***
«Мама, моя Надя приехала!» — знаковая фраза фильма неожиданно отрезвила. Комната была озарена ярким жёлтым светом летнего утра. Цифры на часах буквально кричали об опоздании — красные цифры 6:47 буквально резали взгляд. Арсений поднялся с дивана, после сна на нём мышцы затекли. — Твою же мать… — негромко выдохнул он, откинув голову назад. Времени не остаётся совершенно ни на что, кроме секундного «умывания» — оно же брызги холодной воды в лицо — и быструю чистку зубов. Благо, что наглаженные песочные брюки и молочная рубашка уже покойно ждали своего хозяина. Уже сидя в машине, он машинально потянулся за телефоном и даже набрал сообщение «Доброе утро! За тобой заехать?», но неизвестная сила моментально остановила его. — Нет, пожалуй, не стоит. — предстояла дорога в детский сад. Уже на входе в здание учреждения царила суета — дети и воспитатели слонялись туда-сюда, готовясь к предстоящему спектаклю, который должен был начаться уже через полтора часа. Как настоящий профессионал, Арсений сразу же постарался скрыть следы бессонной ночи и злости на самого себя и чудного зеленоглазого мальчишки, которого он всё же тщательно выискивал глазами в толпе, за своей лучезарной улыбкой, которую носил ежедневно и в любую погоду. Отмыкая дверь своего кабинета, мужчина краем глаза зацепился за зелёный силуэт, промелькнувший где-то в стороне. Он моментально обернулся и увидел Шастуна, облачённого в тёмно-зелёный бархатный костюм и такого же цвета высокий колпак. Парень тоже остановился и молча смотрел несколько секунд на Попова. Взгляд его не выражал ничего. То есть, совсем. Ни злости, ни отчаяния, ни привычной радости — лишь капля разочарования, которую едва можно было разглядеть. Голубые глаза скользили по парню, рассматривая его наряд для спектакля и юношеское тело с ног до головы, пока зелёные буравили его своей пустотой. — Доброе утро, Арсений Сергеевич, — первым заговорил Шастун, поправив чуть съехавший набок колпак. — Доброе утро, — хриплым голосом пробормотал Арсений и зашёл в свой кабинет, не дождавшись ухода парня. — Чёртов мальчишка… — бежевый пиджак повешен в шкаф, окно раскрыто настежь, компьютер включен, чайник вскипел. Поставив чашку ароматного зелёного чая на стол, заведующий, поджав губы, открыл холодильник и увидел там бумажный пакетик, который вчера ему презентовал Антон. Снова напоминание о нём. Снова тупик. — Блять, что же ты делаешь со мной! — разъярённо прошептал он сквозь зубы. Удар ладонью пришёлся по шкафу, стоящему рядом. Вдруг в дверь постучали, и в проёме появилось лицо Натальи Андреевны, ещё не успевшей что-либо сказать, как мужчина рыкнул, — Я занят! — дверь моментально закрылась, женщина исчезла, а состояние внутри стало гораздо хуже — второй раз он сорвался: много лет не пил кофе и не кричал на людей. Неужели какой-то Антон Шастун смог повлиять на железобетонные привычки? Попов ринулся к выходу, — Наташ! — Арсений Сергеевич, — она появилась сразу же возле мужчины, — Я просто хотела сказать, что у нас всё готово и хотела попросить, чтобы перед началом вы сказали пару слов. Вы же не против? — Да, конечно, спасибо, — его голос был несколько обессиленным. Мимо мелькал Антон, которого мужчина Попов отчаянно пытался игнорировать, — Прости, что закричал — настроение ужасное, плюс ещё ночь бессонной вышла, поэтому не в духе. Но к мероприятию я оклемаюсь, обещаю, — тонкие губы растянулись в улыбке. — Ничего страшного, — женщина всегда улыбалась, несмотря