1 ноября
Балтимор (штат Мэриленд)
«Международный аэропорт Балтимор-Вашингтон»
18:39
Холодная плитка стены приятно холодит затылок. (Вдох-выдох) Ладони уже вспотели из-за горячего воздуха, выдыхаемого в них. (Вдох-выдох) Правая нога непроизвольно отбивает дробь об пол. (Вдох-выдох) А в ушах по-прежнему этот......ЧЁРТОВ ПИСК!!!
Морт глубоко вдохнул, протяжно выдохнул и только после убрал ладони от уже вспотевшего лица. С хлопком он опустил руку на колено, дабы унять в ней дрожь. (Вдох-выдох) Он отлип от стены, сгорбился, немигающе всматриваясь в вылизанную плитку пола кабины уборной. (Вдох-выдох) С рывком мужчина встал с крышки толчка, однако тотчас ноги предательски дрогнули, тело повело в бок и он завился на стенку кабины. Шрайк забился в угол, дабы не упасть и упёрся ногами в основание нужника. Ноги словно налились свинцом. Дышать стало тяжелее прежнего. Он прикрыл ладонью глаза от яркого света потолочных ламп. Очки лежали в нагрудном кармане ветровки, но сейчас было банально не до них. Большей проблемой был ком рвоты медленно, но настойчиво подымающийся по глотке. Ладонь резко съехала с бровей вниз. Морт спешно заткнул рот рукой, силясь сдержать новый позыв, однако как и в прошлые разы до этого – получалось скверно. Шрайк замер, а уже через секунду припал на колени к толчку. Он лишь за малым успел откинуть крышку, прежде чем нутро сжалось, словно от вакуума и следом его вывернуло на изнанку. Да только желудок был уже давно пуст, отчего Морта просто тошнило вхолостую. Глубоко вздохнув после особо сильного спазма он бессильно расслабился всем телом и устало облокотившись на нужник – закрыл глаза, да так и упёрся лбом в предплечье.«ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПОСАДКА НА РЕЙС 1119 ДО БАНГОРА, ШТАТ МЭН! ПОВТОРЯЕМ: ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПОСАДКА НА РЕЙС 1119 ДО БАНГОРА, ШТАТ МЭН!»
ВСТАВАЙ, СЛАБАК! ТВОЙ ВЫХОД! СЕЙЧАС ИЛИ НИКОГДА!
Шрайк вновь протяжно выдохнул, поднял голову, а следом и сам принялся вставать с колен на ноги. Сила и твёрдость в ногах начала понемногу возвращаться, но Морт знал что это всего лишь временная мера. Вскоре его вновь накроет очередным приступом. И нет этому конца и края! Успокоительное, коим он уже успел себя напичкать – вышло наружу первым же рейсом. Что уж говорить о снотворном. Результат будет тот же. Правда, на такой случай у него был заготовлен «план Б». Но это крайняя мера и для неё ещё рановато. Придерживаясь за стенки уборной, Шрайк наконец-то принял вертикальное положение, а следом – настежь распахнул дверцу и торопясь покинул кабину, дабы затем практически налететь грудью на умывальник. Ноги вновь подкосило, но мужчина устоял, вцепившись обеими руками в раковину.ЖАЛКИЙ ТРУС! ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ, ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ! ВСПОМНИ: БОЙЦА СТРАХ НЕ ОСТАНАВЛИВАЕТ!
Сердито рыча на самого себя, Морт упёрся руками в умывальник и полностью выпрямился. Следом из крана напором полилась холодная вода и он принялся активно брызгать ею себе в лицо. Быстро умывшись, Шрайк вновь опёрся на раковину и сгорбившись над ней – всмотрелся в своё отражение. С момента вчерашнего звонка ещё не прошло и полных суток, однако по внешнему виду мужчины из зеркала – складывалось впечатление, что прошла целая неделя бессонных ночей. Морт из зеркала казался осунувшимся и смертельно уставшим, словно сам факт пребывания в этом месте вытягивал из него все жизненные соки. И частично так оно и было. Одно дело просто проводить или встретить кого-то в аэропорту, но совсем другое дело быть пассажиром. Для Мортимера Шрайка – это критическая разница. И сейчас он отчётливо убедился, что даже по прошествию стольких лет его страхи никуда не делись. И даже страх больший, страх за жизнь близкого ему человека – с трудом мог пересилить то, что годами роилось в его голове. Перестроить себя порой бывает очень сложно. Ещё сложнее – пересилить. И пускай разумом Шрайк полностью всё осознавал и отдавал себе отчёт, но вот телом... телом двигал СТРАХ. Примитивный. Первобытный. Животный. Но ведь он уже всё для себя решил? Он ведь решился! Иначе его бы здесь просто не было! Он здесь......ради них.
Рука Морта сжалась в кулак. Сифон под умывальником жалобно скрипнул когда пудовый кулак с силой обрушился на раковину. От удара умывальник перекосило, однако он выстоял. На Шрайка вновь напала отдышка, но теперь он дышал резко, с шипением из-за оскала. Теперь Мортимер Шрайк злился по-настоящему и причина его гнева стояла прямо перед ним в зеркале.ТЫ ДАЛ СЛОВО!
1 ноября
Вудсборо (штат Мэриленд)
06:12
— Нет, – спокойным тоном, но твёрдо ответила Аделаида, сидя на стуле за кухонным столом. Правая рука пожилой женщины мирно покоилась на рукояти трости, но левая... левая по-прежнему сжимала ловец снов, что свисал на шнурке с её шеи. — Аделаида... прошу... – устало, уже чуть ли не взмолился Морт, стоя в центре кухни. — Вы усложняете мне мою работу. — Твоя работа не заключается быть моей сиделкой, – строже ответила женщина, сжимая рукоять трости. — Это хороший пансионат, – заверил Шрайк, проигнорировав её высказывание и подошёл к столу ближе. — Поверьте: я знаю, потому что лично там не раз работал. — Мой ответ: НЕТ, – непреклонно возразила Аделаида и в довесок пристукнула тростью об пол. — Меня не будет в лучшем случаи неделю, – напомнил Морт, устало упираясь руками в стол. — Хорошо, – как само собой разумеющееся согласилась Аделаида, на что Шрайк очень внимательно всмотрелся в морщинистое, но такое невозмутимое лицо женщины. — ... ... ... И как вы себе ЭТО представляете? – задал он риторический вопрос, с каменным лицом. — Предлагаете мне просто улететь и оставить вас здесь одну. — Да, – стойко ответила она и даже бровью не повела. — Адсила... – начал было Морт, устало выдохнув, однако... — Шрайк! – вдруг строго окликнула его Аделаида и вновь пристукнула тростью, на что мужчина встрепенулся как от команды. — Тебе нужно в путь? Так отправляйся смело. А я здесь останусь не одна. Со мной будут мистер Мяукерс и Цейлон. — Адсила... – тем не менее продолжил Шрайк: — Цейлон я на время отдам Гумбольдтам, – придав голосу строгости, объяснился он, а после паузы добавил: — Кота туда же. — А меня, значит, в дом престарелых? – упрекнула его женщина, на что Морт таки не удержался и прикрыв лицо ладонью, закатил глаза. — Это не "дом престарелых". Это пансионат, – как мог спокойно, разъяснил он, убрав от лица руку. — Я заберу вас как только мы вернёмся из Бангора. — Мортимер. Я не собака, дабы меня сдавать на содержание. Я взрослая женщина и в надсмотре не нуждаюсь, – с серьёзным тоном и выражением лица, что за ней наблюдалось редко, заявила Адсила Каллиген и на удивление резко встала из-за стола. Показывая тем, что разговор окончен. — Да я вообще не об этом! – опешил Шрайк, немигающе наблюдая за женщиной, пока она обходила стол. — Матерь Божья! Да как ТАК можно сравнивать?! – уже всерьёз возмутился он, разводя руками в ожидании от неё ответа. — Морт, я понимаю зачем ты всё это делаешь и я благодарна тебе за заботу, – мягко ответила Аделаида, подходя к мужчине. — Но сейчас ты нужен не здесь, – в её голосе прорезалась печаль и она плавно положила ладонь на сердце Шрайка.Морт замер, словно от прикосновения по нему прошёлся разряд. Дыхание перехватило, однако с усилием он таки сглотнул ком и медленно выдохнув через нос, отвёл взгляд от лица Адсилы.
