Поэтому ты и дышишь

      Каждому человеку нужен свой человек. Простая истина. Агент Хейден Симмонс появился в жизни Стэфани Старк в нужный момент и был, на момент их первой встречи, одним из самых молодых агентов ЩИТ; и задержался надолго. Русый красавец, кучерявые, хоть и не очень-то длинные волосы которого привлекают к себе внимание, даже не подозревал, какой произведёт эффект. Крепкий парень, которому на момент встречи воочию с мисс Старк было всего двадцать два года, встретился со Стэфани взглядом и навсегда запомнился своими кристально чистыми, где-то наивными, голубыми глазами, в которых еще не успела засесть настоящая боль. Многое в его внешности не сразу запомнилось подвыпившей в тот вечер Старк, но она четко помнит то, что для того, чтобы осмотреть его с ног до головы, ей потребовалось много времени. А чтобы влепить пощечину, пришлось высоко задрать руку. Она промахнулась, но не с выбором.       Было и хорошее, и плохое, но Стэф никогда не сомневалась в нём. Особенно в том, что с Хейденом она в безопасности. Жаль, что этого мало для чего-то большего, чем то, что у них есть.       Разумеется, он довёл её до съёмной квартиры, где Стэф остановилась ненадолго, задержался на ночь и остался на утро. Обычно его буквально выталкивают из постели ногой, не позволяя остаться, но если Старк перебрала, то Симмонс остаётся с ней, чтобы помочь справиться с похмельем. Разве не замечательно?       В это утро Стэфани ждал голый мужчина в постели, головная боль и ощущение, что она никогда не узнает правду. Чувство экзистенциального кризиса не подкрадывалось, а ворвалось на скорости в неё и за это кто-то должен ответить. Хейден получает пощёчину, от которой проснулся.       — Ау! — кричит от возмущения он и хватается за щеку.       — «Ты остаёшься, только если на утро я нахожу рядом с собой ещё и бутылку воды с обезболом», — напоминает Стэф и хватается за голову. — Где моя вода?       — Что-б тебя… Старк… — злобно шепчет он и закрывает лицо руками. — Слева от тебя.       Девушка смотрит в нужную сторону и довольно хмыкает при виде виски, который прилично отпивает из горла. Медленно опустившись в постель, она закрывает глаза и укатывается одеялом посильнее. Ради мести, Хейден открывает шторы, впуская в комнату утренние лучи солнца, стягивает со Стэф одеяло и смотрит, как она извивается в постели словно уж на сковороде. Примерно такие же конвульсии он вызвал в ней ночью, но те доставляли только удовольствие, тогда как эти — желание смерти. Своей, или того, кто с ней это делает.       — Выключи это, — кричит Старк и отворачивается от окна.       — Солнце? Я не всесилен, — издевается с широченной улыбкой мужчина и поднимает Стэфани на руки. — Идём, пьянчужка, тебе пора в душ.       — Не-е-ет, — возмущена она и упирается ладонями в мужскую грудь, силясь противостоять ему. — Я оторву тебе вторую руку, если ты немедленно не вернешь меня в постель.       — Смелое заявление, — кивнул Хейден и ногой открыл дверь в ванную комнату, куда вошёл решительным шагом. — Чтобы такое говорить, надо было оторвать первую, а я её потерял за семь лет до встречи с тобой.       Несчастный случай, о котором он никогда не говорил ни с кем. Агент Симмонс потерял руку ни на войне, ни на задании, не защищая кого-то, а оказавшись не в том месте, не в то время. Начав врать хирургу-ортопеду о том, как Хейден потерял правую руку до локтя, парень продолжил врать остальным.       За своё замечание на этот счёт Стэф не получит, ведь с похмелья она говорила вещи и похуже, хотя, откровенно говоря, ни разу не задела Хейдена в действительности, потому что не пыталась этого сделать. Он поставил её в душ на ноги и включил едва тёплую воду, встав за спину и схватив мыло.       — Как в старые добрые, Старк? — с ухмылкой, которую девушка не сможет увидеть, спрашивает он и натирает спинку Стэф.       Она ежится всем телом, закрывается ладонями, силясь согреться под прохладным душем. Несколько раз они оказывались в такой ситуации, когда агент Симмонс был вынужден помочь. Со временем, он научился мыть её волосы лучше, чем могла сама Старк.       — Ты не говорил с ней. Не так ли? — спрашивает она и пытается обернуться, но мужские руки не позволяют этого сделать.       — Мы не будем это обсуждать, — твёрдо отвечает Хейден и делает душ ещё чуть прохладней. — Что нам действительно следует обдумать, так это причастность Меченого к конверту.       — Ты к ней несправедлив. Так нельзя.       — Ты обо мне заботишься намного больше, чем она. Тут нечего обсуждать. Если даже с тобой я не хочу серьёзных отношений, свадьбы и детей, то чего уж говорить о Бэт, — злится Хейден и выливает шампунь на волосы Стэф. Протез нисколько не мешает чувствительности пальцев, и потому мужчина ни разу не запутывался в волосах Старк.       Отличный протез не свалился на агента Симмонса с небес. Достаточно долгое время он ходил с самым обычным протезом, пока в один из дней мисс Старк не проникла в лабораторию Старк Индастриз и не выкрала из личной лаборатории мистера Старка его разработку. Тони многое мастерит и едва ли ведет учёт каждой, мелкой разработки, но заметил пропажу.       Записка на столе: «забрала поносить. P. S. Твоё разочарование» — тоже многое прояснила. Едва ли увидев агента Симмонс в следующий раз, когда он захочет доложить о делах мисс Старк, Тони не заметил бы свою разработку. Можно ли это в итоге назвать кражей? Спорный вопрос. Однако, учитывая то, что свою долю в компании Стэфани продала и не могла входить в лабораторию… Может и кража.       — Мы друг друга знаем дольше, у меня больше связей. Мы изначально всё обсудили насчёт наших свободных отношений, — говорит Стэф и наконец поворачивается на Хейдена лицом.       — Измена — непростительная вещь. Для меня да, — отвечает он и выключает воду, выходит из кабинки и подаёт полотенце девушке.       — Она ошиблась всего раз, — вдогонку продолжает убеждать Старк. — Нельзя же рубить то хорошее, что было между вами. Это был предсвадебный мандраж. С женщинами случается всякое.       — С тобой никогда, — резко остановившись у выхода, говорит Хейден и надевает футболку на своё мокрое тело. Полотенце было одно и занято. — Ты первая заметила между мной и Бэт связь и сразу выгнала из своей постели. Боже, если бы не ты, я бы даже не стал с ней ничего пробовать… — задумался он и вышел из комнаты, направился к кровати, искать свой мобильный. Прошлой ночью его кинули в стену, стоило ему зазвонить в неподходящий момент.       — И вы дошли до свадьбы. Попробуй отпустить это, — спокойно предлагает Стэф и встав на колени, достаёт телефон из-под комода.       — Уже отпустил, живу дальше, — говорит он и забирает телефон, собирается выйти из квартиры, но задерживается на минутку. — Без неё. А ты зря связалась с Зимним Солдатом.       — Это ещё почему? — спрашивает Старк и садится на кровать.       — Он никогда не бросит Романофф. Ваши с ней дела далеки друг от друга. То есть, он никогда не выберет тебя вместо неё. Однажды это тебя погубит.       — Думаешь, я не понимаю, что он не придёт, если я позову? — громко спрашивает она в ответ и обижена, что её считают дурой. — Мне всего лишь нужна была помощь. Совсем чуть-чуть.       — Которую он тебе не дал. Я тоже не мог. Уж тем более с ним связываться — верх безрассудства. Знаешь, если бы я вышел на Меченого, может тебе не пришлось бы искать помощи у Мстителей, — с горечью признаёт агент Симмонс и, не оборачиваясь, прислоняется плечом к стене, опустив голову.       — Он не Мститель, а ты готовился к свадьбе. Да и потом, Меченый не всем по зубам. Тебе не следовало и не следует к нему лезть, — с пониманием отвечает Стэф и подходит к мужчине.       — Теперь ты сожгла конверт, в котором были те самые бумаги, оставила за собой след и засветилась в Гидре, а я так и не женился.       — Брось, всё наладится, — говорит она и, завидев злость в Хейдене, отходит к прикроватной тумбе, наливает себе в стакан виски. — Ты уверен, что это были те самые бумаги?       — Абсолютно, — тут же отвечает он. — Лучше бы ты выбрала Дэдпула.       — От него слишком много шума, — отмахнувшись ладонью небрежно, говорит Старк и выпивает стакан залпом.       — От Зимнего не было ни шума, ни помощи, — обернувшись в пол оборота, упрекает агент Симмонс.       — Ну хватит меня отчитывать, — злится девушка и ставит стакан очень громко обратно. — Я поняла, я облажалась. Каратель был бы не лучше.       — Кто был последним в списке Хэппи?       — Тони. Хоган решил пошутить, или поиздеваться, не знаю, — закатив глаза, говорит она и вновь подходит к Хейдену, потянув за запястье, оборачивает его лицом и зовёт, чтобы тот посмотрел на нее. — Эй. Это была наша последняя встреча.       — Не понял, — нахмурившись, говорит он.       — Мне больше не нужна твоя помощь. Тебе не нужна моя.       — Если так, я расскажу обо всём Тони, — расправив плечи, грозит Хейден.       — Агент из тебя превосходный, — мечтательно говорит Стэф и кладёт ладонь ему на грудь. — Мужчина ты настоящий, а вот шантажист никакой. Мои уроки и плохой пример прошли мимо тебя.       Отрицательно помотав головой, агент Симмонс пытается найти причины остаться, но приходит к выводу, что если его отпускают, то следует послушаться доброго совета. Блуждая глазами по комнате, он пытался сказать правильные слова, взамен тех, что рвутся наружу. Осторожно взяв лежащую на его груди женскую ладонь, Хейден целует пальчики Стэф и отпускает её руку.       — Прощай, Стэфани Аделаида Старк. Ты была лучшей из Старков, — на прощание говорит он. — Если. Если ты все-таки Старк.       — Если? Если — это хорошее слово, — с улыбкой на лице говорит Стэфани.       Ступив через порог квартиры в последний раз, захлопнув за собой дверь, что-то заставляет агента Симмонса оглянуться на закрытую дверь. Может те самые шесть лет, которые они провели вместе, а может что-то ещё. Он оглянулся на лифт, двери которого открылись на четвёртом этаже.       Появление Барнса сильно удивило Симмонса, но внешне это удивление вылилось в короткий кивок друг другу, когда мужчины поравнялись. Один уходит, а второй решается войти. Всё же, во взгляде Барнса хорошо читаемое осуждение.       — Так ничего и не скажешь? — спрашивает Баки, пройдя мимо Хейдена, не выдержав внутреннего напряжения.       — Нет ничего громче, чем молчание о любви, — с огромной усталостью, скорее эмоциональной, отвечает Хейден, остановившись.       — Тогда почему ты уходишь???       — Я бы вручил ей весь мир, если бы она позволила.       — Но она не позволит, — взглянув на дверь квартиры Стэф, понял Баки.       — Не мне. Я был не готов бороться за любовь, а она не из тех, кто будет ждать неизвестного конца. Потому я нашёл другую. Ту, которая сожгла мой мир.       — Это всего лишь значит, что ты способен подарить кому-то целый мир, — пытается приободрить Барнс, в лучших своих традициях. — Однажды мы найдём ту, которая нас примет.       — Аделаида означает «благородная происхождением», — взглянув на Баки, говорит Хейден. — Благородные дамы привычно разбивают сердца. Только не она. Может она и сведёт однажды меня в могилу, но сердце разбить никогда не пыталась.       Сделав шаг назад, Барнс глубокого вздохнул и медленно выдохнул.       — Стэфани плохо на тебя влияет. Не стоит верить слухам. Моя личная жизнь тебя не касается, — говорит он.       — У меня всегда будет сердце, которое её ждёт. Дай знать, если ты настолько глуп, чтобы держаться не за ту девушку, — Хейден салютует Баки на прощание.       — Сомневаюсь, что ты верно понимаешь суть наших отношений со Старк. В силу твоего возраста, это ясно, — снисходительно говорит Баки и поворачивается к двери Стэф, игнорируя Хейдена.       — Никогда не соглашался на любовные треугольники. Этому стоит поучиться, даже если у такого молодого парня, как я. Задумайся, — через весь коридор жилого дома, нарочно громко говорит Хейден.       — Непременно, — на отвали парирует Баки. — При нашей следующей встрече научу тебя бриться. Пора начинать взрослую жизнь, парень.       Хейден ухмыльнулся, через закрывающиеся двери лифта наблюдая за тем, как Баки Барнс решается постучать, но сомневается в правильности этого поступка. Причиной такой ухмылки послужило то, что Симмонс сам был в такой ситуации с одной лишь разницей — он не сомневался.       Другое дело Баки. Ему позвонила Наташа в тот самый момент, пока он сомневался. Когда тебе звонит Романофф — ты обязан явиться во время. Несмотря на то, что ещё два дня назад они нашли Питера — главу подпольной торговли оружием для плохих, плохих парней, дальнейший след завёл в тупик. Придётся прибегнуть к крайним мерам.       