на обстоятельства и реакцию окружающих. Она такая… лёгкая, что ли? Общение с ней всегда было приятным. Так нельзя, — прохладный утренний воздух развевал свободную рубашку, освежал горящее от переполнявших эмоций и, наверное, повысившегося давления, лицо. Горький чай оставался привкусом на корне языка, — Это зашло слишком далеко. Не нужно было начинать все эти шутки, вести себя, как клоун. Блять, не нужно было вообще соглашаться на такую авантюру, как брать сына своего бывшего друга на работу. Всё было так хорошо, пока ты не влюбился и не пошёл ко дну вместе с этим мальчишкой. Строго выстроенная система, защита… Всё оказалось сломленным на корню. Разве тебе не хватило прошлого опыта, когда ты стал не нужным? Разве тебе снова хочется не вылезать из синей ямы и бегать по рехабам и психологам, чтобы отпустить? Разве ты не понял, что это ничем хорошим не заканчивается? — появилось нетипичное желание закурить, хотя прежде Арсений никогда не употреблял табак, — Вы же знаете друг друга всего пару месяцев, а мальчишка просто молод и одинок, поэтому и обратил на тебя внимание. Как только что-то изменится, он выпорхнет из рук и найдёт вариант получше. Снова будешь собирать себя по кусочкам, Попов. Ты снова будешь жалким, болеющим из-за чьей-то безответственности. Нет, только из-за собственной безответственности! Во всём будешь виноват сам! Только потому что снова согласился на это, снова позволил отрезать от себя кусок мяса! — учащённое дыхание и вибрирующие на руке часы, которые намекают, что уже пора направляться в актовый зал, призвали к завершению этого мысленного потока. — Короче говоря: нужно всё объяснить и поставить жёсткую границу между собой и Антоном. А ещё стоит поговорить с Андреем о том, что этот эксперимент когда-то должен закончиться. В небольшом помещении с расставленными стульями уже собрались родители, вооружённые телефонами и видеокамерами. Люди, заметившие входящего в зал заведующего, почему-то машинально начали ему аплодировать, что вызвало искреннюю улыбку на его лице. «Надо же, хотел в актёрский поступать… И было бы вот так всегда» — думал он, останавливаясь перед серединой сцены. — Здравствуйте, дорогие родители! — голос мужчины снова принял бархатный тон, — Коллектив нашего детского сада выражает вам огромную благодарность за то, что сегодня все мы собрались в нашем уютном актовом зале для просмотра спектакля, который приготовили наши дети. Давайте поблагодарим в ответ наших воспитателей, которые вместе с детьми готовили это чудесное мероприятие и, конечно, наших дорогих детей бурными аплодисментами! — руки мужчин и женщин снова поднялись и захлопали, — Ну а мы начинаем! В добрый путь, «Буратино»! — он присел на стул у стены, где уже сидела Наталья Андреевна. Мелькают дети, по-настоящему старающиеся сыграть свой первый в жизни спектакль. Воспитатели за кулисами тихонько подсказывают волнующимся маленьким артистам, если они забыли слова. Арсений особо не вникал в происходящее, поскольку мысли были заняты Дуремаром, при взгляде на которого невольно сжималось сердце. А Антон, казалось бы, нарочно совершенно не замечает заведующего, который неотрывно наблюдал за ним во время его выходов и даже за кулисами. Он либо действительно отдавался настоящему моменту, пусть это и детский утренник, либо пытался вызвать в мужчине какие-либо эмоции. И к своему стыду Арсений признавался, что у него получается. А вот держать себя в руках выходило уже слабее. На общем