Тот, кто постоянно сдерживает себя,
всегда несчастен из страха быть несчастным иногда.
Клод Адриан Гельвеций
Голова неистово кружилась, это Кэйя почувствовал даже, не раскрывая глаз. Золотистый луч солнца пробился сквозь неплотно зашторенные занавески, позволяя осознать какое сейчас время суток. Сколько дней Альберих приходил в себя он не знал, оттого уже предчувствовал, сколько обязанностей он упустил по собственной глупости. Капитан осторожно открыл глаза и медленно принял сидячее положение. Он был аккуратно перебинтован, без рубашки и в донельзя знакомой комнате. Интересно, что же заставило Дилюка принять его к себе? Может… Быть может на самом деле всё не так уж плохо, и братец вовсе не испытывает ненависти к нему? Губы дернулись в горькой усмешке, и мужчина схватил с прикроватной тумбочки повязку на глаз. Чёрная кожа привычно коснулась пострадавшего века, прикрывая уродливый рваный шрам. Тяжело вздохнув, Кэйя встал и подошел к окну, открыл форточку и запустил в комнату свежий воздух. Слишком странно было находиться здесь спустя долгое время. Сердце сдавило сладкой тёплой болью ностальгии, и капитан с сожалением подумал, что не существует возможности вернуться в прошлое, как бы велико не было желание. Взгляд упал во двор, на стоящую скамейку, где лет так десять назад они играли в «Священный призыв семерых». А там, около виноградника, Джинн и братец знакомили своих черепашек… Было странно осознавать, сколько на самом деле прошло времени. - Тебе не следует вставать, - уставший голос заставил вздрогнуть и обернуться. Дилюк скрестил руки на груди и привычно хмурился. Рядом стояла чуткая Аделинда, грустным взглядом окидывая его ранения. Но Кэйя увидел слабое беспокойство на глубине красных глаз. Альберих открыл рот, чтобы ответить и только сейчас понял, насколько слабым он себя чувствовал. Он покачнулся и вернулся в постель. Рагнвиндр налил воды в стакан из кувшина, стоящего на письменном столе и протянул ему. – Аделинда, будь добра, отправь посыльного к госпоже Одетт, пусть предупредит её, что капитан Кэйя пришел в себя. - Госпожа Одетт? - капитан отпил из стакана и вкрадчиво посмотрел на брата, который присел на край кровати. – Кто это? - Девушка, которая тебя спасла. - С ней всё в порядке? – Рагнвиндр кивнул. Кэйя почувствовал странное беспокойство за незнакомку, хоть и понимал, что ей наверняка сейчас физически проще, чем ему. Аделинда ушла, оставляя братьев наедине друг с другом и своими переживаниями. Слова, сказанные Дилюком, отозвались теплом, которое мгновенно разлилось в груди. - Как ты? – Рагнвиндр смотрел привычно строго и холодно, но было что-то в этом взгляде привычно старое, прежнее, как будто Кэйя вновь был ребёнком, подхватившим простуду, и братец пришел справиться о его самочувствии. - Хуже, чем обычно, но лучше, чем в принципе мог бы… - Альберих беззаботно улыбнулся и почесал затылок. – Извини, что доставил хлопот. - Главное, что жив остался… - мужчина поднялся и подошёл к двери, касаясь витиеватой металлической ручки. Кэйя обратил внимание, как тот напрягся, явно собираясь с мыслями, отчего и сам стал чуточку нервнее. – Кэйя, будь, пожалуйста, аккуратнее… Рагнвиндр спокойно, но вместе с тем довольно быстро покинул комнату, не давая капитану кавалерии ни шанса, чтобы ответить или осознать сказанное. Сердце стянул неприятный осадок. Неужели он ошибался, когда считал, что всем на самом деле на него наплевать? Появилась и странная девчонка, чьи мотивы были ему не ведомы, и брат, внезапно решивший оказать ему заботу и помощь… Может ли быть такое, что он настолько погрузился в эгоистичные размышления о жалости к себе, что вовсе и не замечал внимательного отношения окружающих? Тут же в голове всплыли наставления Джинн, которые казались теперь не просто обязательным от неё инструктажом, а заботой о том, чтобы он не перерабатывал, нашёл