— Я дал ему слово... что сберегу вас, – тихо промолвил Шрайк, не глядя на женщину, а всматриваясь в окно. — Я вас не оставлю, – твёрдо заявил он, сжимая кулаки и также твёрдо добавил: — Больше – никогда. — Иноли... пожалуйста, взгляни на меня, – тихо попросила она и Морт незамедлительно подчинился... дабы в следующий миг его сердце пропустило удар. — Разве самое страшное... со мной уже не произошло? – прошептала Адсила дрожащими, пересохшими устами. Казалось, будто её голос сейчас сорвётся на плач, но женщина стойко терпела жгучую боль и горечь. Но вот глаза... её глаза вероломно блестели от накатывающихся слёз, что вот-вот да сорвутся с ресниц. — Это не твоя вина, – шёпотом промолвила Аделаида, однако для Морта эти слова прозвучали подобно колокольному звону. — Что? – неверяще переспросил он, сиплым голосом, растеряно всматриваясь в лицо Адсилы. — Ты не виноват, – повторила она, с печалью во взгляде. Шрайк осторожно накрыл своей рукой ладонь Аделаиды и опустил её вниз, а после не глядя развернул к себе ближайший стул и молча на него присел. — В случившемся год назад не было твоей вины, – продолжила Адсила вновь окрепшим голосом и оперевшись на трость обеими руками. — Вы оба тогда не смогли бы ничего сделать, – пояснила она, с теплотой и заботой рассматривая мужчину перед собой. — Я мог быть здесь... – отрешённо заговорил Морт, потупив взгляд в пол и накрыв левый кулак правой ладонью. — Я мог остановить их... – процедил он, нахмурившись и сжав ладонью кулак. Но затем он ощутил как рука Аделаиды мягко легла на его плечо. — Ты силён... – заявила Адсила с умиротворённой улыбкой на лице, однако вскоре улыбка сошла с её уставшего лица, когда она продолжила: — ...но ты не можешь в одиночку взвалить груз ответственности за всех нас на свои плечи, – с горечью в голосе промолвила она и слегка сжала плечо Шрайка. — Ты не в ответе за решение Шикобы пойти путём воина, – от этих слов Морт наконец-то поднял на неё взгляд. — Так же, как не в ответе за случившееся с ним. Ни тогда, ни сейчас, – закончила Аделаида и напоследок ласково похлопав по его плечу. А Шрайк всё смотрел. Просто смотрел. Долго смотрел. Не то обдумывая сказанное Адсилой, не то собираясь с мыслями и силами для ответа, а возможно – просто рассматривал мудрую и проницательную женщину перед собой, словно видел её впервые или узнал с новой стороны. — Порой мне кажется... – наконец-то заговорил Морт, после томительной паузы. — ...что я совершаю одну и ту же ошибку, раз за разом, – признался он и виновато потупил взгляд в пол. — Я дал вам слово, что присмотрю за ним. А сам же просто отпустил его, – Шрайк сцепил пальцы в замок, дабы хоть чем-то занять руки. — И вот теперь... снова, – процедил он, злясь на самого себя. — Он таков, каков он есть и его не изменишь, – спокойно возразила Адсила. — У него сердце воина... – строго и с гордостью заявила она, вновь пристукнув тростью, но следом тепло улыбнулась и продолжила: — ...как и у его отца. Прошла секунда, сродни биенью сердца, мрачное лицо Морта вытянулось в искреннем непонимании. Он моргнул и тотчас поднял на Аделаиду растерянный взгляд. Но она лишь медленно кивнула ему в ответ, прикрыв глаза и продолжила одаривать его улыбкой. Шрайк знал, что должен что-то ответить. Как-то ответить. Да хоть что-то сейчас сделать! Но слова не шли в голову, как и в горло. Сказанное Адсилой застигло его врасплох, выбило почву из-под ног, заставив пусть и на время, но позабыть об вине, страхе и тревоге. Наверно, он смог бы просидеть так часами, если бы Аделаида вновь не положила ладонь на его крепкое плечо. — Верни нашего Шикобу домой, – произнесла она, а следом отошла на шаг назад когда Морт медленно поднялся со стула. Он полностью выпрямился, нависая над женщиной и взглянул сверху вниз в её уверенное лицо. — Слушаюсь, мэм, – таков был его ответ.1 ноября
Балтимор (штат Мэриленд)
«Международный аэропорт Балтимор-Вашингтон»
18:45
Морт протяжно выдохнул, открывая глаза. Его тотчас встретил свет потолочной лампы, однако на сей раз глаза были под защитой тёмных стёкол очков. А ещё его встретила, на удивление, тихая обстановка в салоне самолёта. Причина заключалась в том, что Шрайк был последним пассажиром взошедшим на борт, а посему и возможно к счастью – он пропустил привычную "оживлённую обстановку" включающую: давку, возню и гам. В путь Морт отправился с багажом в виде одной спортивной сумки со сменой одеждой для себя и... для Виктора. На всякий случай. Дорога до аэропорта предстояла долгая, а потому Шрайк собирался второпях. После разговора с Аделаидой он заскочил в трейлер Крейна за его одеждой, затем вернулся уже в свой, дабы собрать вещи в дорогу, ну а также совершить пару телефонных звонков. Сперва Морт дозвонился до миссис Пайнс и попросил чтобы Дарси по возможности навещала Адсилу в его отсутствие. Позвонить Дарси напрямую он банально не решался, прекрасно помня чем закончилась их последняя встреча. Да и времени не было на неловкие разговоры по телефону! Благо миссис Пайнс – давняя подруга Аделаиды, а потому на просьбу откликнулась без раздумий. Тем более Дарси сейчас разъезжает на её машине, так что девушке будет намного проще, быстрей и безопаснее заезжать к Адсиле до или после работы. Затем был звонок в клинику и долгое объяснение перед начальством о сложившейся ситуации, а после обзвоны всех коллег по цеху с просьбой подменить его на время отсутствия. Под конец он собирался также позвонить Гумбольдтам насчёт Цейлон, однако передумал. Цейлон – умная, хорошо выдрессирована и натасканная овчарка, а потому ему будет в разы спокойней, если она останется с Аделаидой. Наконец-то решив все вопросы в Вудсборо, Шрайк простился с Адсилой и выдвинулся на автовокзал, откуда уже на автобусе добрался до Балтимора. И вот он снова здесь. В аэропорту «Балтимор-Вашингтон». А если точнее, то на борту самолёта летящий прямым рейсом до Бангора. Попасть на его борт уже стало для Морта настоящим испытанием. Но к превеликому сожалению, отнюдь не последним. Попасть на самолёт – это лишь пол дела. Вторая половина – пережить полёт. Быстро закинув сумку на полку для багажа, что над сиденьями, Шрайк поспешил занять своё место возле иллюминатора. На его везение по соседству никого более не оказалось. Рейс прямой, а значит пассажиров за время перелёта точно не прибавиться. Что признаться было ему только на руку. Пускай в уборной он и смог обуздать своих "чертей", однако намного спокойней будет без вынужденной компании под боком. А сейчас, откинувшись на спинку кресла и до скрипа сжимая его подлокотники, Морт как мог, силился отвлечься и по возможности расслабиться.Три часа. Всего лишь каких-то три часа... ... ...
Вот же дерьмище.
Надеюсь они хоть фильм какой-нибудь покажут.
Не отлипая от подголовника, Морт повернул голову к иллюминатору и всмотрелся в открывающийся вид на часть посадочной полосы с белым крылом и турбиной под ней. Отсюда он мог даже рассмотреть как огромные винты турбины медленно начали своё вращение по кругу. С каждым оборотом набирая скорость, покуда не слились в водовороте. Даже через герметичное стекло он мог слышать всё нарастающий гул от мощной турбины. Самолёт вот-вот придёт в движение. Точка невозврата уже пересечена. Однако вот что странно: гул турбин вдруг стал замедляться, а после прерываться. Турбина начала выбивать чёткую дробь глухих хлопков. «Совсем как лопасти верто...» – мысль резко оборвалась, ибо в этот момент к ритму лопастей, добавился мощный толчок, а следом скрежет металла и шипение искр от проводки. И ещё запах... запахло дымом и... палёной плотью. А затем Шрайк ощутил как чья-то тяжёлая рука мёртвой хваткой вцепилась в его плечо. Он тотчас обернулся дабы встретиться взглядом с рядовым О’Брайаном. Солдат сидел рядом с ним, в своём боевом обмундировании и что-то кричал Морту прямо в лицо, при этом с остервенением тряся его за плечо. Вот только голос рядового слышался как через вату. Шрайк отрешённо отвёл взгляд в сторону и осмотрел. Он был на борту военного вертолёта. Кабина экипажа была объята дымом и уже разгорающимся пламенем. Отовсюду искрилось. Мерцали яркие вспышки. За иллюминатором горизонт с закатным небом сменялся на водную гладь залива.МЫ ПАДАЕМ!