поклоне мужчина встал и, обратив свой взор в зал, улыбался, думая лишь о том, что это была минутная слабость. Проскользнув сквозь толпу родителей и детей в свой кабинет, Арсений молча стоял перед зеркалом, ненавидя себя и внутреннюю свою слабость перед каким-то мальчишкой. Никто прежде не вызывал в нём столько эмоций одновременно. Если бы это лечилось, он бы добровольно сдался в руки санитарам, лишь бы не испытывать того, что гложет его сердце сейчас. Вдруг он резко ударил будто бы своё отражение по щеке, наотмашь. Кожа мгновенно покраснела, колкий зуд растёкся по ней, отзываясь жаром. Стакан ледяной воды, половина которого была выплескана на разгорячённую кожу, опустошён в несколько секунд. Гул постепенно стих, щека остыла, а Попов решил действовать неотложно и безоговорочно. Он вышел в коридор и решительно направился в сторону воспитательской, чтобы вызвать Шастуна на разговор, но невольно подслушал разговор, оставаясь незамеченным. — О, гитара! — звонкий голос сложно было не узнать. — Играешь? — Да нет, — отвечала, судя по всему, Бортич, — Племяшу подарок — 16 лет сегодня. — Ох, где мои 16 лет… — мечтательно протянула Ира. — Твои-то годы! — воскликнула Наталья Андреевна. — Вот у меня уже полтос маячит на горизонте — это грустно, а вы все ещё такие молоденькие… — Наталья Андреевна, вы у нас всегда красотка! — добавила Марина, а все с ней согласились. — Могу сыграть? — спросил парень. Получив удовлетворительный ответ, он начал настраивать гитару, и уже через несколько секунд зазвучали знакомые с детства аккорды, — Над нами солнце светит — не жизнь, а благодать! Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять. Тем, кто за нас в ответе, давно пора понять: мы — маленькие дети, нам хочется гулять! А нам говорят, что катет короче гипотенузы. А я говорю: устал я от этой обузы! — звонкий голос Шастуна отлично подходил к этой песне. А песня, как показалось Арсению, описывала парнишку очень здорово. Тем временем, его заметила Ира, которая уже хотела рассекретить подслушивающего заведующего, но мужчина лишь приставил указательный палец к своим губам, прося сохранить его незаметность. — Не, у меня есть ещё одна классика, — парень моментально перестроился:Тебе не нравится дым — и чёрт с ним!
Он убивает слова, кругом голова.
Уже разносит молва по дворам,
Что между нами чивава.
О чём с тобой говорить, потеряли нить.
Быть не собой перестать и дома спать.
Нас не измерить на глаз, а сейчас
Зачем мы давим на тормоз, не на газ?
Вопрос извечный зачем да почему,
Я понемногу с ума, ты не сама.
А эти ночи в Крыму теперь кому?
Я, если встречу, потом передам ему.
Писклявый твой голосок как электрошок.
Что я бухой без вина — твоя вина!
Теперь узнает страна до темна,
Им донесут обо всём на FM волнах.
Наблюдая за тем, как Антон искренне ведёт себя, за движениями его рук, вслушиваясь в его яркий голос, озвучивающий любимую песню миллионов, Попов вмиг отпустил мысли, с которыми он мчался в эту каморку. «А впрочем… Попробовать же ничего не мешает, да? — ангел, весело болтающий ножками на правом плече, ликовал, — Набивать шишки иногда полезно, а вспомнить будет что. Главное, чтобы он согласился. Эх, к чёрту все волнения и сомнения! Быстро же ты переобулся, Арсений Сергеевич…». В следующее мгновение все подпевали известные до боли строчки: — Я помню белые обои, чёрную посуду! — Шастун отчаянно пел душой, раскачиваясь из стороны в сторону, — Нас в хрущёвке двое, кто мы и откуда, откуда? Задвигаем