Радикальная терапия. Часть 1
— С днём рождения тебя! С днём рождения тебя! С днём рождения, мой цветочек, с днём рождения тебя! Ну, загадывай желание, — брат стоял в лучах света и держал праздничный торт, где красовались золотые цифры -свечи 1 и 6. — Хочу, чтобы мы съездили на море, — одними губами прошептала я и подула на огонёк. — Урааа! — крикнул Марк. — Кусай! — командует. — Как… в смысле? — Обычно! Прямо так кусай. Мы одновременно откусили с разных сторон, пачкая носы и щеки в креме. — Сегодня твой день! Поэтому позволю себе побыть немного джином. Миледи, я весь ваш и готов исполнять желания, — Марк театрализовано упал на одно колено, руку положил на сердце и наклонил голову. На его плече смешно болталась скатерть. — Ммм, я хочу в кино, суши и три новые книги, — заливаясь смехом проговорила я. — Будет сделано! — он щелкнул пальцами, — Быстрее одевайся, я заказываю такси. — Спасибо, Марк, ты самый лучший! — я чмокнула его в щеку и крепко обняла. — Знаю, принцесса, ведь я твой брат… Телефон надрывался как ненормальный будто в доме пожар. Я выключила будильник как можно скорее и попыталась снова погрузиться в сон, но не получилось. Постель была холодная, в комнате пусто. Ляхов ушёл, оставив меня абсолютно голой в кровати среди жуткого хаоса. Ходить было больно и трудно, но это определенно стоило вчерашнего. Так вот что значит «выебать» Мне было очень хорошо. Кожу украшали засосы, волосы — птичье гнездо, зато вид отдохнувший и даже свежий. Я привела себя в порядок, навела чистоту в квартире и упала смотреть сериал. Все постельные сцены в сериале отбрасывали меня в собственные воспоминания о прошедшей ночи. Я словила волны возбуждения пока мое сердце ёкало. Губы, что страстно целовали мое тело вставали картинкой перед глазами. Мое сознание зацикливалось на Грише снова и снова, сердце отбивало чечётку, а фантазии заносили в жуткие дебри. Собирая все самые нежные и добрые моменты с ним, в голову била одна мысль о том, что я влюбляюсь в Ляхова. Горе от ума! Он даже не остался со мной… я не просыпаюсь в его объятиях, а засыпаю только в пьяном угаре с измученной губами плотью. Чем я блять вообще занимаюсь? Я тряхнула головой и сконцентрировались на сюжете сериала. В конечном счете день прошёл в пустую и с наступлением ночи все самые зловредные мысли полезли в голову цепляясь щупальцами в каждую извилину. Как паразиты всасывались по самые связки и вытягивались вдоль нервов, вызывая мерзкое болезненное шевеление где-то в затылке. Терпеть это было невозможно, поэтому я сдалась и вскочив с нагретой постели, села за барную стойку. Так нельзя больше жить! Если я хочу на самом деле что-то изменить, нужно что-то делать. Если мне смерть брата мешает жить нормально, то надо решить эту чёртову проблему. Решить её по своему…раз и навсегда! От мыслей существовало лекарство — тетрадь и ручка. Свет слепил глаза, ручка под эмоциональным давлением выводила слова на бумаге. Надо было принимать решение, потому что так больше не может продолжаться. Я начну сначала. Мне хватит времени до его годовщины. Расставлю всё на свои места и сделаю это сама. Надо брать себя в руки, а не утопать в этом дерьме ещё больше. Мне никто не поможет. Вся это мишура в лице некоторых товарищей только мешает здраво мыслить. Пошли они все прочь. Вон, вон, вон из моей проклятой жизни. Всё началось 23 марта почти два года назад. Марк собрал вещи и уехал по делам в Брянск, обещал вернуться 26 марта. 