САПР в Мистрале

Герольд в синей тоге с золотой каймой, обёрнутой вокруг его тела, стукнул своим тяжёлым золотым посохом об пол. Это был широкогрудый мужчина, и его голос эхом разнёсся по всему просторному двору.  — Леди Ипполита Никос, её дочь мисс Пирра Никос и их свита! И их свита? Пронеслось в голове Сансет. И их свита? Неужели это действительно убило бы тебя, если бы ты просто добавил "мисс Сансет Шиммер, мисс Руби Роуз и мистер Жон Арк" в конце? Однажды ты объявишь моё имя. Оно будет звучать в этом зале и во всех залах, в которые я войду. Однако сейчас ей придётся довольствоваться тем, что она является частью "их свита", поскольку она стояла сразу за Пиррой и её матерью в дверном проёме, ведущем в вестибюль дворца. Пирра дала Сансет платье для этого мероприятия - хотя она была более чем наполовину уверена, что на самом деле это леди Никос заказала его и через Пирру отдала, - и распорядилась, чтобы одна из её служанок помогла ей подготовиться. Кто бы ни выбрал платье - Пирра или её мать - Сансет должна была признать, что у неё был хороший вкус. Корсаж был белым и плотно облегал фигуру Сансет, он спускался вниз, образуя первый из трёх слоёв баски поверх её юбки, и медленно и незаметно менял цвет, пока не становился зелёным на подоле, свисающем на уровне её бёдер. Второй слой баски, плавно переходящий от светлого к более тёмному оттенку зелёного, достигал уровня щиколотки, а третий опускался до самого пола. Все три слоя сидели поверх юбки А-силуэта с оборками, что была слишком зелёной, чтобы её можно было назвать бирюзовой, с разрезом в форме лямбды на верхней юбке, слегка просвечивающей. Лиф был бирюзового цвета, с большим изумрудом - учитывая насколько богатой является семья Никос, он вполне мог быть даже настоящим - в центре выреза, скрывающим декольте Сансет из виду. Рукава были короткими, полупрозрачными и ниспадающими с её плеч, чтобы задрапировать смуглые руки. Горничная Пирры - Сансет не спросила её имени - уложила её волосы в изысканную причёску: огненные локоны возвышались на затылке, словно огненный шар. Однако Сансет сняла шпильки, удерживавшие её волосы спереди, и позволила распущенным локонам с кажущейся безыскусностью спуститься по обеим сторонам её лица. Она откопала старый подарок Флэша - ожерелье в виде зелёного шёлкового чокера, с которого свисали пять искусственных изумрудов из зелёного стекла, - и одела его на шею. Это было скромно и, вероятно, могло выглядеть очень дёшево в сравнении с настоящими драгоценностями великого и прекрасного Мистраля, но... но в то же время ей это ожерелье очень нравилось, хотя ей почти никогда и не доводилось носить его. Оно нравилось ей, и оно действительно подходило к наряду. Так сказала Пирра, и Сансет надеялась, что та не солгала. На Руби было красное платье с бальной юбкой и лифом без бретелек и плеч. Красных корсаж и юбку покрывал слой чёрного кружева, которое взъерошивалось, приближаясь к подолу. Руби приколола свою серебряную брошь-розу к талии. Также настоящая белая роза была вплетена в её волосы, которые слегка блестели благодаря дорогому шампуню. У Руби были небольшие проблемы с длинным платьем, и в данный момент Сансет держала её одной рукой, чтобы та не споткнулась и не упала. На Пирре было платье ярко-зелёного цвета, гармонирующее с её глазами. Лиф с декольте в виде сердца сильно обтягивал её фигуру там, где вообще существовал: на животе чуть выше корсета был треугольный вырез, а большая часть спины была обнажена. Рукава с открытыми плечами так плотно обхватывали руки Пирры, что Сансет сомневалась, сможет ли девушка поднять их достаточно высоко. Юбка в стиле русалки обнажала атлетически сложенные бёдра Пирры. На шее она носила ожерелье, инкрустированное тремя достаточно крупными квадратными изумрудами и блестящими бриллиантами, а ещё один изумруд - гораздо большего размера - составлял центральный элемент сверкающего браслета на её правом запястье. Обруч и изумрудные капли, свисавшие с него на золотых цепочках, остались на своём привычном месте, ярко сияя на её голове. Сансет должна была признать, что по сравнению с тремя девушками Жон был одет довольно просто: на нём был обычный тёмный костюм-тройка вейловского стиля. Она ничего не сказала, потому что, похоже, он и сам уже достаточно хорошо осознавал этот факт. Она также должна была признать, что это был хороший костюм: покрой был лучше, чем у его школьной формы, и на самом деле он немного подчёркивал его фигуру там, где нужно. И его волосы, раньше пребывавшие в полном беспорядке, теперь искусными кудрями обрамляли его лицо. Хорошо, в нынешних обстоятельствах было возможно, что, если Сансет прищурится, то увидит то, что видела в нём Пирра. По крайней мере, физически. Он хороший парень, полагаю. Иногда это всё, чего ты хочешь: хороший парень, который обнимет тебя. Ему не обязательно быть самым умным или самым сильным, ему просто нужно быть в нужном месте и быть хорошим. Кто-то, кто не будет делать вещи ещё более сложными, чем они уже есть. Кто-то, кто примет тебя такой, какая ты есть, и, может быть, даже... полюбит тебя за это. Но тогда я думала, что Флэш тоже хороший парень. Леди Никос была одета в бордовое платье с золотыми завитками по подолу. Это была свободная одежда, которая свисала с её тела и ниспадала вокруг её ног, лишь немного расползаясь по полу. Рукава были расстёгнуты и обнажали её руки ниже локтя, а голову она прикрыла очень тонкой, прозрачной тканью красного шёлка, которая ниспадала ей на плечи и спину. Как и её дочь, она носила изумруды на запястьях, но казалось, что лучшие украшения она подарила Пирре, потому что камни, блестевшие на её коже, казались значительно меньше тех, что украшали красоту её дочери. Их уже провели через различные дворцовые коридоры, где древние гобелены свисали с красных и золотых стен, смешиваясь с картинами далёких сражений и древних героев, и сопроводили до вестибюля, который - поскольку их группа прибыла с опозданием по моде, - уже был битком набит людьми. Вокруг слонялись богатые и знатные представители мистральского общества: мужчины в костюмах или мантиях, женщины в разноцветных платьях, на чьих запястьях мерцали браслеты, а на шеях сверкали бриллианты. Среди толпы знати сновали слуги, одетые в форменные дворцовые ливреи, неся подносы с серебром и золотом, нагруженные бокалами и канапе. Помещение было тускло освещено жаровнями, наполненными светящимися кристаллами огненной пыли, которые - случайно или, возможно, из-за того самого стремления к древности, которое, казалось, управляло эстетикой Мистраля, - не давали достаточного света, чтобы полностью озарить комнату так, как это сделала бы горящая жаровня с углём. В углу большого зала оркестр играл мягкую и успокаивающую музыку, которая разносилась по всему залу и за его пределами - Сансет видела дверь в другом конце зала, ведущую в то, что выглядело как открытый двор, где собрались многие гости. Поскольку это было высококлассное собрание, прибытие Пирры не было встречено вздохами, визгом или спешкой в желаниии сделать селфи. Если Кантерлот - настоящий Кантерлот, место правления Селестии - чему-то и научил Сансет, так это тому, что эти люди были слишком горды, чтобы признать, что их впечатлил кто-то, даже "Принцесса Без Короны". Но Сансет могла читать комнату достаточно хорошо, чтобы заметить разговоры в вестибюле и то, как люди поглядывали на них краем глаза, как будто подтверждая, что да, это она. — Леди Ипполита! — Леди Никос поприветствовал высокий широкоплечий фавн в сером пальто поверх костюма, подошедший к ним с края собрания. Он слегка поклонился в талии. — Очень приятно видеть вас снова. — Лео, — холодно ответила леди Никос с неподвижным и каменным выражением лица. Она не сделала реверанс в ответ на его поклон. Лео какое-то время смотрел на неё сверху вниз. Он казался потерянным относительно того, что делать дальше, потому что сам инициировал встречу, подойдя к ней. Его взгляд переместился с леди Никос на Пирру.  — И, конечно же, ваша дочь прекрасна, как всегда, — одной рукой он потянулся к Пирре, и она позволила ему взять свою правую руку и поднести её к своим губам, которыми он слегка прикоснулся к её костяшкам пальцев. — Рад снова видеть вас, моя дорогая. Пирра вежливо улыбнулась, делая ему реверанс.  — Так же, директор, — она указала на остальных трёх членов команды САПР. — Позвольте представить моих товарищей по команде из Бикона: Сансет Шиммер, Руби Роуз и Жон Арк. Сансет, Руби, Жон, имею честь представить вам директора Леонардо Лайонхарта, директора академии Хейвен здесь, в Мистрале. — Приятно познакомиться, сэр, — сказала Руби, положив одну руку на бедро и взмахнув другой в знак приветствия. Жону удалось более-менее совладеть с образом и поведением, которым его научила Сансет. Он забыл пошевелить ногами, но вспомнил, что делать руками.  — Для меня честь познакомиться с вами, директор Лайонхарт. Директор Лайонхарт - маленький человек. Пренебрежительные слова, коими леди Никос описала директора Хейвена, пронеслись в голове Сансет, словно выстрел, когда она увидела самого директора. Очевидно, она говорила не буквально - в физическом плане в нём не было ничего маленького, - но даже с первого взгляда Сансет смогла понять, почему у такого человека, как леди Никос, сложилось впечатление, что он духовно мал. Директор Лайонхарт показался Сансет очень серой фигурой, особенно благодаря своим гривоподобным волосах и бороде, но, похоже, это распространялось дальше и влияло на всё в его внешности. Он был похож на ходячего мертвеца, и, хотя сегодня ночью было не особенно тепло, у него на лбу выступили капельки пота. Было легко понять, почему кто-то вроде леди Никос презирает такого человека, как директор Лайонхарт. Сансет бы не удивилась, если бы половина высшего общества относилась к нему с таким же презрением. Это может быть несправедливо, но так оно и есть: в этом мире не было места для кротких, а нервозность для шакалов была знаком вцепится в него. Это довольно невероятно, что ему вообще удалось заполучить место директора: он должен скрывать свирепый талант под этой непритязательной внешностью. Немного похоже на Пирру, но без известных предков. Она поклонилась: — Да, директор, это большая честь. — А, — сказал директор Лайонхарт. — Да, э-э, всегда приятно встретить обучающихся охотников и охотниц, особенно учениц моего старого друга Озпина. — Нам только в радость, директор, встретить охотника с вашими навыками и опытом, — ответила Сансет. — У вас серебряный язык, юная леди - возможно, вам бы больше подошла жизнь политика, чем охотницы, — Лайонхарт нервно рассмеялся. — Я полагаю, вам нравится учиться в Биконе, Пирра. По крайней мере, вы должны хорошо ладить со своими товарищами по команде, раз пригласили их сюда, в Мистраль. — Да, директор, — сказала Пирра. — Я подумала, что они могут насладиться видами нашего прекрасного города. — Действительно, их так много, — весело ответил директор Лайонхарт. — Тем не менее я не против признать, что мне жаль, что я не смог заполучить вас в Хейвен. Вы бы значительно повысили наши шансы на победу в турнире фестиваля Вайтела. — Как жаль, что за последние несколько лет Хейвен не произвёл на свет молодых воинов, которые могли бы посоперничать с моей дочерью, — едко заявила леди Никос. Брови Сансет приподнялись. Это правда, что Бикон недавно начал монополизировать победу на фестивале Вайтела: из последних десяти турниров восемь выиграли ученики Бикона, а оставшиеся два победителя были атласианцами, но всё, что она читала, казалось, рассматривало это как положительное влияние директора Озпина, а не отрицательное влияние его коллег. Что ещё более важно, Сансет была поражена тем, насколько наглой и грубой только что была леди Никос. Здесь не было тонкого намёка: она прямо оскорбила директора Лайонхарта в лицо. Совсем не так подобные вещи творятся в подобном обществе. Что ещё больше удивило Сансет, так это то, что директор Лайонхарт просто ничего с этим не сделал. Он вздрогнул.  — Я, ну да, ну... Леди Ипполита... — он откашлялся. — Ну, как я уже сказал, очень жаль, Пирра, что вы выбрали Бикон, а не Хейвен: без сомнения, вы были бы одной из лучших учениц в нашей академии. — Одной из? — спросила леди Никос. — Но так случилось, — продолжил директор Лайонхарт, — что я нашёл молодую леди с большим потенциалом, которая очень хочет встретиться с вами, — он отошёл в сторону, чтобы показать, что кто-то всё это время прятался за ним, ожидая драматического момента для первой встречи. — Леди Ипполита, Пирра, студенты, позвольте мне представить мою самую многообещающую ученицу: мисс Синдер Фолл. — Очаровательно, — промурлыкала Синдер, шагнув вперёд. Она была одета во всё чёрное, её платье резко спускалось с плеч, обнажая большое декольте, хотя её руки были стянуты парой длинных чёрных перчаток. Простое чёрное колье было обёрнуто вокруг её шеи. Чёрные лебединые перья украшали плечи её платья, но в волосах она носила белые перья, которые добавляли ярких красок монохромному наряду. Её глаза, насколько могла судить Сансет, были янтарными, и один из них был спрятан под волосами. Она улыбнулась.  — Приятно познакомиться, Пирра, — её взгляд скользнул по Сансет, Руби и Жону, и она усмехнулась. — Простите меня, конечно, приятно познакомиться со всеми вами. — Конечно, — пробормотала Сансет. Улыбка Синдер на мгновение стала шире: — Надеюсь, мы сможем поговорить... — Возможно позже, — сказала леди Никос. — На данный момент я считаю, что мы блокируем дверной проём, Лео. — Леди Ипполита. — Пойдём, Пирра, — сказала леди Никос, проходя мимо Синдер Фолл и директора Лайонхарта, направляясь внутрь и не оставляя им троим иного выбора, кроме как последовать за ней в тёмный вестибюль. Четверо товарищей по команде некоторое время следовали за ней, проходя среди знатных людей в костюмах и мантиях, пока к леди Никос не подошёл широкоплечий старик с длинной седой бородой и волосами, которые, даже заплетённые в косу, были достаточно длинными, чтобы опускаться почти до пояса. Он носил зелёную одежду с пурпурной отделкой, а его лоб венчала диадема. — Леди Никос, — сказал он глубоким рокочущим басом. — Я так рад, что вы смогли присоединиться к нам и привести с собой свою дочь. Леди Пирра, город становится ярче благодаря вашему присутствию. Пирра сделала реверанс.  — Благодарю вас, милорд, вы льстите мне честью, которой я не заслуживаю. Позвольте мне представить... — Простите, дитя, но у меня много неотложных дел. Леди Никос, могу я поговорить с вами наедине? — Конечно, милорд, — сказала леди Никос. — Простите меня, Пирра, дети. Сансет склонила голову.  — Прощайте, миледи. Они смотрели, как леди Никос уходила прочь.  — Кто это был? — спросила Сансет у Пирры. — Это был лорд Диомедес Тракс, Наместник Совета, — ответила Пирра. — На днях ко мне подошла его старшая дочь. — Ах да, та, кто хочет тебя забрать, — пробормотала Сансет. — Сансет, — укоризненно сказала Руби. — Что? — сузила глаза Сансет. — Мне позволено хотеть, чтобы Пирра осталась с нами. — Я тоже хочу, чтобы Пирра осталась, — сказала Руби, слегка улыбнувшись Пирре, — но если Пирра хочет пойти и сделать что-то важное для Мистраля, тогда... тогда мы все должны поддержать нашего друга. Я буду скучать по тебе, но в то же время я желаю тебе удачи. Пирра быстро заморгала.  — Я... я ещё не готова прощаться, Руби, — пробормотала она. — То есть... я ещё не приняла окончательного решения. Я всё ещё могу вернуться в Бикон. — Неужели это правда? — спросила Сансет. — Сансет, ну же, — начал Жон. — У нас у всех есть своё мнение на этот счёт, но давай не будем дразнить Пирру, не здесь, не сегодня вечером. Давай просто... давайте все попробуем насладиться вечером, хорошо? Сансет на мгновение задумалась. Она потёрла переносицу указательным и большим пальцами.  — Прости, я просто... я не хотела быть слишком напористой. Прости. — Я знаю, — мягко сказала Пирра. — Я понимаю. — Я просто не хочу тебя терять, — заявила Сансет. — Я знаю, — повторила Пирра. — Никто не хочет терять Пирру, — сказал Жон, — но... как я уже сказал, давайте попробуем насладиться вечером. — Да, давайте, — согласилась Пирра. Свет от горящих в жаровнях кристаллов праха мерцал на её обруче и бриллиантах, висевших у неё на шее и запястье. — Пойдёмте со мной, я хочу, чтобы вы кое-что увидели. Проходя между группами людей, обсуждавших политику, торговлю и положение в королевстве, она вела их в большой открытый двор, лежавший за вестибюлем. С верёвок, растянутых в открытом пространстве, свисали сотни бумажных фонариков, добавляя свой свет к свету луны и бесчисленных звёзд, сиявших в ночном небе над головой. Здесь было больше гостей, больше слуг и больше музыки для тех, кто не мог слышать оркестр в соседней комнате, но здесь было меньше - или, по крайней мере, так казалось Сансет - народу, чем в зале сразу за дверями дворца, хотя это могло и быть впечатлением от большего пространства. Пол был выложен мозаикой, которая шла по часовой стрелке через весь двор и изображала... Сансет, если честно, не была полностью уверена, что именно она изображала, за исключением того, что существа гримм и их истребление занимали в ней видное место. Казалось, что рассказывалась какая-то история, но Сансет её не знала, и передаваемой информации было недостаточно, чтобы она смогла понять, где начинается последовательность или что именно изображается. Пирра почти наверняка знает, но она ещё не остановилась, чтобы её можно было спросить: она всё ещё вела Сансет, Жона и Руби по двору к фонтану, стоявшему в его центре. Фонтан, высеченный из блестящего мрамора, представлял собой четырёх рыб с разинутыми ртами. Они окружали стоявшего на вершине человека с копьём и щитом, одетого только в набедренную повязку и принявшего героическую позу. Сначала Сансет подумала, что фонтан просто отключили, потому что изо ртов рыб не шла вода. Потом она увидела вескую причину, по которой фонтан был выключен. Вода была... лучшее слово, которое Сансет могла подобрать для неё, было "мёртвая": чёрная, неподвижная, местами почти покрытая коркой. Это было настолько неестественно, что смотреть на это было отвратительно. Тот факт, что этот фонтан всё ещё существовал, достаточно озадачивал, но то, что его охраняли четверо вооружённых мужчин, демонстрирующих ту же комбинацию древних доспехов и современного оружия, которую Сансет видела на улицах в свой первый день в Мистрале, было ещё более странным. — Ты... ты хотела показать нам это? — неуверенно спросил Жон, когда охранники уступили место Пирре и её друзьям. Пирра остановилась в нескольких шагах от мёртвого фонтана. Она посмотрела вниз, на чёрную неподвижную воду, и на лице у неё была печаль.  — Я знаю, что сейчас он выглядит не очень, но так было не всегда. Сансет поджала губы, остановившись рядом с Пиррой. Что бы ни было такого особенного в этом фонтане, он явно нуждался в чём-то большем, чем просто хорошая чистка.  — Что это такое? — Сердце Мистраля, — пробормотала Пирра. — Когда наши предки поднялись на вершину этой горы, они нашли источник, который был таким чистым, таким свежим, таким освежающим и таким красивым, что они восприняли это как знак того, что это место, где они должны построить свой город. Вокруг него построили город, а потом возвели дворец и фонтан. Сансет нахмурилась. Чистота, свежесть и красота - не те слова, которые она могла бы использовать для описания того, что она видела перед собой в этот момент, и она не собиралась делать глоток, чтобы убедиться, что это всё ещё освежает. — Было время, как говорят легенды, — продолжала Пирра, — когда глоток воды из этого источника мог вылечить любую травму. — Я... не стала бы пить это, даже если бы ты попросила меня, — пробормотала Руби. — Я бы и не просила, — печально пробормотала Пирра. Жон нахмурился.  — Что случилось? Как он превратился из того в... этот? — Император сложил свою корону в конце Великой войны, — сказал Пирра, — и когда он это сделал... источник перестал течь, и вода стала такой, какой вы видите её сейчас. Говорят, что источник никогда не потечёт, никогда вода снова не станет чистой и пригодной для питья, пока император не вернётся на трон Мистраля. Сансет ухмыльнулась.  — Это ты, не так ли? Пирра взглянула на Сансет, и её щеки вспыхнули.  — Как я уже говорила, если кто-то и хочет прав линии наследования, так это моя мать. В любом случае, это не та судьба, которую я желаю. — И всё же, возможно, это твоя судьба, несмотря ни на что, — сказала Сансет. — Я не верю в неизбежную судьбу. — Если судьба существует и она действительно неизбежна, то я надеюсь, что она верит в нас, независимо от наших взглядов на этот вопрос, — сказала Сансет. Она усмехнулась. — Ты станешь императрицей и сможешь сделать меня своим великим визирем или что-то в этом роде. Пирра медленно покачала головой.  — Теперь я знаю, что ты шутишь. — Пирра, — осторожно начал Жон, — зачем кому-то ещё охранять мёртвый фонтан? — Потому что у них всё ещё есть надежда, что однажды вода снова потечёт, — ответил шелковистый голос, принадлежавший не Пирре, а Синдер Фолл, приближавшейся к ним в своём чёрном платье с перьями. — Люди, в конце концов, такие полные надежд существа, не так ли? Надежда на что-то лучшее перед лицом страданий, надежда на жизнь перед лицом смерти - это то, что поддерживает нас даже в самые мрачные моменты и как личностей, и как вид, — она улыбнулась. — Пожалуйста, простите меня, я надеюсь, что не вмешиваюсь. — Нет, конечно, нет, — быстро сказала Пирра. — Хотя я не уверена, что соглашусь с вами. — О надежде? — спросила Синдер. — Да что бы мы делали без неё? Разве не надежда побуждает нас делать, дерзать, стремиться к большему и лучшему, чем мы есть и что имеем? — Я уверена, что в целом вы правы, — тихо сказала Пирра, — но в данном конкретном случае я думаю, что охрана больше связана с традицией, чем с надеждой. Я не уверена, что кто-то надеется на возвращение императора. — Возможно им всё равно следовало бы, даже если они этого не хотят, — ответила Синдер. — Даже из одного семестра истории мне ясно, что Мистраль ужасно опустился со времен Великой Войны, вы согласны? — Верно, — согласилась Пирра, — но это больше связано с потерями в Великой Войне, чем с концом монархии, вам не кажется? — Я думаю, что это имеет прямое отношение к тому, где находится власть, кто ею владеет и кто должен ею обладать, даже если это не так, — заявила Синдер. — Короли Мистраля, Мантла и Вакуо преклонили колени перед королём Вейла и предложили ему свои короны. Он мог бы стать правителем всего мира, верховным королём всех народов... но вместо этого он выбросил короны, в том числе и свою собственную, в мусорку. Власть над четырьмя царствами была отдана низшим людям. Слабым людям. Правильно ли, что мир разделён на четыре четверти и каждая из них покоится в руках недостойных? — Нет, — сказала Сансет. До этого взгляд Синдер был прикован к Пирре, но теперь она взглянула на Сансет, чуть больше повернув к ней голову. Её улыбка осталась на месте.  — Вы согласны со мной... Сансет, не так ли? — Сансет Шиммер, да, — сказала Сансет, скрестив руки на груди. — И я согласна с вами. Власть должна принадлежать лучшим, а не просто самым популярным. — Я рада это слышать, так мало кто со мной согласен, — сказала Синдер. — Некоторые люди довольно грубо выражают своё несогласие. — Не могу сказать, что удивлён, — пробормотал Жон. — Вас не раздражает эта нелепая система? — спросила Синдер. — Почему у большинства советников даже аура не разблокирована? Почему такие люди, как мы, наделённые огромной силой и способностями, о которых обычные люди даже не мечтают, должны преклоняться перед теми, кто так уступает нам во всех смыслах? Пирра, как лидер команды, вы, конечно же, согласитесь со мной, что сильнейшие должны вести, а более слабые - довольствоваться тем, чтобы следовать за ними. — Боюсь, вы ошибаетесь, я не лидер своей команды, — поправила Пирра. — Это Сансет. Синдер на мгновение замолчала, её единственная видимая бровь мягко приподнялась, пока Сансет смотрела на неё и пыталась сдержать растущее огорчение. Не расстраивайся, это была просто невинная ошибка, которую мог совершить любой. Не расстраивайся. Не скрежетай зубами. Не позволяй ей увидеть, что она тебя расстроила. Ты достигла состояния спокойствия по отношению ко всему этому. За исключением того, что сохранять спокойствие было намного труднее, когда человек, сказавший то, о чём следует быть спокойным, ухмыляется в лицо. Сансет не смогла помешать своим ушам прижаться к макушке. Улыбка на лице Синдер говорила о том, что она очень хорошо знает, что чувствует Сансет.  — Мне жаль, правда, я просто естественно предположила, ведь она, в конце концов, Пирра Никос. — Всё в порядке, — сказала Сансет сквозь зубы, которые были лишь слегка стиснуты. — Итак... Сансет, Жон, Пирра, Руби, — пробормотала Синдер. — Признаюсь, я не могу угадать имя. — Сапфир, — сказала Сансет. — А, понятно, — сказала Синдер. — А вот название моей команды чуть менее изящное. — Какое? — спросила Сансет. — Клементина, — сказала Синдер. — КЛЕМ, — она ухмыльнулась. — Л, Э и М отправились домой на праздник вместе со всеми остальными. — Так вы лидер команды? — Конечно, — ответила Синдер. — Я самая сильная. — Я всегда считала, — сказала Сансет, — что идеальный лидер должен обладать мудростью и силой, объединёнными в одной форме. — А вы считаете себя и мудрой, и сильной? Сансет облизала губы.  — Я стараюсь. Синдер усмехнулась.  — Возможно, у меня будет возможность увидеть это своими глазами. Пирра, часть меня желает, чтобы у меня была возможность иметь вас в моей команде, здесь, в Хейвене. Но есть и другая часть меня, которая рада, что вы решили поступить в Бикон. Наши команды смогут получить возможность встретиться друг с другом в Колизее. Это очень волнующе. Пирра нервно усмехнулась.  — Я всегда ценю хороший бой против достойного соперника, но... боюсь, у вас может не быть такого шанса. — Почему бы и нет? — спросила Синдер. — Конечно, вы же не хотите сказать, что великая Пирра Никос, Непобедимая Девушка, Чемпион Мистраля, не заинтересована в участии в величайшем турнире Ремнанта? — Было бы жаль пропустить его, — признала Пирра, — но мне предложили место здесь, в Мистрале, в Имперской Гвардии. Брови Синдер поднялись.  — Большая честь для столь молодой девушки, но я полагаю, что это ожидаемо при вашем происхождении. Тем не менее мне будет очень жаль. Я уверена, что многие жаждут увидеть ваш триумф в Колизее. — Есть вещи поважнее турниров, — мягко сказала Руби. Синдер взглянула на неё.  — Возможно, но если никто не знает, насколько мы на самом деле сильны... можем ли мы называть себя сильными? — Да, — ровно сказала Руби. — Нашу силу определяют дела, которые мы совершаем, а не наша репутация. Синдер усмехнулась.  — Это... очень самоотверженный взгляд. — Наша Руби - очень самоотверженный человек, — гордо сказала Сансет. — Понятно, — ответила Синдер. — Пирра, полагаю, что нет чего-то, что может изменить ваше решение покинуть Бикон? Я с нетерпением ждала встречи с вами в бою. — Вы не будете так говорить, если проиграете, — пробормотала Сансет. Улыбка Синдер стала драконьей в своём энтузиазме.  — Я не буду притворяться, что знаю свою судьбу, но уверяю вас, всех вас, что если мы столкнёмся друг с другом в битве, я не буду сдерживаться. И на этой очаровательной ноте Синдер повернулась и уплыла от них в бурлящие глубины толпы вокруг. — Я... не думаю, что она мне нравится, — сказала Руби. — Мне она показалась совершенно прекрасной, — ответила Сансет. — Ага~, — сказал Жон, растягивая слово. — Это... своего рода проблема. Сансет посмотрела на него через плечо.  — Ты на что намекаешь? — Она похожа на тебя... без... эм... В любом случае, — заикаясь, пробормотал Жон, — что теперь? Сансет прищурила на него глаза.  — Нам следует разделиться, — заявила она. — Мы не хотим выглядеть так, будто напуганы или прячемся за Пиррой. — А что, если нам лучше прятаться за Пиррой? — спросил Жон. Сансет вздохнула.  — Нам нужно разделиться. Нам нужно показать, что мы можем высоко держать голову в этой компании. — Почему? — спросила Руби. Потому что мать Пирры наблюдает за нами, и если мы не сделаем всё правильно, то не будет иметь значения, если Пирра откажется от должности в Имперской Гвардии, потому что леди Никос всё равно заставит её перебраться в Хейвен. Не то чтобы Сансет собиралась делиться этой информацией с кем-то ещё, и, если быть до конца честной, сейчас было немного поздно для этого. — Просто доверьтесь мне, хорошо, — призвала она. — Возможно, это невесело, но необходимо. Так что... удачи.