шторы, кофеёк, плюшки стынут! Объясните теперь нам, вахтёры… — Арсений медленно вплыл в комнату и пропел последнюю строчку вместе со всеми, остановившись за спиной у парня. Его рука медленно опустилась на «плавающее» плечо, — Почему я на ней так сдвинут? — вокруг ничего не менялось: девочки улыбались или шептались, ЕС лишь молча смотрела в стороне, ревностно закусив губу, а эти двое сами от себя не ожидали того, что происходит. Воображение Арсения уже рисовало картинки, как он берёт мальчишку за руку, резко прижимает к себе и целует так пошло, но нежно, так внезапно, но необходимо. Целует так, чтобы каждый наблюдатель завидовал до смерти. Целует до боли в губах, жадно присваивая зеленоглазого себе, упиваясь своей собственностью. Но взволнованный взгляд снизу вернул в реальность, — Арсений Сергеевич, вы что-то хотели? — вопрос показался провокацией, но сейчас на это было всё равно. — Да, Антон, — спокойно выдал мужчина. Пальцами он, не задумываясь, ощупывал нежную ткань костюма, который парень ещё не успел снять, — Можно тебя на пару слов? — молодой воспитатель вручил гитару Саше и молча проследовал за заведующим, не обращая внимания на возникшие шептания среди коллег. Как только дверь в кабинет закрылась (а точнее, Попов решил закрыть её на ключ изнутри), мужчина подошёл к приставному столику и опёрся на него, готовясь выдать душещипательную речь сквозь комок в глотке. Антон, сложив руки на груди, выжидал, что же будет дальше. — Антон, я хотел сказать… — слова буквально не лезли из горла, — Произошедшее вчера заставило… — вдруг парень его перебил. — Ах, нет уж! Позволь я тебе расскажу про произошедшее этой ночью! — Шастун решительно направился в сторону начальника и буквально напирал на него, поставив руки на деревяшку за его спиной. Буквально лбом ко лбу они стояли, буравя друг друга глазами, — Я не спал всю ночь, потому что о тебе думал. С тех пор, как ты появился в моей жизни я практически перестал спать нормально: у меня либо бессонница, либо сны эротические снятся. С тобой, блять! — расхаживая по комнате, парень эмоционально размахивал руками, добавляя значимости сказанному, — До нашей встречи я без проблем зависал по клубам, трахал тёлок, имена которых даже не запоминал, и на следующее утро оставался один. Я не хвалюсь, не подумай об этом, — в мыслях Арсения не было и такого, он лишь безмолвно наблюдал за мальчишкой, который вот-вот взорвётся от переполняющих эмоций, — А теперь у меня перед глазами твоё лицо всё время, каждая твоя родинка, похожая на звезду, твои руки, твой запах, ты! Целиком только ты! А вчера, когда ты… ты ушёл и сделал вид, будто только что ничего не произошло, мне захотелось куском стекла по сонной артерии себе ебануть. Неужели я тебе настолько противен? — Антон, это не… — мужчину сразу же оглушили коротким словом, словно приказом, и ударом по столу. — Молчи! — зелёные глаза сверкали от набежавших слёз, парня освещало яркое солнце, — Молчи, пожалуйста! И когда я сказал тебе о человеке, который изменил мой мир, который всё время в моей голове, я имел в виду именно тебя. Ты изменил меня, ты это понимаешь?! У меня больше нет людей, которые буквально везде: на работе и в баре, в соседнем дворе, во всех фантазиях и суровой реальности. Если для тебя это всего лишь какая-то игра, то… блять, я даже не знаю, что сказать. — взъерошив волосы, он склонил голову и плюхнулся на стоящий рядом диван, — Я же даже будучи подростком не влюблялся ни в