25 Марта машину нашли в кювете за 170 км от Москвы. Похороны состоялись 28 марта всё как полагается. Два вопроса: зачем ему надо было в Брянск? Ездил с кем-то или один? Было два варианта получения ответа — первый, знать может бывшая девушка, но был ли Марк с ней достаточно откровенен в вопросах «бизнеса», второй вариант — это вещи Марка. Блять. Я не могу доверять этой дуре… а если она ещё и замешана во всем этом, то я себя тупо сдам. Нет, надо искать решение. Шатохин, он же Кулик может что-то знать, но я не хочу с ним контактировать. Нужно было пересилить себя, пересилить сон и отбросить страхи. Я подошла к шкафу и с ярость открыла его будто пыталась вырвать двери, под грудой вещей открыла запечатанную и замотанную скотчем со всех сторон картонную коробку. Пришлось хлебнуть водки для храбрости так как руки тряслись. Смотреть на содержимое стало пыткой. Телефон, кошелёк, брелок, документы и прочий хлам. Поставила телефон на зарядку, а всё остальное отпихнула от себя подальше. Идиотка, куда ты собралась звонить? На момент поездки он уже не состоял ни в каких бандах, группировках. Я понимала, что мне нужен порядок. Идеальный порядок тогда всё встанет на свои места и всё найдётся, всё всплывет как говно весной. Блять, придётся засунуть свою гордость куда подальше…***
Утро 31 декабря я сижу возле кабинета Гриши в одном из клубов и жду аудиенции. Официантка предлагает мне пятую чашку кофе, но я вежливо отказываюсь потому что денег уже нет. Ляхов участвовал в какой-то конференции, которая шла уже часа четыре. Меня выкручивало от нервов, но вынужденной мерой пришлось успокаиваться всеми способами лишь бы дождаться. Я смотрю список контактов на телефоне Марка и не понимаю почему за всё время он никому не позвонил. В списке входящих были просто номера. Набрать один из них не хватало смелости. Парни стали выходить из кабинета и я толкая их, врываюсь к Ляхову. На его коленях по привычке сидела Кристина, которая гладила его по волосам и что-то шептала с нежной улыбкой. — Выйди, — приглушенно попросил Сими. — Не могу, — парировала я и прокашлялась, чтобы привлечь внимание. — Гриш. Григорий Алексеевич, одолжите денег пожалуйста, — уняв дрожь, твёрдо проговорила я. — Алин, не сейчас. Я занят, — равнодушно бросил он. Подавив в себе приступ обиды от провальной попытки с первого раза уговорить Ляхова, я собралась с духом и ещё раз повторила: — Одолжи пожалуйста денег на билет, — настаивала я. — Алина, выйди, — повторил за моей спиной Сими, но я продолжила стоять. — Алина, лучше сделай как говорят, — я почувствовала сильные ладони на своих плечах. Лёша Сими попытался меня развернуть, но я вырвалась и по инерции врезалась в стол, цепляясь за край. Ляхов апатично махнул рукой и с отвращением посмотрел на меня будто я какое-то жалкое насекомое. Лёша вывел меня из кабинета и потащил по коридору. Мерзкое чувство разлилось на языке и по горлу от испытываемого унижение. Было так больно от того как поступал иногда Ляхов по отношению ко мне. Сейчас когда я больше всего нуждаюсь в его понимании и помощи, он так холодно поступает со мной. — Зачем лезешь? Он занят, — спокойным тоном сказал Сими. Как меня трахать, так у него вагон времени, а как реально надо — занят. Ну пиздец… Может занять денег у Ракитина? — Зачем тебе деньги? — спросил Лёша. — На билет на самолёт, — буркнула я под нос. — Сколько? — спросил он. — Что? — немного успокоившись, спросила я. — Сколько денег надо? Куда летишь? — Сими протянул мне кофе из-за стойки. — Да какая разница? — выдохнула я и отодвинула чашку обратно. — Блять, я дам тебе денег. Сколько и куда? — нахмурил брови Лёша и снова пододвинул чашку. — 27 тысяч в Сочи. Рейс в 17:30. — А билеты-то есть? — Да, я только что смотрела. Лёша Сими достал свой телефон, открыл приложение банка и положил его передо мной, мол переводи. Я быстро схватила телефон, набрала свой номер и закинула необходимую сумму на счёт. Добрый жест от парня я понять не могла, но не время думать о такой ерунде. Поразмышлять могу в самолёте. Вернув телефон хозяину, буркнула: — Большое спасибо. Я всё верну позже. Я уже собиралась уходить с зала как услышала в свой след: — Алина, если что пиши, — Сими слабо улыбнулся. Это из-за нового года он так или просто настроение хорошее? Какая разница.***
