Империя Шэнь

— Шицзунь хотел быть неприметным? Или же задумал превзойти своего ученика? — с веселым подначиванием спросил Бингэ. Се Лянь провел им очень короткую ознакомительную экскурсию по столице, а после отправился к своей семье. Цинцю не видел необходимости присутствовать при этом. Это семья Се Ляня. Пусть расскажет все, что сам посчитает нужным. Цинцю же не терпелось найти Хуа Чэна. Вот только заклинатель несколько растерялся. Как ему быстрее найти приметного ребенка? У него было несколько вариантов, но ни один из них не был идеальным. — Шицзунь решил меня игнорировать, как и всех окружающих его простых смертных? — недовольно оскалился Бингэ, когда его выпад проигнорировали. — Я тебя не игнорирую. Я думаю, — отозвался Шэнь Цинцю. Они шли по главной улице города. Меч Сюя скользил взглядом по домам, вывескам и торговым лоткам, пока раздумывал о своем. Бингэ же в отличии от своего отрешенного и вновь казавшегося безразличного ко всему Шицзуня больше обращал внимания на людей. Все эти восторженные взгляды, восхищение с разной долей дозированного шока. Шицзунь был абсолютно к этому равнодушен, а сам Бингэ давно привык к такому отношению к себе со стороны. И все же его несказанно раздражала невозмутимость Учителя. Тот был настоящим, живым лишь рядом с Цзюнь-шаном. А стоило этим уткам-мандаринкам разойтись, как каждый впадал в какое-то уныние и анабиоз. Сил никаких не было смотреть на эту грусть и печаль. Был бы повод! Уж лучше быть свидетелем любования Шицзуня и демона, чем вот сейчас плестись за мечом Сюя. — Думайте быстрее, — отозвался Бингэ, заслужив относительно длинный и строгий взгляд Шэнь Цинцю. Тот сегодня отошел от своей излюбленной гаммы цвета цин, надев пао нежно-персикового цвета. И в таком виде на него пялились все кому не лень! А эта открытая шея? А цепочки в волосах? А мягкие пряди волос в элегантной прическе? Бингэ чувствовал себя сторожевым псом, который отгонял от хозяина подозрительных личностей. А раздражающими, то есть подозрительными, были все! — Начнем с менее благополучного места. Маленький мальчик навряд ли сможет безнаказанно украсть что-то здесь. Слишком много людей, слишком много глаз, — в конце концов сказал Цинцю, на ходу сворачивая с главной улицы. Бингэ лишь неуловимо нахмурился, но последовал за Шицзунем, а парочка девушек, которым он подмигнул ранее, так и остались провожать двоих красивых заклинателей разочарованными вздохами. — Шицзуню нужен очередной сирота? — вредно поинтересовался Бинхэ. — Я не знаю жива его семья или нет, — сказал Шэнь Цинцю, поворачивая еще несколько раз. — А что вообще знает Учитель об… этом заморыше? — подобрал слово помягче Бингэ, за что удостоился еще одного строгого взгляда. — Он такой же заморыш как и ты, — отозвался Шицзунь, а Бингэ даже сразу не определил было ли это оскорбление или комплимент. Цинцю же надеялся подойти ближе к окраинам города и расспросить о мальчике у торговцев. В крайнем случае он рассчитывал на удачу Бингэ. Впрочем, не только для этого он позвал ученика на эту прогулку. — Бингэ уже почти закончил с Западом. Есть ли у него мысли на счет того, что будет дальше? — спросил как бы невзначай Шэнь Цинцю. — Дальше? Неужели я могу выбирать? Цзюнь-шан не похож на того, кто добровольно уступит трон, — усмехнулся полудемон. — Тебе нужен трон? — решил уточнить Цинцю. — Учитель осуждает меня, хотя с достоинством носит титут Императрицы и имеет власть равную Цзюнь-шану? — усмехнулся Бингэ. — Я рожден править. — О. Звучит уверенно. Если не знать результатов реализации твоего права, как ты