***
— В смысле репетиция? — у Чуи чуть сердце не остановилось, когда девочка из его отряда подошла к нему, чтобы позвать репетировать номер. — Ну… — она немного замялась, удивлённая такой реакцией, — я видела, что какой-то отряд закончил репетировать несколько минут назад, поэтому сцена сейчас свободна. У него действительно был весь день на разработку идеального оружия против различного рода вредителей, но он напрочь забыл об этом, крутясь возле своего отряда, как в жопу ужаленный. Он так боялся напортачить в свои первые рабочие дни, что забыл про в рот ебучего Дазая, который, как назло, все это время сидел тихо и не возникал. — Скажи всем, чтобы через десять минут были там, — выслушав приказ от вожатого, девчушка быстрым шагом направилась к зданию, после чего шмыгнула внутрь. Мозг тщательно пытался перебрать подходящие варианты, которые могли бы оказаться выигрышными. Голова кипела, ноги, не в силах терпеть напряжение, пытались сбросить его, наворачивая круги вокруг какого-то камня. Хороших идей не приходило. Оставалось надеяться только на фантазию его отряда, или на вдохновение, которое внезапно свалится на него. В судорожных раздумьях прошла дорога от столовой до сцены, укрытой большим навесом в виде черепичной крыши. Опаздывал лишь он один. Кто-то из детей сидел на длинных деревянных скамейках, кто-то на спинках этих самых скамеек, кто-то уселся на край сцены, кто-то на ведущих к ней маленьких ступеньках. Все уже познакомились друг с другом, разделились на пары или группы. Как ни странно, но абсолютно все нашли себе друга по интересам, и это не могло не радовать. Приход старшего заставил детей смолкнуть, послушно ожидая каких-либо указаний. Но ответом их покорному молчанию было лишь такое же нервное молчание. — У кого-нибудь есть идеи? — после слишком продолжительной паузы Чуя подал голос. Сначала дети переглянулись, видимо, пытаясь найти того самого героя, что предложит спасительную идею, но такого не оказалось. Не найдя среди своих соотрядовцев «того самого», бо́льшая часть принялась думать. Ну, или делать вид, что думает. — Ладно, — Накахара потёр переносицу, — кто-то ходит в кружки? Или, может, у кого-то есть интересное хобби? — Я занимаюсь плаваньем, — смело выкрикнул мальчик из второго ряда. — Это, конечно, замечательно, но не думаю, что сейчас это понадобится… — Я уже где-то пол года отрабатываю фокусы с картами, — уже более взрослый парень решил рассказать о своем таланте. На вид ему было примерно тринадцать. — А вот это уже интереснее, можешь показать? — у Чуи словно камень с плеч упал. Он так надеялся, что его отряд не будет состоять из одних распиздяев, и, кажется, его надежды оправдались. Парень встал с места и прошел на сцену, попутно достав колоду карт из кармана. Возможно, это не такая уж и плохая идея. Детям нравится, когда герой на сцене взаимодействует с ними: спускается со своего волшебного островка, чтобы подойти именно к тебе и отгадать вытянутую тобой карту. Это помогает почувствовать себя частью этого самого волшебства, и это по особенному греет душу. А ведь он был действительно хорош в работе с картами. По всей видимости, относился к этому серьёзно: колода была не обычной, специальной, предназначенной для кардистри. Но была ещё одна, предназначенная именно для фокусов. Честно говоря, даже серьёзные голубые глаза засмотрелись на перескакивающие из руки в руку мягкие, скользящие масти. С гвоздём программы определились. Теперь надо каким-то образом впихнуть в неё всех остальных…***
