***
Ланга понимал, что ему нужно как можно скорее убраться домой. Конечно, вряд ли хулиганы стали бы бить его второй раз за один день, но испытывать судьбу лишний раз не хотелось. Да и нужно было заняться лечением полученных синяков и ушибов. Но уходить как раз-таки ему и не хотелось. Хасегава сам не понимал, почему, но ему хотелось подольше задержаться с Рэки. Можно было бы объяснить это тем, что рыжий был призраком — а это уже сама по себе очень весомая причина. Но было в Кяне что-то ещё, что притягивало юношу. Ланга впервые почувствовал, что его по-настоящему видят. Отпускать его совсем не хотелось. Рэки сам настоял на том, чтобы Хасегава поскорее пошёл домой. Ланга видел: Кян тоже не хотел, чтобы он уходил. Было в его взгляде нечто напугано-отчаянное, но полное надежды, когда он провожал блондина до главного выхода из школы. Стеклянные двери были открыты, Ланга переступил порог и остановился. Рэки встал рядом с ним, и блондин развернулся к нему. Пора было прощаться, но слова упрямо вертелись на языке Хасегавы, который тянул с тем, чтобы произносить их. Что, если это сон? Что, если они завтра не увидятся, и Ланга снова останется один? Взглянув на рыжего, юноша понял, что его одолевают точно такие же мысли. И, несмотря на то, что сердце неприятно кольнуло, в груди разлилось тепло. Они простояли в тяжёлом молчании минуту, и Ланга неохотно признал, что пора уходить, пока ситуация не стала неловкой. Сжав губы, он прочистил горло. — У-увидимся завтра, — чуть не заикаясь от неожиданно сломавшегося голоса, пролепетал Хасегава. Внезапно его охватило острое, почти детское желание взять с Рэки обещание, чуть ли не на мизинчиках — если бы они могли коснуться друг друга, — что завтра он будет здесь, что никуда не исчезнет. Парню пришлось прикусить язык, чтобы ненароком не озвучить его. — А ты придёшь? — с надеждой спросил Кян, озвучивая беспокойство Ланги, и блондин был благодарен ему за эту возможность договориться о встрече. То чувство, которое они сейчас делили одно на двоих, он прекрасно знал: это радость оттого, что кто-то тебя ждёт. Как же давно он этого не ощущал. — Конечно! — на секунду потеряв дар речи, ответил Хасегава, вкладывая в голос больше энтузиазма и воодушевления, чем следовало бы, и улыбнулся, мягко и сдержанно. Золотисто-карие глаза радостно блеснули. — Тогда до встречи! — Рэки широко и тепло улыбнулся. Казалось, такой ответ его устроил. Ланга, смутившись, кивнул и даже, забывшись, слегка поклонился. — До завтра, — неловко проговорил он, переминаясь с ноги на ногу, и двинулся вперёд. Дойдя до школьных ворот, Хасегава обернулся. Рэки всё ещё стоял в дверном проёме и, подняв руку высоко вверх, махал блондину на прощание. Ланга замер на мгновение, запечатлевая картинку в памяти. Сердце чуть сжалось при мысли, что он может не увидеть Кяна на следующий день, но всё, что ему оставалось, — верить рыжему. Блондин сглотнул и заставил себя отвернуться и двинуться дальше. Придя домой и выполнив все свои каждодневные дела, Ланга обработал синяки и ушибы, приложил лёд к шишке на затылке, а затем с усталым вздохом плюхнулся на кровать, раскинув руки в стороны. Заниматься домашкой сейчас не представлялось возможным: все мысли Хасегавы занимал лишь новоприобретённый рыжеволосый товарищ. Казалось, это всё был какой-то дикий сон, но боль, пульсировавшая во всём теле, была очень даже реальна и служила доказательством того, что всё происходило взаправду. Подумать только, он встретил призрака! И он единственный, кто может его видеть. Хотя, с другой стороны, если это не сон, то вполне может быть галлюцинацией, будь то шизофрения или повреждение мозга из-за удара, и Ланга даже не знал, что из этого хуже. «Может, я действительно сошёл с ума? Свихнулся и выдумал его», — думал