***

Руби не понимала, в чём заключалась проблема просто держаться вместе. Да, возможно, они выглядели бы так, будто немного нервничают, ну и что? Руби и была немного нервной. Она продолжала оглядывать толпу людей в поисках кого-то, кто выглядел бы как охотник или охотница, с кем она могла бы поговорить, но нигде не могла увидеть никого хоть немного на охотников похожего. Она даже не могла найти директора Лайонхарта. Возможно, она уже прошла мимо десятков охотников и охотниц и просто не узнала их, потому что, как и она, все они были празднично одеты и, в отличие от неё, не выглядели очень-очень неловко в этой глупой модной одежде, но она сомневалась в этом. Не в последнюю очередь из-за сообщений в новостях, из-за которых она предположила, что все квалифицированные охотники и охотницы сражались со всеми гримм, собравшимися у окраин деревень - и почему кто-то устраивает вечеринку в такое время? - но также потому, что... ну, Руби не видела здесь людей, от которых шла бы "аура" охотников. Не то чтобы у неё была возможность уделять кому-либо слишком много внимания: ей требовалась вся концентрация, чтобы не споткнуться о подол платья. Единственным преимуществом юбки до пола было то, что ей не нужно было носить дополнительные женские аксессуары - она могла бы носить тапочки на плоской подошве под платьем, и никто не заметил бы, - но это также шло с тем недостатком, что она дважды чуть не упала, споткнувшись о собственную юбку. Было бы очень неловко, если бы не тот факт, что абсолютно всем было наплевать. Никто не обращал на неё никакого внимания. Руби Роуз просто не была достаточно важна, чтобы кто-либо в Мистрале обратил на неё внимание. По крайней мере, она не смущает Пирру. Люди могли бы и признать её за это. — Мисс... Роуз, не так ли? Руби тревожно взвизгнула от голоса позади себя, и, чуть не упав, обернулась - дурацкая длинная юбка! - прежде чем поняла, что это директор Лайонхарт стоит над ней и смотрит на неё сверху вниз с некоторой долей беспокойства на лице. — Э-э, да, директор, — сказала Руби высоким и скрипучим от удивления голосом. — Руби Роуз, к вашим услугам. — Конечно, — сказал директор Лайонхарт. Он на мгновение заколебался. — Вы случайно не дочь Саммер Роуз? — Э-э, да, — пробормотала Руби. — Да. — Понятно, — тихо произнёс Лайонхарт. — Ужасная трагедия. У вас... глаза вашей матери. — Да, директор, я знаю, — неловко прошептала Руби. Директор Лайонхарт прочистил горло.  — Простите меня, но вы кажетесь слишком молодой для посещения Бикона. Руби посмотрела на подол своего платья. Она заломила руки перед собой.  — Я... мне всего пятнадцать. — Пятнадцать? Вы, должно быть, очень талантливы. Вы с нетерпением ждёте фестиваля Вайтела? — Да, — сказала Руби с большим энтузиазмом в голосе. — Даже если мы не будем участвовать, я уверена, что там будет очень весело. — Да, конечно, но с чего бы, во имя Ремнанта, у вас не будет возможности участвовать? — спросил директор Лайонхарт. — Без всякого неуважения к остальным членам вашей команды, Пирра... — Может там и не быть, — сказала Синдер, выходя из толпы и вставая рядом с директором Лайонхартом. — Ей предложили место квалифицированной охотницы здесь, в Мистрале. — Квалифицированная охотница? — повторил директор Лайонхарт. — Но это... кто собирается..? — Очевидно, дочь Наместника, — сказала Синдер. — Верно, не так ли, Руби? — Да, — тихо сказала Руби. — По крайней мере, это то, что я слышала. — Я... я понимаю, — сказал директор Лайонхарт. — Это... прискорбно. Я знаю очень много людей - тех же самых людей, к сожалению, что не слишком оценивают шансы Хейвена, - которые с нетерпением ждали, когда Пирра будет представлять Мистраль на фестивале Вайтела. — Я была одной из них, — добавила Синдер. — Это грустно, но... я просто надеюсь, что Пирра будет счастлива, что бы она ни решила, — сказала Руби с лёгкой скорбью в мыслях. — Это очень великодушно с вашей стороны, мисс Роуз, — сказал директор Лайонхарт. — Вполне, — пробормотала Синдер. — Директор, можно с вами поговорить? — Конечно, мисс Фолл, — сказал директор Лайонхарт. — Пожалуйста, простите нас, мисс Роуз. Руби смотрела, как они торопливо растворяются в толпе. Она повернулась в том же направлении, в котором шла ранее, и тут же споткнулась о подол своего платья и полетела. Полетела прямо к другой девушке, что случайно проходила мимо. Руби вскрикнула в испуге. Вторая девушка повернулась, её голубые глаза расширились, когда она увидела, как Руби летит к ней. А потом она исчезла. Руби пролетела сквозь пустой воздух и приземлилась на пол во дворе головой вперёд. Она почувствовала удар через свою ауру, хотя последняя защитила её от любых повреждений. Конечно, она не могла защитить её достоинство. Впрочем, была надежда, что сейчас на неё обращали внимания не больше, чем минуту назад — Ты в порядке? Руби посмотрела вверх. Это была та самая девушка, с которой она чуть не столкнулась мгновением ранее, та самая, с которой она должна была столкнуться. Она стояла над ней и протягивала руку. На вид она была примерно того же возраста, что и Руби, с мягким лицом и ярко-голубыми глазами, которые казались ещё больше из-за обильных теней для век, гармонирующих с голубыми прядями в её длинных чёрных волосах. На ней было маленькое чёрное платье с тонкими бретельками, длинные чёрные кожаные оперные перчатки, скрывающие большую часть её рук и высокие сапоги почти до бёдер. На её шее было застегнуто жемчужное колье с сапфиром в центре, а на запястьях она носила браслеты из жемчуга и сапфира, и ещё больше сапфиров свисало с её ушей, мерцая среди черноты её волос. Руби осторожно потянулась и взяла её за руку.  — Спасибо, — сказала она. — Я в порядке. Когда девушка помогла ей встать на ноги, Руби спросила: — Как ты так быстро исчезла с моего пути? — О, это? Это мое проявление! — весело заявила девушка. — Я могу превращаться в туманное облако и проходить сквозь вещи. Или позволить людям проходить сквозь меня. Смотри, — она исчезла, а через мгновение снова появилась позади Руби. — Очень круто, а! — Да, это правда круто, — согласилась Руби. — Я знаю, я недавно обнаружила его, и я теперь делаю так всё время, — сказала девушка и ещё раз исчезла только для того, чтобы снова появиться там, где стояла раньше. — Ух! — Перестань! — раздался голос из толпы. — Ты не моя мама! — закричала в ответ девушка, которая помогла Руби подняться. Она ярко сияла, протягивая руку Руби. — Ютурна Рутулус, будем знакомы. Руби уставилась на протянутую руку Ютурны.  — Руби Роуз... Ты сказала Рутулус? — Да, — сказала Ютурна. — Дай угадаю, ты слышала о компании моего брата? На самом деле Руби помнила, как Пирра упоминала имя бывшего комиссара полиции Мистраля, убитого одним из его собственных офицеров... но она не хотела говорить об этом. Иногда было трогательно то, что все помнят её маму, но в то же время Руби не всегда ценила то, как все продолжают поднимать эту тему, как недавно сделал директор Лайонхарт. Иногда... иногда ей хотелось, чтобы люди просто оставили это в покое. Так что она сказала: — Да, именно так. Эм, мне поклониться или что-то в этом роде? — О, я не собираюсь заставлять тебя это делать, это место явно не для тебя, — беззаботно сказала Ютурна. Руби застонала:  — Это так очевидно? — Ну, ты споткнулась о собственное платье, — доверительно сообщила ей Ютурна. — Итак, откуда ты и что привело тебя на самую скучную вечеринку в истории? — Э-э... ​​мать моей подруги привела нас сюда, — призналась Руби. — Она пыталась тебя наказать? — спросила Ютурна. — Не знаю, может быть? — предположила Руби. — Хотя я не знаю, зачем, но... эй, если ты думаешь, что это место такое ужасное, что ты здесь делаешь? Ютурна закатила глаза.  — Мой старший брат - который, между прочим, никогда бы не заставил меня пойти в подобное место, - уехал из города по делам, поэтому моя суррогатная старшая сестра сказала, что я должна пойти с ней на это мероприятие, потому что она не хочет появляться одна, и, видимо, мне нужно... — Вылезти из своей скорлупы? — предположила Руби. — Да! — воскликнула Ютурна. — А вообще мне не нужно вылезать из своей скорлупы, у меня аж целых два родственника. На самом деле, у меня даже нет никакой скорлупы: то, что у меня нет других настоящих друзей, ещё не значит, что у меня есть "скорлупа". Руби хихикнула:  — Похоже на мою старшую сестру. Она всегда уговаривала меня попытаться завести друзей... хотя, должна сказать, как только я это всё же сделала... она оказалась типа права. Ютурна пожала плечами:  — Может быть, но согласись, кто приходит на светскую вечеринку, чтобы подружиться? Может быть, завести знакомства, но... Эй, ты хочешь послать это место и пойти куда-нибудь повеселиться? — Я не знаю, могу ли я... — начала Руби, оглядываясь в поисках своих друзей. Ютурна схватила её за руку.  — Ой, да ладно! Будет здорово! Мы можем пойти в ночной клуб! Я слышала, есть новинка под названием Джой и... — Нет. Ютурна взвизгнула: из ниоткуда к ней подошла фигура с суровым выражением лица. Она была фавном-лисой, с кожей даже бледнее, чем у очень бледной Руби Роуз, и с белыми, как снег, волосами, настолько длинными, что те ниспадали ей ниже талии. Её глаза были красными, как кровь, потому что кровь в капиллярах казалась единственным цветом в её глазах. Вайсс выглядела так, словно её выкрасили в белый цвет, но эта женщина выглядела так, будто на неё наложили фильтр, лишающий всякого цвета, и из-за его отсутствия она и была вся бледная. Лицо её было накрашено в попытке исправить бледность - нежно-розовый румянец на щеках, тёмно-красный цвет на губах, дымчато-серый над глазами, - но эффект практически подчёркивал отсутствие цветов во всём остальном теле. Пара лисьих ушей торчала из её волос, а пушистый хвост качался взад-вперёд, пока она приближалась к ним. На ней было кроваво-красное ципао с узором из белых камелий. Черты её лица были нежными, но, когда она приближалась к ним, выражение его было суровым. — Ты не покинешь эту вечеринку, — заявила она, — и уж точно не пойдёшь в какой-то низкосортный клуб, и абсолютно не примешь никаких веществ, которые можно там найти. Ютурна вздохнула:  — Когда ты успела стать такой скучной? — С тех пор, как твой брат оставил мне на попечение самого дорогого для него на свете человека, — заявила эта девушка. Она взглянула на Руби и склонила голову. — Камилла Волски, к вашим услугам. — Руби Роуз, приятно познакомиться, — сказала Руби. — Действительно, — сказала Камилла. — Пожалуйста, не потворствуйте леди Ютурне ни в одной из её дурных привычек. Я поклялась, что под моим присмотром с ней ничего не случится. Руби вспомнила ещё одну вещь, которую Пирра рассказала ей в истории об отце Ютурны: его подопечный пошёл и убил всех, кто приложил руку к его смерти. Камилла не выглядела так, будто могла это сделать... но и Пирра тоже не выглядела как чемпионка турнира. Если уж на то пошло, Руби прекрасно понимала, что она и сама не похожа на крутую охотницу.  — Не волнуйся, я думаю, что нам, вероятно, следует остаться здесь. Мои друзья могут заволноваться, если я уйду, — она могла только представить, как разозлится Сансет, если она убежит куда-нибудь, и ей не хотелось представлять, как разозлится Янг на неё, Сансет и Пирру - а может быть, и на Жона тоже, - если выяснится, что она... принимала наркотики, когда была в отпуске в Мистрале. — Это очень мудрое решение, мисс Роуз, — заявила Камилла. — Ютурна, мне очень жаль, но Турнус оставил мне список людей, с которыми нужно поговорить от его имени сегодня вечером, и мне ещё предстоит пройти более половины из них. — Всё в порядке, — заверила её Ютурна. — Я просто побуду с Руби ещё немного, — она положила одну руку на плечо Руби. — Очень хорошо, — ровным голосом сказала Камилла. — Мисс Роуз, — она отвернулась. Руби взглянула на Ютурну.  — Итак... твоё проявление позволяет тебе становиться невидимой и проходить сквозь стены. — Ага. — Значит, ты можешь просто уйти в любое время, когда захочешь? — Да, технически, но куда мне пойти одной? — спросила Ютурна. — Эй, ты играешь в видеоигры? Держу пари, что да, выглядишь так. — Да, играю, — ответила Руби. — В какие игры играешь? — В основном файтинги. — Я не большая поклонница файтингов, — сказала Ютурна. — О, а у тебя есть парень? — Нет, — ответила Руби, удивлённая внезапной сменой темы. — Есть мальчик, который тебе нравится? Или девочка? — Эм, вроде? — пробормотала Руби. — Ой, в чём проблема? Ему нравится кто-то другой? — Возможно, — сказала Руби. — Я имею в виду, что раньше да, но теперь... я не знаю. Какое это имеет отношение к видеоиграм? — А такое, что у меня есть куча симуляторов свиданий, которые ты можешь использовать для практики, если хочешь. Или отомэ-игры, чтобы понять, по каким типам ты. — Э... нет, спасибо, — извиняющимся тоном сказала Руби. — Ну, тогда ты когда-нибудь пробовала "Воюющие племена"? — Нет. — Ты должна попробовать. Можешь одолжить мой свиток, — сказала Ютурна, выуживая свой свиток из маленькой чёрной сумочки, висевшей у неё на плече. — Ты уверена, что можно играть в видеоигры на вечеринке аристократов? — неуверенно спросила Руби. Ютурна ухмыльнулась ей:  — Руби, я Рутулус, и мне всё сойдёт с рук, — одной рукой она ущипнула Руби за щёку. — И пока ты со мной, тебе тоже.

***

— Быстрее! — вскрикивала Ютурна из-за плеча Руби. — Быстрее, ставь башни! — Но я- — Не скупись на монеты, сейчас не время для этого. Башни, войска, вперёд! Быстро, пока тебя не уничтожила красная фракция! — Я делаю это! — Быстрее, быстрее! Пирра наблюдала за Руби и Ютурной Рутулус с некоторого расстояния. По крайней мере, хоть кто-то развлекается, пусть и немного нетрадиционно. Ей ужасно хотелось присоединиться к ним, но она совсем ничего не знала о видеоиграх и не хотела мешать. А даже если бы знала, она, вероятно, всё равно не присоединилась бы. Руби, похоже, неплохо обходится и без неё. Поэтому Пирра стояла одна и наблюдала за ними издалека. Именно так она проводила большинство подобных мероприятий, наблюдая за всеми издалека. Так же, как её мать, вероятнее всего, наблюдает за ней сейчас, хотя Пирра и не видит её. Но на случай, если она всё же наблюдает, Пирра сохраняла на своём лице и в позе тела уравновешенность и спокойствие, ожидаемые от Никос и чемпионки Мистраля. Время от времени кто-нибудь подходил к ней, чтобы неловко сказать несколько слов, пожелать ей удачи на фестивале Вайтела. Пирра задавалась вопросом, сколь сильно они будут разочарованы, если - ну или ей следует быть честной с собой и признать, что "когда" - её долг перед Мистралем не даст ей участвовать на турнире. Когда долг уведёт её от друзей. Вздох сорвался с губ Пирры, когда она посмотрела на Руби. Она никогда и не думала, что сможет относиться к кому-либо так же, как к своей команде. К её друзьям. Правда заключалась в том, что если ситуация в Мистрале стабилизируется, то она вернётся в Бикон со скоростью пули и не оглянется. Она отдала бы всё за возможность провести следующие три с половиной года в качестве Пирры Никос из команды САПР, и никакие почести, которые ей могли быть предложены, не поколебали бы её разум. Она отдала бы что угодно... кроме своего понимания того, в чём заключается её долг. Если только Сансет не ошибается, и мой долг в том, чтобы оттачивать свои навыки и самосовершенствоваться в Биконе, а не бросаться сломя голову на роль, к которой я пока плохо подготовлена. Ах, Сансет, если бы я только могла быть уверена, что твой совет не пропитан эгоизмом, я поддалась бы ему моментально. — Леди Пирра. Пирра взглянула на Камиллу Вольски, подошедшую к ней слева.  — Камилла, — тихо поприветствовала она ту. Камилла проследила за взглядом Пирры туда, где играли Ютурна и Руби.  — Вы знаете эту девушку? — Она мой товарищ по команде и мой друг, — ответила Пирра. — Ах, — вздохнула Камилла. — Значит, у неё хороший характер? — Самый лучший, — заявила Пирра. — Рада это слышать, — ответила Камилла. Она явно колебалась. — Вы привели своих товарищей по команде сюда, в Мистраль? — Я хотела показать своим друзьям свой дом, — сказала Пирра. — Это не всегда разумно, — пробормотала Камилла. — Я начинаю это понимать, — сказала Пирра, позволив нотке меланхолии проникнуть в свой голос. Камилла нахмурилась, но только на короткое мгновение.  — Турнус попросил меня передать свои извинения за то, что не смог встретиться с вами здесь лично. Долг отвлёк его. Пирра вздохнула.  — Скажи Турнусу, что ему не за что извиняться. Камилла громко выдохнула.  — Вы поступили с ним неправильно, леди Пирра. Он хороший человек. Лучший человек в Мистрале. — Мои чувства мне так не говорят, — настойчиво произнесла Пирра. — Можете ли вы подумать о ком-то, кто сделал бы вас счастливее? — спросила Камилла. — Я не могу. Я могу, если бы он только думал обо мне также.  — Я не люблю его, — сказала Пирра. — В этом нет ничего большего. Рот Камиллы скривился: — Вы жестоки, так отвергать доброе сердце. Тогда почему бы тебе не выйти за него замуж? - недобро подумала Пирра.  — Я не собираюсь быть жестокой, но и... я не буду подвегать себя несчастью. По крайней мере, в этом вопросе. — Понятно, — холодно сказала Камилла. — Простите меня, леди Пирра, но у меня есть... другие дела от имени милорда. — Конечно, — пробормотала Пирра. — Не позволяй мне задерживать тебя. Камилла поклонилась и ушла. И Пирра снова осталась одна.

