you take my breath away

— Так, ребятушки, давайте разогреемся, — бодро похлопывает в ладоши Стас. Они уже на площадке. Серёжа, надвинув козырек бейсболки на глаза, жмется в угол сценического кресла, пытаясь спрятать за мобилой свои глаза. Ему стыдно. Хотя вот уже час, как ничего ему не напоминает о вчерашнем позоре. Утром Дима, прихлебывая кофе из бумажного стаканчика, тихо с ним поздоровался, впрочем, как обычно. Правда, сам Серёжа руку ему не протянул, мало ли Дима возьмёт и с отвращением спрячет свою, лишь бы не касаться: «Я ещё помню, что ты вчера этой рукой делал…» И ведь не расскажешь, что в каком то смысле, вчера это была не только его рука, но и рука самого Димы. Вместе с этой мыслью приходит желание взглянуть, и Серёжа косится исподтишка. Они у него классные: тонкие запястья переходят в широкую кисть с крепкими длинными пальцами, которые сейчас сминают пустой стакан, а Серёжа вздрагивает и краснеет, как-будто мало ему позора в жизни. А дальше всё по плану — они едут в очередной концертный зал, Дима не рвется с ним общаться, но и не игнорирует, всё слишком как всегда. А Серёже нестерпимо хочется, чтобы Дима предъявил, вызвал на разговор, обсмеял в конце концов. Что угодно лишь бы у Серёжи была возможность объясниться, оправдаться… Единственное — он так и не придумал в чём конкретно он хочет оправдаться: «Нет, я не дрочил. Я дрочил, но не на этих шлюх. Я дрочил, но не на тебя. Или всё же — я дрочил именно на тебя.» Но такой возможности ему не предоставляется. И он продолжает молча сидеть, надвинув на глаза козырёк бейсболки и вжимаясь в сценическое кресло. — Для разминки начнём с репчика, да? Да? — вскрикивает Стас, ударяя кулаком в плечо Шастуну. — Да! — гремит Шастун и голосом и цепями. Включается бит. Ребята начинают раскачиваться, а Стас задаёт начало: — Итак, итак, пацаны начинаем вот так: Солнце светит, музыку включил… е, е… Поехали. Антоха! — Солнце светит, музыку включил, Арса от Серёги еле отличил, йоу-йоу, вот такая охуенная жизнь! Шастун размахивая руками, тыкает в плечо Арсения, который тут же выдаёт: — Солнце светит, музычку включил. Шутки Шастунова словно кирпичи. Антон ржёт и бежит за Арсением: — Шастунова? Рил? Арс ты козёл! Все хохочут, наблюдая за шуточной вознёй. Только Дима сосредоточенно стоит на одном месте. — Ну чё Серёг, придумал? — Стас кладёт ладонь на Серёжино плечо. — Давай включай, — резко отмирает Дима и поворачивается лицом в зал. Снова звучит бит. Дима пропускает несколько минут, словно вспоминает текст. А потом, не шевелясь, быстро выпаливает: — Солнце светит, музыку включил, Жизнь прекрасна, если подрочил. Хлопает в ладоши и разворачивается к ребятам. — А! Серёже кажется, что кровь остановилась в жилах. Он лихорадочно пытается найти у себя в голове хоть единую мысль, но его совершенно парализует, как-будто его всего сейчас выставили напоказ. Парни тоже замерли. А Дима залихватски раскинул руки, будто спрашивая: «ну чё, съели?» — Хм… — Стас с опаской подходит к Диме, — не твой стиль, Димон… Тело Димы расслабляется, он встаёт в обычную позу и, слегка прикрывая глаза, холодно произносит: — Да… Такая хуйня может быть только у Матвиенко. И Серёжу подбрасывает. Он за долю секунды оказывается перед Димой и, вцепившись ему в горло шипит: — Закрой свой рот! Серёжу тотчас же хватает Стас. Арс и Шастун тоже подлетают: — Серёг, ты чего? — взволнованно бормочет Арс, пытаясь обнять его, но Серёжа не двигается. Серёжа смотрит в глаза Позу, понимая, что если тот скажет ещё хоть одно слово, он вырвется из держащих его рук, и накинется на Диму: побъет его, покусает его, опрокинет на пол, заставит почувствовать себя беззащитным… Но Поз молчит. Скользит взглядом по взъерошенному Серёже спокойно, даже не насмешливо. Серёжа никогда так долго не смотрел на Диму. А у него