комната. А про себя он успел подумать, какой же лингвист сейчас домашний, сидящий под одеялом, лохматый, освещённый лишь светом от монитора. — Решил дождаться тебя, — мягко улыбнулся Антон, дожидаясь пока ноутбук выключится. — Ну, как там дежурство? — Дети спят, — выдохнул Арсений. — Все двести восемьдесят человек? — хмыкнул Шастун, захлопывая крышку гаджета. — Не уверен, но в своих кроватях точно, — сказал Попов, наблюдая, как тот сначала включил светильник, а потом убирал ноутбук в тумбочку. — А сам собираешься ложиться? — улыбаясь, Антон окончательно улёгся на подушку. — Иди ко мне. — Я собирался в душ, — Арсений даже указал большим пальцем в сторону нужной двери. — Забей, сходишь завтра утром, — махнул рукой Шастун. Попов с нисхождением хмыкнул, устало опустил голову и начал потирать ладонью плечо, что, как всегда, немного ныло в конце дня. Антон терпеливо ждал, когда же тот уже уляжется рядом, при этом смотрел своим кокетливо-лукавым взглядом. Умел он всё-таки искушать. — Мёртвого уговоришь, — выдохнул Арсений, начиная расстёгивать пуговицы. Пока Шастун довольно скалился, Попов быстро избавил себя от строгой учительской одежды, которая под конец дня стала ужасно колючей, а потом забрался к нему под одеяло. Антон выключил свет и, не церемонясь, подтянул его к себе в объятия. Арсений уткнулся носом куда-то ему в шею, вдыхая обожаемый запах. Шастун такой костлявый, тёплый и уютный, такой родной и любимый. Сейчас явно был не тот момент, чтобы спрашивать о ноутбуке или рассказывать о дочери. Слишком хорошо. — Я люблю тебя, — негромко произнёс Попов. — А на немецком? — Ich liebe dich, — даже не думая, ответил Арсений, и следом сказал ещё: — Je t'aime. — Всё-таки надо выучить ещё парочку, — хмыкнул Антон, прикрывая глаза. — Я тоже люблю тебя, Попов, — и через несколько секунд, совсем тихо добавил: — Несмотря ни на что.***
Стефания не спешила со своей местью. Весь следующий день Кьяра провела в ожидании чего-то такого коварного и страшного, или хотя бы креативного, но ничего. Словно затишье перед бурей. Ещё и сама Стефа вела себя тихо, не цеплялась к ней, не отпускала ехидных комментариев, специально не задевала плечом и не скидывала вещи. Ничего. Она совсем не замечала Кьяру и это настораживало ещё больше. Перед дополнительными по физике, пока они ждали Попова, уже сидя в кабинете, Кьяра не удержалась и рассказала всё Нику. — Алина эта твоя, — нахмурился парень, когда она говорила о соседке и о том, что той удалось услышать. — Чем она тебе не нравится? — Она милая девочка, но блять, — цокнул языком Ник. — Она тебе уже рассказала, что наш классный — гей? — Кьяра поджала губы, но кивнула. — Ну бред же. Нет никаких фактов, просто больная фантазия. — Но мы говорим не о Шастуне! — возмутилась Кьяра. — Твоя Стефочка стала вести себя слишком тихо… — Ну, во-первых, она не моя! — перебил её Ник. Немногочисленные любители физики обратили на них внимание, поэтому продолжил он уже тише. — Да, я тоже заметил, что она притихла, и я не исключаю факта, что она может что-то выкинуть, но я бы на твоём месте не доверял Алине на сто процентов. — Ладно, с не твоей Стефанией я разберусь сама, — выдохнула Кьяра, сев прямо и уставилась на чистую доску. — Если что, ты можешь рассчитывать на меня. Она решила не акцентировать внимание на том, что вообще-то именно из-за него всё это началось. Но в этом были и плюсы: Ник теперь помогал ей с отцом, а он, как ни крути, союзником был лучше, чем Алина. — Правда, что в учительской есть график ночного дежурства учителей? — вспомнила Кьяра. — Правда. Они его раз в месяц составляют. А зачем тебе? — Хочу знать, когда он дежурит, — на слове «он» Кьяра качнула головой в сторону пустого учительского стола. — Ладно, достану тебе этот график. — Я могу и сама, — нахмурилась она. — Можешь, — кивнул Ник. — Но ты ещё плохо ориентируешься в школе и мало знаешь учителей, я же легко смогу спрятаться, пройти не замеченным и, даже если меня поймают, легко и правдоподобно наврать. — Тогда спасибо, — улыбнулась Кьяра. — Да пока не за что, — выдохнул Юдин и под конец тоже улыбнулся. В класс залетел физик, и, как всегда, не посмотрев на учеников, твёрдо проговорил: — Емельянова, к доске. Задача под номером двенадцать. Читай вслух, рассуждай и пытайся выдать хоть какое-то решение. Кьяра шумно выдохнула. Ближайшие сорок минут ей было не до Стефании и её мести, потому что отец в очередной раз затеял любимую игру «унизь ученика, не говоря прямо о том, что он дебил».***
