И тьма, и свет в твоей душе

Если вас демонстративно не замечают, значит вами всерьёз интересуются. Генри Дэвид Торо

      К удивлению Касуми, капитан шестого отряда не отправился ни свет ни заря в расположение своего дивизиона. Наоборот, он призвал в свои покои личную служанку и спозаранку загрузил её работой: заправить футон, убрать комнату, помочь одеться, подать завтрак. Тайра всё делала молча, но мужчина едва ли не кожей чувствовал раздражение, которое исходило от помощницы.       Гадать не нужно — она всё ещё обижена. И пусть Бьякуя не считал свои слова оскорблением (всё-таки он говорил истину), но изложил её не как подобает главе клана и просто мужчине. Ранить чувства таких очаровательных юниц не есть хорошо.       Целый день девушка бегала туда-сюда по поместью по личным распоряжениям своего непосредственного начальника под вопросительными взглядами управляющей Исикавы и начальницы работниц дома Харады. На их памяти ещё никогда господин Кучики не нагружал так своих личных помощниц. Чем же его так зацепила (в весьма плохом значении этого слова) Тайра, что мужчина никак не оставит её в покое?       Касуми и сама не понимала, от чего вдруг Бьякуя начал прямо говоря эксплуатировать её. То пошлёт за какой-нибудь безделицей в другую часть своего далеко не маленького поместья, то специально что-нибудь уронит и велит поднять. И это продолжалось изо дня в день. Кучики стал вдруг пользоваться законными выходными, будто бы специально для того, чтобы позлить свою служанку, а в рабочие дни возвращался в поместье, как бы поздно ни оканчивал свои дела в отряде. И всегда, всегда звал к себе Сакураи Сэйери, даже если та уже спала.       Однажды Касуми сделала ему чай, выпросив у господина его рецепт до малейшей детали — сколько кипятить воду, сколько ждать раскрытия чайного цветка, сколько класть сахара в граммах и даже сколько раз подуть на него, ведь Кучики заставлял девушку заниматься даже этим. Возможно, ему правда нравилось издеваться над Тайрой — просто проверял, насколько у неё стальные нервы или как быстро она сдастся и попросит о милосердии. А, может, ему хотелось лишний раз посмотреть на лицо служанки, когда та отцепляла один конец лавандовой вуали, чтобы сдуть температуру с горячей жидкости.       Сделав всё, как велел Бьякуя, Касуми подала ему чай. Но мужчина, даже не испробовав напиток, отказался его пить.       — Он холодный, — безапелляционно заявил мужчина. — Я пью только горячий чай.       Тайра, прищурившись, возразила:       — Этого не может быть, господин. Чашка не могла остыть за пару секунд.       — Сама проверь, — тоном словно благосклонным произнёс мужчина, равнодушно и небрежно, как и всегда, указывая рукой на предмет спора. — Я даже не вижу пара.       «Конечно не видите! Вы даже не смотрите на чашку!» — недовольно ругалась в мыслях девушка.       — И как я должна проверить? — сдерживая раздражение всеми силами, спрашивала Касуми. Ещё никто и никогда не относился к ней столь высокомерно и надменно.       Кроме Ясухиро, разумеется. Но сравнивать этих двух мужчин — почти что ненавистного отца и вопреки голосу рассудка любимого человека, — было для Тайры равносильно преступлению против себя самой и своего сердца.       — Полагаю, что термометра у тебя с собой нет, — Кучики пожал плечами, прохладно, но, сколь незаметно, столь и пристально наблюдая за ярко выраженными эмоциями на лице девушки, пусть оно и было сокрыто куском почти не прозрачной ткани. — Так что разрешаю воспользоваться пальцами.       Касуми беззвучно выдохнула и подошла к столу, за которым расположился Бьякуя. В руках мужчины была книга, к которой он не имел интереса изначально — взял, чтобы создать видимость занятости, пока сам был поглощён выведением из равновесия чувств своей служанки.       