Ponytech: Старые сказки

> Реактор запущен > Сенсоры запущены > Оружие загружено > Все системы в норме Второй день начался заметно хуже, чем первый. Подъём, физические упражнения, стрельба, завтрак, лекции, продлившиеся почти два часа, и тренировка на симуляторе. Трудно было сказать о состоянии остальных, но Лонг чувствовал себя довольно паршиво. Для начала, он совсем не выспался. Семи часов было явно недостаточно для того, кто всю жизнь спал, по меньшей мере, десять. Всё же, смена режима дня под другую планету было крайне тяжёлым испытанием, а любое помещение в корабле-сфере было маленьким, тесным, крайне неудобным и душным. Даже сев в капсулу симулятора и нацепив на голову уже привычный нейрошлем, жеребец всё ещё чувствовал себя вяло и сонно. — Так, проходите полосу препятствий и занимайте огневые позиции на стрельбище, — сказала Додж, которая, в отличии от своих подопечных, была бодрой и весёлой. Marauder сделал первые шаги, ступив на полосу препятствий. Ещё раз едва не упав на склоне, Лонг неторопливо прошёл все испытания, выйдя на огневую позицию. На лекции объясняли, как стрелять из тех или иных орудий, которых просто не было на мехах планетарной обороны. В частности, инструктора описывали стрельбу из ППЧ, ракетных установок и более лёгких автопушек, упомянув, что довольно много времени уйдёт на пристрелку и выработку привычки, чтобы стрелять в противника на упреждение, но пока что, перед ним, на расстоянии двухсот пятидесяти метров, стояли четыре меха-мишени, которые тут же подсветил бортовой компьютер. Первым оказался уже знакомый жеребцу Stinger, дальше стояли Hunchback, Thunderbolt и Battlemaster. — Все на своих позициях, — послышался голос майора, — Пока стреляйте по стоячим мишеням. Постарайтесь выцеливать отдельные части и сосредотачивать огонь на них. Как я решу, что вы готовы, перейдём на движущиеся мишени. Прицелившись в Battlemaster'а, Лонг выстрелил из одного ППЧ. Сияющий синим, пучок разогнанных частиц на огромной скорости пролетел расстояние до цели и врезался в броню штурмового меха на правом полуторсе, оставив после себя выжженный чёрный след. Второй выстрел уже из другого ППЧ попал чуть левее, хотя Лонг был уверен, что не сдвигал прицел. Это было неприятно. Полноценные руки на боевом мехе для Рэнджа были непривычны и наводка подобным образом могла вызвать проблемы. Следом, Лонг выстрелил из автопушки, которая попала точно в целик на интерфейсе. Переведя прицел на Hunchback'a, Рэндж продолжил стрельбу, стараясь попасть в «горб», в котором была установлена тяжёлая АП/20. Несколько выстрелов попали в точно в цель, пробили броню и вызвали детонацию боезапаса. Мощный взрыв крутанул корпус среднего меха вокруг своей оси и он упал на землю, через несколько секунд пропав и появившись снова, но уже в целом состоянии. Со Stinger'ом вышло сложнее. Первый выстрел из протектора частиц прошёл мимо, а второй попал лишь в руку, тут же вырвав её с корнем. — Рэндж, не забывай, что у тебя есть средние лазеры, — сказала Додж. Как и ожидалось, лазеры лишь поцарапали броню лёгкого меха. Только выстрелы из автопушки попадали точно в цель. — Да чтоб тебя, — прошипел раздражённый жеребец, выстрелив сразу из всего оружия, но опять же, попав только из баллистического орудия. — Рэндж, тебе нужно настроить сведение. Переключи управление руками в полуавтоматический режим и подстрой орудия под расстояние, — произнесла майор, тут же переключившись на другого кадета. Дёрнув переключатель режимов работы нейрошлема, он начал настраивать сведение рук. Через несколько выстрелов, оба ППЧ, всё-таки смогли попасть в одну точку, уничтожив Stinger, который через пару секунд вновь стоял на том же месте. В один момент, всё четыре тренировочные цели пропали, а вместо них появился штурмовой мех Awesome, который начал неторопливо идти по полигону. — Следующая