Даже в самой чистой и светлой душе живет демон. Крохотный, незаметный, безобидный, он ждет своего часа. Ждет удобного момента, чтобы сожрать сияющий свет и исторгнуть из себя мрак, который поглотит все и вся… «Вернуться и вернуть»
Касуми свыклось со странными наклонностями своего господина. Больше его выходки почти не раздражали девушку, но для приличия всё же иногда она позволяла себе возмущаться и пререкаться с этой глыбой льда, которую, кажется, мало что могло смутить. С каждым прожитым днём подле Кучики, юная леди понимала, что влюбляется заново. И намного сильнее, чем в его выдуманный идеализированный образ главы благороднейшего клана. Бьякуя был чертовски красив. Его хладность характера ещё больше привлекала, заставляя жаждать узнать истинное лицо, скрывающееся за маской льда. Характер у мужчины был довольно жёсткий, он часто позволял себе высокомерные высказывания и надменные оскорбления в адрес кого бы то ни было, кто был ниже его по статусу. Самым частым объектом насмешек Кучики была именно служанка, которую аристократ всё не мог оставить в покое, не разобравшись в её личности и мотивах. Любая бы другая давно пожаловалась на поведение господина начальнице и попросила хотя бы перевода, не говоря уже об увольнении. У Харады Кучики узнал о (выдуманной) печальной истории своей служанки, и всё равно якобы бедственное положение Сакураи Сэйери не объясняло её завидной выдержки. Ещё и личное распределение от Гинрея… Нет, что-то тут не так. Не может быть эта девушка просто обычной девушкой. Бьякуя наблюдал за тем, как Сэйери и его сестра Рукия играют в пятнашки во дворе близ реки. Сегодня мужчина впервые за пять дней вернулся из отряда в поместье, так как Готей-13 и сам Сейрейтей был на грани ЧП. В крайних районах юга снова и снова появлялись пустые, словно бы они нашли лазейку в границе миров между Уэко-Мундо и Обществом душ. Выкроив время, капитан шестого отряда решил проверить обстановку в поместье — мало ли что там наделала его служанка. Но Сакураи выполняла свою работу добросовестно, не пререкаясь ни с Харадой, ни с Исикавой, ни с кем ещё из коллег. Остальные работницы либо восхищались девушкой из-за её доброты, ответственности, приветливости и обладания множеством талантов, либо ненавидели по тем же причинам. Таких дам больше всего раздражало особенное отношение юной Кучики и даже главы клана к этой служанке. Но Сэйери не обращала внимания на злые языки и просто делала свою работу, которую ей поручали сэмпаи. Кажется, она и вовсе не знала о злопыхательницах. Бьякуя, сам того не зная почему, расспросил у Исикавы и Харады про особенно враждебно настроенных против Сакураи служанок и велел отослать их в другую резиденцию клана, в город Юмесима. Словно бы волновался, не доставят ли эти девушки проблем Сэйери. Всё-таки оскорблять и потешаться над ней мог только он — её господин. Этой мыслью утешал себя Кучики, объясняя себе такое решение. Не мог же он привязаться к этой барышне за столь короткий срок. Хисана умерла уже как тридцать лет назад, но рана была ещё свежа. И Бьякуя злился сам на себя и на всех девушек, к которым он испытывал хоть малейшую симпатию. Но эта Сакураи… Может, и впрямь ворожея? Почему он не сводит с неё взгляд? Почему так сладостен слуху её весёлый заливистый смех, в точности похожий на звонкие трели соловья? Почему она заполняет мысли, спугивая все адекватные — те, что о насущных проблемах? В попытке догнать прыткую Рукию, что облачена была в удобные одежды синигами, Сэйери взбежала за ней на мост. Но вот беда — ноги запутались в полах ханьфу, не предназначенного для игр в догонялки. Со звонким визгом девушка полетела вниз, ударяясь о деревянные перила, которые, признаться, давно пора было заменить. Деревянный парапет не выдержал и треснул — Сакураи не успела болезненно простонать от боли, что последовала за ударом, как рухнула в воду. — Сэйери! — Рукия встревожено подбежала к дыре, образовавшейся в ограждении моста, высматривая в воде служанку. Река в этом месте была очень глубокой и широкой, хоть и без особенно сильного течения. Но Сэйери могла наглотаться воды или удариться головой и потерять сознания — юная синигами не видела, как именно Сакураи упала, так как в этот момент удирала от неё, сверкая пятками в варадзи. Рядом вдруг просвистел воздух. Рукия обернулась и, испытав крайнюю степень изумлённости, обнаружила рядом с собой приёмного брата. Выражение лица Бьякуя, пусть и хладнокровное, показалось ей взволнованным. Мужчина тоже принялся искать в воде упавшую девушку. — Нии-сама? — то ли испуганно, то ли шокировано спросила словно саму себя Рукия. Он не ответил — только снял шарф, хаори капитана и косодэ, оставшись только в хакама и ситаге, передал вещи сестре и вдруг прыгнул в реку.***
Касуми не могла пошевелиться. Боль обожгла тело, а страх — сознание, когда она провалилась под толщу. Девушка казалось, что она тонула в океане, а не в реке. Шла и шла ко дну, не в силах хотя бы побарахтаться в воде, что стала в собственных представлениях какой-то вязкой жидкостью. И всё вокруг наполнялось тьмой, которую вдруг начала источать сама Тайра. Касуми тонула и тонула — уж не видно было солнце, которое скрыла плотная пелена мрака. Через приоткрытый рот заливалась холодная вода, болезненно наполняя тело изнутри которое не слушалось, словно принадлежало не ей — своей хозяйке. Оно стремительно охлаждалось, сердце работало всё медленнее, а сознание постепенно меркло. Касуми только могла ждать, когда, наконец, разорвутся клетки крови. Леди не почувствовала, как что-то, а точнее кто-то схватил её за грудаки и потянул наверх. Бьякуя вытащил девушку на берег, аккуратно укладывая ту на землю. Рукия тут же подбежала ближе, взволнованно осматривая резко побледневшую Сэйери, которая не подавала и малейшего признака жизни. — Она потеряла сознание? — спросила синигами у брата, который склонился над служанкой, приникая ухом к её груди и прикрывая глаза. Рука мужчины сжала запястье Сакураи, чуть надавливая указательным и безымянным пальцами на лучевую артерию в попытке нащупать пульс. — Она не дышит. И сердце не бьётся, — быстро распознал Бьякуя и перевернул девушку на живот, укладывая на своё колено. Сэйери не выплюнула воду, а дыхание не возвратилось, даже когда Кучики, ничуть не смущаясь и не брезгуя, залез ей пальцами в рот и надавил на корень языка, пытаясь спровоцировать рвотный рефлекс. Тогда мужчина так же быстро вернул служанку на спину и, сев на колени слева, максимально запрокинул голову Касуми и ей зажал нос, приникая губами к бледным губам девушки, с которых мгновением ранее кое-как стёр потёкшую косметическую алую краску, вызывая шок у Рукии. Силой втолкнув воздух в рот служанки несколько раз, Бьякуя отпрянул от неё и, быстро распахнув ворот её рабочей одежды, хотел было начать качать сердце, как вдруг… — Что за… Рукия впервые видела, как у главы клана, в который её так любезно приняли, настолько широко распахнулись глаза. Мужчина шокировано смотрел на два шрама, складывающихся в крест прямо напротив сердца Сэйери, напоминавших отметины на лбу главнокомандующего Ямамото. Но не только это удивляло — от этих шрамов распространялась самая настоящая тьма, которая наполняла глубиною краски тень под бездыханным телом Касуми и увеличивала её так, что мрак расползался по берегу. Только сейчас Кучики почувствовал леденящее щекочущее ощущение в коленях, где они касались этой чёрной пелены. Реацу девушка взбесилось и теперь безумно пульсировало, словно крича о помощи. Сейчас сила духовного давления, пусть и нестабильного, просто