кого. А тут случился ты! Такой… неземной, что ли? Ты не вписываешься ни в какие рамки отношений, ты слишком преступаешь грани. — неловкая тишина успокаивала и будоражила одновременно, — Признавайся, ты колдун в 47 поколении? Привороты там всякие, отварчики в чаёчки, заговоры? Откуда эта хрень взялась? Это я любовь имею, если что, в виду, — Арс усмехнулся, глядя на грустно улыбающегося Шастуна, — Почему я стал твоей жертвой? Перед тобой же любая ноги раздвинет, ты только на нашу коллегу блядовитую посмотри! Она на тебя смотрит, а в зрачках бегущая строка: «Я хочу, чтобы меня трахнул Арсений Попов». А я понял, что ты разбудил во мне какую-то романтику, что ли… У меня появилось отчаянное желание, чтобы меня полюбили, желание завоёвывать эту любовь. Короче говоря, — парень расстегнул одну пуговицу костюма, потому что в нём и так было душно, а теперь от переизбытка эмоций стало хуже в разы, — Если ты тоже настроен серьёзно, то давай хотя бы попробуем эту твою гомосятину. Я приму любой твой ответ: если скажешь «да» — жопу подарю, если «нет»… то на этом моя карьера воспитателя навсегда закончится, а я обещаю больше не появляться в твоей жизни по мере возможностей. Никогда. Попов несколько секунд молча смотрел на парня, который сейчас избегал взглянуть ему в глаза. Его взгляд был устремлён куда-то в пол. Поникшее состояние его заставляло что-то внутри болезненно содрогнуться, почувствовать незримое чувство вины. — Иди ко мне, — мужчина встал перед Антоном и раскинул руки в стороны для объятий. Взгляд снизу недоверчиво изучал эмоции на лице, усеянном родинками. — Ну иди, иди, — парень резко прижался к Арсу, скрестив свои руки у него за спиной, слёзы вдруг сами полились градом. Ему нужно было это — чувствовать тепло стоящего рядом. — Тише, тише… Ты чего, зайчонок? — поглаживая парня по спине, Арсений почувствовал себя нужным кому-то ещё, кроме работы. Это так умиляло. — Я согласен, слышишь? — наклонившись к уху Шастуна, прошептал он, — Я согласен попробовать. В моём больном сознании даже появилась мысль пригласить тебя на свидание. Как ты на это смотришь? — Исключительно прямо, — отпрянув, парень смотрел прямо в любимые глаза, чуть касаясь своим носом чужого. Опустив взгляд на приоткрытые мужские губы, неожиданно для самого себя он робко припал к ним, словно пробуя на вкус. Неспешно, осторожно, трепетно. Первый поцелуй не получился таким нежным, так пусть второй будет удачным. — А, кстати, — вспомнив, решил он «закинуть удочку», — У нас тут с парнями матч намечается. Периодически мы чисто для себя устраиваем «футбольные» встречи. Если есть желание, предлагаю присоединиться к нам. Можешь позвать своих друзей, — милая, смущённая улыбка вызывала ещё больше теплоты в душе Арсения. — Обязательно, — настала очередь Арсения «пробовать». Воспряли пресловутые бабочки в животе, распустились тюльпаны, пришла весна… Можно долго перечислять банальные эпитеты, но этот момент описать можно лишь одним словом. И слово это — счастье!***
Вы, 14:07
Пацаны, у меня новость
Крайне шокирующая
Сегодня жизненно необходимо напиться
Зизи, 14:08 Чур я крестный!!! Егор, 14:08 Не понял *злицца* Зизи, 14:09 Сегодня заваливаемся ко мне У меня уже мини-бар паутиной покрылсяВы, 14:10
Сразу после работы я переодеваю трусы и бегу к тебе
Зизи, 14:11 Не забудь, что мне нравятся чёрные с кружевом! Егор, 14:11 Я не понял… Шастун, ты мне изменяешь?!Вы, 14:12
Ладно
В честь праздника дам на толпу!
Гулять — так гулять!