Наверное, на него так повлияла та эмоциональная вспышка Сэйери на мосту несколько ночей назад. Не то, чтобы Кучики старался повторить тот момент… Но ещё никто и никогда не говорил с мужчиной так бесстрашно — сперва оскорбила (за дело, между прочим), а после того инцидента с запугиванием отвечала на нападки злой иронией. Сама того не понимая, Тайра привлекла ещё большее внимание господина, чем когда её лично назначил в личные служанки внуку Гинрей.       Касуми, плаксиво морща лицо, опустила палец в чай только после нескольких неудавшихся попыток, когда она заранее отдёргивала руку от страха, и тут же его вынула, вскрикнув. И ведь понимала, что так будет, но всё равно сделала. Чтобы потом направить в сторону господина полные праведной ярости глаза за причинённую, хоть и косвенно, боль. Кучики ведь знал, что девушка её боится. Правда, о причине не подозревал.       Да и не надо ему это.       Бьякуя еле удержал себя от того, чтобы улыбнуться, когда Касуми обрушила на него свой гнев.       — Она горячая! Я ведь Вам говорила!       — Что ж… я был не прав, — снисходительно отвечал Кучики, с каким-то нездоровым удовольствием наблюдая за чёрными глазами служанки.       Отчего-то именно сейчас они показались мужчине искусственными — точнее, сокрытыми какой-то преградой. Глаза — это зеркала души. Даже перерождаясь, люди, пустые или души имели во всех жизнях одни и те же радужки вплоть до мельчайшей крапинки.       Но глаза Сэйери не отражали её душу. По крайней мере, они не подходили к ней, как следует. И Бьякуе захотелось разобраться, в чём причина.       — Переделай, — велел Кучики, возвращаясь к книге, в которой и строки не прочитал.       У Касуми едва ли глаз не задёргался.       — Это ещё почему? — как можно более спокойно спросила она, но голос девушки звенел. — Он ведь горячий.       — Маленькая идиотка… — выдохнул мужчина. Тайра вдруг поймала себя на мысли, что это прозвище её не обижает, а как-то даже выделяет среди остальной прислуги.       Да уж… Докатилась. Радуется оскорблению.       — Ты ведь только что окунула туда палец, — Кучики поднял взгляд на злостно дышавшую девушку. — И предлагаешь мне выпить это?       — Но ведь это Вы!..       Касуми не успела договорить — мужчина её перебил:       — А что это меняет?       Его надменная ухмылка так сильно взбесила Тайру, что девушка едва ли не вылила содержимое чашки в руках на наглую физиономию господина.       Совсем скоро она принесла новый чай. В этот раз Бьякуя отпил, но тут же снова отказался от напитка. Ему он просто не понравился. Касуми уже представляла, как задушит мужчину во сне, когда тот велел сделать такой чай, который бы понравился самой девушке.       Отчего-то Тайра выполнила наказ, приготовив свой самый любимый чай. Хотела впечатлить мужчину своим тонким вкусом? Возможно. Касуми крепко решила, что не даст ему разочароваться в себе — даже в такой мелочи, как любимый напиток.       Когда в третий раз девушка пришла в покои господина, тот уже сидел на энгава и любовался ночным небом, усеянным россыпью перемигивающихся звёзд. Рядом — низкий столик, на котором стояли сладости и… чай? Чашка того чая, который Касуми принесла во второй раз.       Вот бесстыдник! Тайра уже раскрыла рот, чтобы возмутиться, но Кучики вдруг велел ей сесть рядом. Пронзив мужчину острым взглядом, девушка выполнила и этот наказ, повторяя самой себе, что ей нужно отдать долг.       — Пей, — приказал Бьякуя, указывая на чашку в руках девушки. — Этот чай для тебя.       Поджав губы, Касуми сняла с себя вуаль, в который раз словно кожей ощущая на себе взгляд мужчины, как и раньше в такие моменты.       — Я бы, может, и поблагодарила Вас за милость, но о чём это я? Это я сделала этот чай, так что и не надейтесь, — девушка отпила из своей чашки крохотный глоток.       