— ШРАЙК! ПРИДИ В СЕБЯ! – рявкнул О’Брайан ему прямо в ухо, наконец-то докричавшись. А вслед за ором рядового последовала перекрикиваемая брань других солдат, неразборчивый галдёж из рации, пищание панели управления в кабине пилота и выкрики одного из пилотов: «Выравнивай! Выравнивай!». Морт взглянул в ветровое стекло кабины пилота в котором вновь показался горизонт. С трудом, но вертолёт выровнялся, вот только в следующий миг прямо в кабину пилота врезалась очередная ракета. А вслед за ней лишь яркая ВСПЫШКА... — Сэр? Вы меня слышите? – донёсся женский голос и Шрайк моргнул. Перед ним тотчас оказалась стюардесса в форменном синем костюме. Девушка легонько трясла его за плечо и лишь сейчас Морт сообразил, что просто молча продолжает пялиться на неё. — Что? – растеряно переспросил он, ещё не до конца вернувшись в реальность. — Пожалуйста, пристегните ремень безопасности, – вежливо попросила стюардесса указывая рукой на табло. На его дисплее мигала надпись: «ПРИСТЕГНУТЬ РЕМНИ». — Мы взлетаем, – спокойно предупредила она, однако наблюдая по-прежнему недоуменное лицо Шрайка, что было видно даже за очками, поспешила уточнить: — Вам нужна помощь? — ... ... ... Мне нужно в уборную, – резко выпалил Морт безэмоциональным голосом и тотчас вскочил с места. — Сэр, пожалуйста, не вста... – стюардесса испуганно пискнула, когда Морт молча взял её за плечи и просто отставил в сторону. Девушка замерла, в изумлении смотря в спину стремительно удаляющегося Шрайка. И не только она одна. Под не менее удивлёнными и любопытными взглядами пассажиров, Морт быстрым шагом пересекал салон самолёта, игнорируя оклики уже опомнившейся стюардессы, что торопливо преследовала его. Резко распахнув дверь уборной, он резво юркнул в её кабину и также резко захлопнул за собой дверь, практически перед самым носом стюардессы. — Сэр! (стук-стук) Сэр, пожалуйста, вернитесь на место! (стук-стук) Вы задерживаете рейс! (стук-стук), – назойливо пыталась она достучаться до Шрайка, да только он более ничего не слышал кроме стоящего в ушах пищания. Тяжело дыша, из-за вновь начавшегося приступа, Морт опёрся руками на крохотный умывальник. (Вдох-выдох) Трясущейся рукой он, торопясь, принялся отыскивать во внутреннем кармане ветровки «план Б». (Вдох-выдох) С глухим щелчком Шрайк откусил колпачок шприц-ручки, обнажая её крохотную иглу и крепко закусив колпачок в зубах – с коротким замахом вогнал иглу в шею. Одно нажатие на поршень и Морт ощутил как транквилизатор со жжением и тягучестью раскалённого свинца растекается от шеи на правое плечо, а затем и на всю руку. Выдернув из шеи уже опустевший шприц, он выплюнул колпачок в раковину и уставши склонился над умывальником с протяжным выдохом. — (стук-стук) Сэр, вам плохо? – голос стюардессы отрезвил его и Шрайк тотчас выпрямился. Дверь уборной распахнулась явив ему встревоженное лицо девушки. Она отшатнулась назад, когда он вышел к ней навстречу. — Простите. Нужно было принять лекарство, – спокойным тоном объяснился Морт, демонстрируя стюардессе пустую шприц-ручку с "инсулином" и не дожидаясь её ответа, молча направился назад к своему месту. На косые, любопытные и недовольные взгляды пассажиров, ему было плевать, ибо зрение уже начало мутнеть, а ноги набиваться ватой. Транквилизатор был мощным, но из-за шприца рассчитанного на инсулин – доза не большая. На что собственно Шрайк и рассчитывал.Должно хватить до прилёта в Бангор.
Однако при подходе к своему ряду Морта поджидал не приятный сюрприз в лице внезапного соседа. В крайнем кресле от иллюминатора сидел мужчина на вид лет сорока, в чёрном деловом костюме: пиджак с галстуком, брюки и туфли. Исключением была лишь белоснежная, накрахмаленная рубашка. Незнакомец в наглую разлёгся в кресле, закинув ногу на ногу и углублённо вчитывался в страницы некой книги, название и обложка которой Шрайку были не видны, да и не важны в принципе. А вот что сразу бросилось в глаза так это алый цвет волос незнакомца. Мужчина был рыжим, но совершено не таким, как Вик и Оззи. У Оззи волосы цвета апельсиновой кожуры, тогда как у Виктора они темнее, ближе к каштановому или ржавому цвету. Но вот у незнакомца волосы были поистине кровавого цвета в зализанной назад короткой причёске. На хмуром и сосредоточенном лице мужчины также была растительность в виде тонкой бородки с усами цветом подстать волосам. Возможно, не начав транквилизатор уже действовать – Морт бы насторожился и задался вопросом: «что это за хуй с горы?» и «откуда он, вообще, вылез?». Ибо все пассажиры уже давно заняли свои места. Да и разминуться с ним Шрайк никак не мог. С другой стороны – самолёт не был забит до отказа и свободных мест хватало. Возможно, мужчина просто решил пересесть. Так или иначе, а транквилизатор таки притупил нутро с паранойей Морта, да и время изрядно подгоняло его, как и всё усиливающаяся сонливость. А потому поравнявшись и встав над незнакомцем, Шрайк вяло заявил: — Там моё место, – и указал рукой на своё кресло у иллюминатора. Мужчина удивлённо уставился на руку Морта светло-зелёными глазами, а следом обернулся уже к нему самому. Незнакомец резко захлопнул книгу и поспешил встать, дабы пропустить Шрайк. Когда он выпрямился, Морт не мог не подметить рост незнакомца, как и его комплекцию плохо скрываемую под костюмчиком. Мужчина был рослым, на глаз – не уступающий Морту. А ещё широкоплечим и физически хорошо сложенным. Придерживаясь руками за спинки соседних кресел, Шрайк рухнул на своё место, откинулся на спинку и протяжно выдохнул, прикрыв глаза. Пищание в ушах практически затихло, но вместе с ним затихало и его сознание. Однако спокойно предаться забвению ему не позволил лёгкий тычок в плечо. Морт разлепил заметно потяжелевшие веки и повернул голову к соседу. Их разделяло одно пустующее место, но это никак не помешало мужчине свободно протянуть Шрайку руку с металлической фляжкой. Морт не принюхивался, однако всё равно уловил ядрёный "запашок" спиртного. Что бы ни было за пойло в это фляжке, но по его благовонию – штука крепкая. — Спасибо. Я не пью, – вежливо отказался Шрайк, слегка покачивая головой и даже поднял ладонь. На что его сосед лишь с лёгкой ухмылкой, просто пожал плечами, безмолвно говоря: «Ну ладно, как хочешь». А следом сам откинулся на спинку и закинув голову, отхлебнул из фляжки. Причём отхлебнул так, словно за раз вознамерился её осушить. Отчего Морт удивлённо вскинул бровь, помутнённым взглядом рассматривая незнакомца. И всё же было в нём… что-то не так. Одна деталь, не замеченная ранее, но теперь, когда Шрайк взглянул ниже – он это заметил. На правой ноге мужчины, что вновь покоилась на соседней, красовалась налакированная туфля, но вот на левой был... башмак? Да это и башмаком с трудом-то можно было назвать! Какое-то серое тряпьё, когда-то бывшее дублёной кожей, перевязанное плетёным шнурком и с торчащими наружу стеблями соломы. Морт зажмурился, отворачиваясь к иллюминатору и помотал головой. Не раскрывая глаз он принялся тереть их рукой, силился отогнать причудливое наваждение. Но вдруг чья-то рука мягко коснулась его плеча и слегка качнула, словно стараясь растормошить. Шрайк не успел даже убрать от лица руку и открыть глаза, когда услышал: — Эй, Морт? Ты чего? – прозвучал до боли знакомый голос и Морт тотчас обернулся, дабы встретиться с обеспокоенным Виктором Крейном. — Вик? – хрипло выдавил Шрайк, не верящим взглядом рассматривая с ног до головы мужчину перед ним. — Ты что? Заснул? – удивился Вик, привычно вскинув бровь, при этом всё ещё держа руку на плече Морта. Но тот молчал, продолжая смотреть на парня перед собой, как на призрака, что даже Виктору стало как-то неловко. А затем Шрайк вдруг медленно потянулся рукой к его лицу, но резко замер на половине, увидев растерянный взгляд Крейна. С хлопком Морт опустил ладонь на плечо Виктора и крепко сжал, словно страшась, что он вдруг исчезнет. — Шикоба, – радостно усмехнулся Шрайк, тряся парня за плечо. — Да, это моё имя, – возмутился Вик, заботливо скидывая его руку со своего плеча. — Тебе кошмар, что ли, приснился, что ты как сам не свой? — Кошмар? – тихо