***
— Где его носит? — процедил сквозь зубы раздражённый Анго. — Чуя, где твой сосед? — Я откуда знаю? Я не слежу за ним, — Чуя возмущённо скрестил руки на груди. — А разве вы не подружились? — спросил Кенджи с детской наивностью в голосе. — Я не стану с ним общаться, даже если он будет последним человеком на земле. — Доброе утро, — все обернулись, устремив взгляд на шаркающего в их сторону Дазая. — Дазай, почему ты опаздываешь на утреннее собрание в первый же день? — Но Анго, я же не опоздал, смотри, — дисплей телефона, что был так великодушно продемонстрирован всем присутствующим, загорелся, показывая крупными цифрами «7:30». — Я как раз вовремя. — Дазай, ровно в пол восьмого пришёл Куникида, а сейчас без десяти восемь — часы на твоём телефоне опаздывают на двадцать минут. — Ааа, — протянул шатен, — вот оно что. Ну, тогда это не моя вина, — сказано это было с поддельным удивлением, так, будто он сам перевёл время на телефоне, ведь так оно и есть. Анго смиренно вздохнул. Сейчас нет времени на разборки: ему надо успеть рассказать о предстоящих планах. — Сегодня за вами закрепят отряды. Пространство возле сцены разделено на блоки. Ваш блок — это место для вашего отряда, на котором вы будете стоять во время линеек. Левая сторона: А1 — Дазай, А2 — Ацуши, А3 — Рюноске. В задней части блоки Б2 и Б3 выделены для спортсменов. В блоке Б1 — Чуя, в Б4— Куникида. Справа: В1-Масами, В2 — Аямэ, В3 — Хидэко. Каждый блок очерчен и подписан мелом, так что не запутаетесь. В полдевятого завтрак, в одиннадцать приезжают дети. Отряд Дазая на первом этаже, — Анго указал пальцем в сторону двухэтажного здания напротив главной сцены, — Чуи — на втором. Остальные на втором и третьем этаже главного здания. Пусть дети сами выберут комнаты, потом пометим их двери. Только смотрите, чтобы дети из разных отрядов не были в одной комнате. За пять минут до обеда или линейки будет звучать гудок, ваша задача — собрать свой отряд в одном месте. В одиннадцать вам просто надо будет встать по своим местам. Детей к вам приведу я, Кенджи, Йосано, Тачихара и Танидзаки. На этом всё. Остальное будет сказано уже непосредственно на линейке. Свободны.***
В пол одиннадцатого к воротам подъехали два жёлтых автобуса, наполненных радостными детскими криками. Из первого вышел водитель, сразу направившийся к уже ждавшему у ворот Анго. — Я думал, что ты уже уволился с этой работы, — усмехнулся мужчина. — И тебе привет, Ода, — Анго был рад, что его старый друг всё ещё привозит к ним каждое лето забитый детворой автобус. Приятно снова увидеться с хорошим приятелем. —Ты сюда надолго? — Нет, к сожалению, — Сакуноске виновато почесал затылок, — мне надо отвезти маленьких постояльцев в другой лагерь, но я не спешу, так что могу помочь тебе распределить этих сорванцов. Анго как-то грустно вздохнул, но тут же собрался с мыслями и кивнул, поправляя съехавшие на кончик носа очки. Ода открыл дверь в пассажирскую кабину, выпуская на свежий воздух толпу детишек от одиннадцати до тринадцати лет. К этой толпе присоединилась другая, из второго автобуса, что стоял чуть позади. Некоторых из присутствующих Сакагучи видел прошлым летом, а некоторых и позапрошлым. — Я проводил перекличку перед выездом, — предупредил Ода. — Это замечательно, но на всякий случай надо ещё раз всех отметить. Мало ли, вдруг кто-то из окна выпрыгнул, — хоть заведующий по дисциплине пытался скрыть за серьёзностью детскую радость, со стороны он чуть ли не светился, вот только заметить это мог разве что его друг. — Ничего себе, обычно ты шутишь только по праздникам, — радость Сакагучи действительно заставляла Оду чувствовать себя намного лучше. Они так давно не общались. Честно говоря, из-за столь долгого расставания, его посещали мысли о недоброжелательности к его персоне. Нет, они не ссорились, просто, такой перерыв в их дружбе, по его мнению, не мог пройти бесследно. — Кхм, давай уже побыстрее закончим: жара невыносимая, — решил перевести тему Анго. После переклички оказалось, что, как ни странно, но ни один человек из окна не выпал, не испарился, не потерялся в креслах и, не