Все её движения были столь изящны, что Бьякуя не мог поверить, что они принадлежали простолюдинке. Однако сколько бы он не искал в личном архиве клана Кучики информацию о Сакураи Сэйери, то ничего не мог найти. Либо она была из Руконгая (а в этом случае Исикава зачем-то соврала о её происхождении (скорее всего, чтобы уберечь от презрения со стороны непосредственных коллег)), либо предки посчитали её клан настолько невзрачным, что даже не занесли его в реестр. Такие случаи, хоть и единичные, но имели место быть.       — Спасибо, дорогая Сэйери, ты делаешь лучшие чаи, — продолжала ломать комедию обиженная и уставшая Касуми, — и пусть твой господин не ценит твою работу…       — О, я ценю, — снова оборвал Бьякуя девушку, приковывая к себе её неодобрительный взгляд — до этого момента служанка из упрямства смотрела только перед собой. — Восхитительный чай, — мужчина даже позволил себе улыбнуться, но как-то даже насмешливо, чем возмутил Тайру ещё больше. — И ты прекрасно развлекаешь меня. Признаюсь, давно мне не было так весело.       — Ах, так я для Вас клоун?! — воскликнула Касуми, преисполненная очередной обидой. А, казалось, этот мужчина не сможет ещё больше её взбеленить.       Ан нет… На редкость талантливый оказался.       — Не без этого, — снова усмешка. — За тобой занятно наблюдать. Правда, я пока ещё не понял, что ты, — и снова это его бесящее «что», будто бы Сэйери и вовсе для него не человек. — Это даже раздражает.       — Занятно ему… — буркнула Касуми, снова в задумчивости немного отпивая от поостывшего чая. — А что если я буду вести себя тише воды ниже травы? Тогда вы даже не сможете отличить меня от остальных своих служанок, которых правила Вашего дома превратили в одинаковых кукол. Уверена, только из-за моего острого языка, будь он неладен, Вы обратили на меня внимание.       — Юна, но прозорливостью не обделена, — это звучало почти как восхищение, но Тайра не поддалась предательским сладким мыслям и надеждам.       Мало ли, какой смысл вкладывал Кучики в свои слова — ему нет веры!       — Мне действительно забавно наблюдать за червяком, который возомнил себе, что он — птица. Или когда-нибудь сможет ей стать. Но, в конечном итоге, истинная птица склюёт его на завтрак.       Касуми прищурилась.       — Это Вы себя имеете в виду?       — Отчего нет? Тот факт, что ястреб решил развлечься с едой до трапезы, не отменяет того, что она рано или поздно состоится.       — О, Вы так в себе уверены, — ядовито проговорила Тайра, всё ещё пронзая колючим взглядом абсолютно спокойного мужчину, что так восхитительно бесшумно пил свой чай и наблюдал то за луной на небе, то за своею служанкой. — Понятно, почему в Вас влюблена большая часть женщин Общества душ. Не удивлюсь, если среди Ваших поклонников отыщутся и мужчины. Однако боюсь, что когда-нибудь заигравшейся ястреб проснётся и обнаружит, что его червячок-то — тю-тю — уполз.       — Я тебя везде найду, — это заявление должно было устрашить, но у Касуми вдруг отчего-то дрогнуло многострадальное и влюблённое сердце. Кучики чуть склонился к ней и одарил таким пронзительным взглядом, от которого так и подмывало взмолиться «Ещё!». — И не отпущу, пока не докопаюсь до правды.       Тайра расслабленно улыбнулась, чем повергла в небольшой шок Бьякуя. Мужчина выпрямился и подозрительно стал наблюдать за девушкой, что так резко вернула себе своё обычное расположение духа — чуть возвышенное, воздушное и умиротворяющее. Взгляд чистый и детски невинный, а улыбка завораживающая, отчего приходилось еле заметно встряхивать головой, чтобы согнать с глаз «морок».       А не чаровница ли эта Сэйери?       — Я уже говорила Вам — я никто, — абсолютно спокойно произнесла служанка, одаривая мужчину лёгкой улыбкой. — Во мне нет правды или лжи. Я просто Ваша служанка, которая будет терпеть Ваш скверный характер до самого конца, пока срок службы не истечёт. Или пока Вы сами не выбросите меня, как надоевшую игрушку.       — Это мы ещё посмотрим, — только и ответил Кучики.       И они молча принялись пить каждый свой чай, наблюдая в приятной тишине звёзды и луну, что как-то игриво взирала на этих двоих с тёмного небосклона.