переспросил Морт. Его лицо вытянулось в недоумении, словно он слышал это слово в первые, но следом же нахмурился о чём-то призадумавшись. — Да. Кошмар, – медленно закивал он, задумчиво глядя в пустоту. — Но теперь всё хорошо, – спокойно заявил Шрайк, взглянув в серые глаза собеседника. — Экхм! Рады это слышать, – вдруг прозвучал женский голос, откуда-то сбоку и оба мужчин дружно обернулись. Морт замер как олень смотрящий в фары смерти на колёсах и немигающим взглядом уставился в явно смущённую мисс Бишоп. Учительница сидела по правую руку от него на бревне. Шрайк моргнул и в недоумении быстро осмотрел всех присутствующих. Он был в окружении порядка двадцати человек. Юноши и девушки также сидели на брёвнах широким кругом вокруг большого, полыхающего костра. Только сейчас Морт заметил его сияние и почувствовал его жар от пламени. А ещё он слышал треск горящих дров, перешёптывания и смешки между молодёжью. Чуял сладкий запах подгорающего зефира, а ещё запах леса. Шрайк поднял голову к чистому, ночному небу, усеянному градом звёзд. Пламя коста вздымалось так высоко, что казалось он может прожечь дыру в ткани космоса. — А вы знаете какую-нибудь страшилку, мистер Шрайк? – знакомый девичий голос привлёк его внимание. Это была та блондинка с короткой чёлкой, кажется... Дафна. Она сидела на бревне, закутавшись и деля тёплый плед с младшим братом Каннингема. Морт быстро подметил для себя, что и другие ребята также укрывались пледами, а некоторые поджаривали на прутиках зефир, но все взгляды юных лиц с любопытством и ожиданием были устремлены на него. Отчего Шрайк даже непроизвольно сглотнул ком. — Страшилку? – непонимающе переспросил он и вопросительно покосился на Виктора. — Да. Я же только что рассказывал историю о Вендиго? – удивился Вик. — Ты что, всё проспал? — Хм-м-м... Вендиго, говоришь? – вновь призадумался Морт, хмуря лоб и почёсывая подбородок. — Злобный дух голода, – туманно промолвим мужчина, припоминая, но затем вдруг лукаво ухмыльнулся. — Да. Я знаю эту историю. Ты столько раз мне её рассказывал – вот я и уснул, – отшутился он, легонько толкая локтем в плечо Крейна и тот не сдержал смешка, как впрочем и большинство присутствующих. — Да будет вам, мистер Шрайк, – окликнул его уже юношеский голос и Морт обернулся в его сторону. — Уж вы-то точно должны знать пару баек пострашнее, – настоял Стив Барток, также сидя на бревне вместе с... Лесли. Девушка внимательно смотрела на него с искренним любопытством, закутавшись в плед, покуда Стив приобнял её за плечо. «До моих "баек" ты, салага, не созрел. Мембранка ещё не держит. Хе-хе.» – Шрайк сдержано ухмыльнулся, пристально и с прищуром изучая парня взглядом. — Боюсь от моих баек вы все сегодня отправитесь спать пораньше, – заявил он после короткой паузы и ответом ему послужили множественные недовольные: «БУ!». — А ну-ка всем тихо, – не строго приструнила их всех мисс Бишоп. — Расскажите, пожалуйста, – вдруг обратилась к нему Лесли и Морт заглянул в лицо девушки. — Нам всем интересно. Хотя бы одну, – с искренним интересом в голосе попросила она и от её слов Шрайк потупил взгляд в землю, вновь призадумавшись. — Хорошо... – кивнул он подымая на девушку взгляд и она одарила его весёлой улыбкой в ответ, а следом и Вик по-дружески хлопнул его по спине. — Ладно-ладно. Но предупреждаю: рассказчик из меня не очень, – Морт выпрямился, подымая руки в жесте «сдаюсь!» под весёлые смешки окружающих. — Есть у меня для вас одна история... – он опустил руки и облокотившись на колени, скрестил пальцы в замок. — ...а точнее быль. — Быль? – переспросил Стив, поглаживая плечо Лесли, а та словно и не замечая – в предвкушении наблюдала за Шрайком. — Да. Реальная история, случившаяся очень давно. Ещё до вашего... и моего рождения, – спокойно пояснил он и отвернувшись от парочки, окинул взглядом остальных слушателей. — Это произошло после Второй мировой, где-то в штате Небраска. Как-то по-особому знойным летом в один из вечеров трупа бродячего цирка разбила на ночь лагерь близь леса. Кучка артистов и изгоев, старающихся удержаться на плаву. Не живущих, а выживающих за счёт своего шоу от одного крупного города к другому и так по всему штату, а возможно и по всей стране. Смотря где лучше живётся и от куда подует ветер. Тот вечер был обыден для труппы, как и вечер до этого и до. Ничто не предвещало не то что беды, а просто новостей. Лишь только один артист, присматривающий за скотом, не уследил за курами и те разбежались по всему лагерю. А одна глупая птица, видимо почувствовав запах свободы – спасаясь убежала прямо в лес. Провинившийся отправился искать её следом, но отыскал нечто иное. А точнее – кое-кого... – Морт сглотнул ком в пересохшем горле, немигающе всматриваясь в языки пламени. — То был юноша, ещё совсем мальчишка. Заросший, грязный, тощий, а ещё очень голодный. Настолько, что загрыз курицу. Настолько, что даже и не заметил приближение мужчины. Взамен курицы артист вернулся в лагерь уже с мальчишкой. Он поймал мальчонку, застав врасплох, но вместо того чтобы отмыть, обогреть и накормить – его швырнули в клетку. Мальчик оказался диким, одичалым и совершенно нелюдим, словно никогда прежде не встречал человека. Он не знал и даже не понимал человеческой речи, а повадками был ближе к зверью. Лихо, что постигло семью мальчонки, что загнало его в лес – так и осталось для всех тайно. Да никто особо и не интересовался. Беспризорная сирота не умеющая говорить – кому он такой был нужен? Да только директору того цирка – мальчишка приглянулся. На следующий день они все покинули те края и двинулись от них как можно дальше. А когда добрались до первого крупного города – устроили представление с новым "аттракционом". «Фенрис – мальчик-волк». Так они его нарекли. Мальчишка невольно стал частью цирка, вот только прав у него было столько же сколько у циркового медведя. Его насильно напоили крепким пойлом до беспамятства и пока мальчонка спал – заточили ему зубы, дабы выглядел по страшнее и по зубастей. Да так и оставили в клетке. А на потеху публике скармливали ему живых куриц, дабы толпа могла поглазеть на бесёнка в деле. Так и шло время. Теперь уже Фенрис – взрослел и рос. А ещё росла жадность директора цирка, как и жажда "крови и зрелища" толпы зрителей. И тогда Фенрису на убой стали отдавать животных зубастее и когтистее. Вначале это была кошка, затем собака, затем две. А Фенрис всё рос и вместе с ним росла и его добыча. На него начали натравливали собак как на медведя, но от этого он только креп и становился всё сильнее. Настолько, что по прошествию десяти лет в неволе – он сломал прутья решётки и наконец-то выбрался из клетки. Но он не сбежал. О-о-о, нет. Не сразу. Сперва в след за собой он выпустил из клеток всех цирковых зверей, а после сжёг тот проклятый цирк дотла в придачу со всей его труппой. И лишь после – он исчез. Словно его никогда и не было. После случившегося в народе стали ходили разные слухи о Фенрисе. Одни говорили, что он вернулся в родные леса Небраски, дабы его более никто не тревожил. Другие наоборот – что после долгой жизни в клетке, среди людей он уже не смог бы там выжить. А третьи утверждали – что с тех пор в лесах Небраски стали часто пропадать люди. Поговариваю: что это Фенрис всё ещё обитает там, охотиться на так ненавистных ему людей и забирает каждого кто забредёт в его угодья, – наконец-то закончил Шрайк рассказ и смолк на последнем слове, а вместе с ним словно смолкло и всё вокруг. Не только ребятня, но и костёр, и лес. А Морт всё так же всматривался в пламя не в ожидании реакции или критики на историю, а просто задумавшись о своём. — Я никогда прежде не слышала о таком, – тихий голос Лесли нарушил гнетущую тишину, вырывая Шрайка из мрачных дум. — Откуда вы услышали эту историю? – спросила девушка, чуть ли не шёпотом и в голосе её слышалось явное волнение. Морт взглянул в её лицо, не видя и не замечая более никого вокруг. Ему показалось, словно здесь у костра остались только он и она. — Хм. Откуда? – Шрайк задумался, уставившись в пустоту. Он нахмурил лоб и машинально потирая затылок.И впрямь... откуда?
