Вегас стянул обувь на пороге личной гримёрки и в раздражении швырнул куртку в направлении дивана, не отнимая трубку от уха, пока отец снова поучал его, спасибо, что по телефону. Удивительно, насколько его отец был упёртым, считая себя единственным, кто знает лучше всех, что именно подходит его сыну. Он ушёл из дома в 18, как только получил первую зарплату в пабе, куда его пригласили петь на сцене. С тех пор прошло уже 7 лет, но отец до сих пор не смирился. Пока была жива мама, Кан еще контролировал свои эмоциональные всплески, но уже 10 лет рядом с ним не было никого, к чьему мнению он прислушивается, так что Вегас ещё радоваться должен был, что отец не перешёл от ора к рукоприкладству.
Хотя, надо сказать, Кан поистине обладал талантом словами размазать собеседника так, что и кулаков не надо. Считая всех вокруг идиотами, он строил свою жизнь и империю на головах и слезах окружающих. Вегас до сих пор помнит отповедь, которую выдал его отец, когда узнал, что тот не планирует перенимать его бизнес, а хочет быть музыкантом. Странно, что это вообще не отбило у него желание брать гитару в руки. Хотя, скорее, тут сработало семейное упрямство: желание доказать не отцу, тому как раз бесполезно, а себе, что он в состоянии оставить дома кредитку и ключи от авто, уйдя в «закат», не обернувшись.
За 7 лет Вегас прошёл путь от безымянного певца из бара до известного и титулованного исполнителя. Чтобы ещё больше продемонстрировать отречение от семьи, он нигде не использовал свою фамилию, выбрал сценический псевдоним Wega в честь альфы созвездия Лиры, взяв за основу первоначальное проарабское название. Отец тогда ещё долго орал, что мог бы не выпендриваться, писать, как все, через V, и говорить, что имя в честь испанского серийного убийцы, или героя Траволты в «Криминальном чтиве».
Помощник Ноп безмолвно протянул чашку зеленого чая, зная, что пока Вегас висит на телефоне, не сможет полноценно возмущаться, а гневный взгляд можно и проигнорировать, просто отвернувшись. Ноп решил отучить Вегаса от бешеных доз кофеина: кофе Вегас поглощал литрами, работа музыканта требовала постоянной бодрости и очень напряжённого графика, сон случался урывками, так и до больницы недолго. В сочетании с алкоголем и сигаретами подобный ритм жизни был неплохим шансом присоединиться к печально известному «Клубу 27», чего Ноп точно не хотел для своего босса. Или даже подопечного, как он называл музыканта про себя – вслух такое произносить было опасно. Выросший под гнётом авторитета отца, Вегас всячески пытался защитить себя от давления «сверху», потому, хоть Ноп и носился временами с ним как с писаной торбой, но позволял сохранять иллюзию, что музыкант решает всё сам.
К «концертам» господина Кана Ноп привык, к реакции Вега на них тоже, но иногда всё внутри порывалось выхватить трубку и как следует рявкнуть на старого маразматика, который достал уже всех. Сколько можно трепать сыну нервы, неужели 7 лет не хватило, чтобы осознать, что того не прельщает идея возглавить управление сетью заправок, пусть и раскинувшейся по всей стране? Сам Ноп был из семьи средней руки, но Вегаса понимал, потому что когда-то тоже пережил домашнюю бурю, когда отказался продолжать дело отца и провести всю жизнь в маленькой ремонтной мастерской, где чинили всё: от техники до зонтиков. Его отец оказался явно более понимающим и, видя, как сын строит свою карьеру в музыкальной индустрии в качестве помощника восходящей звезды, уже через полгода хвастался своим друзьям успехами Нопа. Вегасу такое понимание не светило.
Вообще, у Вегаса был младший брат, который заканчивал обучение по бизнес-направлению и помогал отцу в управлении. Но, раз Кан снова названивает, видимо, Макао нехило так напортачил сегодня. Интересно, как он представляет воссоединение старшего сына с империей заправок? Вегас ни единой минуты жизни не разбирался в вопросах управления, обучался с подачи матери на каком-то факультете искусств, да он разрушил бы всё за месяц! И, скорее всего, просто в прямом смысле взорвал бы всё – чирк зажигалкой на заправке, и отец отстал бы навсегда.
Вегас заканчивает разговор на особенно высокой ноте из трубки и швыряет телефон куда-то в скопление подушек на диване, бросая своё тело следом: концерт был и без того выматывающим, а ещё и отец нервы потрепал. Надо будет позвонить Макао и узнать, что там стряслось. Он так устал, что Нопу даже не прилетает за мерзкий зелёный чай, который он подсовывает Вегасу каждый раз, как только тот не может орать на него. И не нужно помощнику знать, что чай ему уже даже почти что нравится, ещё возгордится. Да и так забавно наблюдать за его усилиями.
– Что у нас завтра, напомни, пожалуйста.
– Завтра у нас с утра запись в рекламе с рыбой-прилипалой для бренда кожаных курток, – нелестно отзывается об одной известной модели Ноп, зная, как Шерон уже успела достать его босса своими «обольщениями», – а вечером вечеринка, на которой нужно обязательно быть. Кинн сегодня звонил и в сотый раз напоминал, что не простит, если ты проигнорируешь. Зато потом у тебя аж 10 дней перерыва, как я и обещал, можешь даже в студию не приходить, отсыпайся, пиши песни, главное, отвечай на звонки, хотя бы мои.