— Черт возьми и как тебе это удаётся? — спросил меня Матвей, когда мы сели в самолёт. — Что именно? — поинтересовалась я и пристегнула ремень безопасности. — Заманивать меня в авантюру, — психолог глухо посмеялся. — Извини, не могла наблюдать за тем как ты ноешь по своей девушке и пьёшь водку в гордом одиночестве под Лепса. Женщины сучки и скажи спасибо, что айпад, который ты ей собирался подарить теперь можешь подарить себе. Ну и отлично, что она бросила тебя сегодня, в Новый год войдёшь завидным холостяком. — Если бы я знал, что ты толкнёшь свою дурацкую речь и потащишь меня в Сочи, то не рассказал бы. Тем более это дело давнее, когда я был юн и полон экспериментов. Она у меня была единственной и это было круче, чем кино, а не просто влечение. Этого человека я любил по-настоящему. — Ты всё ещё пьян. — Ты сегодня всю дорогу до аэропорта была так откровенна со мной и я тебе отплатил той же монетой. Тебе нужен равноценный обмен, ты так устроена. Когда ты не получаешь ответа, то очень и очень расстраиваешься. Я уверен, что Гришины поступки тебя очень ранят, потому что ты играешь по-честному, а он нет. — Хватит меня анализировать…- болтовня Матвея подшафе меня забавляла и помогала немного расслабиться, хотя его слова режут меня без ножа. — Что случилось с твоей бывшей? Матвей многозначительно замолчал и посмотрел в окно, следя глазами за трапом, который отсоединился от самолёта. Он прикрыл веки будто погружаясь в воспоминания, а после тяжело выдохнул: — Она умерла. Меня бросило в пот, дыхание сперло, я вжалась в сидение. — Разбилась. — Матвей выдержал паузу и тише добавил: — Выпала из окна. Я не успел попросить прощение за ссору между нами накануне… — Матвей снова тяжело замолчал. — Мы первокурсники, познакомились на собрании в актовом зале. Я увлекался фотографией и искал модель, собирался участвовать в Нью-Йорской выставке, а она вовремя попалась на глаза и была глотком свежего воздуха Была для меня всем, я искал её глазами в толпе, вдыхал аромат, когда оставались наедине внимал каждому движению губ. Я не знал как быть в одиночестве, потому что она заполнила собой всё вокруг и казалось, что мы знали друг друга в других жизнях. Она подарил столько любви и мудрости сколько этот жалкий мир не мог впитать… Самолёт зашумел и я едва могла понимать слова, которые с грустью произносил Матвей. Мне вдруг стало ясно и понятно его острое желание помочь мне, потому что мы очень похожи. Его рассказ тронул меня до глубины души и я не смогла сдержать слез, но больше всего восхитило то, что Матвей с достоинством справился с этой скорбью и живет полноценно, смело. Понятно почему у него не складываются отношения, потому ни женщины, ни друзья не могут дать в полной мере то, что дала ему та Душа. — Я буду рядом, хотя ты и сама можешь, — крикнул мне Матвей и похлопал по плечу. Самолёт набрал высоту, я осознала все сказанные слова и обняла своего психолога. Отключив телефон, я положила свою голову ему на плечо и уснула. Погода была очень тёплая и пасмурная. Вид, который открывался, меня впечатлял и вызвал новые чувства. Обстановка абсолютно новая так как раньше я никогда не была в Сочи. У Бадурова стоял концерт в конце января, но даже будучи в туре мне не особо удавалось лицезреть красоту городов только мельком из окна машины. Для вольной прогулки не было времени. Влажный воздух обжег лёгкие и я закашлялась. Поражающая свежесть взбодрила после перелёта и придала немного сил. Мы разместились в недорогом отеле, перекусили и вызвали такси. Как мы оказались у двери апартаментов мне было непонятно. Путь получился каким-то быстрым, я не запомнила ничего, что было за мокрым окном. Разум был в тумане, я никак не могла совладать с дыханием. Пространство то сужалось до коробки, то расширялось до размеров особняка. Я ходила из стороны в сторону и прокручивала слова, которые собиралась сказать. — Алина, прекрати, я тоже начинаю уже волноваться, — недовольно фыркнул Матвей и слез с подоконника. — Я