— Я... я не помню, – честно признался Морт с искренней растерянностью взглянув на Лесли. Да только когда он поднял на девушку взгляд – её не оказалось на месте. Как и Стива, что сидел вместе с ней. Шрайк резко выпрямился и обернулся к Виктору, но его уже не было рядом. Как и мисс Бишоп, Дафны, Энтони. ВСЕХ! Он остался один в окружении безхозных брёвен и лишь костёр по-прежнему пылал с прежней силой. А затем Морт отчётливо услыша некий шелест, но не листвы. Он вскочил с бревна, отчаянно кружась и осматриваясь по сторонам, в попытке отыскать да хоть кого-то! Шрайк принялся обходить костёр по кругу и стоило ему только замкнуть круг, как он наткнулся... на НЕГО. Он сидел на бревне, на том же самом месте где ранее был сам Морт. Тот рыжий из самолёта. Всё так же закинув ногу на ногу, он читал свою книжку. Бумага зашуршала неестественно громко, когда неизвестный перелистнул страницу, а после поднял на Морта снисходительный взгляд. — (На жестовом языке) Дальше будет только хуже... поверь, – вдруг прожестикулировал он одной рукой с горькой улыбкой на лице. — Что? – машинально переспросил Морт, замерший на месте словно статуя. Однако вместо ответа он ощутил как некто грубо толкнул его в плечо. — Я говорю: приехали, – раздался знакомый голос слева и Шрайк в искреннем удивлении обернулся к Оззи. Друг сидел за рулём в салоне своего доджа чарджера шестьдесят девятого и ласково окрещённого «Сашей». В принципе и сам Морт обнаружил себя сидящим на пассажирском сиденье по соседству с водительским. Из лобового стекла открывался вид на чёрные прутья решётки двухметровой ограды с колючей проволокой, а за ней – трёхэтажное, белое здание, с решётками на всех окнах. Шрайк моргнул и перевёл взгляд на всё ещё ожидающего Оззи, что тарабанил пальцами по рулю авто. — Что? – вопросил он, пожимая плечами под удивлённым взглядом Морта, но в след тотчас чертыхнулся и стукнул кулаком об руль. — Тьфу ты! Зараза! И я теперь туда же! – раздражённо процедил мужчина, сердясь на самого себя и стрельнул взглядом в Шрайка. — Ну, чего сидишь, кого ждёшь?! Или мне тебя за ручку довести? — Куда? – недоумевал Морт, на что Оззи вмиг по серьёзничал и выпрямился в кресле. — Эй, ты чего? – всерьёз обеспокоился друг. — По чесноку: выглядишь ты уже не важно, – он медленно закачал головой, закусив щёку и окинул Шрайк критическим взглядом. — Может всё же... ну его? – осторожно предложил он, словно боясь обидеть словами. — Я в порядке, – отмахнулся Морт, протирая рукой глаз и массируя переносицу. — Просто... просто я думаю... что волнуюсь, – таки признался он, устало откидываясь на спинку сиденья. — Серьёзно? – иронично ухмыльнулся Оззи, однако быстро стёр ухмылку когда Шрайк строго зыркнул на него. — Прости. Кхм! Просто... не пойми неправильно, но слышать подобное от тебя... ух-х-х... знаешь, такое случается не каждый день, – как мог, объяснился он, отведя взгляд в лобовое стекло. — Все боятся, – сухо ответил Морт, прожигая дырку в потолке салона. — С рождения. — Говоришь совсем как полковник, – подметил Оззи серьёзным тоном, однако Шрайк никак не отреагировал на его замечание. — Но тебе-то... чего бояться? – продолжил он, также откинувшись на сиденье и взглянув на друга. Но тот молчал, отвернувшись к боковому окну. — Эх-х-х... послушай, давай предположим: что точка невозврата уже пройдена. Окей? У нас был шанс повернуть назад когда мы только пересекли границу Джорджии. Но не теперь когда мы уже в Гейнсвилле. Ты всерьёз хочешь дать заднюю у самого берега? – Оззи ожидающе всмотрелся в седой не по годам затылок Морта, покуда тот наконец-то не обернулся. — Я знаю... это не моё дело, дружище. И не мне решать. Только тебе, – Оззи по-дружески улыбнулся и ободряюще похлопал Шрайка по плечу. — Только скажи, здоровяк, и мы рванём из этого городка как Дьюки из Хаззарда, – под конец таки не сдержал он усмешки и пустил смешок. Морт ухмыльнулся в ответ, а следом и сам тихо рассмеялся. — Ладно. Жди здесь. Я скоро, – предупредил Шрайк, отдышавшись и взявшись за дверную ручку доджа. — Не торопись, дружище. Я пока тут осмотрюсь, – заверил его Оззи, отыскивая в кармане куртки пачку сигарет с зажигалкой. Морт кивнул напоследок другу и опустив до упора ручку, открыл дверь доджа и шагнул в довольно просторный кабинет. А ещё очень ярко освещённый из большого окна напротив входной двери. Пускай на Шрайке и были солнцезащитные очки, однако он всё же по привычки поднял перед лицом ладонь. Солнечный свет заполнял собой всё помещение и огибал как вода камень широкий рабочий стол перед окном и сгорбленную фигура за ним. — А-а-а, мистер Шрайк. Прошу проходите. Мы вас ждали, – поприветствовала его фигура, мигом выпрямившись, на что Морт молча прикрыл за собой дверь. По ходу его приближения фигура встала из-за стола и приветственно протянула ему руку. Остановившись напротив, Шрайк всё также молча пожал предложенную морщинистую руку. — Доктор Оскар Хоук, – представился мужчина за столом, выныривая из лучей света как из тени. — Вы говорили по телефону со мной, – на всякий случай пояснил он, вежливо улыбаясь и при этом тряся руку Морта. Доктор Хоук на деле оказался невысоким по меркам Шрайка мужчиной, на глаз где-то за пятьдесят. Но довольно подтянутый. Брюнет, пускай уже и наполовину посидевший с длинными, прямыми волосами, зачёсанными назад, тонкими усиками под "утиным" носом и тёмно-голубыми глазами, за стеклом овальных очков. Под белым медицинским халатом виднелась такая же белая рубашка с чёрным галстуком и серой безрукавкой на пуговицах, поверх рубашки. — Мортимер Шрайк, – официально представился Морт. — Рад наконец-то встретиться с вами лично, – продолжил Хоук, при этом очень пристально изучая взглядом его лицо, — И рад, что вы всё же смогли приехать к нам в Гейнсвилл. Надеюсь дорога прошла гладко? – вежливо обеспокоился доктор, наконец-то отпуская руку Шрайка. — Я признателен, что вы откликнулись на мою просьбу, мистер Хоук, – проигнорировал он вопрос, спокойным тоном. — Не стоит, – вновь приветливо улыбнулся Хоук, но следом тотчас спохватился. — Пожалуйста, присаживайтесь, – он торопливо указал на стул, что оказался рядом с Мортом и тот незамедлительно на него присел. — Кхм! Как я мог не войти в ваше положение? – продолжил доктор на чём остановился, усевшись в кресло за стол. — Я могу понять ваше стремление разузнать о собственных "корнях", мистер Шрайк. Особенно учитывая то... откуда вы вернулись, – деликатно замялся он под конец, подбирая слова и невзначай зыркнул на настольный календарь. Морт проследил за его косым взглядом – высматривая на календаре сегодняшнюю дату: 21 июня 2003. — Признаться, я взял на себя смелость подготовиться к вашему приезду, – продолжил доктор Хоук, открыв шкафчик стола и изъял из него жёлтую папку с документами. — Нашему архивисту было поручено весьма не лёгкая работа с поиском нужного вам досье, – с этими словами он положил папку на стол перед Шрайком. — Не поймите меня неправильно, это его работа и её он выполняет хорошо. Однако большую часть документов и бумаг тех лет унёс с собой пожар, – объяснился доктор, облокотившись на стол. — Пожар? – переспросил Морт, взяв папку в руки и уже намереваясь её открыть, но замер и вопросительно взглянул на Хоука. — О, да, – медленно кивнул тот, с нескрываемым сожалением на лице и откинулся на спинку кресла. — Пожар которого эти стены никогда не знали и уже никогда не забудут, – с грустью промолвил он, демонстративно обводя указательным пальцем свой кабинет. — Мы с вами сейчас находимся в "новом", точнее в заново отстроенном крыле. Зимой 75-го на этом самом месте произошёл чудовищный пожар... уничтоживший половину всей больницы и унёсший сотни и сотни жизней, – тихо закончил доктор, уставившись в пустоту. — Сочувствую, – искренне ответил Шрайк, раскрыв папку. — Вам "повезло" его застать? — Нет. Меня назначили руководителем этой больницы в 82-м, – спокойным тоном пояснил доктор Хоук, выпрямляясь в кресле, а после перевёл взгляд на папку в руках Морта. — Вы нашли то что искали, мистер Шрайк? — Да, – коротко ответил он, пристально вчитываясь в страницы документа. И на первой же странице, к листу бумаги была приклеена небольшая и уже слегка выцветшая фотография. На ней была запечатлена юная девушка: кудрявая брюнетка с длинными локонами вьющихся волос до плеч и серо-зеленым глазами. С боку от фотографии в графе «Имя / Фамилия» было напечатано: Хлоя Шрайк.Дата рождения: 07.09.1955
Место рождения: Галвестон, штат Техас.