ваша задача — расстрелять эту движущуюся мишень. Как только вы закончите с ним, появится более маленькая и юркая цель. Задание будет усложняться вплоть до вертолётов. Бортовой компьютер быстро определил и захватил мишень, выводя на интерфейс информацию о состоянии брони и вооружении противника. Немного проследив за ним, Marauder выстрелил из обоих протекторов частиц, но один из них промазал. Штурмовой мех находился почти в двухстах метров от него, а это значило, что сведение орудий снова нужно корректировать. Примерно запомнив траекторию выстрелов, Лонг поочерёдно выстрелил из обоих лазеров и автопушки, которые попали точно в цель. С каждым новым противником, Рэндж всё больше времени тратил на пристрелку. Дошло до того, что в Commando, который носился по полю, словно угорелый, ушло почти двадцати минут. Лонг искренне пожалел, что не продал Marauder и не купил вместо него Catapult. Стрелять самонаводящимися ракетами из-за укрытия намного проще и веселее, чем выцеливать крошечную мишень на расстоянии нескольких сотен метров. Спустя два часа тренировок, жеребец вылез из капсулы симулятора в ещё худшем состоянии, чем когда он в неё залезал. Глаза болели и не могли сфокусироваться на одной точке, всё тело ныло и ощущалось побитым, а разум так и не проснулся с самого утра. — Ну что ж, неплохо. Завтра отработаем стрельбу по маневрирующим целям, а пока все свободны, — сказала довольная Додж, направившись к выходу. — Я пойду посплю, — ответил Лонг. — Я тоже, — поддержала его Фаст, — Мне что-то нехорошо. Рэндж проснулся уже вечером, когда подступало время ужина и близился отбой. Чувствовал он себя намного лучше, чем днём и более-менее мог усваивать информацию, так что решил немного почитать. Надев протез и сев за терминал, он открыл книгу, которую только начал вчера, продолжив откуда-то с середины страницы. Текст повествовал о том, как солдат потерял своего товарища и испытывал из-за этого сильные душевные терзания, обвиняя во всём только себя. Сюжет этот был не нов, хоть и заезженным его нельзя было назвать. Внезапно, слова и предложения, на которые смотрели его глаза, отошли на второй план, уступив место размышлениям. Что бы он чувствовал, если бы потерял Вилду? Не в том смысле, что они перестали бы общаться, но в том, если бы она погибла на поле боя. Что бы он чувствовал? Ему было бы очень больно? Он принял бы это как данность, ведь смерть на войне — обыденность? Смог бы он написать письмо родителям Вилды, в котором выражал бы свои искренние соболезнования? Лонг ведь лично был с ними знаком и, в его глазах, это выглядело неописуемой низостью. Навряд ли они смогли бы его простить за то, что он не смог спасти их дочь, а может быть они бы всё поняли… Взглянув на часы, жеребец понял, что время ужина было близко. Встав из-за стола, он вышел из своей каюты и направился в столовую, где его уже ждали Вилда и Хеви. — А где Фаст? — спросил Лонг, садясь за стол. — Видимо ещё спит, — предположил Хеви, не отвлекаясь от еды. — Она говорила, что ей плохо, — припомнила грифина, — Если не появится, то я схожу её проведать. А как твоё самочувствие? — Вполне себе, — ответил светло-голубой земнопони, — Думаю, послеобеденный сон войдёт в мой распорядок дня на постоянной основе. Грифина хихикнула от его слов. — Ты стареешь прямо на глазах. — Я посмотрю на тебя в моём возрасте. — Кстати, — оторвался от тарелки Хеви, — Лонг, сколько тебе лет? — Тридцать один. — Тридцать один год?! — изумился жеребец, — Я думал, тебе, по меньшей мере, пятьдесят! Фаст Даст уже пару часов просто лежала в собственной кровать, уставившись в стену напротив. Довольно долгий сон помог избавится от общей вялости, но едва ощутимое давление всё же осталось. У кобылки не было никакого желания вставать и идти на ужин, а в тяжёлой голове не было ни одной мысли. Тёмные помещения и узкие