красивые губы и очень нежные морщинки вокруг глаз, ещё у него есть ямочка на щеке, которую хочется потрогать, но её видно только, когда Поз улыбается, а сейчас с чего ему улыбаться? На него ведь накинулся главный дрочила и долбоёб. Внутри Серёжу затапливает тоска. Он первым опускает глаза. — Пойду покурю, — Дима разворачивается и уходит. А дальше… Все просто строят недоумевающие лица и немного сторонятся Серёжу: он же всегда считался самым мягким и пушистым, совершенно равнодушным ко всяким подколам, а тут накинулся на человека. И на вопрос — почему он так поступил, не нашёл лучшего ответа, чем: «Да, просто взбесил.» Человек — Дима, молчит и светит тонкой красной царапиной на белой мягкой шее. Серёжа успел пощупать и даже испортить. А если бы он мог, он бы уткнулся носом, вдохнул тёплый запах… Серёжа мотает головой, как-будто пытаясь вытряхнуть ненужные мысли. Кажется, что эти гастроли не закончатся никогда. Но завершился концерт, на котором Серёжа почти не подавал признаков жизни, а вот Дима искрился как бенгальский огонёк. Давненько в нём не видели такого яростного задора. Концерт закончился. И вот калейдоскопом замелькали: автобус, самолёт, такси… Серёжа первым подхватил багаж и, ни с кем не прощаясь, побежал к выходу, на ходу набирая одной из своих проверенных подружек. Она тут же приехала, несмотря на то, что было далеко за полночь, и осталась, несмотря на то, что он абсолютно не ухаживал, он даже почти с ней не разговаривал. Он остервенело вбивал её тело в матрас, пока она не оцарапала ногтями его шею. Тогда он вздрогнул, но не от удовольствия. Воспоминание острой иглой кольнуло его в груди. И, наверно, впервые в жизни он не дошёл до финиша, а выпроводил девчонку, даже толком не объясняя своё поведение. И, едва защелкнув дверной замок, кинулся обратно в комнату, судорожно разблокировав телефон. Позов был в сети. Серёжа старается не думать. Если он начнёт, то никогда не наберёт сообщение. И он просто проговаривает текст и следит как бы не допустить слишком много ошибок. «Поз, привет! Ещё раз. Я хотел извиниться за сегодня. Был не прав. Совсем в башке перемкнуло от этих перелетов. Извини, плиз!» Он зажмурившись, отправляет сообщение. Как пацан, ей-Богу. Он усилием воли открывает глаза. Под фамилией Позова отвратительными белыми буквами написано: был (а) в сети в 03:03. — Сука, Позов! Серёжа пинает подушку. Прошла минута после отправки сообщения. Он точно видел! Он точно специально проигнорировал. — Надо было тебе ещё пинков надавать, — шипит Серёжа, отбрасывая телефон подальше. Вот теперь не думать не получалось. Весь этот замес из чувств у него внутри, разбухал словно тесто на дрожжах и, грозил разорвать Серёжу на части. Где он пересёк ту грань, когда Позов перестал быть просто коллегой, а начал вызывать у Серёжи дикое нагромождение острых противоречивых желаний? Когда вдруг для того, чтобы закрыть Позовский ядовитый рот, Серёже захотелось ни произнести хлёсткий ответ, ни ударить полушутливо кулаком в плечо, а зажать в угол и грубо засосать? Почему когда Дима сказал: «Нет, блять, трахну тебя!», они не заржали, а у Серёжи внутри разлилась горячая слабость? Всё это, конечно, кричало об одном. Но это одно Серёже не нравилось. Телефон завибрировал. Серёжа, погруженный в свои мысли, испуганно вздрогнул. Дотянулся до телефона и медленно смахнул блокировку. На экране «висело» сообщение от Поза, которое по первой строке выглядело, так: «???????..» Умный, отвратительно умный Позов. Конечно, он знал, что Серёжа не сможет не взглянуть на полный текст. Или сможет? Серёжа задумался. Искушение повести себя, как сучная баба было велико. Вспомнился Арс и все его выебоны. Из-за этого с ним считались, но и недолюбливали… Серёжа резко разблокировал телефон — он абсолютно не хотел, чтобы Поз его недолюбливал.