Дата прохождения интернатуры: 1973-...
— Она... не завершила интернатуру, – тихо подметил в слух Морт, после томительного молчания. — К сожалению, да. Последний год её интернатуры пришёлся как раз на 75-й, – с искренним сочувствием в голосе ответил доктор Хоук. — После пожара след вашей матери оборвался для нас. Мне жаль, но это всё что мне известно. — Вы оказали мне помощь – этого более чем достаточно, – Шрайк отложил папку на стол и следом встал со стула. — Спасибо вам, – искренне поблагодарил он, протягивая руку для пожатия. — Рад был хоть чем-то помощь в ваших поисках, – Хоук также встав с кресла и крепко пожал его руку. — Но позвольте поинтересоваться: вы уже уезжаете? — У меня ещё есть... не разрешённые дела в Гейнсвилле. Но после я покину город, – честно ответил Морт, отпуская руку доктора. — Простите, я плохо выразился. Вы уже покидаете больницу? – перефразировал Хоук свой вопрос, внимательно рассматривая его лицо. — Да, – насторожился Шрайк, прищурившись. — А для чего вы интересуетесь? — Простите ради Бога, если вас смутило моё любопытство, – извинился доктор Хоук с вежливой улыбкой. — Просто... вы проделали такой путь в поисках ответов, поэтому я обязан задавать вам вопрос здесь и сейчас, – его улыбка сошла с лица, он говорил твёрдо, а смотрел пристально прямо в алые глаза Морта. — И какой же? – Шрайк немигающе смотрел в ответ сверху вниз, нависая над мужчиной. — Вы готовы встретиться со своим отцом? — ... ... ... Что? — Мистер Шрайк? – лицо доктора Хоука вытянулось в удивлении. — Я сказал: мы на месте. Пятая палата, – повторился он указывая рукой на белую дверь с квадратным окошком. Морт осмотрелся. Они вдвоем стояли в протяжном коридоре. По левую руку – глухая стена, а по правую – ряд одинаковых дверей, вдоль всего коридора. И дверь перед которой они стояли, имела пятый номер. Шрайк медленно приблизился к ней и заглянул в окошко, но обзор был не важный, так что всё что он мог видеть так это голые стены палаты. — Предупреждаю, – вдруг окликнул его Хоук, спокойным тоном, когда Морт уже потянулся к дверной ручке. — Это может вас шокировать, – туманно предупредил он, на что Шрайк нахмурился и отворив дверь – зашёл внутрь. Палата представляла собой четыре голые стены, не считая потолка с полом. Умывальник с зеркалом над ним и нужник в правом углу. В левом – одноместная, заправленная белой простынёй кровать. Рядом с кроватью, в центре стены противоположной двери – огромное окно с решёткой на наружной стороне. А перед самим окном стояла кресло-каталка с рослой фигурой в ней. Сегодня на улице стояла солнечная погода и лучи света, как и в кабинете доктора заливали всю палату. Вот только монолитная фигура перед окном отбрасывала за собой широкую тень. Морт замер, но лишь на секунду, а после – сжав кулаки, медленно, словно крадучись, направился через всю палату к окну. И вот он наконец-то встал за спиной мужчины. Даже сидя в кресле его немалый рост бросался в глаза, как и неестественно бледная кожа, обтягивающая гладко выбритый череп. Шрайк обошёл кресло боком, не сводя с головы мужчины пристального взгляда, пока наконец-то не увидел... его лицо. Своё лицо, но только... старое, сморщенное, высушенное, а ещё очень тощее, осунувшееся с выпирающими скулами и запавшими, алыми глазами. Со стороны старик был похож на бледную мумию и лишь ровное, тихое, практически нитевидное дыхание выдавало в нём признаки жизни.А жизнь ли это вообще?
Морт медленно, даже опасливо потянулся рукой к костлявому плечу старика. А коснувшись – слегка его качнул. Однако реакции не последовало. Старик по-прежнему смотрел в окно, но взгляд его был пустым и стеклянным. Он даже не смотрел в пустоту, а словно вообще ничего не видел перед собой. Его бледные веки были наполовину прикрыты, а рот слегка приоткрытым. — Я понял кто вы – как только увидел ваше лицо, – вдруг эхом прозвучал на всю палату голос доктора Хоука и Шрайк тотчас обернулся. Он стоял в дверном проёме, непринуждённо держа руки за спиной. — Что с ним? – Морт проигнорировал слова доктора. Его догадливость сейчас волновала Шрайк в последнюю очередь. — Это последствия электрошоковой терапии, – спокойным тоном ответил Хоук на вопрос и Морт вновь взглянул на старика в кресле. — Его... его глаза... чувствительны к яркому свету, – тихо промолвил он вглядываясь в такие же алые как у себя глаза. — Не оставляйте его на солнце, – не попросил, а ПОТРЕБОВАЛ Шрайк, строго зыркнув на доктора. — Мистер Шрайк, боюсь ваш отец...НЕ НАЗЫВАЙ! ЕГО! ТАК!
...более не реагирует на внешние раздражители, – замысловато возразил Хоук, всё также оставаясь беспристрастным.
— Зачем? – процедил Морт, прожигая доктора немигающим взглядом, на что Хоук лишь неторопливо зашёл в палату и дойдя до её середины остановился. — Кхм! Мистер Хоуланд поступил в наше учреждение в 71-м с диагностированным биполярным расстройством, – начал он свой рассказ, как какую-то лекцию и принялся медленно расхаживать по палате. — Его перевели из тюрьмы строгого режима что в городе Омаха, штат Небраска. Суд признал его невменяемым и приговорил к принудительному медикаментозному лечению. Однако по прошествию полного курса – терапия не дала положительных результатов. В таком сценарии пациенту назначают курс ЭШТ, – наконец-то закончил Хоук с объяснениями и ожидающе вновь остановился в центре палаты. — По вашему ЭТО лечение?! – прорычал Морт, кивая на старика. — При всём уважении, мистер Шрайк, ЭШТ не назначают психически здоровым людям, – возразил доктор Хоук, придав голосу строгости. — По имеющейся у нас информации: мистер Хоуланд был арестован и осуждён за множественные, зверские убийства. Ему грозила смертная казня, однако с учётом его психического состояния суд признал такой приговор не гуманным. — Не гуманным?! – резко переспросил Шрайк, подходя к доктору на шаг ближе. — ДА ОН, БЛЯДЬ, ОВОЩ! — Вы не знаете и не видели в каком состоянии был ваш отец.ЗАТКНИСЬ!!!