К половине шестого солнце уже начало свой путь за горизонт, лишь немного окрасив небо в красновато-оранжевый оттенок. Странно, что когда небо полыхает огненными красками, так сильно напоминая бушующее пламя — летний ветер, вопреки ожиданиям, становится холоднее. Может, солнце устало греть? Любой из нас устанет после тяжёлого рабочего дня. Вот и Чуя устал. Он уставился на светило, проводя ассоциации с самим собой. А что? Они действительно чем-то похожи: у него тоже в арсенале есть голубое небо, огненно-рыжие закатные облака и ослепляющая красота. А ещё он так же горяч, и так же сильно вымотался под конец дня. Немного грустно усмехнувшись своим мыслям, солнце встало с высокого пня возле сцены и направилось на скамейку, к остальным. Всё же до Кенджи ему далеко. Наверное, единственный источник света, который рыжий может организовать — это фонарь под карим глазом. Под серой крышей сидели практически все: кто-то ещё шёл, явно не боясь опоздать, кто-то ошивался неподалеку, предпочитая ублажаться, украшенными донельзя матами, разговорами, а кто-то весело визжал, чувствуя затылком щекотящий позвоночник страх от надвигающейся угрозы в виде догоняющего, но в целом толпа была готова к началу представлений. Когда до начала оставалось пару минут — уселись уже абсолютно все, ожидая хоть какого-то шевеления на сцене. Этим самым шевелением оказался Мори, приехавший ещё вчера вечером. К сожалению, Чуя так и не нашёл времени зайти к отцу и спросить, как у того дела. На сцену поднялась Йосано, в спешке передала микрофон, после чего махнула рукой, давая знак Тачихаре о том, что уже пора начинать. Она же медсестра, разве она должна этим заниматься? Из колонок заиграла музыка, несущая на своих плечах высосанную из пальца торжественность. Или это только так кажется? Всё же в каждой смене есть дети, приехавшие сюда впервые — может быть, для них этот день действительно особенный. На бетонной стене, над дощатым полом сцены, весело десять плакатов, нарисованных на листе А3. Голубые глаза сразу выхватили плод труда нескольких хорошо рисующих девочек и его самого. На шершавом листе, поверх рисунка было выцарапано большими синими буквами «Овцы». Не было понятно, где именно весел плакат Дазая, но из всех имеющихся больше всего выделялся висящий в центре «Мафиозники». Что за ебейшее название? Либо это фишка, понятная лишь избранным, либо Дазай просто притворяется умным. Ну серьёзно, это он придумал? Видимо, у него с фантазией огромная задница, которой можно охарактеризовать её уродливое детище. Вступление невероятно банальное. Чуя знает, что оно уже давно заученно наизусть, да и сам Накахара слышал его не раз, поэтому он невольно проговаривает про себя знакомый текст. — Добрый вечер, дорогие дети… «Для многих этот день очень особенный» — … для многих этот день очень особенный… «Первый день в лагере как-ни-как» — …поэтому для меня большая честь присутствовать сегодня здесь… «Видимо, на этот раз он решил сократить речь» — …разделять с вами эту радость… «Может он куда-то торопится?» — …и сопровождать вас в ваших начинаниях… «Хотя, любой бы устал повторять одно и то же каждый год» — …я уверен, что все вы достойно выступите на сегодняшнем открытии первой смены. Все приезжающие к нам дети невероятно талантливы — хочется посмотреть на каждого, но лучших вы выберете сами, — мужчина указал пальцем вниз, на десять ящиков для голосования, стоящих у сцены, — просто положите свои фишки в ящик отряда, чей номер вам понравился больше всего, — некоторые дети наклонили головы вниз, чтобы вновь посмотреть на выданные им синие картонные прямоугольники, предназначение которых до этого было неизвестно.***
В основном всё прошло очень даже неплохо. Каждый придумал что-то своё, поэтому смотреть было довольно интересно: танцы, песни, театральные этюды, юмористические зарисовки и так далее. Чуя не будет скрывать, что ему было интересно узнать, что же подготовил Дазай, но, признаться честно, он был впечатлён: поставить пятнадцати минутную постановку о жизни мафии не так уж и просто. Он не воспринял врага всерьёз, но сейчас он действительно волнуется о результатах голосования, которые должны объявить с минуты на минуту. Было тяжело считать количество брошенных в четвертый ящик карточек — люди были похожи на пчёл, окруживших улей со всех сторон. Теперь они жужжат и толкаются: хотят