В кабинет директора Хилл они вошли вчетвером: Романофф, Старк, а за ними Бартон и Барнс на подхвате. Ко встрече Мария была не готова, встречи она избегала как могла. Потому что не в силах помочь, но однажды этот день был обязан настать. День, когда Романофф войдёт без церемоний и потребует ответов, помощи и ресурсов.       — Ты обязана помочь, — требует Нат и стучит кулаком по столу. — Это в твоих интересах. Сколько ещё оружия должно попасть не в те руки, чтобы ЩИТ начал действовать?       — Было бы дело только в этом, ты бы не врывалась в мой кабинет. Разве нет? — подняв бровь, спрашивает Мария и откатывается из-за стола на своем рабочем кресле, осматривает «группу поддержки» и понимает, что в меньшинстве. — Я могу сделать кое-что, теоретически. Потребуются ресурсы, — размышляет она и откидывается на кресле назад.       Не желая терпеть никаких промедлений, Романофф вскипела до предела. Она бросает на стол директора Хилл свои пистолеты, пару шокеров.       — Ресурсы? Вот тебе ресурсы. Возьми моё оружие, моих парней, — кивает Нат за спину, где стоят трое мужчин. — А мне надо сделать самой важный звонок. Держи меня в курсе.       Дверь в кабинет захлопнулась с такой силой, что будь здесь хоть одна картина, то она непременно бы свалилась в ту же секунду. Тони оглянулся, затем посмотрел на Марию и сказал, для ясности:       — Мы НЕ её парни.       — Да, мы её парни, — в одни голос сказали Баки и Клинт.       Работы предстоит много. Начать есть с чего. Времени на обсуждение положения дел нет, а потому Мария отдала первый приказ Бартону, оставив на сегодня Старка и Барнса в стороне. Может и ненадолго.       Обнаружить Стэфани — задача не из сложных. Это и настораживает. Спа-салон Манхэттена любезно открыл свои двери для человека с фамилией Старк, в привычке которых всегда водилось оставлять щедрые чаевые. Обслужить по полной не составляет труда для салона класса люкс, но больше всего Стэфани привлёк бассейн.       Барнс какое-то время стоит скрестив руки на груди, наблюдает за тем, как в огромном бассейне плавает Стэф. В открытом купальнике цвета неба, в надувном круге в виде розового фламинго, надев солнцезащитные очки в плохо освещаемом помещении, с бокалом мартини в правой руке и страшной головной болью. Нарушать такую идиллию, к сожалению, необходимо.       — Есть разговор, — кричит Баки, не зная, что Стэф приснула и ни за что не проснётся вот так просто. — Ты слышишь? Стэфани, вылазь из бассейна. У тебя всё хорошо?       Мужчина всматривается вперёд, наклонившись, упирая ладони в колени, а после решает забраться в воду и достать Старк. Дойдя до розового фламинго, он проверяет пульс, положив два пальца на шею девушки, а затем понимает, что та крепко спит. Баки переворачивает надувной круг и Стэф падает в воду. Даже после этого она проснулась не сразу. Настолько «не сразу», что Барнс начал всерьёз беспокоиться.       Она выныривает из воды, по-прежнему держа в руке крепко бокал, где когда-то был мартини, хватает ртом воздух и не понимает, что произошло. В моменте, Стэф задевает рукой Баки и попадает ему в голову.       — Простите, простите, — тут же извиняется она, почувствовав удар, но не понимая, кого задела. — А, это ты. Ну, тогда всё в порядке. У тебя всё равно внутри пусто.       — Вот она — благодарность? — почесывая место удара, спрашивает Барнс. — Спасибо, Джеймс, что не дал мне провести тут весь день, напиваясь снова.       — Так ты хочешь благодарности? — язвительно спрашивает Стэф и пустым бокалом набирает воды бассейна, тем самым наполняя его, затем протягивает бокал Барнсу и спрашивает: — Глотнешь?       Лучшая реакция — молчание. Так решил Баки уже не в первый раз. Он подхватывает Стэф на руки и идёт в воде к краю бассейна.       — М-м-м… — мычит от удовольствия она и проводит пальцем по щеке мужчины. — Я почти голая, ты мокрый.       — Погоди, должно ли быть наоборот, чтобы всё сложилось? — задумчиво спрашивает Баки, нарочно передразнивая Стэф.       — А ты тот ещё проказник.       