он, вытягивая руку вверх, оттопыривая пальцы и внимательно глядя на них, вспоминая, как ещё совсем недавно они проходили сквозь пальцы рыжего. Но даже если это и были проделки сознания, если он придумал себе некого воображаемого друга, Хасегава не мог не признать, что был даже рад этому. Ведь он снова был не один. В любом случае, проверить, в своём ли Ланга уме, можно, доказав, что юноша по имени Рэки Кян действительно существовал. Хасегаве стало любопытно. Как минимум ему нужно было подтвердить, что он не шизофреник, как максимум — хотелось узнать об этом парне больше. В школьный архив его вряд ли пустят, значит, нужно немного побыть Нэнси Дрю в цифровом мире. Блондин поднялся с кровати и сел за компьютер. Открыв браузер, он несколько секунд тупо глядел на мигающий в строке поиска курсор. Ему казалось неправильным, что он так вынюхивает информацию о Кяне, будто за спиной действует. Но любопытство взяло верх. Парой быстрых движений, не оставляя себе шанса передумать, Ланга ввёл в поисковик имя «Рэки Кян». Пользователя с таким именем не было зарегистрировано ни в одной социальной сети, и блондин задумался, удалили ли профиль в связи со смертью владельца, или парень изначально заводил фейковые аккаунты, или в принципе намеренно избегал виртуального общения. Зато поиск дал ссылки на несколько статей. Их было немного, но они были, и это значит, что человек по имени Рэки Кян существовал и Ланга не был сумасшедшим. Заголовки были броские, провокационные и звучали примерно одинаково: «Несчастный случай в старшей школе», «Неудачный трюк привёл к смерти старшеклассника», «Школа принимает дополнительные меры безопасности в связи со смертью ученика». Стыд взял верх, и Ланга усилием воли заставил себя закрыть вкладку, так и не открыв ни один сайт. Он не знал, как отреагирует Рэки, узнав, что Хасегава вынюхивал о нём информацию. Если захочет, рыжий сам ему всё расскажет. Самое главное — лишь бы он продолжил общение с ним. Когда пришло время спать, Ланга долго не мог уснуть и продолжал вновь и вновь прокручивать в голове события минувшего дня, стараясь игнорировать самую жестокую его часть. Он пытался представить себе жизнь рыжеволосого юноши до того, как тот её преждевременно лишился, и гадал, как это произошло. Но это было слишком грустно, и блондин предпочёл думать о том, как пройдёт их новая встреча, чувствуя радостное предвкушение. Пускай тело при малейшем движении ныло и болело, Хасегава с тихой радостью понял, что впервые за долгое время действительно ждёт наступления завтрашнего дня.-3-
8 ноября 2023 г. в 13:00
— Погоди. Ты что, меня видишь?
Рыжий замолкает, ожидая от Ланги ответа на заданный вопрос, и позволяет напряжённой, загадочной тишине повиснуть между ними. Не смеётся, не хлопает по-дружески по плечу, не говорит, что пошутил. В карих глазах цвета карамели плещется удивление, недоверие и нечто, что Хасегава рискнул бы назвать... надеждой. Парень не выглядит так, словно шутит, словно это какой-то розыгрыш, и блондин на несколько мгновений теряется под его пристальным взглядом. Шестое чувство подсказывает, что рыжий не врёт, что он искренен, но то, что было очевидно сердцу, здравый смысл отказывался принимать наотрез. Как он может с полной серьёзностью спрашивать такое? Хасегава, по его мнению, что, из ума выжил? И людей уже не должен видеть?
— Конечно, я тебя вижу! Что за дурацкие вопросы? — нахмурившись, раздражённо отвечает блондин, наконец собравшись с мыслями.
Он наблюдает, как лицо рыжеволосого постепенно смягчается, уступая место радости. Глаза юноши блестят, хоть и смотрит он до сих пор изумлённо, будто не веря в происходящее.
— Охренеть... — тихо произносит юноша, не отводя взгляда от Ланги. Тот, в свою очередь, не может понять реакцию собеседника. Что всё это значит?
