***
— То есть ты хочешь, чтобы я, одинокий мужчина, добился оформления над тобой опеки и нес за тебя ответственность, — уточнил у Эша директор, выслушав подростков, — но жить ты будешь у своего дружка-хулигана с сомнительной репутацией? — мужчина положил на стол личное дело Шортера, целиком и полностью состоящее из объяснительных и докладных. — Бланка, пожалуйста! Я ничего не натворю, обещаю! — заверил блондин. — А тебе и не надо, ты притягиваешь к себе неприятности, как магнитом, — напомнил мистер Варишиков. — Ты же знаешь, что со мной будет, если меня усыновит кто-то из людей Дино, — в отчаянии произнес Эш. — Знаю, — согласился Бланка, — Эш, мне жаль, что с тобой произошло это, но это ответственность, это репутация школы, это, в конце концов, определенные обязательства. — Я не доставлю хлопот, честно, — взмолился Эш, — Я прошу тебя... — Нью-Йорк полон опасностей и речь сейчас не только о людях Дино, от которых ты будешь защищен исключительно на бумаге... — Да как Вы можете! Эш доверяет Вам! После всего, через что ему пришлось пройти, у него наконец выпал шанс на нормальную жизнь! — вмешался Шортер. — Это в любом случае не то решение, которое принимают сгоряча. Тут надо все обдумать. Вернемся к этому разговору чуть попозже, а сейчас идите на урок, — отрезал Бланка. Эш почувствовал резь в глазах. Все его отчаяние, разочарование и обида встали комом в горле. И пусть директор не дал четкого отказа, подросток прекрасно понял, что это значит. Соленая влага болезненно стояла в уголках глаз, но Эш не мог дать ей пролиться. Это правило, которое он хорошо усвоил в жизни. Никаких слез при других людях.Глава 1.
19 февраля 2024 г. в 00:26
Озноб раннего утра просачивался в комнату вместе с первыми лучами рассвета, пробивающимися сквозь занавеску. Свет тонкой полоской падал на двухъярусную кровать, всего в комнате их было две, но одна пустовала. Парень, чье спальное место располагалось внизу, чуть поморщился и поспешил натянуть одеяло повыше, прячась от яркого света. Перевернуться на другой бок не позволяла вырабатываемая годами привычка — всегда лежать лицом к двери. Не то, чтобы это сильно помогало, но давало хоть какую-то каплю уверенности в следующей секунде. Сон не шел и наступление утра говорило о том, что поспать так и не удастся. Всю ночь подросток провел в полудреме, вздрагивая от редких скрипов кровати сверху и стараясь самому не шевелиться лишний раз, чтобы не издавать никаких звуков. В голову лезли события минувшего дня, подернутые дымкой, словно это был какой-то сон.
Жирный ублюдок Марвин забирает Эша из школы. Парень всю дорогу рассматривает коленки и отвлекается лишь когда со стороны водителя слышится «какого черта?». Возле особняка Дино куча машин: журналисты, полиция, скорая. Мигалки выключены. Сердце Эша пропускает удар.
Марвин приказывает ждать в машине, направляется в полицейскому. К ним подходит женщина, они говорят о чем-то, то и дело оборачиваясь на автомобиль, в котором ждет Эш. Он уверен, что речь идет о нем.
На улице начинается дождь. Крупные капли барабанят по стеклу и залетают в салон, когда Марвин открывает дверь. Эш понимает, что нужно выйти, хоть и не слышит приказа из-за звона в ушах. Одежда промокает сразу же, неприятно липнет к телу. К нему подходит та женщина и что-то говорит. Эш просто кивает, отрешенно смотря под ноги, пока не слышит свое имя, которое кричат из толпы. Парень не уверен, что ему не послышалось, но ловит краем глаза фиолетовый ирокез среди толпы журналистов.
Когда знакомое лицо пробирается сквозь это море людей, Эш уже садится в машину. Женщина торопит и он боится заставлять ждать. Шортер на ходу стягивает худи, в последний момент успевает протянуть другу теплую вещь.
Эти воспоминания заставили посильнее закутаться в худи, и лишь этот элемент одежды являлся подтверждением того, что это не сон. Кровать сверху снова скрипнула и Эш вздрогнул. Он всеми фибрами своей души ненавидел этот звук. Не выдержав, блондин сел, прижавшись спиной к стене и притянув колени к груди. Дышать стало тяжело, Эш стянул с себя худи и расстегнул верхние пуговицы надетой снизу рубашки, стараясь не хватать воздух ртом слишком громко.