неуверенна… это плохая идея, — запаниковала. — Пойдём отсюда, — я вцепилась в рукав шерстяного пальто Матвея и потянула в сторону лестницы. Матвей убрал мою руку, схватил за плечи, развернул лицом к двери и слегка подтолкнул. — Иди. Выдохни и иди. — А если это не они?! Я даже не знаю приехали они или нет и вообще может быть… Психолог нажал на звонок, раздалась мелодия. — Ты че творишь?! — вскрикнула я. — Я курить, — сообщил Матвей и быстро исчез с поля зрения. — Стой! — вскрикнула я и дверь открылась. На пороге показалась смуглая девушка с черными глазами на вид чуть старше меня с укладкой в униформе. Я отшатнулась от двери и замялась. — Добрый вечер, — промямлила я. — Виктория Олеговна, дома? — Мадам сейчас нет, гуляет с муж и дочка, — с акцентом произнесла женщина. — Вы кто? А кто я? Я тоже дочь. Не могу же так сказать? — Я дальняя родственница, напишите мне когда они придут домой… это важно, understand me? it is very important, — я развернула ей свой телефон с номером. — yes of course, miss — произнесла девушка азиатской внешности и переписала номер на свой телефон. Попрощавшись я заставила свои ноги двигаться вниз по лестнице, хотя весили они тонну. Голова кружилась. Я села на ступеньку и уперлась в перила. «Гулять муж и дочка» с мужем и дочерью гуляет… * — Прости, я опоздал. — Ничего, я привыкла… мама не придёт? — Не, она работает. — А папа? — Он… он тоже, Лин, — Марк взял мой рюкзак. — Ты не рада меня видеть? Я тебе надоел? — спросил он. — Нет, братик, я всегда тебе рада. — Как мило…ну ладно. О, кстати, скоро учеба закончится и будет выпускной, пойдёшь в 5 класс. Хочешь что-нибудь особенное? — Чтобы мы погуляли все вместе. Ты, я, мама и папа… Тошнота отступила и я смогла встать на ноги. Вытащив наконец свою тушу на улицу, в нос ударила прохлада. Матвей сидел на лавочке и что-то смотрел в телефоне. Я села рядом и достала пачку сигарет. Психолог дождался когда я докурю, а после спросил: — Как дела? — так легко сорвался вопрос с его губ. — Их нет дома, кажется открыла дверь горничная, — я выдохнула. — Пойдём поедим что ли. Мне напишут, когда эти вернутся. — Не хочешь обсудить свою потерянность? — Да, наверное… Мы сидели в каком-то кафе, в котором было очень шумно и людно. Матвей и я распивали вторую бутылку красного вина, смеялись над всем происходящем вокруг, обсуждали что-то отстранённое и абстрактное: погоду, философию, житейские ситуации и триггеры. Я была безумно благодарна ему, что он тратил своё время на никчемную меня, ждал и слушал. Я вдруг решила, что могу посчитать Матвея своим другом. Новый год через час. Я сижу в кафе со своим психологом и пью вино, где-то в Сочи и жду когда моя когда-то мама со своей новой семьей вернётся домой. Дебилизм. — С отцом планируешь встретиться? — поинтересовался Матвей. — Да, но чуть позже может быть. Я не знаю пока. Мне эта встреча тяжело даётся. — ладно, не нужно спешить. Ты молодец, я горжусь тобой. Заплатишь мне за эту поездку? — Что? Ха-ха, ты эскортница что ли? — я начала смеяться. — по поводу моих достижений, это твоя заслуга, если бы ты не говорил обидных и жестоких вещей я бы не думала ни о чем. Постоянно заставляешь меня совершать какие-то вон выходящие поступки. — Это моя работа. Мы чокнулись, наши бокалы зазвенели. Когда мой телефон завибрировал, я везла на такси пьяного Матвея в отель. Горчичная написала, что семейка дома и поинтересовалась нужно ли предупредить их о том, что я собираюсь прийти. До нового года осталось меньше двадцати минут и недолго подумав мне ничего не осталось, кроме как перенести встречу на 1 января. Добравшись до номера, я повалила Матвея на кровать и стянула с него одежду, укрыла одеялом. Включила телевизор, достала из мини бара шампанское и налила в стакан. Речь президента, бой курантов и весёлый шум за окном, в коридоре. Я легонько ударяю небольшой бутылочкой стакан и делаю глоток. — — С Новым годом, Мотя, — целую