***
Мы больше не живем в реальном мире. Мы живем в мире условностей. Чак Паланик. Призраки
Марла пришла в дом и принесла с собой бессонницу. Спать не удавалось то ли из-за её мерзких стонов, то ли из-за самого факта её присутствия дома, в месте, где не должно что-то раздражать и обязана ощущаться безопасность. Она в некотором роде исчезала, нет, сделалась едва ощутимой каждый раз, когда Марла нагло вваливалась домой и шла наверх к Тайлеру. Хотелось вырвать уши и глаза, раздавить их и уничтожить, лишь бы присутствие Марлы не ощущалось настолько остро. Оно душило и выводило из душевного равновесия. Последним я особенно сильно дорожил, потому что впервые смог ощутить его. До этого имелась лишь какая-то пустота, заполняемая различными вещами. И терять образовавшееся равновесие я не хотел. Я пытался сохранить остатки спокойствия с помощью книг. Точнее, того, что было в доме Тайлера. Сильно сомневаюсь, что те старые журналы и газеты можно было назвать чем-то, что подходило под статус «нормальное чтиво». Вряд ли те же статьи о говорящих органах Джека делали меня умнее или что-то в этом роде. Однако они помогали отвлечься, прочувствовать боль тех несчастных органов некого Джека и забыть о происходящем наверху. «Я гниющий мозг Джека» «Я больная почка Джека» «Я воспалённые глаза Джека» Лучше уж забивать голову мыслями о многострадальных органах несчастного Джека, чем возвращаться в реальность. Она пахнет сыростью, вонючими сигаретами Марлы и Тайлера, а ещё пылью и химикатами. В старой квартире такого никогда не было, но вернуться обратно я бы никогда не согласился даже под дулом пистолета. В той квартире было тихо: никто никогда не трахался, как дикие звери. Только там было невыносимее, чем здесь, в старом заброшенном доме. В нём снова слышались привычные звуки. Громкий стон Марлы. Хриплый «рык» Тайлера. Звук падающей штукатурки. Это отвлекло от статьи о желудке Джека, страдающем от изжоги. Текст мог бы быть интересным, если бы я не читал его в пятый раз. Или не в пятый, а шестой… Я сбился со счёта, поэтому не мог сказать точно даже самому себе. В любом случае, чуть ли не каждое слово было известно мне наперёд. Я мог убрать от себя статью, прикрыть глаза и пересказать всё содержание слово в слово, не упуская из внимания ни одной фразы. «Я страдающий от изжоги желудок Джека» Нужно было менять эти статьи на что-то другое, чтобы окончательно не свихнуться на этой улице, в этом доме, с этими стонами, с этим разъедающим изнутри чувством пустоты и потерянности. Вариант с тем, чтобы просто постричься налысо или покрасить волосы, или ещё что в этом роде отпал почти сразу же. Мне нужно было не внешность менять, а занятие, способное отстранить от реальности, заставить перестать чувствовать к ней хоть что-то, кроме сухого безразличия. В конце концов выход нашёлся в книгах. Точнее, одну из них я купил, когда возвращался с работы. Это не было спланировано или хоть немного обдумано. Я просто шёл и резко понял, что мне необходима книга в твёрдой обложке, чтобы «великой» философии было столько же, сколько крыс в подвалах кафе. Я зашёл в случайный магазин и взял первую попавшуюся на глаза книгу. Стоила она слишком много для бумаги с напечатанными на ней буквами. Однако искать что-то дешевле было нельзя: я тогда бы успел сто раз передумать и решить, что лучше буду перечитывать статьи об органах Джека. На название книги я посмотрел только ночью, когда Марла пришла к Тайлеру, и они уединились (это слишком громко сказано). Тогда дом стали сотрясать уже привычные звуки. В тот момент руки уже по привычке потянулись к стопке бумаг, где находились тексты, известные мне наизусть. В руках находилась книга в красивой вычурной обложке. Она совершенно не сочеталась со стенами этого дома и сильно выделялась на их фоне. Казалось, что книга попала сюда по случайности, будто кто-то бросил красивую дорогую куклу в песочницу, где находились сотни поломанных солдатиков. На секунду даже стало стыдно перед книгой: она не заслужила здесь находиться. Отогнать от себя мысли о вине удалось быстро. В конце концов книге плевать, где находиться, как с ней будут обращаться. Бумага с напечатанным текстом не была способна обижаться, она отличалась от тех же газет мелочами: качеством страниц, размером шрифта, содержанием и обложкой. К этому числу можно преспокойно приписать непростительно высокую цену. «Портрет Дориана Грея» — гласили золотистые буквы на синей обложке. Меня никогда не тянуло на классическую литературу, полную философии, сомнительной морали и постоянных нравоучений. По правде говоря, при иных обстоятельствах книга отправилась бы пылиться на полку. Я ещё какое-то время вертел в руках книгу, всё не решаясь начать читать её. Что-то в ней отталкивало, будто передо мной было нечто вроде