Спросить не успевает. Рыжий в одно мгновение лёгким прыжком преодолевает то небольшое расстояние между ними и чуть ли не вплотную приближается к Ланге, заглядывая ему в лицо с широкой улыбкой, и Хасегава от неожиданности отпрянывает назад, рефлекторно чуть-чуть выставляя руки перед собой.
— Охренеть, ты правда меня видишь! — восторженно восклицает рыжий. — Или, может, головой хорошо приложился... — уже через секунду задумчиво выдаёт он, хмуря брови, за мгновение меняясь в лице, но не задерживается на этой мысли долго и так же быстро возвращается в прежнее радостное расположение духа.
— Да, видимо, реально приложился! О чём ты говоришь вообще? — всё так же возмущённо отвечает Ланга.
Но рыжий его как будто не слышал или намеренно проигнорировал заданный вопрос. Он принялся ходить вокруг Хасегавы, задумчиво прижав палец к подбородку, и нахмурился, будто усердно о чём-то размышлял.
— Хм-м. Почему именно ты? Что в тебе такого особенного? Может, ты шаман какой? Медиум? Колдуны в роду были? — тихо бурчал себе под нос парень, продолжая наматывать круги вокруг Ланги, пристально осматривая его с головы до ног. В любой другой ситуации блондин посчитал бы это довольно забавным, но сейчас он не имел абсолютно никакого понимания того, что происходит и что этот парень имеет ввиду, и тот факт, что его упорно игнорировали, подливал масла в огонь.
Терпение Хасегавы заканчивалось. Он начинал подозревать, что рыжий был прав, и он действительно сходит с ума. Шаманы? Медиумы? При чём тут это? Ситуация походила на какой-то тухлый анекдот.
— Да ты можешь хотя бы на секунду остановиться и объяснить мне, к чему этот дурацкий вопрос?! Я тебя вижу — что в этом такого удивительного? Почему я не должен тебя видеть? — раздражённо выкрикнул он, не выдержав.
Рыжий послушно замер, встав напротив Ланги, и тот почувствовал за его недавней напускной серьёзностью тень настоящего напряжения, хоть и едва заметную.
— Ладно. — Парень вздохнул, сдаваясь. Видимо, понимал, что отвертеться не получится. — Обещай только, что психовать не будешь. Дело в том, что я... ну, вроде как призрак.
Секунду Ланга изумлённо смотрит на собеседника, вытаращив глаза и чуть приоткрыв рот. Затем с его губ срывается смешок. Грудь начинает трястись от зарождающегося в ней смеха. Сначала юноша просто тихо хмыкает, шумно выдыхая воздух при каждом полусмешке. Затем прыскает в кулак и позволяет себе смеяться в полный голос. Смотрит на рыжего. Тот стоит неподвижно, пристально глядя на Хасегаву исподлобья.
— Да-да, призрак. Очень смешно, — снисходительно произносит блондин, в ожидании, когда этот цирк прекратится. Только вот юноша продолжает молчать, и он не выглядит так, словно ему смешно. — Это же ведь шутка, да? — уточняет Ланга, чувствуя, как в сердце пускает корни сомнение. Под ложечкой неприятно засосало. Это просто глупый розыгрыш. Он не может говорить это всерьёз.
Рыжий медленно качает головой, и сердце Хасегавы пропускает удар, не чувствуя ни капли лжи. Блондин упрямо мотает головой из стороны в сторону, не сводя пристального взгляда с парня, отказываясь верить в услышанное. Призраков не существует. Не существует ведь, да?
— Да ты просто, блять, издеваешься надо мной... — холодно произносит Ланга, цепляясь за остатки рассудительности и здравого смысла.
Рыжеволосый снова качает головой, поджав губу.
— Если бы, — тихо, но твёрдо произносит юноша, горько хмыкнув, и Хасегаве кажется, что он слышит в его голосе грусть и даже некое сочувствие.
— Докажи, — требует Ланга, слегка вздёрнув подбородок.