поражала — она вполне могла посоревноваться с каким-нибудь пятым офицером из Готея. Но раньше подобной мощи за Касуми не наблюдалось. Ей непременно нужно обучиться в Академии Духовных Искусств. Дав себе всего секунду на шок и поверхностный анализ происходящего, Бьякуя всё-таки накрыл ладонями, сложенными друг на друга, нижнюю часть грудины своей личной служанки и принялся давить на неё выпрямленными в локтях руками, искусственно массажирую сердце, которое всё не желало запускаться. Совсем скоро снова приходилось вталкивать воздух в девушку. Вся спасательная операция слишком затянулась, вызывая неподдельный страх не только у Рукии, но даже у самого главы клана Кучики. — Давай же, маленькая идиотка… — тихий рык вырвался из Бьякуи, когда он в третий раз оторвался от бледных губ Касуми и снова начал надавливать на её грудь. — Дыши же! Ну давай! Вдруг девушка резко закашлялась, выталкивая из себя лишнюю воду. Одновременно с этим тьма, что расползалась от её тело по берегу реки, резко схлопнулась, возвращаясь в своё привычное состояние — самую обычную тень. Касуми жадно, но устало втягивала в себя кислород, открывая веки и обнажая мутный взгляд под ними. Эти чёрные глаза, которые нашли и зацепились за мужское лицо напротив, вновь показались Бьякуе искусственными. Но он решил не зацикливаться на своих заморочках и, протолкнув руку под плечи девушки, чуть приподнял её, помогая принять полусидящее положение и легче избавиться от лишней воды в организме. — Ты что, совсем с головой не дружишь? — гневно шипел Кучики, впиваясь раздражённым взгляд в ничего не понимающую девушку. — Раз не умеешь плавать, зачем в воду лезть? Глупое неразумное дитя! — Что случилось? — слабо пролепетала Касуми, кое-как двигая непослушными губами. — Я что… упала в реку? — Перила треснули. Наверное, слишком старые были, — объяснила Рукия. — Но ты как-то слишком резко потеряла сознание — даже не попыталась хотя бы побарахтаться. Тайра мазнула чуть задумчивым взглядом по юной Кучики, размышляя над её словами. А затем снова отвернулась от девушки, устало прикрывая глаза. Тут она почувствовала лёгкие похлопывания по щеке — Бьякуя как можно более аккуратно, чтобы не причинить боли, шлёпал по лицу своей служанки, будто опасаясь, что та снова отключится. Разлепив веки, Тайра вопросительно посмотрела на господина. Тот всё ещё хмурился и в целом выглядел недовольно. — Тебя нужно показать леди Ли, — произнеся это, Кучики подхватил свободной ладонью сгибы коленей мокрой девушки и с завидной лёгкостью поднял её на руки. У Касуми не было сил ни для возражений, ни для движений — она просто обвисла куклой в чужих крепких тисках, только и успевая поражаться той силе, что пронизывала каждую жилу тела Бьякуи. — Рукия, найди её и позови в покои Сакураи. Девушка тут же кивнула и унеслась в сюмпо на поиски лекарши. Кучики же в мгновение ока переместил свою ношу на энгава, что вели в комнату Тайры, занося её внутрь, словно принцессу. — Вы снова меня спасли… — еле слышно, больше для себя произнесла Касуми. — Что? — Да нет, ничего, — грустно хмыкнула девушка на прохладный вопрос Кучики. — Мысли вслух. Они у меня путаются сейчас… Рядом так удачно проходила Исикава — мужчина остановил управляющую поместья и велел той принести сухую одежду и полотенца для Сакураи. Хотэру едва бросив краткий изумлённый взгляд на вымокшую и обессиленную подругу, поспешила исполнить приказ. Бьякуя усадил девушку рядом с её заправленным футоном, чтобы не намочить постель, на которую потом нужно будет лечь служанке. Касуми бросила взгляд на отражение в зеркале, что стояло рядом с её спальным местом, и тут же стушевалась, быстро прикрывая ладонями лицо. — Что? — раздалось спустя несколько секунд холодное откуда-то сверху. Девушка покраснела ещё