поверите, не был украден в рабство водителем, так что теперь вся эта свора детей под руководством Сакагучи и Сакуноске дружно шагала в глубь лагеря, пока не остановилась между домиками для спортивных секций и душем, где их уже ждали все те, кого Анго запряг в помощники. Когда все присутствующие были поделены на отряды, со стороны выхода послышалось пыхтение ещё двух автобусов. — Отведите их к вожатым, а я пока встречу остальных, — скомандовал брюнет, и все дружно направились к сцене. Дети вели себя на удивление хорошо, вот только следовавший за Одой отряд суетились вокруг него, как муравьи: дети что-то спрашивали, рассказывали, легонько дёргали за чёрную рубашку, пытаясь обратить на себя внимание, а Одасаку в свою очередь спокойной отвечал абсолютно всем с невероятной добротой, которую можно услышать, разве что, от матери или трепетно любящего отца. Дети постарше, лет четырнадцати или пятнадцати, молча шли рядом. Их, как ни странно, было больше, чем детей до тринадцати. Вот только даже старшим было грустно прощаться с Сакуноске. Он действительно стал для детей родным за всю поездку до ворот лагеря. Каждый раз, когда Ода привозил летом новых ребят, он надеялся среди них увидеть задумчивого и непоседливого мальчика, завёрнутого в бинты. Он с самого их знакомства поразился уму и расчётливости с виду обычной семилетки. Этот ребёнок был действительно хорошим собеседником, а с возрастом это проявлялось всё больше и больше.***
— Скажи, почему ты так редко ездишь в лагерь со всеми на автобусе? — В этих железных банках всегда так шумно и душно. Мне больше нравится, когда меня подвозит папа: я могу разложиться на всём заднем сиденье, если захочу, представляешь! — Разве ты не находишь тут себе новых друзей? — Нет, они все глупые! — мальчик обиженно надул щеки. — Разве ты не играл прошлым летом со своими друзьями? — Ода с недоумением повернулся в сторону пассажирского сиденья. — Нет, это были мои подопечные. Они тоже глупые: делают всё, что я... Эй! Почему ты смеёшься? Ода!***
— Ода! — Сакуноске рефлекторно повернулся на голос. Он был ему знаком, вот только, звучал не так, как в последний раз. — Дазай? — Мужчина смотрел на то, как к нему бежит радостный парень, а ему в след кричит блондин, грозно сверкая линзами очков. — Упырь, ты куда собрался? Было же велено на местах стоять, — однако, на радостях его успешно проигнорировали. — Сколько лет, сколько зим? — Наконец остановился запыхавшийся шатен. — Будет вернее сказать «Сколько лет», — улыбнулся Ода, от чего Осаму рассмеялся и несильно ударил мужчину по спине. — А ты не изменился с нашей последней встречи. — Зато ты очень изменился. Если бы не бинты — не узнал бы вовсе. — Узнаваемость — первый признак успеха, — шатен деловито скрестил руки на груди. — Твой успех был виден, ещё когда ты заставлял детей выполнять твои приказы, — Осаму снова разразился искренним смехом. — Ну, вообще-то не заставлял. Они сами вызывались мне помогать. — Верю. Дазай обиженно фыркнул. — Тебе бы лучше на место встать: скоро придёт Анго, а тогда уже нам обоим достанется. — Ладно уж, — разочарованно протянул парень, после чего зашаркал к своему блоку.***
К моменту, когда вторая партия была распределена, приехали спортивные секции. Футболисты и гандболисты, организацией которых займутся уже их тренера. Тем не менее, надо отдать им ключи от комнат в домиках и предупредить об общем сборе, поэтому, отдав детей на попечение уже пришедшей пятёрке, Анго быстрым шагом направился к тренерам. Всего их было трое: один у футболистов и двое других ,мужчина и женщина, — у гандболистов. — Через десять минут все должны быть на линейке у главной сцены, у вас блоки Б2 и Б3. Можете распределить их между собой, как хотите, а пока оставьте свои вещи в комнатах, — с этими словами Анго протянул две связки ключей тренерам. На каждом ключике красовалась белая цифра, обозначающая номер комнаты. После выполненного долга Сакагучи пошёл к сцене, чтобы проверить тамошнюю обстановку. На лавочке сидели только Акико, Тачихара, Кенджи и Танидзаки. — Как всё прошло? — Прекрасно. Мы распределили детей, отдали вожатым ключи и предупредили, когда начинается линейка, — отчитался Тачихара. — Замечательно. Йосано, после линейки дети должны принести тебе списки своих аллергий — не забудь. И ещё кое что… Вы не видели Оду? — Кажется, он ушёл куда-то вместе с Дазаем, по крайней мере, с ним я видел его в последний раз, — отозвался Кенджи, задумчиво приставив указательный палец к подбородку. — Спасибо, — кивнул мужчина.***