быть первыми, засунуть свою фишку в ящик до того, как в нём побывает чья-либо ещё, но, в конце концов, успокаиваются и садятся на места. На сцену вновь вышел Мори. — И так, мы подсчитали голоса. Первое место занял отряд… — может, многие не заметили, но Чуя отчётливо увидел, как его отец пытается подавить смешок, — мафиозники. Прошу на сцену. Под бурные аплодисменты дети стройным рядом встали со скамеек и гордо, во главе с Дазаем, пошли на свой «пьедестал». Накахара же смиренно склонил голову, принимая поражение. Тем не менее, они с отцом потом точно посмеются над невероятным названием отряда победителей.***
Всё это мероприятие заняло так много времени, что закончилось оно чуть ли не впритык к ужину. Возможно, это могло бы быть в какой-то степени плюсом, но дежурный отряд победителей тоже был занят, поэтому надо ждать, пока их высокомерный вождь не соизволит сначала прийти, а потом ещё и организовать всё как надо. Когда практически все, за исключением нескольких людей, уже стояли кучками на площади, прибежал Тачихара с оборудованием. Он волновался. На самом деле он каждый раз волнуется, когда становится за диджейский стол. Боится, что его выбор не одобрят, но в конечном итоге всегда входит в краску спустя пару удачных песен. Иногда увлекается настолько, что Анго приходится выгонять его со сцены под недовольные крики молодёжи. С кучей проводов и другой техники, Тачихара поднялся по ступенькам на бетонный пол прямоугольной сцены. За ним поднялась Йосано, начала что-то говорить, наблюдая, как парень с пластырем на носу пытался подключить колонки. Наконец, после небольшого писка, Мичизу, по всей видимости, попросил девушку включить что-нибудь. Она неуверенно подошла к ноутбуку, кликнула куда-то мышкой. Не услышав последующей реакции от техники, Акико взглянула на одну из колонок. Потребовалось немного времени, но оборудование всё-таки ещё не умерло окончательно, хоть и оставалось ему недолго. Значит, докладывать Мори о неисправности стерео системы пока что не надо. Музыка ещё больше развеселила и так уже возбуждённых подростков и детей, от чего чувство голода стало не таким мучительным, как раньше. Заигравшая песня была довольно популярной, из-за чего вместе с приятным женский голосом смешались крики, при чём мужские и женские. Некоторые ушли танцевать, поближе к сцене, но хорошо, что никто из отряда Чуи не побежал разносить танцпол сломя голову. Есть подозрения, что они не решились, после того, как Куникида отчитал бедолагу, хотевшего тоже попрыгать под любимую песню со всеми, видимо, абсолютно забыв о выдвинутых Доппо правилах. Бедные дети. Из больших распахнутых дверей столового помещения вышел Анго, по всей видимости, следивший за качеством работы дежурных. Он держал в руках большой красный гудок, которым оповещали всех постояльцев лагеря о скором приеме пищи. Анго не был похож на человека, выполняющего подобную работу, но три монотонных гудка были воспроизведены именно его руками. Это выглядело даже как-то нелепо. Да и зря он это сделал: его гудки дети расценили как приглашение войти. Волна голодных ртов налетела на обе стороны узкой бетонной лестницы, пихались и толкались в проходе, словно дикие звери. Попытки Анго остановить внезапный рейд были тщетными: его деликатно либо обходили, либо пихали к стене, поэтому он в итоге сдался. В потоке все отряды смешались. Чуя терялся. Он уже не понимал, где заканчиваются его дети, и начинаются чужие. Шансов собрать всех воедино изначально не было. В такие моменты остаётся смириться и не париться. Его страх сделать что-то не так и огорчить отца совершенно не оправданы. Он не должен волноваться настолько сильно. В конце концов большинству из его отряда уже за двенадцать, и они уже с самого начала отлично справлялись сами. Количество людей в проходе стало резко редеть, а спустя пару минут своей шаркающей походкой пол шлифовали только уставшие поварихи. Тише всё равно не стало. Стены помещения насквозь пропитались шумом, из-за чего представить это место без этих звуков и запахов стало невозможным. Это не смущало, наоборот, стало привычным, да и не мешало. Главное, что еда вкусная, и компания хорошая.***