наркотиков. Вроде всем известно, что это плохо и опасно, но «попробовать» хотелось слишком сильно. Руки прямо-таки сильно чесались. Снова послышался грохот кровати. Стон Марлы. «Рык» Тайлера. Осыпавшаяся штукатурка. Смесь звуков побудила открыть первую страницу и начать читать. Сперва не выходило сосредоточить внимание: каждое слово казалось невероятно сухим и невыносимо нудным. Хотелось выкинуть книгу в окно, но мне удалось удержаться от исполнения желания и продолжить читать. Постепенно фразы перестали казаться нудными, они по-прежнему не могли похвастаться интересностью. Только что-то не отпускало и принуждало продолжать исследовать буквы, вникая в сюжет. Он до покупки книги был мне слабо известен, я знал лишь основную идею в виде стареющего портрета, подробности же оставались туманными. Они не интересовали и казались мелочью. Теперь же я ловил себя на мысли — мне интересно, что будет дальше, как сильно изменится Дориан, к чему это приведёт. Слова сменялись друг за другом, а любопытство не пропадало. Его нельзя было назвать безудержным, как оно могло быть в детстве, однако крупицы всё же имелись. Той ночью я уснул с книгой в руках где-то под утро. Мне удалось прочитать меньше половины: скорость оказалась слишком медленной. Возможно, что так было в некотором роде лучше. Марла ушла утром, как всегда громко хлопнув входной дверью. Я в тот момент сидел на кухне и держал в руках книгу, продолжая не спеша читать ей. Усталость чувствовалась, сон совершенно не прогнал её. Мне не удалось отдохнуть ночью, в течение которой я будто бодрствовал. На кухню спустился Тайлер и, судя по запаху, он снова курил. Никаких будничных фраз вроде «доброе утро», «как спалось?» не было. Тайлер не любил подобное и не ждал расспросов от меня. Я облизнул палец и перевернул страницу. Вопреки высокой цене минусы у книги были. Главным являлись страницы, тонкие, как крыло какой-нибудь бабочки. Нормально перелистывать не выходило, от чего мне приходилось постоянно смачивать подушечки пальцев слюнями. — Что ты делаешь? — Вдруг спросил Тайлер с такой интонацией, будто я сейчас объявил о том, что женюсь. Подняв голову, я столкнулся со злобным взглядом Тайлера. Он явно пытался скрыть настроение, но по его напряжённому телу всё было видно. Сейчас Тайлер напоминал грозного льва, заметившего нарушителя границ территории. Один неверный шаг рисковал обернуться убийством. — Читаю? — Ответил я, ожидая очередной «лекции» или удара, или чего-то в этом роде. — Я просто читаю. Ответ явно не устроил Тайлера. Он засунул в рот сигарету и быстрыми широкими шагами подошёл ко мне и, оперевшись о стол, наклонился. Я почувствовал себя всеми больными органами Джека и тем самым нарушителем границ территории, которого может в любой момент убить лев. — Понятное дело, что читаешь, — Тайлер нервно закатил глаза, продолжая сверлить меня взглядом. — Но… — Тайлер специально замолчал, чтобы я точно сосредоточился на его словах. — Но что ты читаешь? Очередную хрень, которую тебе навязали? Признайся, почему ты купил эту книженцую? Потому что умным вдруг захотел заделаться? Решил, будто мысли какого-то там сифилитика способны изменить твоё мировоззрение? — «Лев» фактически рычал. Я вжал голову в плечи, но оправдываться не спешил. В голове внезапно пробежала по-настоящему безумная идея — позлить Тайлера. Он и так пребывал в бешенстве, как жена, обнаружившая, что её «дорогой» супруг спит с секретаршей. От такого сравнения стало смешно. Глядя прямо в глаза Тайлеру, я облизал подушечки пальцев и демонстративно перевернул страницу. Потом принялся повторять действия, замечая, как Тайлера начинало трясти. Я будто не книгу листал, а документы о разделе имущества после развода. Казалось, что через пару секунд Талера точно накроет. — Дай сюда! — Он выхватил книгу из моих рук и с отвращением на неё посмотрел, а после — на меня. — Облизал ты её… Я сейчас сделаю так, чтобы тебе больше не пришлось слюнявить ничего. Я ничего не успел ответить. Тайлер подошёл к раковине, включил воду и подставил под её поток книгу. Хватило нескольких секунд, чтобы страницы промокли, однако Тайлер не убирал их от потока и продолжал держать. — Тайлер, успокойся! — Что-то внутри меня вопило, напоминая, сколько стоила книга, и что я так и не дочитал до конца. Ответом послужила полетевшая в меня мокрая книга. Я еле-еле успел увернуться, от чего вещь ударилась о стену. Поддавшись порыву, я подбежал к ней и поднял её. Страницы были испорчены окончательно. Они слиплись, шрифт потёк, а обложка перестала быть такой уж и твёрдой. — По-моему так намного-намного лучше, — самодовольно улыбнулся подошедший Тайлер. — Можешь не благодарить. Я зло глянул на него, а после почувствовал, как на моё плечо закинули руку. Потом Тайлер прижал меня к себе.***