— Не тявкай, псина. Крики из коридора Анго услышал ещё до того, как пересёк порог здания. — Ей всего пятнадцать, кретин! — послышалось в ответ. — Любви все возрасты покорны! Поднимаясь на второй этаж, Анго уже понимал, что в ближайшее время придётся снова усмирять двух баранов. — Руки на моих детей не распускай, романтик херов! Ситуация была действительно комичной: между двумя пылко спорящими оленями стоял Ода, упираясь ладонями в чужие лбы, тем самым стараясь держать повздоривших на расстоянии друг от друга. — Свои дети у тебя будут только от какой-нибудь породистой шавки, девственник. Анго приостановился на последней ступени, наблюдая за происходящим. — Лучше от шаваи, чем от тебя, клад порно индустрии. Сакуноске выглядел довольно спокойным, но пока что в спор не лез. Молодая девушка из отряда Чуи стояла чуть поодаль, пытаясь уладить ссору, но это у неё получалось из рук вон плохо: её успешно игнорировали. — Чуя-сан, всё хорошо. Я думаю, это просто недопонимание. Слова в пустоту. — Если я увижу тебя рядом со своим отрядом — с лестницы спущу, мудак ты конченный, — прорычал Накахара. — Чуя, следи за своей речью, иначе мне придётся рассказать твоему отцу, — наконец вмешался Анго, подходя ближе. — Но...— Чуя оборвался на полуслове, решив не продолжать, и покорно замолчал, выслушивая смешки Дазая. — Дазай, ты же знаешь, что интрижки на работе, подразумевающей взаимодействие с детьми, наказываются по закону. Советую держать руки при себе, если не хочешь напороться на статью, — теперь шатену было не так весело: он скорчил гримасу, отображающую огромный отпечаток от занудства Сакагучи на его душе,но, тем не менее, перечить не стал. — Да ты словно ангел-спаситель, — улыбнулся Ода, явно обрадовавшийся появлению друга. — Чувствую я, что они меня доведут до петли за эти три месяца, — Анго махнул рукой, приказывая парочке разойтись и вернуться к работе. Чуя вместе с девушкой направились к лестнице на первый этаж, а Дазай — в глубь второго. — Что-то мне подсказывает, что им хватит и недели, — усмехнулся Сакуноске, наблюдая за уходящим силуэтом. — Думаю, так оно и есть. — Ты уж прости, но мне пора ехать, — мужчина тяжело вздохнул. — Пошли, провожу.***
К двенадцати часам жара стала невыносимой: солнечные лучи вбивались в головы людей кольями, заставляя волосы чуть ли не загораться, словно солома. Все молились, чтобы эта пытка температурой уже закончилась хоть каким-нибудь исходом, поэтому появление Анго на сцене не могло не радовать. — Добрый день, сегодня ваш первый день в этом лагере, мы надеемся, что ваше пребывание здесь запомниться надолго. И так как это ваш первый день — сегодня вы просто привыкаете к обстановке, а все мероприятия начнутся с завтрашнего дня. К слову, о мероприятиях. Завтра нужно будет придумать название отряда, нарисовать плакат, олицетворяющий ваше наименование и поставить номер. Всё это будет продемонстрировано завтра вечером в качестве знакомства друг с другом. Завтра об этом будет сказано подробнее. На двери каждой комнаты прикреплено расписание. Договоритесь с вожатыми, где вы будете встречаться за пять или десять минут до назначенного времени. Во время тихого часа никому нельзя покидать свои комнаты, а тем более гулять по территории лагеря. Проигнорировавшие это правило будут наказаны. В столовой подписаны столы, за которыми сидит тот или иной отряд. Думаю, насчёт этого вопросов возникнуть не должно. На всякий случай повторю нумерацию. За Осаму Дазаем закреплён первый отряд, за Накахарой Чуей — второй, Киникудой Доппо — третий, Рюноске Акутагавой — четвёртый, Накаджимой Ацуши — пятый, Масами Сато — шестой, Хидэко Симидзу — седьмой, Аямэ Окада — восьмой. В случае чего, на