сонную макушку. — С Новым счастьем, Лин, — раздалось пьяное и хриплое от мужчины. Когда живешь один, критерии к празднованию снижаются. Несмотря на обстановку, несмотря на то, что мы были в номере и не в самых лучших нарядах, я ощутила радость от этой глупой и простой атмосферы. Я приняла душ, надела чистую одежду и тоже забралась в свою постель. Как только я начала дремать мой телефон завибрировал. На дисплеи высветилось «Рома 163». Я села в кровати, потёрла глаза, чтобы смахнуть сон и прокашлялась. — Алло, — хрипло произнесла я. — Привет, Алина, с Новым годом! Я приехал, спускайся вниз, — послышался взволнованный голос Ромы на том конце. — В смысле «приехал»? , — с недопониманием спросила я. — Лин, я у твоего подъезда, сижу в машине. Приехал только что, спускайся прямо сейчас! Я вскочила с постели и заходила по комнате. Меня бросило в холодный пот, я почувствовала как побледнела. -Я не дома. — постаралась взять себя в руки. — Алина, а где ты? — Спросил Рома более твёрдо. — Какая разница, Ром? Сейчас три часа ночи, поговорим утром и вообще, что ты блять забыл у моего дома? — возмутилась я. — Говори адрес, я за тобой приеду, — с ноткой злости сказал Щуров. Я начинала кипеть от разговора. Мне хотелось спать, а тут донимают дурацкими вопросами. Господи, вот пристал! На кой черт я ему нужна в такое позднее время. — Не надо за мной приезжать! Объясни, что тебе нужно? Зачем ты приехал ко мне домой. — Гриша сказал, что сегодня праздник и у него для тебя есть подарок да плюсом важное дело предстоит сделать и попросил привезти тебя, — размеренным тоном сообщил кучерявый. — В такой поздний час? — удивилась я. — ты скажешь мне своё местонахождение? — ласково спросил Рома. — Я у Яникса, — ляпнула первое, что пришло в голову. — Что ты там делаешь вообще? Он же тебя уволил… — говорит с намеком. Я паниковала, мокрые ладони вытирала об пижаму и наматывала круги по номеру. Что-то внутреннее не позволяло сбросить вызов, хотя очень хотелось послать его к черту. Вопрос Ромы возмутил меня ещё больше. Какое ему дело?! Какая им вообще разница чем я занимаюсь! где я нахожусь! : кричала обида во мне на Ляхова. — Да трахаюсь я! — крикнула. — Трахаюсь со своим боссом. Всё пока! — сбросила вызов. Идиотка. Идиотка! Зачем я так сказала… ерунду какую-то. Ох, Боже, ну зачем я такое ляпнула. Телефон снова зазвонил. Я решила взять, потому что боялась, что потом он всё расскажет Грише и мне снова влетит по самые не балуй. — Ну что ещё?! — нервно спросила. Вторая кровать зашевелилась, Матвей поднял свою голову и хрипло простонал: — Алина, потише. — Это не Янис… ладно, Алин, вызывай такси и едь на дом, — в голосе послышалась усмешка. — Так… знаешь что?! Ляхов же у нас весь из себя такой мафиозник, связи у него хуязи пусть в очередной раз пробьёт по своим каналам где я нахожусь и сам едет! А я ложусь спать! — я сбросила вызов, но через две секунды телефон завибрировал снова. — Хватит сбрасывать… — Ты оставишь меня в покое?! — Муранова, это серьезно. Где ты? Или я сейчас Грише позвоню, сама знаешь, что будет, — обеспокоено заключил 163. Я села на край кровати, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Озноб прошёл. — Я в Сочи по очень важным делам. Ром, ничего не говори Грише, умоляю. Будет спрашивать скажи, что не дозвонился. Пожалуйста, Ром, — последние слова я жалобно выдохнула. — Мне сейчас не до ваших «дел», не до подарков и плевала я на этот праздник, — всхлипнула я. — Прости меня, ладно? У меня выдался очень тяжёлый и волнительный день, я выпила и мне тяжело контролировать эмоции. Ничего, прошу, ничего не говори Грише… — Ладно, хорошо. Ещё раз с Новым годом и спокойной ночи, — вызов закончился. Я облегченно вздохнула и легла в постель. Веки сами закрылись под тяжестью усталости как только голова коснулась подушки.***