Почти обмякшее, женское тело мягко легло на шезлонг пустующего бассейна, а Барнс снял с себя мокрую футболку, предусмотрительно оставаясь в штанах. Он выжал футболку и с беспокойством смотрит на Старк, которой плохо во всех смыслах.       — Самая большая ошибка в том, что мы сдаёмся слишком рано, — говорит он. — Иногда, чтобы получить желаемое, надо попробовать ещё один раз.       — Цитируешь мне Томаса Эдисона? — запрокинув голову от нотаций, спрашивает Старк.       — Не дословно. Да.       — То есть, просто выпендриваешься, — подводит черту Стэф и закрывает глаза, силясь снова расслабиться. — Ты утопил мои очки за сотню баксов, а теперь жизни меня учишь?       — Здесь итак темно. На кой тебе очки?       — В этом смысл! — кричит она и встает рядом с ним, тычет пальцем в мужскую грудь и жалеет об этом, ведь та словно камень. — Вы только посмотрите! Пришёл весь такой важный, как солнце ворвался в темное царство и озаряет собой всех вокруг.       — Ну так застрели меня, — со смехом предлагает он и не может сдержаться, ведь наблюдать, как Старк дует на свой же палец, встретивший на своем пути сопротивление, картина забавная.       — Пули тебя не берут. Что толку переводить запасы?       — Просто возьми, — предлагает Барнс и протягивает документы, которые ему вручил другой Старк. — Я не солнце.       Мистер Старк понятия не имел, над чем работал. Риск был велик, но главное — чтобы он оправдал себя. Вышло скверно, но с другой стороны, проделанная работа Тони показывает, что не все потеряно. Просто следует найти кого-то получше в этом деле. Мисс Старк читает заключение, смотрит на фотографии и желание выпить весь бар спа-салона отступает.       — До солнца не дотягиваешь, — соглашается она, не отрывая взгляда от бумаг. — Только до солнечного луча. Одного… Одного луча надежды.       — Как мило с твоей стороны, Стэфани. Я тебе должен. Из-за меня ты сожгла конверт. Так или иначе, — почесывая шею, говорит Баки и уводит взгляд.       — Идем, Радость, у нас встреча.       На улице они оказались довольно быстро. Погода стоит тёплая, Стэф накинула на себя белую блузку, через которую просвечивает мокрый купальник, короткие чёрные шорты и расплатившись, готова ко встречи с нужными людьми, привычно ничего не объяснив заранее Баки.       В какой-то момент, он подходит к своему байку и протягивает Стэфани шлем, завидев который она заметно испугалась, повела левым плечом назад и сделала сразу несколько шагов назад, чем очень удивила Баки. Он вернул шлем на байк и осторожно подошел к девушке, словно боится спугнуть. Не желая ничего объяснять, Старк дернула головой, поправляя мокрые волосы назад, подошла к краю проезжей части и едва подняв руку вверх, тут же поймала такси. Она открывает дверь, оглядывается на Барнса и вскидывает слегка подбородок по типу: «Едешь?».       Машина остановилась возле нужного дома, но Старк не спешит покидать такси. Барнс хотел расплатиться, но она треснула его по руке и ему пришлось смириться. Даже когда Баки открыл ей дверь и подал руку, предвкушая то, что она мега важная персона, привыкшая к таким привилегиям, Стэф не спешит выходить. Таксист наконец закончил пересчитывать деньги и протягивает их девушке, чем сильно удивляет Баки.       — Тут не хватает, — пересчитав, говорит Старк.       — У меня больше нет, — врет таксист.       Многое удивляет тебя, пока ты находишься в компании Старков, но оплату наоборот Баки видит впервые. Кому платит таксист за то, что он довез до места? Тем не менее, мужчина ждет, чем это закончится. Стэфани выходит из машины и громко хлопает дверью, подходит к окну водителя и говорит:       — Не прибегай ко мне, как побитая собака, в следующий раз. Будешь сам разбираться со своими проблемами.       Подхватив Баки под локоть, она двинулась ко входу в здание нарочно медленно. Таксист через считанные мгновения вылетает из машины и на ходу отсчитывает недостающую сумму.       — Хорошо-хорошо, прости, Стэф. Вот, держи.       Пренебрежительно взглянув на наличку, она повышает ставки.       — За свою ложь и неуважение ты должен мне еще штуку сверху.       — НЕТ, — громко протестует он, но быстро сдается, стоило Стэф начать вновь уходить. — ЛАДНО. Вот…       Проклиная мир вокруг, семью Старков и себя, таксист возвращается в машину и со свистом колес уезжает. В свою очередь, Стэфани не может сдержать улыбки. Она всовывает мятые купюры в нагрудный карман фланелевой рубашки Баки, который ждет объяснений.       — Смотри-ка, двойная оплата его спокойной жизни, — поясняет она.       — Целых две тысячи баксов за то, что ты не трогаешь жалкого таксиста?       — Он жалкий, но в другом смысле. Этот кретин торгует запрещенкой и часто попадается, — Барнс осудительно смотрит на Старк, от чего она сильно удивляется и тут же оправдывается. — А что? Я не покрываю его. У него увели товар, а я узнала, кто это сделал. Только и всего.       — Вор на воре, — цокнул он и взглянул в свой карман, плотно набитый наличкой.       — Я только информацию собираю.       — Что сделаем с этими деньгами?       — Как что? Пропьем. В лучших традициях Старков, — шутит она и вновь заливается смехом, заметив на себе тот же осуждающий взгляд Баки.       Вновь подхватив под локоть мужчину, она направилась в дом, нажала в лифте семьдесят третий этаж, прежде чем Барнс понял, куда они идут.       — Погоди, мы же не к МакКаленам идем? Стэфани, скажи, что мы не поднимаемся в дом подрывника, трижды осужденного на пожизненный срок за преступления.       — Нет, что ты? Разумеется нет! — наивно и искренне отвечает Старк и поворачивается на друга. — Мы идем к его дочери.       — Хуже идеи я еще не…       Барнс не успевает договорить. Двери лифта открываются, а в элитном здании Верхнего Истсайда, у дочери МакКалена выкуплен весь этаж. Именно поэтому шум вечеринки заглушил даже собственные мысли. На Баки тут же накинули сразу несколько цветных бус, в руку сунули бумажный стаканчик, а две девицы в бикини поцеловали с двух сторон в щеки. В жизни парнишки Джеймса Барнса не было времени на вечеринки. Особенно, подобных этой. Стэфани же, напротив, легко влилась в обстановку, сняла с себя рубашку, шорты и слилась с местным колоритом.       — Кышь, он не свободен, — говорит Старк и отгоняет девчонок от раскрасневшегося Барнса.       — Я не стану раздеваться, — предупреждает он и потирает живой ладонью свою щеку, стирая след губной помады одной из дам.       — Погоди, сейчас выдам удивление… — Стэф пытается нарочно плохо изобразить удивление на лице и тут же сдается. — Пошли.       Она за руку тянет его вглубь толпы, попутно осматриваясь. Пару раз Старк спросила знакомых, попавшихся на ее пути, о Гвен, но ее давно никто не видел. Она ничего не смогла узнать о хозяйке дома, в то время как Барнс смог узнать, что на шумных вечеринках Манхэттена много пьяных девчонок, тут и там о тебя пытающихся потереться; алкоголя, запрещенных веществ, шума, мало серьезности.       В какой-то момент, вырвав из рук Стэфани стаканчик, который ей дала одна из подружек, он увидел балкон, на котором никого нет, на который вытянул девушку и закрыл плотно дверь, чтобы было не так шумно. С мыслью: «Здесь намного лучше», он глубоко вдохнул свежего воздуха, с которым не смешан сигаретный дым.       — Это безумие, — словно в тумане, говорит он.       Старк вытирает с его рубашки блестки стриптизёрши, которой он приглянулся, но понимает, что легче рубашку выкинуть, чем отстирать.       — Это вторник на Манхэттене, — объясняет она и опирается на перила локтями, расстроенная своим проигрышем в этот раз.       — Такое и танцем не назвать, — мотая головой из стороны в сторону, говорит он, наблюдая за тем, как молодая особа «показывает себя» на столе в эту секунду. — Этот мир сходит с ума.       — Что ТЫ знаешь о настоящем танце? — с ухмылкой спрашивает Старк.       Не желая ударить в грязь лицом, Баки мягко берет руку Стэф и начинает медленно покачиваться из стороны в сторону, пытаясь расслабить ее и выведать хоть немного информации, пока она этого не поймет. Начать следует издалека.       — Так значит, это была авария, — говорит он, кружит девушку вокруг себя, затем снова заключает в объятия и покачивается с ней медленно. — Столько страха было в твоих глазах, когда я протянул тебе шлем. В деле не написано, почему тебе делали операцию на левом плече.       