Империя Шэнь

— Господа заблудились? Благородные господа точно не местные. А мы как раз будем рады помочь господам. За небольшую плату, — усмехнулся главарь местной шайки. Шэнь Цинцю было даже лень закатывать на них глаза. Какое же безобразие. Они что, слепые? Но скорее умственно отсталые. Мало того, что не распознали в них заклинателей, так еще и чувство самосохранения не екает рядом с Бингэ.       Цинцю посмотрел на ученика. Он был уверен, что Бингэ первый начнет резню. И не то, чтобы он был против. Играть в слова с этими бедными умом было лень. Но Бингэ, весело сверкнув глазами, выбрал себе другое амплуа. Цинцю практически неверяще смотрел как полудемон ростом в два метра ссутулил свои широчайшие плечи, согнул колени и тихим голосом кроткой овечки начал «паниковать» и упрашивать «добрых людей» смиловаться. И что главное, эти «добрые люди» верили этому непризнанному публикой актеру. Лицедей каких поискать! А уж как трепетно этот амбал цеплялся за его рукав! А как боязливо оглядывался! А как изображал заикание!       Шэнь Цинцю начал аплодировать прямо посредине речи окружающих их бандитов, чего те не поняли. Но мечу Сюя было на них как- то все равно. — Ну, ладно, Бингэ, поиграл с тараканами и хватит. Ты им глотки вырвешь или я? — спокойно поинтересовался Шэнь Цинцю, смотря на «щеночка» под своим боком. Как Ло Бинхэ, который выше и шире его в плечах, умудрился выглядеть безобидным и маленьким, было все еще выше его понимания. — Ш-шицзунь! Этому ученику так страшно! — продолжил играть Бингэ, а Цинцю с удовольствием глубоко закатил глаза. — Значит я. — Хахаха. Хватит пытаться напугать нас, молодой господин, — наигранно посмеялся и махнул рукой на Цинцю главарь банды. — Вам не тягаться с нами. Смех главаря подхватили все его люди, громко шепчась о веере в холеных руках Шэнь Цинцю, которого без единой задней мысли приняли за молодого избалованного господина, так неудачно забредшего на непопулярные улицы. — Давайте договоримся, молодой господин, — с улыбкой предложил главарь, демонстративно похлоповая палкой о ладонь. — Давайте. Считаю до трех. Не съебетесь и я вам позвонки пересчитаю, — прошипел Шэнь Цинцю. Цинцю выпустил часть своей силы, придавив бандитов вокруг, но не остановился на этом. Если Бингэ умел притворяться кроткой овечкой, то ему вполне удавалась роль безжалостного психопата. Ему ничего не стоило создать иллюзию. Он мгновенно предстал перед людьми с неестественно бледным лицом и ярко горящими красным глазами, окрасив заодно свои одежды и потоки ци в черный. Напустить на лицо как можно более зверское выражение, понизить температуру воздуха немного, да растянуть губы в улыбке до ушей, чтобы показать во всей красе несуществующий частокол острейших зубов.       Банду с их криками унесло только так. А Цинцю как небывало в секунду развеял иллюзию, отряхивая рукав снова нежно-персиково одеяния. — Ну? — поинтересовался заклинатель, смотря на Бингэ, который не вышел из своей роли, все еще цепляясь за его рукав. Бингэ же пялился на своего Учителя, тяжело сглотнув. Он не ожидал такого. Он думал, что Учитель решит договориться. Может действительно припугнет смертных своим статусом. Может побьет, если те начнут драку. Но вариант, где Шицзунь представляется настоящей нечистью не рассматривался им. А зрелище это было более, чем изысканным. — Шицзунь… — ответил Бингэ, но никак не мог придумать, что еще сказать. — Молчи уже, — отозвался Цинцю, отрывая чужие пальцы от своего рукава и как небывало направлясь дальше. — Демон бы тебя побрал, — пробормотал тихо Бингэ, поводя плечами, чтобы изгнать предательские мурашки, пробежавшие во время «представления» Шицзуня. — Ах, ну да, — весело усмехнулся полудемон, вспомнив, что его пожелание в отношении Шицзуня выполняет его же отец. — Ты идешь или нет? — позвал Цинцю, прерывая мысли Бингэ, идя дальше. Бингэ же снова нагнал Учителя, чтобы не упустить его.