Чуть помедлив, рыжий вдруг заносит руку вверх, и Хасегава рефлекторно пятится назад, жмурясь, вжимая голову в плечи и выставляя руки вперёд, готовясь защищаться. Но никакого удара не последовало. Блондин приоткрывает глаза и видит, что юноша просто стоит на месте, с застывшей в воздухе рукой. Ланга расслабляется, выпрямляясь и опуская руки, и осторожно приближается к рыжему, чувствуя, как к щекам приливает кровь: стыдно, что он сразу решил, будто его собираются бить, — хотя, учитывая его опыт общения с местными задирами, сложно было бы винить его за такую реакцию. Но парень напротив смотрел на него безо всякого осуждения и даже с пониманием, поэтому Хасегава отбросил эти мысли. Он снова встал рядом с рыжим и теперь недоверчиво смотрел на протянутую руку, с чуть оттопыренной пятернёй.
Парень кратко кивнул, приглашая взять его за руку, и Ланга сглотнул, мешкая делать это. Он нерешительно поднял собственную руку и медленно, постепенно вытянул её вперёд. Пальцы слегка подрагивали, словно юноша боялся чего-то, но чего? Сейчас он ощутит тёплую, вполне себе осязаемую, реальную, живую кожу рук и смутится, когда они переплетут пальцы. Отчего же сердце так гулко стучит в груди?
Рыжий стоял на месте, не двигаясь: не торопил, не давил, — и Ланга в какой-то степени был ему за это благодарен. Взгляд блондина был прикован к тонким юношеским рукам, с длинными пальцами, шрамами и потёртостями на ладони. Он заворожённо глядел в то место, где их пальцы и ладони должны были вот-вот соприкоснуться.
Когда от соприкосновения их отделял жалкий дюйм, Хасегава замер, делая вдох, собираясь с мыслями. Затем он одним резким движением, не давая себе шанса передумать, вытянул руку чуть дальше, сокращая разделявшее их расстояние, чтобы наконец коснуться чужих пальцев, и... ничего.
Ладонь Ланги проходит сквозь ладонь рыжеволосого, касаясь лишь воздуха. Ни тебе твёрдости мыщц и костей, ни тепла человеческого тела. Даже холода, который обычно приписывают всем призраками, нет. Лишь неосязаемый образ. Рука на мгновение замирает в воздухе, а потом Хасегава ведёт ею обратно вверх, даже не понимая, зачем, ведь эффект всё тот же: он не может коснуться парня, будто тот проекция какая-то.
— Охренеть, — тихо тянет блондин, невольно перенимая манеру речи своего собеседника, — потому что выразить всю степень удивления словами очень сложно, — на что парень напротив только хмыкает.
Ланга ещё несколько раз ведёт рукой вверх-вниз, но она неизменно проходит сквозь ладонь рыжего, поэтому вскоре он тянется вперёд и замирает. Пальцы, не встречая никакого сопротивления, плавно проходят насквозь ладонь рыжеволосого и замирают где-то посередине. Рука парня не растворяется, как дым, в местах, где они с Хасегавой «соприкасаются», лишь отдаёт едва заметной рябью.
Ланга заворожённо смотрит, не в силах оторвать взгляд. Он не может поверить, что это всё происходит взаправду. Ему страшно, ему непривычно, ему интересно. Сотни лет споров о паранормальном — и вот он сам стал свидетелем чего-то сверхъестественного, не поддающегося логике. Кого-то.
Хасегава находит в себе силы поднять взгляд на парня напротив и видит в лихорадочном блеске карих глаз отражение собственного удивления и восторга. Для него, казалось, всё тоже было в новинку. Ланге оставалось надеяться, что это не какой-нибудь злой дух, который в итоге попытается убить его или завладеть его телом. Но враждебно настроенным рыжий не казался, да и Ланга, признаться честно, ни за что бы и не ушёл, не сейчас, когда он столкнулся с чем-то неизведанным и столь чудесным.
— Ну что, теперь веришь мне? — Рыжий первым прервал повисшую тишину. В глазах плещутся смешинки, а улыбка добрая, и Хасегава на мгновение забыл, что человек перед ним мёртв: искренние эмоции делали его сейчас живее всех живых.
Глупо было бы отнекиваться после подобного представления, и Ланга кивнул, опуская наконец руку, тем самым разрывая телесный контакт — или, скорее, их бестелесный неконтакт? В горле пересохло от волнения.