себе нормальное жильё и внимательнее относился к травмам на тренировках или поручениях. Вспомнилось и то, как Дилюк отбирал у него бутылки с вином в таверне, глядя на него пусть и раздражённо, но с некоторым волнением за его здоровье. Ноэлль, готовящая ему глазную повязку каждый день, ни на миг не задумавшись, что он совсем не просил её об этом. Лиза, насмешливо бьющая его по голове увесистой скучной книгой, когда он допоздна засиживался в библиотеке… Может ли быть такое, что на самом деле он был нужен им всем не как рыцарь, прекрасно фехтующий воин, капитан кавалерии и носитель глаза бога, но как человек… как друг. Альберих испытал лёгкую неловкость, запустил пальцы в слегка спутанные цвета индиго волосы и тихо рассмеялся. Ему следовало бы ценить всё это и относиться к такому отношению трепетно и внимательно, а не принимать как должное, сетуя на то как тяжело и больно ему было. Может ему всегда стоило довериться им? Делиться переживаниями, просить о помощи, не строя из себя таинственного героя способного справиться со всем в одиночку. Делегировать обязанности среди подчиненных, не навешивая на себя уйму часто бесполезной работы, оставляя остальных рыцарей Ордо Фавониус бездельничать, при этом сам недосыпал и постепенно спивался из-за того, что совершенно ничего не успевал. Иногда всё гораздо ближе, чем кажется… Возможно, он никогда и не был одинок? Друзья и соратники подставляли свои плечи, протягивали ему руки помощи, которые он самодовольно отталкивал, считая себя самым сильным, мудрым и, в конце концов, несчастным. Даже сейчас заботливая и всегда внимательная Аделинда принесла ему завтрак, спросила о самочувствии и ласково улыбнулась. Забавно, что на самом деле вот оно… только протяни руку, поделись своими мыслями с окружающими и тебя тут же вытянут из трясины переживаний, но Кэйя, наверное, был слишком горд, чтобы это заметить. Мужчина тяжело вздохнул и задумчиво поглядел в сторону окна. Через какое-то время пришел врач, чтобы поменять бинты. Кэйя выходить совсем не хотел, поэтому после визита доктора, схватил с полки какую-то приключенческую сказку и лег в постель, решив вспомнить то, что он так сильно любил в детстве. Ближе к полудню в дверь тихо постучали. Подумав, что это Аделинда, мужчина пригласил войти. Дверь распахнулась, впуская девушку, держащую в руках корзину. - Здравствуйте, как Вы? - она сверкнула зелёными глазами и слегка наклонила голову, держа на губах лёгкую полуулыбку. Кэйя не без труда узнал в ней свою спасительницу. При свете дня, она выглядела весьма мило: белая косынка из-под которой небрежно выбивались пряди русых волос, белая рубашка и оливкового цвета сарафан с вышитыми на подоле цветами. - Благодаря Вам, я жив и иду на поправку, - Альберих почему-то не хотел корчить перед ней лицо в любезной улыбке, напротив, собеседница была настолько простой и искренней, что и ему захотелось рядом с ней, хотя бы на миг, побыть самим собой. Он встал, считая, что невежливо говорить с ней полулежа. Девушка обвела его взглядом и в миг покраснела, поглядев в потолок. Видимо, только сейчас осознала, что капитан стоял перед ней с оголенным торсом. Нежный румянец на высоких скулах вызвал у Альбериха тихий смешок, но, не желая волновать Одетт ещё больше, надел принесенную братом рубашку, морщась от боли в плече. Девушка молчала, явно смутившись. Но Кэйя не был бы самим собой, если бы ничего не сказал. - В прошлую нашу встречу Вы были гораздо смелее… - она приложила руку к щеке в неловкой попытке скрыть идущий ей румянец. – Вы выглядите ещё милей при свете дня, Одетт. Девушка молча протянула ему корзину, стараясь сохранить самообладание. - Это домашние закатники и валяшка. Выздоравливайте, капитан Кэйя - мужчина с благодарностью принял корзину, ставя её на стол. Он предложил ей присесть, завёл беседу в более-менее спокойное