Вся эта обстановка заставляла вернуться в прошлое, когда у Эша не было своей комнаты. Несмотря на то, что мальчишкам одного возраста должно было быть веселее вместе, между ними царило полное безразличие. Эш даже не мог вспомнить их имен и лиц. Хотя чего скрывать, эти имена и лица менялись с завидной регулярностью.
Те, кто не смог научиться жить по правилам дома Гольцине, покидали его в черном пакете. Парни относились друг к другу не как к товарищам по несчастью, а как к расходному мясу их хозяина. Эш помнил, как лежал без сил на своей койке, которую даже кроватью было сложно назвать. Несмотря на всю роскошь особняка, Дино не особо заморачивался над комфортом своих игрушек. Эш тогда был серьезно наказан. У него болело буквально везде, яркий свет слепил и вызывал резь. Он положил дрожащую руку на глаза и это все, на что хватило сил. Мимо кто-то прошел и на долю секунды Эш поверил, что на него обратят внимание, хотя бы предложат воды, но шаги проследовали по своему маршруту. Потом парень стал любимчиком Дино и ему была выделена комната с личным санузлом и большой кроватью.
Дети жестоки, а те, что выросли с подобным воспитанием, совсем не знают сострадания и жалости. Их можно понять: в условиях, где за свою жизнь нужно бороться, на чужую становится все равно. Но то, что некоторые из детей в доме Дино завидовали более комфортным условиям, в которых жил Эш — совершенно ужасно и неприемлемо. Хотя сам мальчик этого совсем не понимал. В его глазах, дети из «дома» были всего лишь несчастными жертвами злого умысла, не более. Подружиться ни с кем он, однако, так и не смог.
Теперь Дино нет и Эш снова живет с каким-то постоянно ворочащимся во сне парнем. Подросток чувствовал настолько противоречивые вещи, что хотелось рвать на себе волосы, кричать и просить, чтобы кто-нибудь помог ему разобраться в этом, сказал, что с ним происходит. Эш желал Дино смерти так сильно, как только мог, это было его самое искреннее, самое заветное, самое главное желание. И вот оно сбылось, только удовлетворения парень не испытывал. Ему было грустно и одиноко от мыслей, что единственного человека, который пусть и не любил, а просто хотел, но по-настоящему был в его жизни, больше нет. Ведь именно Дино кормил его, одевал, обучал, давал крышу над головой. Да, он сдавал Эша в аренду чуть ли не каждую ночь, но внимательно следил за тем, чтобы ему не причиняли вреда. Желающих провести ночь с зеленоглазым блондином не стало меньше, но после смерти Гольцине у них полностью развязаны руки. Если они доберутся до Эша, их никто не остановит. Его, как и всех остальных, вынесут вперед ногами. Хотя, может, не так уж оно и плохо. Жизнь Эша была сплошным круговоротом боли и мучений, и пусть какая-то его часть отчаянно не хотела умирать, жить так он чертовски устал.
Единственной хорошей новостью стало то, что подростку разрешили ходить в его прежнюю школу. В опеке посчитали, что это поможет снизить стресс после пережитого, и действительно, Эш ждал, когда сможет оказаться в стенах учебного заведения. Он, в отличие от большинства сверстников, школу обожал. Не только из-за того, что учеба всегда давалась ему легко, даже несмотря на проблемы со зрением, но и из-за того, что там безопасно. Пока он в школе, его не ударят, не изнасилуют, можно расслабиться и на какое-то время почувствовать себя обычным подростком. Шутить на перемене, сутулиться, держать руки в карманах. Эш не был душой компании и предпочитал держаться от класса на расстоянии, но зато подружился с Шортером.
Шортер был его отдушиной, которой он всегда мог доверять, именно ему Эш рассказал о своем детстве, о жизни, а когда получил неподдельное удивление в ответ, был немного растерян. Дружба между этими двумя была самой органичной, что могло бы вызвать удивление, ведь Шортер– мальчуган-хулиган, который постоянно норовил что-то натворить, а Эш в то время был совсем зажатый и не искал себе приключений.
Теперь его до школы подвез не шикарный автомобиль с личным водителем, а полуживой школьный автобус, желтый цвет которого безумно раздражал глаз. Из детского дома, временного пристанища Эша, он добрался до школы намного позже обычного, так что до занятия оставалось всего ничего.
Эш со всех ног бросился бежать к учебному заведению, словно за ним кто-то гнался, а в стенах школы было безопасно. Каблуки дорогих ботинок стучали по дорожке, но этот звук заглушал бешеный пульс, стучащий в висках. Перед началом лестницы подросток чуть сбавил темп, пытаясь отдышаться, но чья-то рука легла на его плечо. Эш вздрогнул всем телом и хотел вскрикнуть, но крик застрял в горле, еще сильнее сбивая дыхание.