Егор, 14:12 Лучший: -*Вы, 14:13
Знаю; -)
Переодевшись в свои вещи, Антон разглядывал себя перед зеркалом, поправляя тёмно-синюю футболку-оверсайз, открывающая вид на ключицы в силу большого выреза, и белого цвета свободные брюки, чуть спадающие из-за отсутствия ремня. Идти в кабинет к Арсению в этот раз почему-то как-то особенно волнительно: теперь их условно связывает сладкое, но загадочное слово «отношения». Слишком много вопросов касаемо того, как это всё должно быть? Просто продолжать вести себя так же, как и раньше? Казалось бы, что-то должно было кардинально измениться, но… Шастуну всё же казалось, что он в силу непонятно откуда взявшегося беспокойства будет вести себя максимально по-идиотски. Опыта отношений, а тем более подобного, у него никогда не было, а значит, что всё, что будет между этими двумя станет чистой импровизацией, работающей с подачи Арсения. Задержав руку, согнутую в кулак, парень ненадолго задержал её перед дверью, не решаясь постучать. Сердце вновь и вновь нагоняло ритм, вызывая приливы жара и озноба одновременно. Резко постучав два раза, Антон, не дожидаясь ответа, нажал на дверную ручку и увидел Арсения, сидевшего за своим столом, который разговаривал с высоким мужчиной, стоявшего перед Арсом и спрятавший руки в карманы брюк. «Чёрт, как же на Волю похож» — подумал Шастун, бросив взгляд на гостя заведующего. Попов смотрел на парня в дверном проёме, облокотившись на стол, а загадочный мужчина обернулся… — О, Шастун! А ты чего тут делаешь? — знакомый голос оживил в голове ещё живые воспоминания, — Ты чего стоишь, замеревши? Проходи-проходи, не стесняйся! — вытащив одну руку, Воля двумя пальцами «поманил» парня. — Здравствуйте, Павел Алексеевич… Давно не виделись, да? — парень был немного оскорблён таким жестом. Нет, конечно, если бы так сделал Арсений, выпуская наружу своих демонов, он бы уже на четвереньках подполз к его ноге и выполнял бы любые команды, ожидая сахарок или что получше. Закрыв за собой дверь, он подошёл к Воле, сложив руки за спиной в замок. — Знаешь, учитывая место, где мы с тобой обычно встречались, это и хорошо, — мужчина провёл рукой по плечу парня, улыбаясь. Неужели он действительно был так рад видеть парня? — И всё-таки, ты чё здесь делаешь, звезда? — Погодите, други мои, — встрял в разговор явно непонимающий, что происходит, Арсений, — Вы что, знакомы? — заведующий встал из-за стола, завершив «треугольник», образовавшийся у него в кабинете. Через пару секунд, правда, он сменил положение, теперь чуть задевая Шастуна. Конечно, «ненарочно»… — Знакомы — это не то слово, — улыбаясь, протянул капитан. — Мы практически друзья, да, Антон? Встречались ещё чаще, чем с тобой. Раза по два-три в месяц стабильно, да? — он снова обратился к парню, который сейчас всем своим существом пытался мысленно убедить Арсения не задавать никаких вопросов. — Давно, правда, не заходил уже. — Ну вот, видите, после последней встречи остепенился, — заявил Шаст, всё ещё не размыкая рук, чуть потирая пальцы, — Веду законопослушный образ жизни, прикладываю руку к воспитанию поколения будущего, — Арсений, глядя на него, кивал, всё ещё выражая своим взглядом полное непонимание. — Так что, я здесь благодаря вам, Павел Алексеевич, — усмехнулся парень. — Ну молодец! Рад за тебя, — он выставил правую руку, намекая на рукопожатие, что Антон из-за сильного удивления не сразу понял. — Продолжай в том же духе! Харламову привет передать? — Да, обязательно, — было так неловко, просто до безумия, но парень изо всех сил старался держать улыбку на лице. — И Славе Андреевичу тоже, если