Ну всё давай уже. Стою опять полчаса. Дубль два. Набрав в лёгкие чуть больше воздуха, я стучу в дверь. Колени дрожат, руки дрожат, голова кружится. Столько воды утекло и теперь я стою тут и смотрю на чёртову дверь, за которой происходит какая-то возня. Показалась чёрная с седыми прядями голова, худое и с тем же очень мужественное и статное лицо. — Добрый день, Вы кто? — озадаченно спросил мужчина. — Вика дома? — хрипло, грубо спрашиваю я. Он смотрит на меня как-то изучающе, пока я смотрю куда-то сквозь. Не дождавшись от меня нормального объяснения, он мотает головой, мол заходи и кричит: — Милая, это к тебе. Милая…почему меня так тошнит? В коридор подобно прекрасному лебедю выплыла стройная, подтянутая женская фигура в белом кашемировом костюме. Короткие золотистые локоны идеально уложены, губы, накрашенные её любимой «черешней», элегантно растянуты в приветливой улыбке слегка обнажая идеальный ряд белых зубов. Руки, поправляющие и без того идеальный внешний вид, были украшены драгоценностями: тонким золотым браслетом, золотыми часами и аккуратными кольцами, которые ещё больше удлиняли наманикюренные пальчики. Она словно сошла с глянца — голливудская дива. — Алина, — удивилась она. Женщина тут же меняется в лице, улыбка нервно дрогнула и сошла на нет. Кажется, она растерялась ещё больше, чем я. Я тоже в шоке… Из головы вылетели все мысли, в горле встал ком. В глазах защипало. — Что ты… что ты тут делаешь? — поинтересовалась она. Сама не знаю. — С Новым годом, — ляпаю я и протягиваю хрустальный снежный шар, купленный на ярмарке по скидке. Мать как и я с минуты стояли в ступоре и смотрели друг на друга как на что-то инородное. Она не знала то ли пригласить пройти дальше изящного порога, то ли выйти и поговорить на лестничной клетке. Тут уже вмешался мужчина, видимо не в силах наблюдать эту жалкую картину, пригласил на кухню попить чай. — Привет, — голос прогремев откуда-то снизу заставил меня вздрогнуть. Передо мной стояла маленькая девочка лет 5-6 и лучезарно улыбалась. В руках она держала среднего размера игрушку коня с золотой гривой и перламутровым окрасом. Счастливая… а вот у меня в детстве такой никогда не было. Сейчас мне дарят другие игрушки, хотя нет я сама их себе покупаю. Тяжелая атмосфера становилась с каждой секундой всё более напряжённой. Я молчала, молчала мама и её новый супруг, гремящий чайником и шкафчиками. — Милая, ты нас не представишь? — прервал тишину он. — Познакомься, — встрепенулась мама. — Лев Михайлович… — Вербовицкий да, да громкое имя, — перебила я её. Кажется, мой поганый язык, который не может удержаться во рту сбил мою мать с настроя и теперь она с каким-то странным выражением лица что- то неуверенно промямлила. — Это моя дочь Алина, — сухо произнесла она. — Вот как… да, точно, — протянул он весёлый голосом. — Ты мне рассказывала. Рад знакомству, Алина, — он дружелюбно протянул мне руку. Обменявшись любезностями и дежурными фразами, Лев Михайлович тактично вышел из кухни, сказав: «кажется звонит мой телефон, надо ответить», что на деле это означало: «капец тут атмосфера хоть ножом режь, вы не виделись хуеву тучу лет и теперь вам надо дохера что сказать друг другу» — Деньги нужны? — скептически спросила меня. Дела нормально, мам. Работа у меня есть, крыша над головой тоже, питаюсь от случая к случаю, потому что много курю и ещё я умираю от тоски по брату. Да, мне было так хреново без тебя всё это блядское время… — Нет, я не за этим, — тяжело вздыхаю. Всё полетело в пизду. Она меня злит. — Зачем? — разочарование в женском голосе полоснуло по внутренности. Ясно, хотела от меня откупиться. Может встать и уйти? Блять… нет. Сука как же тяжело, как мне тяжело от этого ебанного бездонного чувства отверженности. Похуй, залью его водкой когда выйду с ответами. — Что произошло с нашей семьей 10 лет назад? Почему вы с Марком скрыли от меня алкогольную зависимость? Почему ты скрыла от меня, что у него был ВИЧ и зачем ты переводила ему деньги каждый гребанный месяц на