русло, попросив её рассказать о себе. Она выращивала и продавала редкие цветы. Любила животных и закончила Даршан Амурты в Академии Сумеру. Всё это мало интересовало мужчину, но рассказ помогал собраться с мыслями. Любопытство было не самой лучшей чертой капитана, поэтому совершенно серьёзно и неожиданно он спросил, строго глядя в зелёные, немного недоверчивые глаза. - Зачем Вы меня спасли? – Одетт опешила и нахмурилась, задумчиво глядя куда-то за спину капитана. - Потому что так было правильно, - она кивнула сама себе и тяжело вздохнула. – Я не должна этого говорить, но… сколько бы раз я не видела Вас издалека, Вы казались мне таким несчастным… и там, под деревом… Вы ведь не хотели быть спасённым. Ответ почему-то выбил почву из-под его ног. Слова заливались в уши, наполняя голову, делая её пустой, словно воздушный шарик. Он ведь талантливый манипулятор, который всегда всё контролировал: начиная от странствующих незнакомцев, решивших посетить земли Анемо Архонта и заканчивая каждым городским жителем, наблюдая за ними издалека. Так почему же эта девчонка, не так давно вернувшаяся из Сумеру, залезла так глубоко в его душу, вытаскивая и разглядывая все его настоящие эмоции, будто букашку под микроскопом Альбедо? Кто она была такая? Его обуял ком странных чувств, состоящий из страха, злости и какого-то раздражения, которые, он был уверен, ясно читались ею на его обычно невозмутимом, насмешливом лице. - Вы глубоко заблуждаетесь, - Альберих прорычал сквозь зубы, явно напугав собеседницу. Он запально вскочил со стула, нависнув над собеседницей. – Кто Вы такая? Одетт встала, испуганно пятясь к двери. Он читал взгляд загнанной охотниками лани. Кэйя на секунду подумал, что ведёт себя неправильно, что совсем повернулся на своём недоверии к окружающим, пугая своими замашками бравого параноика ни в чём не повинную девчонку. Капитан схватил её за руку, не давая уйти. Восстановил самообладание, но взгляд, мечущий молнии, всё-таки продолжал изучать эмоции вырывающейся из его рук собеседницы. - Вы чокнутый, отпустите мою руку, - голос Одетт дрожал, и Альберих лишь крепче сцепил длинные пальцы на запястье собеседницы. – Зачем спрашивать, если боитесь услышать правду? Мужчина замер и задумался. Ничего он не боится! Он отпустил её, девушка прижала к себе руку, но почему-то не спешила сбежать, хлопнув дверью, глядела хмуро исподлобья. - Я не боюсь, - Кэйя успокоился, пожалев о том, что сорвался. – Извините, я не должен был… - Не должны были, - она лишь кивнула. Теперь она уже не казалась ему милой глуповатой девушкой, смотрела на него колючим, суровым женским взглядом. Одетт недовольно выдохнула и прикрыла глаза. – Если думаете, что талантливо скрываете свои чувства под бравадой, то это не так. Многие в Мондштадте говорят о том, что Вы скрываете что-то, строят теории, но меня учили, что порой самые непостижимые загадки имеют очевидное решение. Вы просто глубоко несчастный, одинокий человек, вот и всё. И эта реакция, только подтвердила вышесказанное. Просто будьте искренними, хотя бы с теми, кто проявил заботу, и, поверьте мне, Вы очень удивитесь, когда в конце концов поймете, что главная причина Ваших печалей, только лишь стены и границы, воздвигнутые в голове. Тогда вы наконец осознаете, насколько ценна Ваша жизнь, и найдёте ради чего её продолжить. До встречи, капитан. Девушка развернулась и вышла, не позволяя ему и слова вставить. Кэйя сел, растерянно глядя на свои руки. Прозвучавшая тирада определённо имела смысл, но разве было оно так просто: измениться, сорвать маски и оголить перед всеми душу? «Твоя душа и так, абсолютно голая, раз каждый встречный-поперечный в чём-то тебя подозревает». Он совершенно не знал, как дальше себя вести, но, глядя на корзину полную фруктов и ягод был уверен, что перед проницательной Одетт, было необходимо как следует извиниться.