увидите, — он не мог не упомянуть это имя, потому что при взгляде на мужчину в полицейской форме сразу же всплывал образ названного им знакомого. — Прошу прощения, что влезаю в вашу беседу, но я знаю, кто такой Харламов, — Арс, облокотившись на свой стол, придвинулся ещё ближе к парню. Он, не отрывая взгляда от друга, протянул руку к ноге Шастуна и «придвинул» его поближе, — А вот кто такой Слава Андреевич — история умалчивает. — Аха, — усмехнулся капитан, — Слава Андреевич — это уже исторический постоялец нашей «гостиницы», с которым часто доводилось делить «номер» Антоше. Он-то безобидный, но люди жалуются на бомжика постоянно, а тут у него и крыша над головой, и еда, какая-никакая, и общение. — увлечённо слушая рассказ друга, Арсений кончиками пальцев и ногтями осторожно провёл по внутренней стороне колена, сначала спускаясь к середине икры, а потом поднимаясь к бедру. Теперь сохранять невозмутимое выражение лица парню становилось куда сложнее — вместе с мурашками вот-вот появится проблема посерьёзнее. И если она всё-таки случится, то ситуация усугубится глобально, — Бывало, смотрю на них часа в три ночи, а Андреич Шастуну психологическую консультацию проводит или наоборот. Так интересно слушать, честно говоря, — перевёл он взгляд на раскрасневшегося парня. Его лицо омерзительно горело, глаза вот-вот должны вывалиться из орбит, — Эй, у тебя всё нормально? — Павел приложил тыльную сторону ладони ко лбу Антона. Рука Арсения вмиг оказалась сложенной вместе с другой у него же на груди. — Да, — прочистив горло, Антон резво подошёл к окну, — Душно в кабинете просто — давление поднялось, — открыв его настежь, парень так и остался, стоя у подоконника. И к его несчастью, мужчины снова окружили его, нарушая всякую предполагаемую дистанцию. Арсению, конечно, пусть и было это разрешено, а вот капитану Воле… Ну такое, честно говоря. — Так, ну ты меня понял, — обращаясь уже к другу, Воля положил руку ему на плечо, — Сегодня, сразу после работы Серёга за тобой заедет, и мы с Лясей ждём вас в гости. — мужчина кивнул, — Так, теперь к тебе, — он снова протянул руку к парню, тот принял рукопожатие, но оно оказалось дольше, чем предполагалось, — Дружить будем? — Да, — ответил на столь неожиданный для себя вопрос Шастун. — Дебоширить больше не будем? — Да, — глаза мужчины чуть округлились, — В смысле — да, дебоширить не буду. — Папочку слушаться будем? — от этого вопроса Шастун выпал в осадок. В голову лезло слишком много мыслей, но факт того, что за него ответил Арсений, снёс крышу парню напрочь. — Да, — уверенно заявил Попов, чуть отодвигая собой мужчину в сторону выхода. Мужчина, пятясь к выходу, беспорядочно метал взгляд от Арса к Антону и наоборот. — Так, ну с этим сами разберётесь… — по голосу капитана было слышно, что он тоже не ожидал ответа от своего друга. — Короче, всем до встречи! — выходя из кабинета, бросил он. За закрытой дверью Арсений лишь молча глотнул прохладной воды из своей чашки, стоявшей на краю стола, и присел на диван, сложив руки на груди, всем видом показывая, мол, я жду подробностей. Шастун всё так же неподвижно стоял у окна, пытаясь собрать в кучу мысли и выдать понятное и аргументированное объяснение сказанному капитаном. Неловкое молчание хотелось разбавить чем-то, поэтому… — Попробуй муа-муа, — вытянув руки в стороны в позе крабика, парень начал пританцовывать, — Попробуй джага-джага… — Прогиб не засчитан, — внезапно сорвавшись с места, мужчина схватил Антона за руку и резко потянул его на себя. Столкнувшись, они оба упали на диван, — Потрудитесь объяснить, молодой