коридоры сильно давили на молодую пегаску, из-за чего на неё накатывала депрессия. Дома она очень любила летать над Рэнцем, но здесь, даже на «плацу», который являлся самым большим помещением на корабле, не считая ангаров, сама мысль о полёте звучала смешно. «Союз» ощущался не как большой десантный корабль, в котором перевозилась целая рота боевых мехов, а как крохотная клетка, в которой Фаст была заключённой, связанной по копытам и крыльям. В дверь постучали. Встав с кровати, пегаска неторопливо подошла к двери и, нажатием кнопки, открыла её, увидев перед собой Вилду. — Привет, — улыбнулась ей грифина, — Могу я войти? — Эм… Конечно, — удивлённая, не до конца осознающая что она делает, Фаст, отошла из прохода, пропуская внутрь незваную гостью. Вилда вошла в довольно тесную одноместную каюту, закрыв за собой дверь и села на край кровати. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, — Ты так и не пришла на ужин. — Уже лучше, спасибо, — краями губ улыбнулась кобылка. — Ты не выглядишь так, будто тебе сильно лучше. Давай, рассказывай, — подбодрила её Вилда. Пегаска села на стул и обречённо опустила голову. — Этот корабль ужасен! Крохотные комнатки, постоянная духота, унылая серость. Я не выдержу здесь и недели! — Зато кормят тут неплохо. Не знаю что это, но очень вкусно, — мечтательно прикрыла глаза Вилда, — А вообще, да, кораблик тот ещё, но разве это повод унывать? Вон, посмотри на Лонга, он всё свободное время читает и ему хорошо. Тебе просто нужно найти себе какое-нибудь занятие, чтобы отвлечься от окружающего мира. — Думаешь? — Конечно! Вот смотри… Фаст и сама не заметила, как влилась в разговор, сначала обсуждая с новой подругой свои увлечения, мягко перейдя на личности. — Вилда, можно личный вопрос? — немного неуверенно спросила пегаска. — Ну, смотря что ты спросишь. — Вы с Лонгом — пара? Несколько секунд грифина удивлённо смотрела на неё, после чего расхохоталась, завалившись на спину и ударившись головой о стену. — Ай! — она начала тереть затылок, — Нет, нет, что ты. Мы друзья, но не более того. По молодости я пыталась за ним ухаживать, но быстро поняла, что он не мой тип жеребцов. А что, хочешь к нему подкатить? — Что? Нет! — тут же воскликнула Фаст, что показалось Вилде слишком острой реакцией, — Он староват для меня. — Староват? Погоди, сколько, по-твоему, ему лет? — Ну… Сорок пять? На этот раз, Вилда упала на подушку в приступе истерического смеха. — Ох… Ха-ха… Ты… Хе… Хе-хе… Ему тридцать один. Хеви тоже думал, что ему пятьдесят, — после этих слов последовал ещё один приступ смеха. — Тридцать? Он выглядит намного старше своих лет. — Это да, — грифина успокоилась и улыбка чуть поугасла на её лице, — Наверное, из-за этого он до сих пор одинок. — Может, он просто не ищет отношений? У меня есть друг в планетарной обороне, который намеренно остаётся один, боясь, что однажды не вернётся из боя. — Может быть. На самом деле, мы никогда не затрагивали эту тему. — А у тебя кто-нибудь есть? — с интересом спросила кобылка. — Да. Я из табуна. У мужа моего три кобылы, включая меня, и два жеребёнка. — Ты вышла замуж за пони? — А почему нет? Быть матерью мне нельзя из-за службы, да и он очень милый. Знала бы ты, как он отговаривал меня лететь в эту командировку. — Наверное, сложно было расстаться с ним. — На самом деле, я очень по нему скучаю, но в тоже время, понимаю, что это хорошая возможность заработать кучу денег для семьи. А у тебя кто-нибудь остался на Рэнце? — У меня тоже жеребец, с которым мы служили вместе. Он был так рад, что мне дали возможность вступить в регулярные войска... — А представь как он обрадуется когда ты вернёшься, — улыбнулась Вилда. — Да... Наверное, нужно ложиться спать. Завтра трудный день. — Хорошо, — грифина встала с кровати и направилась к выходу, — Если захочешь ещё поговорить, не стесняйся подходить.