— Удивительно, что я ничего не слышал о тебе, — сглотнув, произнёс Ланга, отводя взгляд вниз. — Я думал, школьники сделали бы из местного призрака легенду, если не достопримечательность...
— Они не знают, — покачал головой рыжий, и Хасегава удивлённо поднял взгляд обратно. — Никто не знает. Ты первый, кто видит меня.
У Ланги, казалось, на мгновение спёрло дыхание.
— Первый?.. — тихо повторил он. Рыжий уверенно кивнул.
Это всё объясняло. Почему о призраке не ходили слухи. Почему учителя не делали ему выговоров за то, что шатается по школе во время уроков. Почему хулиганы не обращали на него никакого внимания, пока избивали Хасегаву. Они его не замечали. Только Ланга мог видеть его, и юноша почувствовал себя особенным. От гордости на сердце потеплело.
— Так ты поэтому не помог? — Внезапно осенило Лангу. — Пока меня нещадно избивали, ты сидел и смотрел. Ты просто не мог... А я-то думал, что ты специально... — Хасегава остановился на пол-фразы и смутился: ему стало стыдно перед юношей. Никакой он не предводитель банды. Он невидим для остальных, даже коснуться никого не может. Неудивительно, что он не пришёл на помощь. Он ничего не мог сделать для Ланги, а тот наехал на него. Но ведь, в его защиту, он и сам тогда не знал, в чём дело.
— Да. — Рыжий кивнул. — Поэтому представь, как я пересрался, когда ты внезапно предъявил мне! — Парень хихикнул. — Я и представить не мог, что ты видишь меня. Такого никогда раньше не было, и ты прямо-таки застал меня врасплох!
Рыжеволосый продолжал улыбаться, и Ланга по непонятной причине смутился ещё больше, глядя на его мягкую и добрую улыбку.
— Да уж, а представь, каково мне сейчас! Я разговариваю с призраком! — Хасегава хмыкнул, и парень напротив понимающие кивнул. — А что, больше тут никого нет? Ну, таких, как ты...
Рыжий покачал головой, заметно расстраиваясь.
— Не-а. Никаких призраков. И никаких живых людей, способных меня видеть. Я совершенно один.
Сердце Ланги сжалось. «Один». Он такой же, как и Хасегава. Одинокий. Невидимый. Забытый миром. Юноша понимал это чувство, поэтому тут же проникся к рыжему симпатией.
— Ну, — парень напротив внезапно приободрился, отгоняя печальные мысли, — зато теперь появился ты.
С этими словами рыжий улыбнулся, широко, до прищуренных глаз, — Ланга проигнорировал тот «ту-дум», что сделало его сердце в этот момент, — и приблизился к блондину, заводя руку ему за спину, намереваясь дружески похлопать по ней, но вспомнил, что не может коснуться его, и вместо этого неловко взъерошил волосы на затылке. Хасегава тоже смутился.
— А ты у нас?.. — протянул парень с вопросительной интонацией, и Ланга на мгновение непонятливо уставился на него, не понимая, что именно тот хотел у него узнать.
— А, я Ланга. Ланга Хасегава, — тут же представился он, когда сообразил, в чём дело.
— Ланга, — повторил рыжий, чуть кусая нижнюю губу, будто пробуя имя блондина на вкус, и снова бегло оглядел его пытливо-задумчивым взглядом, задерживая внимание на глазах. — Не местный, что ли?
— Я приехал из Канады, — ответил Хасегава. Рыжий кивнул, но расспрашивать дальше не стал, и Ланга воспользовался возникшим молчанием. — А тебя как зовут?
— Берегись, простой смертный! — вдруг проговорил рыжий с запугивающе подвывающей интонацией, с которой обычно рассказывают страшилки, вытягивая руки вперёд, к Ланге, и чуть сжимая пальцы. — Спросишь у призрака его имя — проклят будешь! — Завидев мелькнувший в голубых глазах испуг, юноша зашёлся громким смехом, расслабившись и опустив руки. — Не бойся, я пошутил. Ну, наверное. Проверять-то не на ком было.
«Очень обнадёживает», — не без сарказма подумал Хасегава, а вслух лишь буркнул:
— Несмешные у тебя шутки.