ваши двери в скором времени будут наклеены листы с номером вашего отряда. На этом всё, если возникнут вопросы — задавайте их своим вожатым. Не опаздывайте на обед. Свободны. Толпа загудела. Абсолютно все жаловались на невыносимый зной, а тот, кто не жаловался, просто не был в силах этого сделать. После похода к Йосано люди стали понемногу расходиться по своим комнатам, в надежде спрятаться от беспощадного солнца. Никто из вожатых не отправился провожать свои отряды до домиков, кроме Куникиды, который следил, чтобы каждый человек дошёл до пункта назначения в целости и сохранности. Когда в очереди остались только члены спортивных секций — начали расходиться уже вожатые. Чуя был изрядно вымотан жарой. Единственное, что ему сейчас хотелось — это прийти в комнату и сесть под благословенный холод кондиционера, но никак не слушать болтовню Дазая, который ,какого-то хрена, увязался за ним, преследуя до самой двери. — Что ты хочешь от меня? — Чуя оглянулся, стоя напротив открытой двери, уже собираясь переступить порог, когда его осторожно потянули за рукав голубой футболки. — У меня есть к тебе небольшое предложение. Накахара раздражённо потер переносицу. — Ты же от меня не отвянешь, да? Чего ты хочешь? — спорить было бесполезно: если рыжий не сдастся сейчас — его будут донимать стуками в стену или ещё чем похуже. — Чуя, нельзя говорить с людьми о таких важных вещах в коридоре, — если бы за самое наигранное возмущение давали Оскар — Осаму был бы главным претендентом на эту номинацию. — Чёрт с тобой, — прорычал Накахара, отступая немного вбок, тем самым приглашая войти, — но учти: я принимать участие в твоём похабном бизнесе или пирамиде не собираюсь. Ждать, пока гость войдёт, долго не пришлось: Дазай сразу же деловитой походкой направился на кровать, по пути схватив пульт от кондиционера. — Как к себе домой зашёл…- пробурчал рыжий, закрыв за собой дверь, — и что же тебе от меня надо? После короткого писка по комнате вместе с холодным воздухом разнеслось жужжание работающей техники. Шатен же в свою очередь развалился на чужой кровати, словно нежащийся на солнце кот. — Почему бы нам не заключить пари? — наконец-то отозвался незваный гость. — Пари? — даже не скажешь, что заявление неожиданно. Впрочем, всё, что мог сказать этот человек, оказалось бы таковым. — Именно! В конце презентации номеров объявляется лучший, а определяется он по количеству голосов зрителей. Думаю, ты уже сам понял, в чем заключаются условия спора. — Ты хочешь поспорить, чей номер завтра окажется лучше? — Молодец! — Чуя скривился, — если выиграю я — ты будешь позволять мне в любое время приходить к тебе и пользоваться кондиционером. Если ты — я оставлю тебя в покое, и ты не услышишь меня до конца третьей смены. — С чего бы мне соглашаться? Я просто могу попросить отца, чтобы он вышвырнул тебя отсюда. — Чу-у-у-я, — протянул Дазай, — подумай о всех тех детях, которые останутся без вожатого. Кто знает, сколько времени уйдет на поиски нового работника? — Но я же всё равно могу это сделать. — Фактически да. Накахара задумался.***
Чуя упал на кровать. Тьму за окном рассеивали уличные фонари. Окно комнаты выходила на центральную площадь, так что лагерь был практически как на ладони. Тишина успокаивала. Хотелось в этой же позе закрыть глаза и провалиться в бесконечную бездну сна, но тишину, словно наждачкой, разрезала мелодия телефонного звонка. На дисплее отобразилось время «23:15» и имя контакта «Папа». — Алло? — Чуя, прости, я был занят, только сейчас увидел, что ты звонил, — Мори звучал довольно взволнованно, но при этом жутко уставшим, — В одном из первых построенных мной лагерей был юбилей — пришлось лично раздавать каждому ребёнку мороженое. Ещё и на стройку нового лагеря надо было съездить. Кстати, как тебе первый день работы? — Ну…— Чуя сделал паузу, вспоминая все сегодняшние события один за другим, — всё отлично. В моём отряде довольно хорошие дети. Не думаю, что с ними будут проблемы. — Это замечательно. Так зачем ты звонил? На некоторое время в трубке повисло молчание. — Привези чего-нибудь вкусного из города, пожалуйста.