***

Я не помню, чтобы мероприятия в высшем обществе вызывали у меня такое раздражение, - подумала Сансет, проходя сквозь вестибюль. Она вернулась в помещение, но, проведя тут совсем немного времени, она снова захотела ощутить свежий воздуха двора. Никто не пытался её остановить. Её никто не перехватывал. Ей вообще никто ничего не хотел сказать. Да и с чего бы? Она является просто фавном из Вейла и Атласа, рождённой без семьи и не обладающей богатством. Что могут эти люди сказать ей? Тем не менее она была уверена, что не помнит, чтобы мероприятия в Кантерлоте были настолько плохими. Конечно, в Кантерлоте её положение было не столь же плохо: её происхождение было неизвестно, но она была не только ученицей принцессы Селестии, но и воспитанницей двора, поскольку принцесса взяла её на воспитание сразу после того, как её бросили у ворот маленькой кобылкой. Это заставляло пони стремиться к её благосклонности и к "дружбе" с ней, чтобы добиться благосклонности принцессы. Не то чтобы это приносило хоть кому-то много пользы: она не видела большого смысла в дружбе даже до того, как поняла, что ни один из этих пони не проявлял к ней искреннего интереса. А уж после того, как она поняла, что никого по-настоящему не интересует, её собственный интерес к дружбе упал ниже плинтуса. И всё же её всегда приветствовали, даже восхваляли, чтобы добраться до сердца Селестии. Ну и, конечно, нужно было помнить о влиянии Селестии на Эквестрию. Каковы бы ни были недостатки Кантерлота, как бы душность и высокомерие знати ни портили сияющий город и ни делали его чуть менее идеальным, чем он мог и должен был быть, как бы реальность ни расходилась с мерцающим в воображении Сансет светом этого уже далёкого города, тем не менее нельзя было отрицать, что Селестия сделала всё, что могла, дабы он был нежным и гармоничным местом. Сила в сочетании с мудростью. Сансет было трудно не согласиться с мнением Синдер о том, что один правитель, обладающий силой, чтобы вести за собой, мудростью, чтобы править хорошо, и харизмой, привлекающей подчинённых, был бы гораздо лучшим способом управлять страной, чем разделение страны между несколькими советами всё политизирующих, честолюбивых ничтожеств. Селестия была именно таким идеальным монархом: процветание, кое она дала Эквестрии, и всеобщее огромное уважение, коим она пользовалась, были в равной степени свидетельством эффективности её правления и благотворности её влияния. Всего этого влияния не хватало Мистралю. Как и хоть какого-нибудь статуса - Сансет. Здесь она была всего лишь прихлебателем Пирры Никос: быть лидером команды значило меньше, чем ничего в этом обществе. Она была не кем иным, как фавном, а для фавна, ну... им нечего было сказать. Тем не менее, Сансет держала голову высоко и спину прямо. В Атласе она пережила гораздо худшее, чем безразличие, и в любом случае какая-то её часть задавалась вопросом, не привела ли её сюда леди Никос, чтобы посмотреть, как она отреагирует на подобное обращение. Возможно, мать Пирры думала, что она устроит из-за этого истерику или начнёт нападать на людей. Ну, если она так думала, то Сансет Шиммер докажет ей, как же она ошибается. Только то, что она хочет сделать эти вещи - немного - не означает, что она совершит их. У неё достаточно самоконтроля, чтобы пройти через это и многое другое, и она собирается сделать это со всей своей неприкосновенной гордостью. Тем более, что это была её идея разделиться. Руби и Жон были менее заинтересованы в этой идее, но Сансет... уговорила их потворствовать её мышлению. Сбившись в кучу, они показывали страх: они выглядели так, будто прятались за Пиррой. Поэтому Сансет настояла на том, чтобы они разделились и каждый пошёл своим путём, чтобы хотя бы попытаться смешаться с другими гостями. Может быть, они и не получат удовольствия, но они, решила Сансет, продемонстрируют то отношение, которого от них ожидала леди Никос. Это было испытанием, и хотя можно было подумать, что попытки произвести впечатление на мать Пирры были бесполезными в свете предложения, которое Пирра получила от Терри-Белль Тракс, тем не менее Сансет всё ещё не теряла надежды. Если она не смогла убедить Пирру остаться, то она это сделает, прибегнув к закулисной тактике и завербовав мать Пирры в качестве своего союзника, чтобы попытаться... убедить её дочь передумать. Сансет была совершенно уверена, что леди Никос хочет увидеть, как Пирра соревнуется в турнире фестиваля Вайтел. Это было её последним средством, не в последнюю очередь потому, что Пирра, вероятно, уже имеет подозрения о том, что Сансет хочет и будет делать, но также и потому, что Сансет не могла больше действовать никак иначе, не навредив Пирре каким-либо образом. А это значит, что надо произвести хорошее впечатление на леди Никос, высоко подняв голову среди этой презрительной компании. — Похоже, тебе здесь не очень весело. Сансет подняла брови, увидев Синдер, подошедшую к ней из-за одной из колонн, стоявших по краям двора.  — Мисс Фолл- — Пожалуйста, просто Синдер, — вежливо прервала её Синдер. — Разве мы здесь не равны, как будущие охотницы? — Хорошо Синдер, кто-то параноидальней меня мог бы подумать, что ты преследуешь нас. Синдер усмехнулась:  — Возможно, просто мне тут не веселее чем тебе, а ты тут самая интересная личность. — Я очень польщена, — пробурчала Сансет. — Не стоит, это очень скучное мероприятие, — сказала Синдер. Обе посмотрели друг на друга на мгновение, прежде чем практически одинаковые ухмылки появились на их лицах. — Не расстраивайся, Сансет, — сказала Синдер. — Со мной тоже никто не хочет разговаривать. Пусть это тебя не расстраивает. — Меня это не заботит, — ответила Сансет. Улыбка Синдер на мгновение стала шире.  — Поверю тебе на слово. — Слабо верится. Синдер хихикнула:  — Ты должна простить меня, но я считаю, что тебя легче читать, чем тебе того хотелось бы. Сансет скрестила руки.  — Вот как? И почему это? — Для начала, ты - одна из немногих, кто согласна со мной в праве сильного править, — заметила Синдер. — Ты напоминаешь мне меня саму. Я думаю, что ты очень похожа на меня, Сансет Шиммер. — Нет, я не согласна. — Нет? — Нет, — повторила Сансет. — Это я оригинал, а ты просто очень похожа на меня. Синдер фыркнула:  — Хорошо, Сансет. Именно это я бы и сказала на твоём месте. — Ты знала, что так всё будет, ещё до своего прихода? — спросила Сансет. — Я имею в виду мероприятие. Синдер кивнула.  — Я хотела прийти в костюме гримм, но директор Лайонхарт запретил мне. — Я не думаю, что когда-либо слышала, чтобы кто-то наряжался как гримм на какое-либо официальное мероприятие. — Подумай об этом, — серьёзно начала Синдер. — Вне стен мир мрачнее: гримм бродят по земле, и маленькие люди на своих фермах и в своих деревнях дрожат от страха. А здесь, чувствуя себя в безопасности за своими стенами и будучи защищённымм своими богатством и привилегиями, элита веселится, будто "в целом" всё в порядке. Не будет ли им хороший урок, если смерть подкрадётся к этой компании и низвергнет Наместника и всех его гостей? — За исключением того факта, что, знаешь ли, мы тоже его гости, — заметила Сансет. — Не говоря уже о моих друзьях. — Конечно, мы бы не хотели, чтобы что-то случилось с тобой, со мной или с ними, не так ли? — признала Синдер со смехом. — Но отвечая на твой вопрос, я подозревала, что всё будет именно так. Я всё равно пришла, потому что надеялась увидеть великую Пирру Никос. Боюсь, это обернулось разочарованием. — Если ты хотела увидеть её в бою, то, возможно, тебе не стоило приходить на официальное мероприятие во дворце, — сухо заметила Сансет. — О её боевой доблести многое известно, и я в ней нисколько не сомневаюсь, — спокойно сказала Синдер с толикой неискренности. — Я имела в виду тот факт, что... ну, она довольно скучная, не правда ли? — Нет, — ответила Сансет, и в её голосе послышался холодок атлассовской зимы. — Я так не скажу. Бровь Синдер приподнялась.  — Нет? — Нет, — повторила Сансет. — Видишь ли, я лидер команды, а это значит, что я не ругаю свою команду перед посторонними и я не позволяю посторонним ругать мою команду мне в лицо. Я думала, ты это понимаешь, поскольку мы обе лидеры своих команд. На мгновение Синдер молча замерла.  — Я хотела бы в кое-чём признаться. — У тебя есть причина? — Да, — призналась Синдер. — Видишь ли, я действительно знала, что Пирра не является лидером своей команды. Все знают, что Пирра не является лидером своей команды: газеты едва могли сдержать своё разочарование по этому поводу. И, конечно же, я знаю, что твоя команда участвовала в той драке в доках с Белым Клыком в начале прошлого семестра. Признаюсь, я... я хотела посмотреть, как ты отреагируешь на явное недоразумение. Сансет какое-то время смотрела на неё. Синдер, казалось, не собиралась говорить что-либо ещё. — Ну и? — требовательно спросила Сансет. Синдер притворилась воплощением невинности.  — Ну и что? — Как я справилась? — спросила Сансет. Синдер ухмыльнулась:  — Ты контролировала себя великолепно. Я предполагаю, что у тебя, должно быть, уже есть некоторый опыт оскорблений в свой адрес. Ты из Атласа? — Думаю, что я могла бы быть фавном из любого места и иметь подобный опыт, — ответила Сансет. — Но да, я из Атласа. Синдер кивнула.  — Каково это - быть лидером команды у кого-то вроде Пирры Никос? — Это здорово, — сказала Сансет. Она сардонически улыбнулась. — Я могу сидеть сложа руки и позволять ей делать всю работу за меня. Мне едва ли нужно пошевелить пальцем на заданиях. Синдер рассмеялась: — Ты шутишь. А тебя не смущает, что люди так и думают? Что ты запряжена в её колесницу из её славы? Что всё, что ты делаешь, пойдёт на пользу ей, а не тебе? — Так и было, — признала Сансет. — Одно время. — А сейчас? — Возможно, ты заметила, что Руби выглядит слегка молодо для ученицы Бикона, — начала издалека Сансет. Синдер пожала плечами.  — Некоторые люди поздно вырастают. Мне, с другой стороны, всегда говорили, что я выгляжу старше своих лет. Сансет вздрогнула.  — Признаю, ты не выглядишь на семнадцать. Но в хорошем смысле. — Ой? — Ты не выглядишь старой, — заверила её Сансет. — Просто взрослой. Зрелой. — Привлекательный? — спросила Синдер с весельем в голосе. Сансет на мгновение задумалась.  — Конечно, — сказала она, пожав плечами. — Почему бы и нет? Синдер положила руку на сердце.  — Спасибо, Сансет Шиммер, ты точно знаешь, как заставить девушку почувствовать себя особенной, — она хихикнула. — Однако я так понимаю, что Руби не из тех, кому повезло сохранить молодость и красоту. — Нет, на самом деле она и вправду юная, — сказала Сансет. — Ей пятнадцать. — Пятнадцать? — повторила Синдер. — И ученица Бикона? — Она настолько хороша. — Боги, ты была несчастной, не так ли? — У меня лучшая команда в Биконе, без сомнений, — заявила Сансет. — На самом деле, я зайду ещё дальше: у меня лучшая команда во всех четырёх академиях, и если я смогу сохранить Пирру - а я это сделаю, - то докажу это на фестивале Вайтела. Почему бы мне быть несчастной? — Тот факт, что ты никогда не получишь никакого признания за то, что сделала? — предложила Синдер. — О, у меня будет моё собственное признание, — с ухмылкой сказала Сансет. — Можешь не сомневаться. — Ты очень уверена в себе для фавна, оказавшегося в ловушке в команде с двумя вундеркиндами. — Как только ты узнаешь меня получше, то поймёшь, что у меня есть все основания быть уверенной в себе, — гордо ответила Сансет. — Так уверена, что хочешь оставить Пирру в своей команде, несмотря на то, что тебе было бы выгодней избавиться от неё, — задумчиво произнесла Синдер. — Так уверена, что ты повела свою команду в бой против Белого Клыка. Сансет неловко переступила с ноги на ногу.  — Что ж... в конце концов мы победили. Синдер улыбнулась.  — О, конечно. Ты увидела возможность, ты пошла на риск, и это окупилось. Мне просто немного любопытно, почему ты бросилась сломя голову в такую ​​борьбу первой. Ты считаешь себя крестоносцем, сражающимся ради справедливости? Сансет мрачно рассмеялась.  — Я так не думаю, — ответила она. — Я просто подумала... — она задумалась на мгновение, не желая выдавать секрет Блейк, — что это может быть весело. — Да неужели? — спросила Синдер. Прежде чем Сансет успела ответить, Синдер закрыла глаза и склонила голову. — Ещё раз добрый вечер, леди Никос. Сансет оглянулась через плечо и увидела приближающуюся сзади леди Никос.  — Миледи, добрый вечер. Леди Никос кивнула, признавая их обеих.  — Извините нас, мисс Фолл. У нас с гостьей есть кое-какая тема для обсуждения. Синдер поклонилась.  — Конечно, миледи. Сансет, до следующей встречи. — Ты не знаешь, будет ли следующая встреча. — О, я думаю, что будет, — уверенно произнесла Синдер. — На самом деле, я уверена в этом. Она отошла, уходя от Сансет, пока та повернулась к леди Никос. Леди Никос смотрела на неё сверху вниз, выражение лица пожилой женщины было строгим, но в то же время не лишённым сочувствия.  — Я чувствую, что должна извиниться за то, что привела вас сюда. Ваше времяпровождение было не самым приятным. — Без зла или оскорблений, миледи, я спрашиваю, не было ли у вас намерений, чтобы так и было? — Я намеревалась проверить ваше поведение в высшем свете, — ответила леди Никос. — Если вам всем предстоит быть компаньонами моей дочери, то вы должны, по крайней мере, суметь не опозорить её на сборищах вроде этого. — Боюсь, миледи, что я опозорила её своей расой, — холодно сказала Сансет. Леди Никос на мгновение прикрыла глаза и слегка склонила голову.  — И за эту оплошность я должна просить у вас прощения. Я забыла, что не все здесь разделяют мои взгляды на фавнов. — Могу я спросить, леди Никос, что вы думаете о фавнах? — Я считаю, что среди вашей расы было столько же великих воинов, сколько и среди моей, — сказала леди Никос. Сансет сцепила руки за спиной, и они пошли через двор.  — Могу я спросить, прошла ли я испытание, миледи? — Предположительно да, — произнесла леди Никос. — А сейчас вы бы хотели уйти отсюда? Сансет заколебалась, размышляя, не было ли это ещё одним испытанием.  — Я согласна остаться, миледи, если вам угодно. Леди Никос тонко улыбнулась.  — Не всё является испытанием, мисс Шиммер, вы можете говорить правду. — Тогда правда в том, что я думаю, что мои товарищи по команде были бы рады уйти, миледи, — призналась Сансет. — Тогда давайте найдем мисс Роуз, мистера Арка и мою дочь и уйдём, — кивнула леди Никос. — Как пожелаете, миледи, — сказала Сансет, потому что прямо сейчас ничто не доставило бы ей большего удовольствия, чем уйти.

***

У Жона не было - ну, почти - проблем с признанием того, что он неуклюж в общении. Его отец как-то дал ему совет, что все женщины ценят "уверенность в себе", уж с Вайсс это так хорошо сработало, не так ли? Мама тоже пыталась дать ему совет или, скорее, подбодрить, но ему это тогда не особо помогло. Его сёстры давали ему советы. Ничего не получалось. Но это нормально. Ну ладно, нет, это ненормально, но он может жить с осознанием того факта, что он не создан для того, чтобы быть душой компании. Он, конечно же, мог бы жить и с осознанием того факта, что он не создан для того, чтобы быть душой и этой конкретной компании. В конце концов, он всего лишь Жон Арк, ученик Бикона. С чего это эти мужчины и женщины, богатые и влиятельные люди Мистраля, должны что-то говорить таким, как он? Так что Жон, стоя в маленькой и тёмной нише, чувствовал значительное смирение с тем фактом, что он до конца ночи будет мало чем отличаться от рисунков на стенах. Ему этого было вполне достаточно. Если он сможет пережить ночь, не выставив Пирру дурой из-за ассоциаций с ним, тогда всё хорошо. Она была так добра к нему с того момента, как спасла ему жизнь в лесу. Она взяла его под своё крыло, знала его тайну и терпела его неоправданное высокомерное поведение по отношению к себе... Её терпение к нему было сравнимо с зимой, что медленно и не спеша обволакивала снегом всё на своём пути, так что он со стыда умрёт, если отплатит ей за все её проявленные доброту и заботу испорченной из-за его поведения репутацией. Если... если он в скором времени потеряет её - а ему стоило больших усилий не умолять её не уходить, потому что он действительно не хотел её терять, - тогда он твёрдо решил: её последние воспоминания о нём не будут о том, как он заставил её выглядеть дурой перед всеми её знакомыми. Стоя в одиночестве, погружённый в свои мысли, он испытал удивление, даже изумление, когда толпа разошлась по двору, позволяя ему увидеть Пирру, стоявшую столь же одиноко, сколь и он, выглядевшую так же неловко, как и он, с немного опущенной головой и глазами. Подавленную. Почему? Он может понять, почему никто не хочет находиться рядом с ним, но ради всех богов, она же Пирра Никос, а если и этого недостаточно, то её мама явно является здесь большой шишкой. Так почему кто-то столь милая и... и столь красивая, как она, стоит в полном одиночестве? Это было преступление против... ну, он не был уверен, какое слово подойдёт, но был уверен, что это преступление против чего-то! Жон прошёл через двор, лавируя между толпами людей, увлечённых разговором, извиняясь перед слугами, поскольку на мгновение вставал у них на пути, пока не приблизился к Пирре. Казалось, она не заметила его, пока он тихо не произнёс её имя.  — Пирра? Она подняла глаза, шок в её прекрасных зелёных глазах сменился узнаванием.  — Жон! Что ты здесь делаешь? — Ну, я увидел тебя одну, и мне больше нечего было делать, — сказал Жон и тут же пожалел об этом. Отлично. Просто отлично, придурок. Ты хочешь, чтобы она подумала, что ты пришёл сюда только потому, что тебе было скучно? Пирра отвернулась от него.  — Прости, — сказала она. — Я действительно была очень эгоистична. Надеюсь, ты сможешь меня простить. — Эгоистична? — недоверчиво спросил Жон. — Ты? — Я привела тебя сюда, — объяснила Пирра. — Я попросила тебя прийти, хотя... ты не получаешь удовольствия, и это моя вина. — Не ты пригласила нас на эту... вечеринку, это сделала твоя мама, — сказал Жон. — Я знаю, что ты никогда бы не сделала чего-то подобного нарочно. Ты пригласила нас провести время в твоём прекрасном доме в этом прекрасном городе, и это... это действительно многое для меня значит. А что касается того, что здесь сейчас происходит... ты не можешь взять всю тяжесть мира на свои плечи, Пирра. Тебе не нужно брать на себя вину за всё, — он кашлянул, потом опять откашлялся и попытался вспомнить, что Сансет говорила ему о манере речи в подобных местах. — Сейчас это может звучать неловко, и это будет звучать неловко, если ты сделаешь это неправильно, но, когда ты сделаешь это правильно, это будет всё равно что говорить в стихах. Это будет катится с языка, в этом будет ритм. Всё это, конечно, очень хорошо, за исключением того, что он никогда не был хорош в поэзии.  — Я имею в виду, э-э, миледи, вам не о чем беспокоиться, я заявляю, что всё... — Жон, остановись, — сказала Пирра со смехом в голосе. Жон смущённо усмехнулся.  — Так плохо, да? — Нет, — ответила Пирра. Она виновато улыбнулась. — Ну, да, но... тебе не нужно притворяться кем-то, кем ты не являешься. Только не передо мной, — она заколебалась. — Тот факт, что ты всегда остаёшься самим собой, ну, это одна из вещей, которыми я восхищаюсь в тебе больше всего. Жон нервно рассмеялся, засовывая руки в карманы и глядя на свои ботинки.  — Я... ну, в этом нет ничего особенного, я имею в виду... кем я ещё могу быть? Пирра какое-то время не отвечала. Когда же она заговорила, Жон услышал, как её голос дрожит от беспокойства.  — Мне кажется, что я провожу всю свою жизнь, притворяясь кем-то другим, нося маски, которые скрывают... Жон, могу я задать тебе вопрос? — Что угодно. — Если убрать славу Непобедимой Девушки, — сказала Пирра, — если убрать мои победы, моё мастерство... останется ли что-нибудь? Является ли Пирра Никос чем-то большим, чем просто тень? — Да! — решительно заявил Жон, так решительно, что чуть не закричал. Несколько человек обернулись и даже уставились на него, но в этот момент ему стало всё равно, что они подумают. Он не хотел смущать Пирру, но прямо сейчас она звучала так, будто нуждалась в его помощи больше, чем в том, чтобы он оказывал хорошее влияние на её репутацию. — Пирра Никос - самый милый, самый самоотверженный человек, которого я когда-либо встречал за всю свою жизнь. Пирра Никос - девушка, которая увидела идиота с мечтами, которые были на пару размеров больше него самого, и когда все остальные списали этого неудачника со счетов, ты... ты пожалела меня. Более того, ты поверила в меня. Ты была первым человеком, который когда-либо поверил в меня... так что теперь позволь мне поверить в тебя, даже если ты не можешь поверить в себя. Ты чертовски больше, чем просто твои трофеи, Пирра. — Жон, я... — Пирра на мгновение закрыла глаза, а затем открыла их, чтобы посмотреть прямо в его собственные. — Спасибо, — сказала она. — Ты единственный человек, которого я могу себе представить, говорящим мне это. Я так рада, что ты стал частью моей жизни, и если я не сказала тебе этого раньше, мне очень жаль. Вот почему я пригласила тебя сюда: я... я хотела разделить с тобой эту часть моей жизни, даже если это была не самая лучшая идея. Я полагаю, что я просто не хотела быть одной. Жон взял паузу, пытаясь найти адекватный ответ на столь искреннее заявление. Он посмотрел Пирре в глаза. Замечал ли он раньше, какими красивыми были её глаза?  — Я... я тоже рад быть в твоей жизни, Пирра, на... сколь долго ты мне позволишь. Хотя я... я немного сбит с толку. — Чем? — Почему такой великий человек, как ты, был совсем один посреди комнаты вот так, когда я подошёл. Это был неправильный вопрос: Жон понял это, как только увидел, как часть счастья стекает с лица Пирры. Она отвернулась от него. — Прости, — сказал Жон. — Я не хотел... я просто имел в виду... — Всё в порядке, — мягко прервала его Пирра. — Нет, это не так, если я тебя расстроил, — сказал Жон. — Я бы никогда не стал делать этого нарочно... во всяком случае, опять. Я просто... кажется, ты всегда окружена фанатами, а здесь... разве это не твои люди? Я думал ты будешь окружена ими или что-то в этом роде. Пирра не повернулась. Она осталась стоять к нему спиной. Её длинный хвост, красный, как огонь, свисал ей на спину. Когда она заговорила, её голос был мягким, тихим. Ему пришлось напрячься, чтобы услышать её.  — Всегда будь лучшей, дитя моё, самой смелой и высоко держи голову над всеми остальными. Жон нахмурился.  — Я не понимаю. — Мистралиада, — объяснила Пирра. — Эпос, который на протяжении поколений руководил жизнью самых высородных здесь. — Но я всё ещё не понимаю, — ответил Жон. — Я имею в виду, ты лучший и самый смелый человек, которого я знаю. Если кто-то и заслужил право высоко держать голову, так это ты. — Возможно, — произнесла Пирра. — Но, хотя нас всех побуждают стремиться к величию, слишком большое величие опасно. Мы все должны тянуться к славе, как цветы - к солнцу, но если какой-либо цветок вырастет слишком высоко... тогда все остальные погрузятся в тень. И этого следует бояться... и ненавидеть. — Ненавидеть? — недоверчиво повторил Жон, потому что сама мысль о том, что кто-то вообще может ненавидеть Пирру, была... невероятной. Это и есть невероятно. Это смешно. — Люди ненавидят тебя, потому что... потому что ты слишком хороша, и это заставляет их выглядеть плохо на твоём фоне, не так ли? Это безумно, и они все тоже! — его эмоциональная вспышка вновь привлекла осуждающие взгляды окружающих, но ему было всё равно. Ему действительно было всё равно. Эти люди заслуживали худшего, чем просто слушать, как он слегка кричит. Они заслужили, чтобы он кричал на них, потому что как они смеют так обращаться с Пиррой? Но сейчас не время для этого. Жон не часто черпал вдохновение из ниоткуда, но теперь он чувствовал, что оно у него есть в безграничном количестве.  — Давай уйдём отсюда. — Жон? — спросила Пирра, повернувшись к нему. — Пойдём... куда угодно, куда ты только захочешь, — сказал Жон. — Давай уйдём отсюда, подальше от этих людей. Или ты действительно хочешь остаться здесь, в полном одиночестве, с таким отношением к себе? Пирра улыбнулась:  — Я не одна, Жон. Ты прямо здесь. И я чувствую... когда я с тобой, мне кажется, что всё остальное не имеет значения. Пока ты здесь, я могу... Спасибо, Жон. — За что? — За то, что увидел меня, — сказала Пирра. — Когда этого не сделал никто. — Пирра, — прошептал Жон. — Пирра! — голос леди Никос хлестнул, как хлыст. Жон повернулся и увидел, что мама Пирры очень пристально смотрит на них двоих. Сансет стояла в полушаге позади и правее с непроницаемым выражением лица, Руби стояла слева, выглядя сбитой с толку. — Мама... — начала Пирра. — Мы уходим, — объявила леди Никос. Её лицо было суровым, но она больше ничего не сказала. Она просто отвернулась и пошла прочь, не оставив остальным иного выбора, кроме как следовать за ней.

***

Леди Никос ничего не сказала ни Пирре, ни Жону - и Сансет с Руби тоже, если уж на то пошло, - ни по пути, ни по возвращению домой. Она просто ушла в свою комнату, никому не сказав ни слова. Жон нервничал, но это не помешало ему проводить Пирру в её комнату. Он проводил меня до моей комнаты! Возможно, Пирра придавала этому слишком большое значение - в конце концов, они оба жили в одной комнате до недавних пор, - но всё равно это чувствовалось по другому, прекрасно чувствовалось. — Я... надеюсь, я не сделал ничего дурного, — признался Жон. — Я... я, конечно, не могу говорить за свою мать, — признала Пирра, — но, насколько мне известно, ты не сделал ничего плохого. Как раз наоборот. Жон, казалось, почувствовал облегчение, услышав это. По крайней мере, его нервная улыбка стала более естественной.  — Это... прости, что я не смог никуда тебя отвезти. — Возможно, это к лучшему, — вынужденно признала Пирра. — Можешь себе представить, как волновалась бы Сансет, разыскивая нас по всему Мистралю? — Наверное, — сказал Жон. — Я просто... — Жон, — прервала его Пирра. — Я прекрасно провела время сегодня вечером. Жон удивлённо моргнул. — Правда? — Да, — кивнула Пирра, — с тобой  — она заколебалась, не зная, быть ли ей слишком прямолинейной или нет. Но порыв овладел ею, и она наклонилась вперёд, чтобы чмокнуть его в щёку. — Спокойной ночи, Жон, — сказала она и, закрывая дверь, обрадовалась ошеломлённому выражению его лица. Она прислонилась к двери и позволила воспоминанию его лица заполнить свой разум, счастливо вздохнув.