Кларолайн: сборник.

— Гитара? Серьезно? — подозрительный прищур небесной лазури прицеливается в область тончайших струн, по которым нежно проскальзывают пальцы Клауса; его взгляд, цепляющий томной зеленью, слегка припаренный жаркостью вдруг вспыхнувшего внутрикожного ощущения, наблюдательно следует за глазами Форбс, сердце которой вдруг двинулось пробегать километраж. Ее лицо холодное, но глаза — как два горящих солнца, от которых веет пожаром; на губах, изогнутых в надменной насмешке, теплится коралловая помада, добавляющая истинному цвету сверкающее соблазнение. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Я уверен, тебе не пели серенады. — загадочная улыбка крошит губы Майклсона, который слегка поигрывает отрывистую мелодию на серебряных нитях, красиво бликующих от света горящих свечей. Атмосфера в особняке Майклсонов всегда напоминает дворцовые образы, а мрак сердцевины его души (пытки и казни) все еще хранит крики несчастных. Фантазия Форбс способна создать миллион и один кадр кровавого издевательства прямо на том месте, где она восседает, сложив ногу на ногу в широких кожаных штанах цвета темной карамели. И ее грозный вид сменяется вспыхнувшей от слов гибрида улыбкой, а затем смех проливается песней веселых нот. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Знаешь, свидания с тобой возглавляют топ худших, — попытка спрятаться за колкостью и выбраться сухой (не влажной…) из игры во взрослые гляделки оказывается провальной: все становится настолько очевидно, что Форбс, склонная язвить на тему всего, умудряется запнуться об собственный язык, и уловив это, Майклсон облизывает губы. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Не веришь, что я неплохо пою? — будничный тон, но пальцы все еще скользят по струнам, создавая шипящий, обжигающий звук, от которого у Кэролайн просыпаются будоражащие мурашки. В воздухе витают намеки, смешанные с горячностью и феромонами, которые можно ухватить даже будучи слепым, глухим и немым. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Мне без разницы, — неловкость сковывает Кэролайн, но она не сдается, бойко держа стойкую позицию: не так быстро. Она поправляет светлые медовые волосы, но улавливает горячность собственных пальцев и вдруг отдергивает их, поймав взгляд Клауса: опасный и прищуренный. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Тогда ты будешь не против? ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— А ты умеешь спрашивать разрешение? — волны на волосах Форбс бурлят от неудержимого осуждения в голосе. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Но если ты предпочитаешь, чтобы я не спрашивал — так и скажи, пока я не решил сам. Компромиссы, кажется, это был третий урок в освоение нашей, — смешок с пылким выдохом и видом задумчивого мудреца, — дружбы. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Просто замолчи, — она отмахивается от него раздражением, потому что желание выпалить что-то определенно тонкое и острое парализует голову, отчего она аж звенит челюстью, прикусывая язык. Иначе все скованные принципами желания станут открытыми картами. Хотя отголоски этого момента остаются под умеренным надзором гибрида, — и сыграй. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— С твоего разрешения. — поклон головой выглядит такой дешевой (в мыслях Форбс) постановкой, — Видишь, я делаю успехи! ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Я вижу только самодовольного садиста. ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀ ⠀— Который пытается влюбить в себя самодовольную праведницу.