После обеда Шастун занимался своим привычным делом – проверкой тетрадей. Он любил и не любил это одновременно. Иногда ответы в домашних заданиях приятно удивляли. На душе всегда становилось тепло, когда перед тобой была работа, над которой старались. И пусть там были ошибки и неточности, зато сразу видно, что не списано из интернета. Только чаще всего Антон разочаровывался. Вот что-что, а гугл и яндекс переводчики вычислялись слишком легко. Но как бы он ни просил детей не списывать из первых же ссылок, не пользоваться онлайн переводчиками, они всё равно списывали и пользовались. Шастун хорошо помнил свои школьные годы, поэтому жалостливо вырисовывал тройки, а рядом всегда прописывал, откуда это было списано. Как раз когда он в очередной раз орудовал красной ручкой на полях, в дверь кабинета постучали, а через секунду появилась лохматая голова Фролова. — Антон Андреевич, вас директор к себе требует, — быстро проговорил Николай. — Ну, и что вы натворили? — Шастун откинулся назад, мысленно надеясь не на всемирный потоп. — Это не мы, честно, — улыбнулся подросток. — Я вообще мимо проходил, когда Павел Алексеевич за вами послал. — Ладно, можешь идти, — кивнул Антон, и Фролов тут же исчез. Закончив с текущей тетрадкой, Шастун закрыл класс на ключ и пошёл в соседний корпус, где и находился кабинет директора. Скорее всего Воля собрался опять подбросить ему работу, которую не успевал сделать сам или которую отказалась делать Вобла. Правда, у Антона и без этого было дел по горло. Почему-то в голове не возникла мысль, что нужно было постучать, перед тем как толкнуть дверь. Директор же сам вызвал его. В результате чего Шастун стал свидетелем конца разговора, который его явно не касался. — …если тебе настолько сильно наплевать на судьбу школы, то пожалуйста! — в голос возмущалась Бориска, так ещё и пыталась возвышаться над сидящим мужчиной. — Я не спрашивал вашего мнения, Елена Борисовна, как и вы моё, — стальные нотки в голосе Воли говорили сами за себя. — Вы хотели меня видеть, Павел Алексеевич, — медленно проговорил Антон, складывая руки в замок. Директор и завуч одновременно уставились на учителя английского. — Именно так, — кивнул Воля. — Не собираюсь участвовать в этом разговоре, — цокнула Бориска и, перед тем как уйти, посмотрела на Шастуна с кипящей злобой. Когда за ней захлопнулась дверь, директор раскрытой ладонью предложил ему сесть на стул, что Антон проделал сразу же и уместил сложенные руки на стол. — В скором времени Елена Борисовна собирается нас покинуть, — начал говорить Воля, смотря прямо ему в глаза. — Этот учебный год она ещё доработает, а потом нужен будет новый учитель математики и, конечно, завуч, — Антон опустил взгляд на свои пальцы, уже догадываясь к чему тот клонит, но всё же решая дослушать. — Ты уже несколько раз выполнял задачи завуча, да и вообще, лучше тебя на эту должность никого нет. Поэтому начинаешь перенимать остальные задачи и после осенних каникул окончательно занимаешь должность завуча по воспитательной части и моего первого зама. Директор умел преподносить сюрпризы. Всё это было, как снег на голову. Шастун даже замешкался на несколько секунд, но собрался и сказал: — Не уверен, что справлюсь с такой ответственной должностью. Я всё же слишком молод. Да и потом: у меня десятый класс, в следующем году экзамены, выпускной… Думаю, стоит рассмотреть другую кандидатуру. Антон решил умолчать про мысли об уходе, которые не покидали его в последнее время. Нет, свой нынешний класс он бросить не сможет, доведёт их до выпуска, но потом… Чем чёрт не шутит. — Боюсь, что другой кандидатуры нет, — покачал головой Воля. — Вот что, Антон, давай ты не будешь спешить? Подумай, поговори об этом с Поповым. Ничего страшного не случится, если ты займешь эту должность после Нового года. — Я подумаю, но ничего не могу обещать.***
«…Меня ещё втянули в любовный треугольник. Если бы я не была занята более важным делом, то от души повеселилась и над Стефой, и над Ником. Но второй, вроде как, мой союзник и уже почти друг. Да и вообще, эти любовные игры только мешают…» Кьяра опять перед сном строчила в своём дневнике. Как оказалось, его было легко вести: мысли словно сами ложились на бумагу, а она чувствовала себя гораздо лучше. Почему она не догадалась начать вести его раньше? Алина, правда, много задавала вопросов и странно поглядывала на тетрадку. Стоило лучше прятать и хранить дневник, если Кьяра не хотела, чтобы все тайны всплыли наружу. Неожиданно пришло новое сообщение на телефон. Она дёрнулась, резко схватила смартфон и уставилась на экран. Оказалось, это Ник прислал ей фотографию ночных дежурств учителей до конца месяца. Всё складывалось отлично! Ещё немного поболтав с парнем в мессенджере, Кьяра спрятала дневник под матрас, пока соседка ходила чистить зубы, умылась сама и улеглась спать. Утром её разбудило не пение птиц, а громкий визг Алины.