— Ой, да ладно тебе! — Рыжий махнул рукой, ни капли не обижаясь и, казалось, даже не беспокоясь о том, что он мог задеть Лангу. — Рэки меня звать. Рэки Кян.
«Рэки», — мысленно повторил Хасегава, полу-мечтательно, не решаясь проговаривать имя вслух, потому что понял, что оно ему слишком нравится.
На самом деле, имя — это не единственное, что интересовало Лангу. Он сейчас разговаривал с призраком, — в это до сих пор с трудом верилось, — и, естественно, одной из первых вещей, которые ему захотелось узнать, было то, как это произошло. Как Рэки очутился здесь, как стал таким, какой есть сейчас, — как он умер, другими словами. Но если Кян так разыграл его за простой вопрос об имени, то оставалось только гадать, как он отреагирует на вопрос о собственной смерти. Да и Хасегава не знал, вежливо ли спрашивать подобное, тем более при знакомстве. Может, это совсем табу в загробном мире? Есть ли у призраков свод правил и манер вообще?
Ланге казалось, что он начинает бредить, но поток глупых мыслей прервала боль, которая с новой силой начала пульсировать во всём теле. Видимо, первичный шок отвлекал от последствий побоев, притуплял болезненные ощущения, но теперь, когда юноша более-менее свыкся с происходящим, они снова дали о себе знать.
Хасегава тяжело охнул, одной рукой схватившись за живот, а другую приложив к голове, и зажмурился, ожидая, пока его перестанет мутить.
— Чел, тебе бы к врачу, — сочувственно посоветовал Рэки.
— Пройдёт, — отмахнулся Ланга, чуть раздражаясь, и двинулся дальше на поиски своего класса, как будто только вспомнив, что в принципе куда-то шёл.
— Хэй, я с тобой. — Рэки увязался следом за блондином, подстраиваясь под его неторопливый шаг. — В каком ты классе?
— 2-А, — ответил Хасегава, продолжая прихрамывать. Кян нервно дёрнул плечом, но блондин этого не заметил.
— Я провожу, — проговорил рыжий, и Ланга не стал с ним спорить: в таком состоянии он едва ли сам разберётся, куда идти, — поэтому молча последовал за ним.
Рэки шёл рядом, и между ними снова повисло молчание. Ланга ухмыльнулся. Кяну не было смысла провожать его до класса: даже если блондин и свалится от боли или потери сознания по пути, тот ему всё равно ничем не поможет. Даже на помощь позвать не выйдет, что уж говорить о том, чтобы на ноги поставить. Но Хасегава был всё равно благодарен Рэки. За то, что составил компанию. Ведь это означало, что Ланга интересен Кяну точно так же, как и Кян — ему. Даже если это лишь потому, что больше у них обоих никого нет.
— Так, значит, ты новая груша для битья? — не глядя на Лангу, задумчиво бросил Рэки, нарушив тишину, и тут же спохватился, вздрогнув.
— Что? — переспросил Хасегава.
— Ничего, забей, — отрезал Кян. — Мысли вслух. Отвык, что меня кто-то может слышать.
Блондина такой ответ не устроил, но, украдкой взглянув на рыжего, он понял, что тот ничего больше не скажет.
Поворот за поворотом, коридор за коридором, они очутились в другом крыле. Ланга, погружённый в свои мысли, ошеломлённый всем тем, что произошло за последний час, и не заметил, как вокруг стали появляться уже знакомые помещения. Совсем скоро замаячила табличка с номером его класса. Хасегава, глубоко вздохнув, открыл дверь и зашёл внутрь. Рэки проследовал за ним, привычно скрестив руки за головой.
Сумка лежала на парте, и Ланга внутренне обрадовался, что до его вещей никто не добрался. Юноша присел на край стола и снова вздохнул, проводя рукой по волосам.
На языке у Хасегавы вертелась сотня вопросов, но все они казались либо неуместными, либо слишком личными, и он не знал, как подступиться.
— Ты, получается, тоже в этой школе учился? — рискнул он спросить самое очевидное: ответ был ясен и по тому, как парень ориентировался в здании, и по его форме.