Накахара не спеша шёл к себе. После ужина настроение приподнялось. Он даже смирился с жизнью с паразитом. Да и разве станет он так часто у него откисать? Ну, придёт к нему пару раз за день, может, на сон-часе подрыхнет. Не так уж и страшно . Неприятным сюрпризом стал тот факт, что дверь не подтвердила неприступность Чуиной крепости своей непоколебимой стойкостью, а спокойно открылась, впуская хозяина внутрь. — В прошлый раз я понял свою ошибку: мне следовало запереть дверь, — парень тяжело вздохнул, проходя в глубь комнаты, — но сейчас то ты как сюда попал? — Мне повезло встретить Ацуши в коридоре, — Дазаю удавалось говорить с издёвкой в голосе, не смотря на то, что в данный момент он растёкся довольной лужицей по аккуратно заправленной кровати. Хорошо, что хотя бы свои говнодавы догадался снять. — Ага, не забудь отдать ему ключ, — рыжий копошился в чемодане, пытаясь найти, как сквозь землю провалившийся, кофе. — он должен отдать их Анго, или ему влетит. Приход Чуи взбодрил шатена. Тот даже прервал свой акт распиздяйства, предпочитая перевернуться на бок и внимательно смотреть за хозяином комнаты. — Принцесса даже ворчать на меня не будет? Дазаю не ответили, но напряжение стояло такое, что, казалось, даже чёрный растворимый кофе стал настолько крепким, насколько нужно было, чтобы тот превратился во всепоглощающую бездну. Если бы в комнате где-нибудь лежало молоко — оно бы обязательно скисло до состояния плотной и вязкой жижи, а громкие постукивания стальной ложки о стенки кружки могли бы пробить белую керамику, но, кажется, Осаму это никак не смущало. — Может и гостю предложишь? — тот, казалось, даже обиделся от такого тотального игнорирования своей персоны. — Не предложу. — Я пожалуюсь администрации за холодный прием, — шатен прищурил глаза, пытаясь выглядеть оскорблённым. — Ты пришёл сюда охлаждать свои яйца, поэтому не смею портить тебе удовольствие. Чуя пытался отхлебывать из кружки как можно больше, не чувствуя вкуса из-за обожжённого языка, но боль от выливающегося в рот кипятка в какой-то мере успокаивал. Всё это было похоже на какой-то акт мазохизма, а гвоздём программы был именно Осаму, а не попытки сварить ротовую полость к херам собачьим. — Вот именно! Охладить, а не отморозить тем, как холодно ты со мной общаешься.. — Ну вот и пиздуй растапливать свои ледники к себе в комнату. Кофе уже успел остыть, поэтому теперь можно было спокойно пить, наслаждаясь лишь ощущениями растекающегося тепла по языку, а не самим вкусом. Ощущение не из приятных. А вот то, что Дазай наконец замолк, можно отмечать в календаре как знаменательный день и праздновать его каждый год. Содержимое кружки закончилось, как и причины оставаться в комнате, поэтому Чуя спокойно покинул её, перед этим пообещав оторвать Дазаю голову, если тот притронется к его драгоценным запасам.***
Свежий воздух бодрил не хуже кофеина в любом виде, сваливался райским наслаждением, как награда после адских пыток. Вечер кардинально отличался от остальной части суток: подростки, словно моли, повыползали из своих убежищ и теперь слетаются на громкую музыку, как на живительный свет. Первая дискотека в лагере должна быть одной из самых ярких, это знает и Тачихара, который определённо выложится на полную сегодня. Возможно, Чуя тоже сегодня потанцует.***
На этот раз комната была пуста. Дазая не было видно на улице вечером, а это значит, что, скорее всего, из здания он не выходил. Замечательно, что в его голове не возникла идея воспользоваться сегодня своими полномочиями в виде одалживания кондиционера на ночь, но думать об этом сейчас не хочется. Сейчас мозг требует восьмичасового здорового сна, а его запросы куда важнее на данный момент.