Поскольку Баки не пытается этим уколоть или задеть, а также сам набивался в друзья, разбитая и подавленная Стэфани прижимается щекой к его левому плечу и продолжает танец, где ее ведут.       — Было больно, — соглашается она и пальчиком правой руки показывает след губной помады на рукаве мужчины. — Тебе тоже будет, если она увидит это.       — Придётся хорошенько застирать, — нахмурившись, говорит Баки и вновь кружит вокруг себя Стэф, мягко подхватывая ее запястье в танце и начиная вести счет шагам и движениям.       — Однажды ты влюбишься по-настоящему, — говорит она, обернувшись вокруг себя в тот момент, который сама посчитала нужным, и прижавшись спиной к груди Барнса, задерживаясь здесь ненадолго.       — Это и есть по-настоящему, — уверенно говорит он и разворачивает девушку, продолжая вести свой счет.       — Когда это произойдёт, почувствуешь разницу. Прошлое покажется сном. Может не кошмаром, но точно чем-то нереальным.       — Как у тебя было с тем профессором? — вдруг спрашивает Баки, которого задели. — Кажется, его звали Тимоти Джонс. Он преподавал тебе…? — мужчина ждет, что Стэф сама закончит эту историю, но если злость закипает в нем, то вот она спокойна как никогда.       — Это была моя глупая, подростковая любовь.       — Для тебя да, но вот ему то было 52. Он был больше чем в трое старше тебя. Это неправильно, — настаивает Баки и перестает вести счет, продолжая танец лишь в легком покачивании, в объятиях друг друга.       — Сказал стошестилетний, накаченный, сексуальный парень, сжимающий меня в объятиях слишком долго, — язвит она.       — Это называется танец. Печально, что ты не знала. Смотри, влево на раз, два, три, — язвит он.       — Умею я танцевать, расслабься, — снисходительно парирует Старк и замечает через стекло балкона одного своего знакомого.       Жизнь не научила Стэфани драться, это много раз ее подводило. Ворвавшись снова в квартиру МакКаленов, она начала лупить какого-то парня по лицу ладонями. Чего не отнять, так это того, что удары сильные, но против крепкого парня ни один удар ладонью от хрупкой Старк не поможет. Не успел парень замахнуться в ответ, получив уже не меньше десятка ударов по лицу и груди от Стэф, появился Баки, одним резким движением откинувший парня назад.       Пока тот лежит на полу, приземлившись на задницу, в глазах Старк пылает огонь ненависти. Именно поэтому Барнс встал прямо перед ней и заградил руками проход, чтобы она снова не накинулась на парнишку, а затем, он довольно отчетливо и достаточно громко спросил у нее:       — Ты в порядке? Посмотри на меня, — не увидев ответа, Бак слегка потряс за плечи Стэф и поймал на себе безумный взгляд. — Посмотри на меня, — повторил он.       Девушка схватила из рук стоящего рядом мужчины стаканчик со спиртным и кинула вдогонку тому, кого пыталась побить, завела ладонью волосы назад и выпрямилась, словно ничего не было.       — Просто замечательно, Счастье, — сказала Старк.       — Вы идете со мной, — приказал один из четверых мужчин, которые подошли к Стэф со спины, имея ввиду, что у них нет выхода.       На публике драться — слишком много риска неоправданных жертв, потому Барнс соглашается, пропускает вперед двоих громил, идет рядом со Старк, подыскивая пути отступления.       — Он вас ждет, — говорит один из охраны и открывает дверь, пропуская внутрь.       — Кто он? — спрашивает Баки, но не получает ответа.       В кабинете обстановка такая, словно здесь каждый день кого-то убивают и вешают его чучело на стену. Вот олень, кабан, тигр, а через день или два рядом с выдрой будет голова Стэф, или Баки. Тут и там можно заметить охотничьи ружья разных времен, начиная с Гражданской Войны, а за тяжелым, дубовым столом сидит тот самый поджигатель, приговоренный к трем пожизненным срокам, вальяжно устроившись в своем кресле, с прищуром осматривающий Барнса.       — Интересно, — говорит МакКален и затягивается сигарой. — Ты не просто пришла без приглашения, но и привела с собой Мстителя в мой дом, ударила моего сына… — неспешно перечисляет мужчина.       