Рэки только открыл было рот, чтобы ответить, как вдруг в тишине классной комнаты раздался тонкий девичий голос:
— Хасегава-кун? Ты ещё здесь?
Ланге пришлось чуть наклониться в сторону, чтобы посмотреть, кто к нему обращался, — что, наверное, странно выглядело со стороны, — поскольку Кян стоял прямо перед ним, скрестив руки на груди, и закрывал обзор. Но и он тоже обернулся на звук.
В класс вошла Цукико. Как всегда опрятная, с мягкой улыбкой на лице. Хасегава уже и забыл, что они с ней ещё совсем недавно, даже меньше часа назад виделись.
— А, да. Так получилось, — уклончиво ответил он, отводя взгляд.
— Что ты... — хотела было спросить девушка, но тут же осеклась, стоило ей подойти к блондину чуть ближе. — Боже, Ланга, что с тобой?! — воскликнула она, отбросив все уважительные манеры речи, и в два счёта оказалась рядом с юношей.
Миура наклонилась к Хасегаве, аккуратно беря пальцами за подбородок, и осторожно повернула голову то в одну, то в другую сторону, осматривая.
— Да у тебя же лицо в кровоподтёках всё! И форма испачкана! — взволнованно причитала Цукико, но прежде, чем Ланга, смущённый тем, что она застала его в таком виде, смог придумать логичное оправдание, девушка уже устремилась к своей парте. — Погоди, у меня есть влажные дезинфицирующие салфетки.
Пока Миура отвернулась, Ланга перекинулся с Рэки многозначительным взглядом. За всё это время девушка не обратила на Кяна совершенно никакого внимания. Лишь ещё одно подтверждение тому, что он был невидим для всех остальных. Рыжий только пожал плечами.
Цукико тем времени вернулась назад и протянула Хасегаве пачку платков. Поблагодарив её, он достал пару штучек и принялся счищать грязь с лица и с одежды, особенно аккуратно прочистив ссадины на ладонях.
— Тебе нужно сходить к школьной медсестре, — твёрдо заявила Миура.
Ланга слегка покачал головой, едва не закатывая глаза. «Да разве она что сделает? Мазь какую-нибудь даст — и ни о чём не спросит даже. Школе невыгодно, чтобы на её территории ученики получали травмы, тем более если из-за этого поднимется шум. Они не станут разбираться», — угрюмо подумал юноша про себя.
— Всё нормально, — вслух бросил он, на что Миура поджала губы и снова смерила его каким-то нечитаемым взглядом, совсем как в прошлый раз.
И ведь она даже не стала спрашивать, что произошло. Видимо, догадывалась о настоящей причине увечий Хасегавы. Знала — и тоже молчала. Почему тогда в её голосе было слышно искреннее беспокойство? Это новый вид лицемерия такой? Совсем как у взрослых. «Нам жаль, но мы ничего не сделаем».
Ланга проигнорировал подступившую к горлу тошноту, и лишь внимательный взгляд карих глаз помог ему отвлечься и прийти в себя. «Точно!».
— Слушай, — внезапно обратился к девушке блондин, — ты веришь в призраков?
Цукико опешила от такого неожиданного и странного вопроса и нахмурила брови.
— О чём ты? — озадаченно спросила она.
— Кроме нас в классе сейчас случаем никого нет? Рыжего юноши, например? — продолжал задавать вопросы Хасегава, не обращая внимания на то, как странно звучит сейчас. Девушка сделала шаг назад, чуть поёжившись. Кажется, ей становилось некомфортно. — Ты не знаешь, кто такой Рэки К-..
— Понятия не имею, о чём ты говоришь, — холодно отрезала Миура, даже не дослушав Лангу до конца. От прежнего дружеского беспокойства не осталось и следа.
Смерив юношу суровым взглядом, она, вздёрнув подбородок, схватила свои вещи и вышла из класса. Хасегава молча смотрел ей вслед. Он не был намерен давить на девушку или ставить её в неловкое положение, лишь хотел убедиться, что она действительно не видит Рэки, а не просто сочла ненужным здороваться с ним. Ланга переглянулся с Кяном и наткнулся на такой же недоумённый взгляд. Рыжий просто молча пожал плечами.