человек, откуда подобные связи в криминальном мире? — Да какие связи? Тебе же сказали: Андреич безобидный бомж, — Арс чуть сдавил кисть парня. — Ладно-ладно, я в недавнем прошлом отъявленный мошенник и плут, почти успешно укрывающийся от правосудия. Мы с Егориком снимали трэш-контент, дебоширили на камеру. И в последний раз отцу надоело меня отмазывать, он подобным образом решил образумить его. И даже не говори, что не получилось. — Ах ты негодяй… — на лице заведующего появилась хитрая ухмылка, — То есть, это я тебя перевоспитываю, получается? — Ну типа, — неотрывно глядя в голубые глаза, улыбаясь, прошептал парень, — Я по мелочи хулиганил, но теперь… «В первый раз я запел про любовь, в первый раз отрекаюсь скандалить». — Вот и умница, — тонкие губы легко прикоснулись к тёплому лбу, оставляя почти незамеченный влажный след, — Смотри, будешь хулиганить снова, поклонник Есенина… — указательный палец мужчины возник перед глазами Шастуна. — Этот палец окажется, — засмеялся Антон, уклоняясь от шлепков заведующего. Он улыбался, но врезать мальчишке руки сейчас чесались. Так, слегонца. Шутки ради. — Дурачок, — парень заметно усмехнулся именно такому слову в его адрес, но постарался удержать себя в руках, чтобы распаковку его драгоценной ass не устроили прямо сейчас. — Получишь у меня, если начнёшь дебоширить. А кстати, — вспомнив, решил сказать он, — Я сегодня вечером к Позову, поэтому вечерней дрочки по видеосвязи не будет. — А ты планировал? — вдруг спросил Попов, — Хм, я запомню. Ну, я тоже сегодня, как ты мог догадаться, в гостях. Ах, вот Пашка мне и расскажет обо всех твоих приключениях, негодник! — большая ладонь приземлилась на оголившийся пресс, отчего по чуть шершавой коже пробежались мурашки. «Блин, нужно хоть крем какой-то купить, а то у меня всё закончилось» — подумал парень, пытаясь отвлечься от мыслей о вновь возвращающемся возбуждении. — Антош, а помнишь, ты говорил мне о том, что я тебе снился? — Забудешь такое… — рвано выдохнув, парень попытался чуть отодвинуться. Мысленно он посылал сигналы старшему: «Пожалуйста, только не сейчас… Мне же ещё работать». — А ты расскажешь мне, что же я такого делал в твоих снах? — низкий голос немного отвлекал от прытких пальцев, ползущих под белую ткань брюк, но получалось, на самом деле, ужасно. — А-арсений Сергеевич, — говорить было тяжело, пока тепло руки разогревало не без того пылающий участок тела. — Нихрена себе: воспитатель высшей категории! — пытаясь снизить градус, бросил он, нервно усмехнувшись. — У меня вторая категория, — будто отрезвев, мужчина отпрянул от Шастуна, — Блин, чёт я реально увлёкся. Тебе, — он указал взглядом на пах парня, — Помочь? — Себе помоги, — парень кончиками пальцев на свой страх и риск провёл по ставшему заметным стволу Арсения. — Я думал, что раз ты тут дохрениллиард лет работаешь, то у тебя автоматом самая высшая категория, — телефон в кармане отозвался вибрацией, это было сообщение от Иры. Ирина Мягкова, 15:01 Антош, как выйдешь от АС, приходи ко мне. Мне нужна твоя помощь. Срочно. — О, мне бежать надо, — парень подорвался с места и направился к выходу, — Так, до встречи! Целую в попу! — он выпорхнул за пределы кабинета. Арсений устало вздохнул, глядя на только что захлопнувшуюся дверь, прикрыв лицо ладонью. Внутри сейчас бушевали самые настоящие бесы, неистово рвущиеся наружу. Хотелось, чтобы прямо сейчас на него вылили огромное ведро, полное ледяной воды. Вытащив телефон из заднего кармана брюк, он написал сообщение:Вы, 15:04
Подъёб на тему того, что я старый засчитан.
Позже за него ответишь, паршивец ;)