протяжении года? Как мне блять жить с этим? — глотая ком в горле, хрипела я. Вика тяжело вздохнула, взгляд потупился будто она погружалась во воспоминания и аккуратный подбородок задрожал. Глаза матери болезненно наполнялись слезами. Губы, которые она теперь нервно кусала, тоже дрожали. Я подавляла в себе тихую истерику, мне тоже хотелось плакать. Не так должна была пройти наша встреча. — Следи за словами, — цокнула она. — Зачем, Алина, ворошить это? Зачем ты всё время лезешь туда куда… да что уж теперь! Это не имеет никого смысла… — Имеет! — взбунтовалось я. — Черт возьми, имеет! — Нет, Алина, не имеет! И не должно иметь, волновать — это прошлое! Прошлое, которое надо перешагнуть и прекрати повышать тон, — строго ответила она. — Да почему ты такая-то?! Как ты смеешь такое говорить? Ты нас бросила! Бросила блять! — Речь… — Да похуй мне… Обстановка накалялась, температура воздуха ползла вверх и двери на кухню закрылись. — Я хочу всё знать, потому что это для меня важно! Ты не имеешь права мне отказывать, кто ты такая, м? — разговор точно набирал негативный оборот, подкатывала истерика. Сейчас будет ссора, Алина, надо… собраться. Выражение Вики мрачнело с каждым нервным вздохом. Голова опускалась вниз. — Почему это произошло со мной?! Почему это случилось с моим братом?! Мы что не имели право на любящую и счастливую семью?! Мы кого-то обидели, а нас прокляли или что?! — негодование как тень упала на стол. — Алина, это всё…сложно и уже неважно. Зачем мучать друг друга этой беседой, если ничего не вернуть, — устало вздохнула она. — Почему?! Я спрашиваю! — я кипела. Слёзы побежали ручьём. И у меня и у неё. Я вскочила с места не в силах сидеть, да так резко, что чашка с чаем зазвенела и бледно-зелёная жидкость выплеснулась на блюдце. — Что ты молчишь? — пыхтела я. — Что ты молчишь?! — злоба бурлила в венах. Я ходила по небольшой кухне и пыталась успокоится, но что-то усиленно рвалось изнутри. Хотелось от этого мерзкого чувства драть кожу и хвататься за волосы. — Сказать нечего потому что, да? Конечно, блять, ещё бы тебя ебало прошлое, ведь тебя никогда не было! Ты же у нас сбежала и ахуенно устроилась! — яд выплескивался быстрее, чем думал мозг. — Вот чашечки французский фарфор, колечки, браслетики, — я стала стучать фарфоровой чашкой об стол. Кипяток ошпарил ладонь, а осколки успешно её изрезали. На столе была лужа красного цвета, а гребенная ярость не проходила, а ещё больше пульсировала. Мать подорвалась со своего места, испуганно вскрикнув и тяжело дыша. Она схватилась за голову и сердце, отшатнулась на другую часть кухни. — Нажиралась до усрачки с блевотой волосах, Марк тебя отмыл и в Сочи отправил, чтобы ты на хуях поскакала прямо замуж! — обида истерично закричала и что-то молниеносно просвистело в воздухе и звонко обожгло мою щеку. Мать отвесила мне пощёчину, а я ответно толкнула её в столешницу и она сползла по ней, осела на пол. На языке почувствовался металлический вкус. — Ты понимаешь?! У меня умер близкий мне человек! — пощечина слегка отрезвила — У МЕНЯ УМЕР БРАТ! — сорвалась на крик. — А У МЕНЯ СЫН! — она закричала так громко, что я вздрогнула. — Это боль для меня! Это такая боль, что ты даже не можешь себе представить. Я и дня не могу прожить без чувства вины. Что ты хочешь услышать? Что ты хочешь услышать?! — хрипела она всхлипывая. — Что Марк наркоман и тряс с меня деньги на дозу?! Что он ментам деньги должен за то, что они ловят его в наркотическом припадке?! Что ваш папаша избивал нас пока к своей новой бабе не ушел?! Ты ЭТО хочешь услышать? — мама громко зарыдала, буквально захлёбывались. Я опешила будто окатили целым Ледовитым океаном. Ноги подкосились и я села на пол. Виски сдавила тупая боль. — Кто ты такая, кто ты такая… Я мать, — зло выпалила она. — И я никому не пожелаю видеть своего ребёнка в гробу… мой мальчик… Внутри что-то оборвалось. Я зарыдала и завыла ещё