больше, горбясь, словно старуха. — Прошу меня простить, господин… Мой вид чересчур непотребен. Вам не стоит… — Замолчи и начинай раздеваться, — злобно отозвался Бьякуя, не желая слушать мямляние от служанки. Касуми распахнула от удивления глаза, вопросительно вперившись ими в напряжённо застывшую в шаге от неё фигуру мужчины. Его тяжёлый взгляд заставлял сжиматься ещё больше, только теперь не от смущения, а страха. — Ч-что? — Раздевайся, говорю, маленькая извращенка, — ещё более злобно произнёс Бьякуя. Его пальцы рук, сложенных на груди, уже побелели — так сильно пивался ими в свои сгибы локтей. — Что твоё воспалённое сознание себе там напридумывало? Ты заболеть хочешь? Учти, отлынивать от работы я тебе не позволю. За пугающе леденящим тоном скрывалась своеобразная забота. Но размякшее от пережитого стресса сознание Тайра не уразумело этого. — В-вы чего это? — глаза Касуми на миг снова расширились, а затем заполнились гневом. — Не называйте меня так! И вообще, Вы что это, смотреть что ли будете? Кто тут из нас ещё извращенец?! Что-то произнеся себе под нос, Бьякуя всё же отвернулся, но не ушёл. Тайра обиженно отвернулась от него, по всё же поспешила снять с себя взмокшую одежду, попутно вытирая испорченный макияж рукавом ханьфу. Вдруг Кучики резко дёрнул головой, обращая лицо в сторону так, чтобы всё ещё не видеть свою служанку. Но Касуми вдруг испуганно замерла, вновь прикрыв почти полностью обнажённые плечо и руку, и подозрительно глянула сперва на господина, а потом в сторону, куда тот смотрел минутой ранее. Что он там такого увидел? Обнаружив зеркало, в котором отражалась вся её сжавшаяся хрупкая мокрая и полуобнажённая фигурка, Тайра залилась краской ещё больше. Тогда девушка стащила плед со своей постели и, накрывшись им, принялась быстрее переодеваться, укрытая своей защитой. Касуми то и дело бросала взгляды, полные недоверия, в сторону мужчины, но тот, кажется, не собирался ни поворачиваться, ни подглядывать за ней в зеркало и дальше. Всё же Кучики ничего не сказал и молча наблюдал за тем, как девушка снимала с себя ханьфу, пока остатки совести не воззвали к его разуму. Ну или почему он там отвернулся. Хоши и Рукия прибыли совсем скоро, вслед за ними вошла и Исикава, принёсшая сухую юкату для подруги. Девушки быстро помогли одеться Сэйери и перебраться в постель. Хотэру воспользовалась специальными салфетками, стирая остатки макияжа с лица Касуми, а Рукия принесла полотенце, чтобы пострадавшая смогла вытереть волосы. Врачевательница Ли Хоши принялась осматривать служанку, когда управляющая поместье и юная госпожа отошли. В этот момент Бьякуя позволил себе обернуться, увидев одобрительный кивок Исикавы. Сейчас он впервые видел лицо Сэйери. Её настоящее лицо, не скрытое вуалью (которую, к слову, девушка потеряла в реке) и этим отвратительным, но, к сожалению, традиционным макияжем. Большие глаза, пухлые губы (их всегда визуально уменьшала алая краска, так как те не соответствовал стандартам красоты — тонким), молочная кожа и три миленькие маленькие родинки. А эти забавные торчавшие ушки, которые обнажили вымокшие волосы… Красива. Даже очень. Бьякуя подмечал её очарование и ранее, но не красоту. Лицо сочетало в себе и нежную детсковатость, и зрелую утончённость. Снова костеря себя за такие мысли, Кучики нахмурился, чем заставил сжаться поглядывающую на него из-под веера влажных ресниц девушку. «И чего он опять разозлился? Лицо моё не понравилось?» Касуми снова подняла ладонь будто невзначай, прикрываясь ею, но взгляд Бьякуи стал ещё более мрачным. Выдохнув раздражение, он велел Хоши сообщить ему результаты обследование своей служанки, после чего мужчина просто ушёл. Вслед ему был отправлен печальный взор Тайры, которую уже принялась осматривать врачевательница.