Сейчас Баки во всей красе имеет возможность его рассмотреть, не с архивных фотографий: не больше полутора метров ростом, полностью седой, с редкими от возраста волосами, совершенное не характерными для мужчин длинными пальцами и взглядом безумца, который сжигает всё, что видит. В деле МакКалена история его поджогов начинается с далекого 1968-го. Четырехлетний парнишка сжег гараж своего отца, за то что тот отказался покупать ему игрушку. С тех пор МакКален вошел в историю серийных поджигателей, как самый опаснейший и изощрённый из них.       Теперь стало известно, что старик не только может спалить весь мир, если ему такое взбредет в голову, он еще и охотник, а Барнс стоит прямо перед ним без оружия. Они в полной заднице. В трофейных ружьях мало кто держит патрон, а значит…       — Я так рад видеть тебя снова, — говорит МакКален.       Мисс Старк широко ему улыбается, подходит ближе и они трижды целуются в щеку, согласно традиций семьи, а после старик крепко сжимает ладонь Стэф и не может налюбоваться ей, спустя годы редких разговоров по телефону. Челюсть Баки точно бы отвисла, не будь он настолько сдержан.       — Тому засранцу давно пора было влепить несколько затрещин, — озорно говорит мистер МакКален и предлагает виски, от которого Старк вежливо отказывается.       — Мой дорогой, это Джеймс, — представляет Стэфани своего друга. — И он не Мститель. У него есть бумаги, на которые я прошу тебя взглянуть.       Сколько бы ни был удивлен Баки, он передает документы МакКалену, в которые тот внимательно смотрит. Какое-то время размышляя, старик выдает вердикт:       — С этим можно работать. Сохранился оригинал сожжённого письма, которое какой-то бездарь так небрежно обследовал?       — Механик не силен в таком вопросе, — пожав плечами, отвечает мисс Старк. — Счастье*? — обращается она к Баки.       — Кое-что сохранилось. Могу передать сегодня же.       — Ты бы и сама могла поработать над этим, — задумался старик и отодвинул от себя бумаги. — До сих пор, я никогда не встречал более талантливого химика, чем ты. Соедини в одну пробирку несколько своих препаратов…       — Нет… — наперебой ему, говорит Старк и закрывает глаза.       — Может выйдет даже лучше, — заканчивает МакКален.       — Ни за что. С этим давно покончено. У меня даже диплома нет, — огрызается Старк и подходит к Баки.       — Твой брат тому виной. Да что этот диплом? Бумажка, — фыркнул старик и налил себе еще выпить. — Этот у тебя вместо Симмонса? — непрозрачно намекает он и кивает на Барнса.       — Нет, конечно нет. Симмонс вот-вот женится, я уверена. А этот, — она повернулась на Баки. — Принадлежит другой. Я не претендую.       — Будем на связи, Ада.       Шум вечеринки только нарастал, но более подготовленный к этому Барнс смог намного быстрее протиснуться к выходу, потянув за собой Старк. Стоя в лифте, во власти своего интереса, он спрашивает:       — Про аварию не было в деле ни слова. Про доктора химических наук тоже. Почему Тони тебе помешал?       — Доктора? До этого было далеко, — грустно отвечает Стэф и выходит из лифта.       Они вышли на улицу, лишь тогда она продолжила:       — Я слишком трезвая, чтобы обсуждать это. Спроси у Тони. Интересно, расскажет ли он тебе хоть что-нибудь.       — Едва ли я стану, — задумался Баки. — Мой номер у тебя есть.       — Тот который «только на экстренный случай»?       — У нас с тобой разное понятие экстренных случаев, это ясно, — мужчина снимает с себя рубашку и замечает, что футболка тоже знатно пострадала за сегодня. В таком виде нельзя возвращаться. — Мне сначала надо домой. Тебя подбросить?       Старк громко свистнула и рядом с ней моментально остановилось такси, дверь которого она открыла, но еще не села.       — Прошу, Радость*, передай ему тот пепел, что ты смог сохранить для меня. О себе я позабочусь сама. Не забудь, прежде чем выкинуть рубашку, достать оттуда наличку. Это тебе за хлопоты.       Не успел Барнс возразить, поскольку помогал всё это время не ради денег, а то что он выкинет рубашку еще не решено, хотя и очевидно, такси Старк тронулось и затерялось в потоке машин Нью-Йорка. О дружественной связи с поджигателем Баки уж точно не интересно знать. Только бы успеть сегодня сделать намеченное.