больше, раскачиваясь назад и вперед. Боль продолжала сжимать голову, в ушах зазвенело. У меня случился приступ. — Мамочка, почему ты меня бросила… почему? Мама почему ты ушла почему ты ушла, мама, — истерично завыла я. — Мама, не бросай меня… не бросай мама-а-а-а мне так плохо-о-о-хо… ыыы, мама, — стонала я как ненормальная. — мама, мамочка, мамочка-а-а-а, плохо, плохо, плохо мне так плохо, мама-а-а-а почему ыааа, — я била себя по ногам. Мама перехватила мои руки и дернула меня на себя, опрокидывая. Она обняла меня как обычно держат младенцев на руках и стала укачивать. Странное и родное тепло расплылось по груди, спускаясь к ногам. Мама прижимала меня к груди и качала, а я слушала как стучит её сердце. — Алиночка, девочка моя… — прерывисто шептала она. — Моя хорошая, моя славная девочка… что же я натворила… — Н-н-нет, м-м-а-ама, это… э-э-это я, — истерично выдыхала я. Её горячие ладони вытирали мои горящие щеки от слез, родной запах успокаивал и заполонял собой, унимая тревогу. Сколько прошло времени — не знаю, но так как я растворилась в объятиях мамы, то наверное очень много. Она продолжала слегка меня покачивать будто пыталась вообще убаюкать. — Алина, прости меня, прости меня мне так жаль…- шепотом повторяла она. Наступила звенящая тишина. Я преодолев умиротворенное состояние, села рядом с мамой и снова положила голову на плечо. Её щека уперлась в мою голову и смотрели куда-то вперёд и насквозь. — Мне было 18, я вышла замуж по залету и Марк родился очень не вовремя, зато он был здоров, а я очень счастлива. Отца вашего уволили с работы, выдав зарплату водкой. Забухал страшно, а стоило ему хоть слово сказать и начинался ад. Силы не жалел, однажды так вообще ребро сломал. Стыдно было на улицу выйти, потому что лицо от синяков уродливо отекало. За Маркушу так сильно боялась, что прятала мальчишку в шкафу или к соседке относила. Я все простила, потому что любила. Его любила, а себя нет. Терпела, а потом ты родилась и он как опомнился, пить бросил, работу нашёл. Любил тебя папаша больше, чем своего сына, считал, что я его нагуляла где-то на стороне, чтобы потом его к себе привязать… эх, в общем ты подросла немного и Марк в школу пошёл и я решила выйти на работу, вас поднимать надо было, воспитывать и прокладывать путь становления, а денег всегда было мало. Мне урезали зарплату, пришлось искать ещё одну работу. Потом отец ваш стал себя странно вести, я как на паранойе, а потом знаешь вот как бывает в тупых дешёвых романах, так и получилось — нахожу у него рубашку с помадой на воротнике. Розовой, а я всю жизнь тёмной крашусь. И понеслось… Подозрение на подозрениях, работа, дом, скандалы-ссоры тут еще соседка эта Горяева, от которой тоже муж ушёл и там бокал, потом два в компании-то веселее и всё. Ещё и отец умер может поэтому этот период дался так тяжело, ну всё и случился запой. Года два не просыхая. Я уже пить не могла, поэтому в рехаб попросилась. Надо было возвращаться к жизни ради вас с Марком. Я попросила твоего брата ничего не говорить, чтобы не травмировать тебя еще больше и хоть как-то уберечь, потому что Марк уже настрадался и насмотрелся на пьяную мать. Знаешь как ему стыдно за меня было? И мне тоже стыдно. До сих пор. Потом когда все чуть наладилось, он и сказал мне съездить в Сочи. И уже тут с Левой познакомилась. Этот мужчина помог мне воскреснуть, дал почувствовать себя женщиной, а возвращаться было просто стыдно и невыносимо, да и бессмысленно, потому что когда я звонила, а Марк бросал трубку, я поняла, что вас потеряла, поэтому так и получилось. Я пыталась наладить связь неоднократно, потому что мое материнское сердце обливалось кровью, но ни ты, ни Марк этого не хотели. Вы как исчезли оба. Брат твой потом объявился мол деньги нужны, сейчас проблемы и мы стали связь поддерживать. Когда я поняла, что он номер телефона часто меняет, то стала докапывается всё ли в порядке и он снова исчез…