— Тише, это я, — сказал обладатель голоса, — Как ты?
Эш неоднозначно пожал плечами вместо ответа. Шортер по-прежнему держал руку на его плече, это прикосновение было совсем легким, но плечо парня все равно было опущено, чтобы максимально уйти от давления, а дрожь ощущалась даже сквозь плотную ткань худи.
— Пошли, — позвал Шортер, направляясь за школу.
— Урок через 10 минут, — хрипло произнес Эш, но не сопротивляясь пошел следом.
— Насрать, — резко бросил неформал, но тут же смягчился, заметив, как его друг напрягся от этого тона, — Есть вещи поважнее.
Парни направлялись к росшему позади школы дубу, под ветвями которого они любили проводить время на переменах или прогуливать уроки. Окна директорского кабинета выходили прямиком на этот дуб, но его широкий ствол и раскидистые ветви без труда скрывали проявления подросткового бунтарства. Этот раз не стал исключением и друзья снова воспользовались укрытием, которое предоставляло это могучее дерево. Шортер небрежно швырнул джинсовку между корней, наверняка на ней останутся следы земли и травы, но это мало его заботило. Он опустился на брошенную куртку и сделал приглашающий жест, молча призывая Эша сделать то же самое.
Несколько минут они сидели в тишине. Эш старательно отводил взгляд и обнимал себя руками. Он наконец мог хоть немного расслабиться, оказавшись на островке безопасности, ведь в школе ему ничего не угрожало. Это место не пугало его неизвестностью, здесь все предсказуемо и стабильно, но парень все равно не мог унять дрожь.
— Я поговорил с сестрой, — вдруг сказал Шортер, — Она... Мы будем рады, если ты будешь жить с нами.
— У вас же и так с деньгами проблемы, а я умею только члены сосать, вряд ли в газетах предлагают подобные подработки, — ответил Эш, теребя рукав худи.
— Ну, у сеструхи же ресторан. Небольшой, правда, но с едой проблем нет. Ты мог бы подрабатывать официантом, проблема не в этом, просто ей вряд ли дадут над тобой опеку, — повисла пауза, во время которой ребята погрузились в свои мысли, — Вот бы кто-нибудь из взрослых согласился тебя усыновить, а жил бы ты у нас. Есть кто на примете?
— Да куча взрослых хотят меня усыновить, чтобы я называл их папочкой, а они меня трахали по вечерам, — парень пробубнил под нос, недовольно отворачивая голову.
— А у тебя есть знакомые взрослые, которые не собираются тебя трахать? — чуть насмешливо, но без задней мысли уточнил Шортер.
— Нет, директор только.
— Мистер Варишиков? А вы типа знакомы что ли, ну в плане не как директор и ученик? — Шортер поднял на друга удивленный взгляд. Ему стало интересно, при каких обстоятельствах Эш мог познакомиться с их директором вне учебного заведения.
— Вроде того, он был моим репетитором, Дино хотел, чтобы я учился на дому, но мистер Варишиков убедил его отдать меня в эту школу, — воспоминания о прошлом выбили из груди парня тяжелый вздох. Он взглянул на Шортера в ожидании следующих его действий.
— Нихуя себе, — присвистнул неформал, — А если его попросить? Он же какой-то там важный хер, ему не откажут в оформлении опеки. Жить ты будешь у нас, ему только на бумаге все уладить. А он кстати в курсе про... ну...
— Про то, что Дино сдавал меня в аренду? В курсе, — ответил Эш.
— И ничего не предпринял?! Он должен был обратиться в соответствующие инстанции!
— А смысл? У Дино были деньги и были связи, — Эш снова почувствовал жгучую боль безысходности в грудной клетке.
Никто и никогда не мог ему помочь, ни закон, ни совесть не останавливали этого мерзкого человека. Дино был уродлив внутренне, но в глазах Эша он всегда был словно всесильным. При огромном желании, никто не смог бы спасти малыша из лап этого чудовища. Воспоминания накатили, словно цунами, вставая рыбной костью поперек горла. Не желая более вспоминать о прошлом, Эш подскочил, хватая рюкзак.
– Пошли к директору. Может, что-то и выйдет из этого.
Двое парней быстрым шагом направились в школу, минуя длинные коридоры с аккуратными рядами шкафчиков, сворачивая в нужном направлении прямиком в директорскую.