***

— Хочешь маньтоу? — спросил Се Лянь, беря в руку целую тарелку со стола. — Да, перестань ты с ним возиться! — возмутился Му Цин, за что удостоился строгого взгляда Се Ляня. — И не смотри так! — Се Лянь, отпусти уже этого ребенка. Ему пора домой, — сказал Фэн Синь, не желая прямым текстом соглашаться с Му Цином. — Ох, боюсь я не могу этого сделать, — издал тихий смешок Се Лянь, задорно подмигивая малышу на своих коленях. Разговор с родителями не затянулся. Он не стал волновать отца и матушку своими бедами, ограничившись версией, что был ранен, поэтому так долго и отсутствовал. Он притворялся, что ему нужно было дышать и моргать, а бледность лица все списали на его недавнюю травму. Му Цин и Фэн Синь правда несколько подозрительно смотрели на него, но Се Лянь лишь безмятежно улыбался, когда замечал взгляды на своей забинтованой шее.       Но не это было главным. Они переходили из главного дома в другой павильон, когда заметили, как кто-то перелезает через стену поместья. Невысокий мальчик забрался на высокую стену и тянул руку к яблоне, желая сорвать хотя бы один сочный плод с нее. Фэн Синь что-то закричал, но Се Лянь кинулся вперед еще раньше. Мальчик, не замечавший их до этого, от окрика вздрогнул и сорвался вниз, упав прямо в руки Се Ляня. Бог успел вовремя, не давая мальчику разбиться, ведь стена вокруг поместья была достаточно высокой, чтобы случилась подобная трагедия.       Мягкая улыбка Се Ляня приобрела лишь налет удивления, когда на него снизу вверх уставились широко распахнутые глаза разного цвета. Левый глубоко черный и правый ярко- алый с необычным вертикальным зрачком. Се Лянь тут же понял, что за ребенок у него в руках. Бог успел прижать мальчика к себе, когда подбежал Фэнь Синь и Му Цин вместе со стражей. Никто вроде не успел заметить особенность ребенка, а Се Лянь отметил, как быстро мальчик поправил съехавшие бинты. Ребенок вцепился в него железной хваткой, а Се Ляню только и оставалось поглаживать его по спине, утихомиривая окружающих. Но если страже он просто и незатейливо приказал оставить это дело, то его друзья не были столь сговорчивыми. Се Лянь через каждые пару предложений напоминал им, что не стоит повышать голос и ругаться, так как это пугает ребенка. Пока Му Цин и Фэн Синь ворчали и причитали, что он должен наказать воришку, а не носить его на руках, Се Лянь отправил талисман мастеру Сюя. Как все же удачно получилось, что они так быстро нашли ребенка, которого описал мастер Шэнь. — Се Лянь, ты вообще слушаешь? Отпусти этого оборванца! — снова вспылил Му Цин, а Се Лянь в который раз строго посмотрел на своего друга. — Му Цин, — как никогда серьезно сказал Се Лянь. — Да? — приподнял бровь Му Цин, сложив руки на груди. — Сядь и помолчи. Пожалуйста, — твердо сказал Се Лянь, непреклонным тоном, который использовал очень редко. Му Цин лишь приоткрыл рот, но поджал губы, демонстративно отвернувшись в другую сторону. — Прошу тебя, угощайся. Эти булочки очень вкусные, — мягко сказал Се Лянь, предлагая ребенку быть посмелее. — Се Ля… — Тебя это тоже касается, Фэн Синь. Помолчи немного, — перебил и Фэн Синя Се Лянь, не отводя взгляда от мальчика у себя на коленях. Бедный ребенок как вцепился в него всеми конечностями, так и отказывался отпускать, даже когда Фэн Синь попытался его снять с него и поставить на землю. Но все следующие попытки Се Лянь пресекал сам.       Мальчик все же немного повернул лицо, пристально смотря на него одним глазом. А Се Лянь совсем никуда не торопился, предлагая ребенку тарелку с булочками. — Не бойся, — тихо подтолкнул малыша заклинатель, продолжая мягко улыбаться. Ребенок все молчал и смотрел на него, не мигая. В тишине прошло несколько секунд, а потом рука мальчика быстро метнулась к еде. Вот правда в следующий миг рука ребенка снова сжимала одежды Се Ляня, еле удерживая и откусанную булочку. — Не торопись, ты так можешь подавиться, — поспешил предупредить ребенка Се Лянь, снова оказавшись под взглядом черного глаза. — Никто не отнимет у тебя еду. Фырк со стороны Му Цина Се Лянь проигнорировал. Ему осталось только дождаться мастера Сюя и его ученика, чтобы представить им мальчика. Что будет дальше Се Лянь не загадывал. Он сам скорее всего вернется в Циндао. Перед родителями и друзьями он показался, но оставаться значило раскрыть свой секрет. В конце концов кто-нибудь заметит его странности, а это было бы очень неудобно. А еще была возможная угроза Сяньлэ. Он попытался расспросить о делах провинции отца, но ничего тревожного от него не узнал. Впрочем, это не значило, что проблем нет.