ACAB или смерть легавому от ножа

На семи холмах, на семи ветрах Город слеп и пьян в звездах и крестах, Как чужую плоть, отторгает меня (с) Ария - Город В небольшой комнате, освещаемой лишь маленьким оконцем, находящимся почти под самым потолком, стоял полумрак. Черный антропоморфный доберман с красной повязкой, закрывающей наискосок левый глаз, сидел в кресле, закинув лапу на лапу, и периодически стряхивал пепел в стоящую на столе пепельницу. Металлическая правая лапа, в которой он держал сигарету, издавала тихий стук, когда его когти касались столешницы. Перед черным псом, на ковре у его ног, неподвижно, словно мраморная скульптура, сидела бультерьерша, такая же антропоморфная. Ее сходство с мраморным изваянием усиливала абсолютно белая шкура, на которой выделялись лишь глаза с черными, будто подкрашенными тушью веками и нос. - Довольно мы терпели сапоги господ на своей шее, - доберман выпустил кольцо дыма из пасти и бросил внимательный взгляд на сидящую перед ним бультерьершу. - Последняя капля терпения давно упала в чашу ненависти не только у нас, тому доказательство наши выросшие силы. Пришло время нанести ответный удар по тем, единственным даром от кого нам были лишь рабские кандалы, унижения и побои. Кэпитал-Сити, этот город на костях, дающий райские кущи, блеск и роскошь для избранных и круги ада и серость нищеты для остальных, скоро будет уничтожен нами для того, чтоб на его месте, словно молодой росток на выжженной пустоши, поднялось нечто новое и прекрасное . Вавилон новой эры падет, и первым шагом к этому стали вытащенные кирпичи из фундамента, истерзанного давящей на них непомерной тяжестью здания чужого блеска и величия, что покоится на нем.. Теперь же пришло время сломать решетки этой тюрьмы Бультерьерша сидела молча, не перебивая речь добермана. Ее командир, Рекс, любил длинные витиеватые речи, по содержанию которых можно было догадываться и предполагать, что он имеет в виду, но известным это становилось лишь в конце, когда он сам захочет это сказать. Силы их повстанческой организации и правда в последнее время сильно возросли, и тому способствовало само государство - новыми поборами, закручиванием гаек и рекрутированием все новых и новых юнитов, призванных сгореть в топке очередной войны на благо родины. Все это приводило к тому, что в их ряды вливались новые и новые добровольцы. До сих пор их организация, "Последняя Капля" ограничивалась тем, что, согласно принципу партизанской войны, кусала и убегала, порой, однако, оттяпывая от заплывшей жиром, лоснящейся задницы враждебной структуры солидные куски. Сейчас же, видимо, Рекс задумал нечто действительно масштабное, решив, что теперь сил достаточно, чтобы наконец покончить с врагом. Конечно, такой поток новобранцев приносил не только радость, но и риск того, что в ряды группировки вместе с искренне поддерживающими ее деятельность бойцами проникнут шпионы, жаждущие как можно больше выведать и подгадить насколько возможно сильнее, и приходилось с удвоенным рвением принимать меры по обеспечению скрытности. Однако, все равно все годы существования «Последней Капли» по-настоящему Рекс доверял и раскрывал свои планы лишь своим старым знакомым, чья верность была давно проверена словом и делом – Дженни с которой он вел это дело почти с самого основания «Последней Капли», ее племяннику, что влился в ряды повстанцев достаточно давно, волку-полукровке Абреку и черному коту-мексиканцу Педро.  - Ты заметила, сколько копов вокруг развелось? - усмехнулся доберман, вновь обратив на Дженни взгляд единственного глаза. - Плюнуть некуда, попадешь в синепузого, нельзя по улице пройти, не услышав "ваши документы". Видать, «отцы демократии» часто ссутся от страха, раз так усердно обкладывают себя охраной со всех сторон. И мне это льстит. Прежде, чем нанести решающий удар, нужно избавиться от солидной части верных прислужников паразитов в верхах, опоры их режима. А заодно подорвать веру одной части народа в то, что оковы крепки, другой – в то, что полиция способна их защитить и они в безопасности. Необходимо дать им ясно понять, что о какой защите может идти речь, если копы даже сами себя самих защитить не в состоянии.  - Я поняла, Рекс, - проговорила Дженни, уже начав строить планы, как быстрее и с минимальными потерями осуществить задуманное. - Число полицейских в городе огромно, - продолжал Рекс. – Можно представить, сколько налогов уходит на содержание такой прорвы пожирателей пончиков. Он усмехнулся. - Кормятся на деньги народа и этот же народ пиздят дубинками… Они считают, что раз их много, то все под их контролем и никто не сможет представлять угрозу для их правителей, чти интересы они охраняют, и для скота, который они пасут. Но их ряды несомненно дрогнут, когда они сами окажутся жертвами. Мы должны запугать их, чтобы они перестали чувствовать себя хозяевами положения и нигде не ощущали себя в безопасности. Ни выходя на патруль ни сидя у себя в офисе. Каждый момент ждали пули в лоб, взрыва или еще чего-нибудь, что положит конец их паразитическому существованию.   В дальнем углу комнаты появилось какое-то движение. Собака машинально дернула ухом, но не пошевелилась – опасности не было, в комнате находились лишь свои. С кресла, стоящего у стены, поднялся черный силуэт и направился к Рексу, с каждым шагом становясь все более различимым. Лучи тусклого света, что падали в комнату из маленького окошка под самым потолком, осветили еще одного бультерьера, молодого мускулистого кобеля, коричневого, с темными полосами, идущими по более светлому фону, белой мордой, шеей и концом хвоста. Правое ухо пса было кем-то надкушено с края. Это был племянник Дженни, Айк по прозвищу Слэер. - Позволь мне заняться этим, Рекс, - улыбнувшись уголками губ, проговорил пес, глядя на командира повстанцев. - Хочу опробовать новую игрушку, что недавно подарили наши коллеги. Ты не против? Дженни повернула голову к племяннику, взгляд ее был встревоженным. Рекс же только усмехнулся и кивнул. - Рекомендую начать с отделения на северо-востоке. Они давненько портят нам нервы. Каков будет твой план?  - Власть говорила, что засунет нас в канализацию, - с ухмылкой ответил Айк. - Пусть считают, что мы вернулись обратно. Я планирую использовать тоннели под зданием, чтобы добраться до цели. Крайне сомнительно, что там есть охрана, и нам не составит труда пробраться к душевым и уборным. Копы расслабились последнее время, видимо, думают, что все решает размер стаи. - Я с тобой, - решительно сказала бультерьерша. - Я ценю твою заботу, дорогая тетя, - саркастично улыбнувшись, ответил Слэер. - Но я уже взрослый и не нужно ходить за мной и вытирать мне сопли. - И правда, Дженни, дай парню проявить самостоятельность, - вмешался Рекс. - Он справится, тут делов-то... Бультерьерша недовольно вздохнула. Племянник был толковым парнем. Самоуверенным, самовлюбленным и несдержанным, но при этом умным и хитрым где надо, да и бойцом отличным. Самоуверенность его и желание всем доказать свою крутость объяснялись молодостью, со временем это уйдет. Должно, по крайней мере. Она сама раньше была такой, стремилась доказать, что круче ее лишь Эверест и бросалась бить морду каждому, кто усомнится в ее превосходстве или скажет хоть слово против. А потом стало как-то совершенно плевать, кто о ней что-то думает и говорит. Причиной тому была то ли усталость от любителей выгибаться, то ли возраст, то ли появившийся пофигизм. Разумом Дженни понимала, что ее гиперопека способна скорее навредить, вызывая у Айка желание всем доказать, что он сам на что-то способен, без держащей его за уши знаменитой родственницы, и все же, не беспокоиться о нем она не могла. - Значит, завтра выдвигаюсь, - довольно сказал Слэер и направился в дальний угол комнаты, чтобы снова плюхнуться в свое кресло. - Возьму с собой Хантера, Рэда, Мемфиса и Саида, много народу мне ни к чему.