— Вы тоже! – огрызнулся Морт, подходя ещё ближе. — И вы правы, – вдруг совершено спокойно согласился с ним доктор Хоук. — Меня здесь не было и я не несу ответственность за случившееся с вашим отцом, – от его слов Шрайк сжал кулаки, однако Оскар Хоук и бровью не повёл. Морт долго, молча и пристально рассматривал мужчину перед собой, мыслено ища повод, дабы отыграться на нём, но его не было. В словах доктора была лишь жестокая правда и хладнокровная логика. А потому Шрайк обессиленно разжал кулаки и устало выдохнул. — Если вы всё ещё намерены разузнать о мистере Хоуланде – советую начать с Омаха, штат Небраска, – на удивление с искренним сочувствием в голосе и с горькой улыбкой предложил доктор Хоук. — Я дам вам время, – он кивнул напоследок и развернувшись покинул палату, прикрыв за собой дверь. А Морт так и остался стоять на месте в полной тишине, наедине......с НИМ
Шрайк медленно обернулся, не спеша подошёл к кресло-каталке, молча развернул её к койке и обойдя старика – присел напротив, на его матрас. Морт устало сгорбился, облокотившись на колени и привычно сцепив пальцы в замок. В палате вновь воцарилась мёртвенная тишина, даже звуков с улицы не было слышно. Словно весь внешний мир вдруг схлопнулся до размеров этой комнаты с двумя рослыми фигурами одна напротив другой. Так похожих друг на друга и в то же время нет. Как две стороны одной монеты. Как две крайности. Как живое и не живое. Морт внимательно рассматривал лицо старика, словно всматривался в собственное, изуродованное временем и недугом отражение. Словно смотря в окно будущего и видя возможную, будущую версию себя самого. Ему был отвратителен этот облик. Он видел его каждый чёртов день в зеркале, а потому насмотревшись до тошноты Шрайк опустил взгляд вниз. На белой рубашке пижамы, со стороны сердца, была нашивка с именем и фамилией пациента. — Фенрис Хоуланд, – вслух прочитал Морт и фыркнул. — Что за имя такое: Фенрис? – с издёвкой спросил он у старика, словно тот мог ему ответить. — Хм. Значит Хоуланд, – задумчиво протянул Шрайк, словно смакуя это новое слово. — Ха! Мортимер Хоуланд, – он криво ухмыльнулся, словно отыскал в сочетании этих слов нечто забавное. Но в следующий миг ухмылка стёрлась с его каменного лица. — Мне не нравиться, – сухо заявил Морт, выпрямившись и упёршись ладонями в колена. — И ты мне тоже не нравишься, – процедил он налившимся сталью голосом. — Я вот смотрю на тебя и у меня возникает такое дикое желание врезать по твоей бледной роже так сильно... чтоб ты смог это почувствовать. Шрайк замолчал, вновь погрузившись в навязчивые идеи и желания. А после короткой паузы вдруг нагнулся к старику и взял его костлявую ладонь в свою руку, дабы в следующий момент указательны и средний палец на руке Хоуланда неестественно вывернулись в противоположную сторону. Ноль реакции. Ни один мускул не дрогнул на его лице, даже дыхание осталось таким же равнодушным. — Что толку вымещать на тебя злобу, если ты уже давно овощ?! – Морт раздражённо отшвырнул руку старика на его колени и отвернулся к окну. — ... ... ... Знаешь... я мог бы тебя освободить, – тихо промолвил он, по-прежнему глядя в окно, из которого открывался хороший вид на ухоженный парк во внутреннем дворе больницы. — Я мог бы прекратить твоё существование. И никто бы не смог мне в этом помешать, – Шрайк поднял голову к ясному, голубому небу в окне. — Вот только... я этого не хочу, – спокойно заявил он и опустив голову, обернулся к старику. — Мне плевать кто ты есть... и кем ты, блядь, мне там приходишься, – процедил Морт, испепеляя подобие живого человека перед собой презирающим взглядом. — Мне плевать на твоё прошлое. Плевать, что толкнуло тебя на убийства. Плевать на тех кого ты убил, – Шрайк наклонился к лицу старика вплотную. — Но мне НЕ плевать на то, что ТЫ сделал с МОЕЙ матерью! – прорычал он прямо в лицо Хоуланда, глубоко дыша сквозь оскал зубов от закипающего гнева . — Я – живое доказательство твоего самого страшного греха! И я до самой смерти никогда не прощу тебя за ЭТО! За то, что ты тронул мою мать! За то, что ты породил МЕНЯ! – Морт буквально выплюнул эти слова и резко отстранился от старика, дабы окончательно не сорваться. Сжав до хруста кулаки и отдышавшись, чтобы чутка остыть он продолжил: — Не пойми не правильно: я не виню тебя за то, каков я есть, – Шрайк указал рукой на своё лицо. — Я не виню тебя за то, кем я стал. Нет. Это был мой и только мой выбор! Слышишь?! МОЙ! – он силой ударил кулаком себе в грудь. — А не потому что ты – чёртов психованный маньяк! ДЕРЬМО ВСЁ ЭТО! – он хлёстко махнул рукой к окну, словно отгоняя от себя эти слова. — Я сделал себя сам... – Морт ткнул большим пальцем себе в грудь. — ...и от тебя мне ни черта не нужно! – после он вновь наклонился к лицу старика и прошипел ему на ухо: — Так что ты смело можешь и дальше быть фикусом и доживать оставшееся время гадя под себя и пуская слюни, – Шрайк вскочил с койки и более не глядя в сторону старика стремительным шагом направился к двери из палаты. Морт схватился за дверную ручку, с силой опустил её вниз и стоило двери только приоткрыться как Морт вдруг замер, уставившись в пустоту. Он стоял как статуя, склонив голову, хмурясь от злобы и сжимая руку в кулак, до тех пор, пока резко не захлопнул дверь перед собой и выпрямившись – закинул голову к потолку, словно надеясь увидеть там ответ. Он зажмурился. Вдохнул через нос и прерывисто выдохнул через оскал зубов, склоняя голову к полу. — Да чтоб тебя, – тихо вымолвил Шрайк и следом бессильно врезал кулаком об ближайшую стену. Он резко обернулся, шаркнув кулаком по стене и также стремительно зашагал обратно, находу доставая из кармана кожанки свои солнцезащитные очки. Морт остановился перед стариком лишь на мгновенье, этого хватило дабы резво нацепить очки на его отрешённое лицо и также резво удалиться от него прочь. Шрайк вновь оказался у двери, но теперь он не колебался и даже не обернувшись напоследок к старику – практически выскочил из палаты в... во МРАК... Это продлилось всего несколько секунд прежде чем его глаза привыкли к темноте после солнечного света и он смог рассмотреть скалистый рельеф стен пещеры. Морт резко обернулся, однако двери в палату за ним уже не оказалась, лишь стена горной породы. Шрайк осмотрелся по сторонам, а после закинул голову обнаруживая ночное, звёздное небо. Это не пещера, а ущелье в скале, с множеством ветвистых коридоров и туннелей подобно лабиринту. И Морт помнил этот лабиринт наизусть. Он помнил, как каждый чёртов день его волокли по этим самым туннелям наружу для допросов и каждый раз меняя маршрут. Но Шрайк всё запоминал, и подобно пазлу складывал кусочек за кусочком карту логова талибов. В котором он пробыл несколько мучительно долгих месяцев своей жизни, после... крушения. Внезапно на всё ущелье эхом раздался чей-то душераздирающий крик. Кричал мужчина, но крик его был полон такого животного страха и боли, словно несчастного ублюдка разрывали живьём на куски. А следом к нему присоединились множество голосов на пушту, а затем раздалась стрекочущая автоматная очередь. Морт тотчас обернулся в направлении выстрелов. Его тело напряглось до предела, он принял оборонительную стойку готовясь к возможной атаке, а при этом ощущая как волосы на затылке встают дыбом. Сердцебиение ускорилось от адреналина, но Шрайк дышал тихо, практически бесшумно. Пригнувшись, он крадучись двинулся вдоль стены ущелья в сторону всё продолжающегося хаоса. Однако по мере его приближения голоса, вопли и крики начали затихать один за другим, как и звуки выстрелов. Так продолжалось до тех пор, пока Морт не приблизился к резкому повороту влево, а ещё он отчётливо расслышал чьё-то хрипение. Он прижался спиной к скале и осторожно выглянул из укрытия. Но то что он лицезрел... в этот миг Мортимер Шрайк проклял себя за то, что не повернул обратно, покуда у него был шанс. Там Шрайк увидел одного из талибов. Он стоял на коленях, весь в крови, в окружении тел своих падших собратьев. Вот только мужчина был не один. Перед ним стоял некто или нечто, что вцепилось мёртвой хваткой в его шею. Талиб хрипел, раскрыв рот и округлив глаза. А рослая фигура перед ним просто замерла подобно монолиту. Стоило Морту только увидеть эту картину, как нутро забило тревогу. Оно завывало: «ПРОЧЬ! СПАСАЙСЯ!» и Шрайк был всецело солидарен. Вот только он не мог пошевелиться. Его тело буквально сковал страх и он, оцепенев, продолжал немигающе наблюдать за палачом и его жертвой. Не сцена расправы над недругами, так напугала Морта, а тот кто был её инициатором. Пускай он и хорошо видел в темноте, однако не мог рассмотреть загадочную фигуру, лишь очертания силуэта, словно неизвестный состоял из кромешной тени. И эта "Тень" сейчас резко вогнала руку прямо в рот талиба. Тот беспомощно замычал и отчаянно забрыкался, а после "Тень" отпустила шею жертвы и повторил то же самое со второй рукой. А затем от стен ущелья эхом разнеслось чавканье рвущейся плоти и хруст ломающихся костей. Язык талиба свободно вывалился из рта и упал на его грудь, когда "Тень" разорвало ему пасть и вырвало с корнем нижнюю челюсть. Мужчина медленно завалился на бок продолжая, хрипеть, булькать и содрогаться всем телом в конвульсиях. Но затем "Тень" вдруг медленно обернулась прямо в сторону Шрайка, словно изначально зная, что он там. И тогда... Морт в ужасе увидел, что вместо человеческих глаз на него смотрят две алые точки.БЕГИ!!!