Вегас со стоном закрывает глаза. Шерон завтра выжмет из него все положительные эмоции, а потом придётся натянуто улыбаться на вечеринке бывшего, про которого никто не знает, что они бывшие, а не просто друзья. Там будет ещё этот его новый парень, который обожает демонстрировать их мерзкую сопливую сладкую любовь… Как же всё достало…
***
5 часов сна – катастрофически мало, думает Вегас, разглядывая себя в кресле стилиста, который пытается замазать синяки под глазами и изобразить здоровый румянец на бледном лице. По-хорошему, Танкхуна даже жалко, стилист он от бога, если не давать ему волю одевать тебя в перья и ведро страз. Но что поделать, если у Вегаса такой плотный график, что сон входит хорошо ещё если в список топ-10 важных дел. Так что приходится молча слушать шипение «райской птички», как окрестили Ткхуна в тусовке за экстравагантные образы.
Шерон на уровне ультразвука что-то уже верещит по ту сторону двери, командуя на съемочной площадке всеми, кроме разве что заказчика. Вегас оглядывает свой образ и довольно хмыкает: на его правом лацкане достаточно крупный узор, значит прилипалу поставят слева от него, заставив работать левой стороной лица, а она вечно ноет, что у неё рабочая правая. Пустячок, а приятно.
На площадке всё ожидаемо затягивается: Шерон скандалит с фотографом, потом достаёт заказчика, но тот кремень. И даже рявкнуть на неё успевает, что узор на куртке важнее показать, чем её мордашку, и если её это не устраивает, то может покинуть съёмки, изначально планировали снимать только Вегаса, она сама напросилась, так что её тут не очень держат. Это даже поднимает настроение всем, кого девица успела достать.
Сами съёмки проходят достаточно быстро, всего 4 часа, бывало и дольше, особенно когда эта дура крутится вокруг него. После разгримировки она повисает на его предплечье и слишком громко для интимного шёпота сообщает на всю площадку, что «пупсик её давно никуда не выводил, не пойти ли им пообедать наедине». Вегас максимально брезгливо стряхивает когтистую лапу и, не стесняясь окружающих, заявляет, что она его достала своими идиотскими попытками затащить в постель, он не спит с теми, чей интеллект не дотягивает до гитарного ремня. Ткхун хлопает в ладоши от удовольствия, Ноп делает страшные глаза «не скандализируй», фотограф и заказчик делают вид, что подавились кофе. Можно уходить, ещё на вечеринку к бывшему тащиться сегодня.
***
Роман с Кинном – самая большая боль и самая грандиозная ошибка в жизни Вегаса. Их тянуло друг к другу как магнитом с самой первой встречи, они вальсировали в своей недо-дружбе долгих 3 года, пока не сорвались после какой-то совместной пьянки в клубе, но пробыли вместе недолго. Оказалось, что Кинн в принципе не способен на постоянные и моногамные отношения, ему хотелось всех и сразу, в отличие от Вегаса, который на публику отыгрывал роль «у нас всё хорошо», но внутри каждый раз выл, прочитав очередные слухи о новом романе своего бывшего. Кинн прекрасно знал о его чувствах и, кажется, получал удовольствие, когда топтался на них своими огромными ногами. Нынешний мальчик Кинна был отвратительно слащав, приторно мил, носил какие-то ванильно-розовые цвета и по уровню IQ едва дотягивал до зефира, который неуловимо напоминал пухлыми щеками и сладкими речами, Вегас про себя его так и называл: Зефирка.
Хуже постоянного столкновения с новым обоже' Кинна было только то, что ради их 3-х месячного юбилея тот устроил вечеринку, на которой нужно было появиться, поскольку пресса любила «больших друзей Кинна и Wega», а имидж в этом деле важнее личных переживаний. Ситуацию спасало только присутствие Ткхуна, который крутился рядом, отпускал ему на ухо шуточки в сторону Зефирки и поднимал настроение в отсутствие Нопа, которому экстренно пришлось мчаться домой, где то ли прорвало трубу, то ли ещё какая пакость приключилась.
Вегас уже было планировал покинуть этот приют безумных, как Кинн постучал по бокалу, привлекая внимание публики и журналистов, вытащил на середину зала своего тошнотного дружка и неожиданно упал перед ним на колено. Вегас почувствовал, как звуки и время замедлились, пока его бывшая и единственная любовь делает предложение какому-то невнятному персонажу. Захотелось броситься из зала вон, но Ткхун тихо придержал за локоть и напомнил про бульварных писак, которые не пропустят такого повода для скандала.
Пришлось топать на негнущихся ногах, улыбаться дежурной улыбкой в камеры и поздравлять счастливую парочку. Он обнял Кинна (кажется, в последний раз, но, может, оно и к лучшему) и прошептал на ухо: «Я не хочу тебя больше видеть, тварь!», снова улыбнулся жениху и Зефирке, пообещав спеть обязательно на их свадьбе что-то на выбор «невесты». После чего откланялся, якобы приняв звонок от Нопа, и покинул праздник жизни.
***
Бросая вещи в сумку в своей квартире, Вегас думает, что у него есть почти 24 часа форы, пока Ноп его кинется искать. По их давней договорённости помощник имеет право вломиться в Вегу, если тот не ответил минимум на 3 звонка с перерывом в час. Учитывая, что для Нопа утром будет уже всё понятно, он начнёт звонить не раньше часа дня, панику забьёт после четырех часов, плюс час на дорогу из пригорода… за это время Вегас успеет покинуть штат. Он не представлял, куда направляется, но знал, что ему необходимо сменить картинку и окружение, пока не сошёл с ума!
На столе для Нопа, который вечером следующего дня ворвался в квартиру, осталась записка: «Ты обещал мне 2 недели, считай, я улетел в отпуск в Бермудский треугольник, связи там нет. Приду в себя, наберу сам. Телефон отключаю, умирать не собираюсь. Прости!»