выразился, по рождению, — не мог не ответить той же монетой полудемону Цинцю. Будут тут ему указывать на его корыстные и не очень цели. — Шицзунь так намекает этому ученику, что ему пора бы вернуться на свое место? — сквозь зубы выдавил Бингэ, еле сдерживая свою ярость. Вот значит как. Повозились с ним и хватит. Дали парочку «дельных» и очень ему «необходимых» советов, ну и все. Что тебе еще нужно, Звереныш? Неужели поверил в эту игру в семью? — Рычать перестань, ты не собака. Трон тебе Тяньлан действительно не отдаст. У тебя свой есть. Повторяю, хватит рычать! Никто тебя не отсылает! И в кого ты такой…? — В Шицзуня, — из вредности ответил Бингэ, заставив Шэнь Цинцю вскинуть на него предупреждающий взгляд. — Я чего-то не знаю? У тебя есть еще какой-то Шицзунь? — коротко спросил наглого полудемона Цинцю, предупреждающе прищурившись. Но что Бингэ до прищура Учителя. Тот с этим строгим и заострившимся выражением лица был похож на лощенного домашнего кота, которого нагло причесали против шерсти, так еще и хотят продолжить измываться подобным образом и дальше. — Только вы мой Шицзунь, — пакостливо улыбнулся Бингэ. — Звереныш, — с чувством прошипел Шэнь Цинцю. — Мое имя. Ло Бинхэ, — тут же вспылил Бингэ, которому наступили на старую мозоль. — Ой, скажи чего я не знаю! — махнул веером на полудемона Цинцю, продолжая путь по закоулкам между домами. — Мне интересно что ты думаешь, что планируешь. Не будешь же ты сидеть в четырех стенах. Может у тебя есть какие-нибудь соображения? Реальные, а не невозможно-амбициозные. — Шицзунь думает, что я что-то замышляю, — протянул довольно Бингэ. — Я не боюсь тебя, — закатил глаза Цинцю, зная, что его ученик подумал именно в ключе, что его подозревают во всех смертных грехах. — Мы все что-то замышляем. Не сбивай меня с мысли. Не хочешь отвечать — не надо. Но я прошу тебя над этим подумать. Шэнь Цинцю снова остановился, чтобы посмотреть в глаза Ло Бинхэ. — Никто не будет что-то за тебя решать. Если ты обратишься ко мне или Тяньланю за советом, то мы будем рады тебе помочь. Но решать за тебя мы не будем. Это твоя судьба и твое будущее. Ты должен прожить свою жизнь так, как хочешь. Ты должен быть счастлив, — сказал Шэнь Цинцю. — Должен? — несколько неловко усмехнулся Бингэ, пытаясь спрятать растерянность от слов Учителя за привычным слоем наглости. — А если мое счастье заключается в том, чтобы прирезать всех на свете? Цинцю только закатил глаза и стукнул веером Бингэ по его лбу. То, что Император Трех Миров именно что позволил себя стукнуть, было ясно как день и воспринималось Цинцю как положительная динамика. Еще один шажок к общему светлому будущему. Но слова Бингэ доказывали, что ему еще есть над чем работать. Подростковый бунт что-то уж слишком затянулся. — Глупенький, — только и сказал Цинцю, чем снова ввел в ступор Бингэ, который опять же ожидал злости, ненависти и страха. А получил только легонечко веером по лбу, да какое-то безнадежно нежное слово, которое почему-то даже оскорблением не воспринималось. Бингэ потер лоб, смотря на спину Учителя. Если так подумать, то абы кого Шицзунь веером не бил. Да это даже «бил» нельзя было назвать! Так… по носу щелкнули. Как щенка. — Не рычи, Бинхэ, — снова скомандовал Шицзунь и полудемону пришлось плотно сжать губы. — Эй! Эй, вы, двое! Шэнь Цинцю и Бингэ развернулись, чтобы увидеть пару мужчин, которые переглянулись, пошептались, а потом позвали друзей. Цинцю с непередаваемым безразличием смотрел на банду, которая подтягивалась и в итоге окружила их, зажав на неширокой улице с двух сторон.