И он рванул! Помчался на предельной скорости, хаотично и отчаянно вспоминая направление к ближайшему выходу из лабиринта. Шрайк не слышал звук погони, лишь собственное бешеное сердцебиение в ушах и хриплое дыхание из собственной глотки. Но вдруг, из бокового туннеля он на удивление чётко расслышал: — Шрайк! – окликнул его голос принадлежащий Оззи и Морт с не большим заносом вперёд, резко сменил маршрут в направлении голоса друга. Если объятая страхом память его не подводила, то этот туннель вёл к зиндану – пещере в которой его с Оззи держали всё это время. Шрайк не понимал какого вообще чёрта здесь сейчас происходит, однако та срань, что осталась позади, теперь волновала его меньше. Сперва он обязан отыскать Оззи. Туннель оканчивался стеной из досок, что служили вместо решёток и двери в темницу. Талибы просто отгородили глухой тупик в одном из коридоров, сделав из него подобие карцера. К счастью для Морта зиндан никем не охранялся, однако при приближении он увидел как доски прогибаются от ударов изнутри темницы и некое алое свечение из щелей досок. А ещё... он учуял запах дыма.Что?! Пожар?! Как?! Откуда?!
— Оззи! Я здесь! – окликнул Шрайк друга, ударяя кулаком по доскам. — Кхе-кхе... Шрайк... кхе-кхе... помоги... кхе... нечем... – голос Оззи резко оборвался, а из всех щелей повалил густой дым. — ДЕРЖИСЬ! – прокричал Морт, яростно вцепившись руками в доски и с рыком вырывая их одну за другой. С каждой отломанной доской поток дыма усиливался, как и жар пламени. Дым жёг глаза, а жар опалял руки и лицо, но Шрайк не обращал внимание на боль и нехватку воздуха. Но вдруг, схватившись за очередную преграду, на всё ущелье раздался раскатистый РЁВ. Морт замер, позабывши обо всём и вслушавшись в эхом отбивающийся от стен топот тяжёлых шагов. Шрайк тотчас активнее заработал руками, ибо шаги начали приближаться.Проклятье! Эта тварь просто дала мне фору! Времени в обрез!
С терском отодрав очередную доску, Морт проделал достаточный по размерам проход, дабы суметь в него пролезть, но стена вырывающегося наружу дыма полностью перекрывала ему обзор. Впереди опасность. Сзади опасность. Морт оказался меж молотом и наковальней, но для него выбор был очевиден. Закрыв рукой рот с носом он просто запрыгнул внутрь темницы, но вместо горной породы с камнями он приземлился на гладкую плитку пола. От дыма слезились глаза, но даже так Шрайк смог рассмотреть творящуюся вокруг обстановку. Он вновь оказался в коридоре психиатрической больницы, вот только по её потолку текла река дыма, из окон виднелось алое сияние пламени, его языки лизали стены здания снаружи, стёкла просто лопались от жара огня, осыпая Морта градом осколков. А ещё крики. Множественные крики и вопли десятков голосов. Шрайк мчался по коридору вдоль дверей палат, на бегу видя как из них ломятся и рвутся наружу обезумевшие от страха пациенты. Некоторые палаты уже были объяты пламенем, а за одной открытой дверью Морт увидел горящего заживо пациента. Несчастный был пристёгнут ремнями к койке и извивался на горящем матрасе, вопя в дикой агонии. — Кто-нибудь! Кхе-кхе... На помощь! – вдруг раздался по коридору девичий крик. Шрайк резко отвернулся от палаты и рванул дальше, навстречу голосу. — Есть здесь... кхе-кхе... кто-нибудь?! – вновь прокричала девушка, уже совсем близко. Дым мешал обзору, но сквозь него Морт таки смог разглядеть силуэт в конце коридора. — Оставайтесь на месте! – крикнул он в ответ. — Я сейчас! Кхе-кхе... – эти слова стоили ему запаса воздуха в лёгких, а потому Шрайк ускорился и пройдя облако дыма насквозь – выбежал к развилке коридора. Там, держась рукой за стену, а второй рукой закрыв нос – стояла девушка в белом медицинском халате, поверх алой рубашки с чёрной юбкой. Девушка склонила голову, отчего грива вьющихся, каштановых волос упала на её лицо, пока она отчаянно пытался откашляться и отдышаться. — Мэм, вы как? – окликнул её Морт приближаясь, да только в следующий миг замер, когда девушка вдруг резко, видимо от испуга, подняла на него голову и локоны волос сошли с её лица. Шрайк всматривался в это лицо не верящим взглядом, неосознанно пятясь от девушки назад к дыму. Дыхание перехватило. Нутро сжалось в комок и теперь этот ком просился наружу. В висках отбивала барабанная дробь. В ушах стоял гулкий писк, заглушающий звуки хаоса вокруг. Морт наконец-то остановился, замерев на месте как статуя и сглотнув вязкий комок в горле тихо произнёс вслух слово, которое прежде ни разу не произносил: — ... ... ... Мама?Хлоя Шрайк медленно выпрямилась, пристально рассматривая Мортимера Шрайка, словно позабыв о пожаре и смертельно угрозе вокруг. А затем она тихо прошептала с трудом шевеля устами:
— Фенрис? – от этого слова, от этого имени Морт ощутил как некто врезал ему под дых и выбил из-под ног почву. Он отшатнулся назад, ощущая как тело набивается ватой, а мир перед глазами смазывается. Потому он не сразу среагировал, не сразу заметил рослую, грузную, бледную фигуру, внезапно выросшую позади Хлои. Только когда девушка вскрикнула от испуга, Шрайк опомнился и придя в себя увидел ЕГО. Фенриса Хоуланда. Но это был не тот дряхлый старик в кресле-каталке. Нет. Это был грузный, крепко сложенный мужчина в белой пижаме пациента. Обхватив девушку со спины за талию он просто оторвал её от пола и буквально уносил прочь от Морта в сторону настежь открытой палаты. Хлоя упиралась руками в его предплечья, силясь вырваться. Кричала: «Отпусти!». И тогда... в этот самый миг... что-то внутри Шрайка......НаДлОмИлОсЬ!!!
— НЕЕЕЕЕЕТ!!! – яростно зарычал Морт, ощерившись и рванул с места в погоню за ублюдком, уволакивающим ЕГО мать. Но стоило ему только сделать шаг, как плечо пронзила острая боль. Чья-то стальная хватка сомкнулась на его плече, заставляя Шрайка припасть на колено, шипя от боли. А вместе с болью пришло и осознание:Оно! Меня! Настигло!
Борясь с болью, Морт резко открыл глаза и вцепился в руку "Тени", нажимая со всей оставшейся у него силой и...
...(ВСКРИИИИИИК!!!)
Резкий, девичий крик боли чуть-ли не в самое ухо Шрайка, вынудил его тотчас разжать хватку и обернуться к "Тени", да только вместо него он встретился с бледной, напуганной до полусмерти блондинкой. Морт растеряно моргнул и осмотрелся. Он сидел в своём кресле возле иллюминатора в салоне самолёта. Из окна виднелась посадочная полоса и сам самолёт твердо стоял на ней. Других пассажиров вокруг не оказалось – салон был пуст... практически. Лишь стюардесса, что вжалась спиной в спинку кресла, баюкая правую руку и с влажными от слёз, округлившимися в испуге глазами, немигающе смотрела прямо на него. От испуганного взгляда девушки лицо Шрайка вытянулось в искренней вине и сожалении. — П-простите... я не хотел... – тихо промолвил он встав с места и подходя к стюардессе, однако... — НЕТ! – ещё сильнее отшатнулась девушка и за малым чуть не упала на пустые кресла. Морт не задумываясь сделал шаг к ней, протягивая руку дабы помочь, но остановился взглянув на уже наливающуюся гематомой руку девушки. На шум в салоне быстро сбежались остальные стюардессы, стюарды и даже один из пилотов. Вот только Шрайк уже не замечал их возни вокруг себя, не слышал их расспросов о случившемся. Всё его внимание свелось к девушке перед ним, в глазах которой он видел лишь немой ужас…...передо МНОЙ