Talking to u

Джек падает. ... Стоп, что?.. Он осознает это через пару мгновений, когда силами гравитации его пару раз смачно прикладывает головой о стены вертикального прохода, а позже и парой крупных камешков по спине. Не имея возможности ни за что зацепиться, он выставляет посох перед собой поперёк тоннеля, и дерево, жалобно скрипя, немного замедляет его падение. Но недостаточно, вследствии чего Фрост не очень-то мягко приземляется на каменный пол и неловко выставляет руки перед собой в попытке закрыться; впридачу к падению на него сверху сыплется мелкий мусор и земля, задетые в процессе "торможения". Наконец всё стихает. Дух веселья шипит себе под нос пару крепких слов и потирает ушибленный затылок, ругая себя за неосмотрительность, ведь в конце концов он, чёрт вас дери, умеет летать. Его слух улавливает гулкое эхо, и Джек внезапно вспоминает о масштабах того места, где находится. И что, вообще-то, стоит осмотреться. Или хотя бы перестать лежать посреди чужого убежища как последний кретин. А лучше всё вместе. Фрост кое как встаёт и начинает спешно отряхиваться, после чего поднимает взгляд; к его величайшему удивлению, подземелье оказывается затопленным. Буквально. Тонкие нити света просачиваются сквозь сломанный кров, падая на поверхность воды и преломляясь; отбрасывают на стены замысловатые блики, танцуют, соединяются друг с другом на мгновение, чтобы через секунду пропасть и вновь появиться, но уже в новом месте. Джек аккуратно ступает по потрескавшимся от старости и влаги плитам, параллельно осматриваясь; стоит абсолютная тишина. Её нарушает лишь далёкое, едва различимое пение птиц, раздающееся откуда-то сверху. Бесконечные коридоры, простирающиеся на многие мили вниз, сейчас, в большей степени, представляли из себя воду. Много, очень много воды... Настолько много, что и представить сложно. Несколько каменных платформ, до которых эта самая вода не успела дойти, напоминали вытянутые островки, частично "плавающие" на поверхности, а другой своей стороной уходящие в стены. И Фросту крайне повезло не только в том, что он догадался замедлить своё падение, но и в том, что приземлился на одну из этих самых плит. Вымокнуть в талой воде до последней нитки - последнее, чего бы ему сейчас хотелось. Джек поднимает посох, отлетевший от него на пару метров, и проходит чуть дальше, вглубь норы. Клетки, когда-то заточавшие в себе помощниц феи, сейчас были погнуты и хаотично разбросаны по огромной зале, некоторые из них выглядывали боками и верхушками из под поверхности воды; на них играли солнечные зайчики. Цепей, на которых они были подвешены, видно не было. Очевидно, металл был сорван с такой силой, что цепи просто не выдержали и разлетелись на звенья, тут же уходя ко дну. Из под потолка, вдоль стен и до самой воды тянулся едва живой тонкий плющ. Сами стены, как и плиты, потрескались и частично осыпались от постоянной сырости, а пара колонн и вовсе держались, как говорят люди, на соплях и святом духе. Джек аккуратно отталкивается от сухих островков, перелетая с одного места на другое. Тут всё изменилось. Ушёл некий дух этого места, пропитавший некогда каждый его уголок... Странное ощущение, на самом деле; одно за другим перед ним всплывают воспоминания, связанные с этим местом. Его первый визит сюда. Кромешник, стоящий у глобуса. Их разговор...Если это можно назвать полноценным разговором. Сам глобус, к слову, лежал в каком-то углу, примерно на треть погружённый в воду, на нём мерцали редкие огоньки; моргали, тухли и вновь загорались, подрагивая, как если бы это были свечи. Джек подходит ближе, прикасается к шару кончиками пальцев, слегка оглаживая поверхность: железо, как ему и положено, было холодным. Сам Джек себя холодным уже не чувствовал. Ещё какое-то время он бродит по пустым коридорам, тихонько шлёпая босыми ногами по мокрому полу, но далеко зайти не удаётся - свет проникает лишь в основной зал, остальные же проходы полностью погружены во мрак. Искусственных источников света здесь, очевидно, не предполагалось. Возвращаясь ко "входу" на потолке он в последний раз оглядывается на чужое убежище, и его сердце сжимается от странной тоски. Тьма, когда-то пластичная, быстрая, будто застыла в этом месте. Не по своей воле, без права быть услышанной она, уставшая и смирившаяся со своим поражением, сидела в заточении самой себя. Зачем он вообще сюда пришёл? Что хотел найти? Кромешника? В зале по прежнему стоит мёртвая тишина. Джек отталкивается от края прохода и улетает прочь, не замечая пары внимательных глаз, наблюдавших за ним из темноты.