Когда стоишь перед выбором, просто подбрось монетку. Это не даст верного ответа, но в момент когда монетка в воздухе, ты уже знаешь на что надеешься. «Питер FM»
Бьякуя сразу заметил изменившееся состояние своей служанки. Погрустневшая и охладевшая, лицо ничего не выражает. И так изо дня в день. Молча сносит все откровенные насмешки. Такое состояние девушки отражалось и на Кучики — он то ли злился, то ли черствел ещё больше прежнего. — Ты такая скучная в последнее время. — Это Вы меня утомили, вот я и устала, — меланхолично отвечала Касуми, не отрываясь от своей работы — уборки опустошённой посуды с рабочего стола господина. Хоть что-то не менялось. Девушка всё также заставляла Бьякую есть, когда тот пропускал приём пищи. Она просто приносила еду на подносе в его покои и, решительно отодвигая бумаги и документы, ставила его перед мужчиной. Кучики уже привык к такому поведению Сэйери, а та действовала на автомате, лишь отмахиваясь обыденным «да-да» на все такие же автоматические угрозы о «соответствующем наказании». — Никогда не поверю в эту откровенную ложь. Бьякуя наблюдал за любимыми изменениями в мимике подчинённой, но их практически не было. Она лишь подняла брови, даже не взглянув на мужчину, и произнесла вопросительное и еле слышное «м-м?». — Я нравлюсь тебе, не отрицай. Не могу не нравиться. — Кто это Вас так заставил ложно уверовать в собственную неотразимость, господин? — с нотками былой игривости в голосе спросила Касуми, чуть улыбнувшись и выпрямившись, поднимая поднос с посудой. Бьякуя был доволен и такой реакцией. — По меньшей мере сотня женщин только из благородных семей разного положения, каждая из которых мечтает стать моей супругой. — Вот как? Касуми усмехнулась, по-доброму насмешливо глядя на мужчину. Бьякуя поймал себя на мысли, что еле удерживает уголки собственных губ, чтобы те не разъехались в глупой улыбке. — Именно. Мне часто приходится разгребать письма с любовными посланиями и признаниями. Это довольно утомляет. Тайра смотрела на Кучики, как на законченного дурака. Из её груди вырвался непроизвольный звонкий смешок, и тогда девушка отошла от стола Бьякуи, перенося поднос на низкий столик, что стоял у самой входной двери, чтобы забрать его, когда придёт время покинуть покои господина. — Глупый Вы, — заявила она, оборачиваясь на Кучики. Тот поднял брови, приготовившись слушать продолжение. — Утомляет, пф… Мне вот никто и никогда не признавался и в малейшей симпатии. Мужчина, я имею в виду. Чача мне все уши прожужжала о том, какая я хорошая. Но это не считается. Девушка на миг как и прежде стала щебетать. Но, словно опомнившись, замолчала. А на лице снова отпечаталась грусть, и Касуми отвернулась, опустив голову. — Вот как? Признаться, я изумлён. Всего несколькими словами мужчине удалось привлечь внимание Сэйери. Она поражённо вскинула голову и глянула на Бьякую то ли вопросительно, не понимая, что он имеет в виду, то ли в радостном удивлении, желая, чтобы её догадку подтвердил господин своими словами. — Ты довольно красива, — вдруг как гром среди ясного неба произнёс Кучики. Или это так показалось только Касуми? — С ядовитым языком, конечно, но некоторых это только привлекает. — Вы считаете меня красивой? На лице девушки расплылась скромная улыбка смущения. Она не считала себя дурнушкой, но услышать такую высокую оценку от предмета своего обожания было не просто очень и очень лестно, а приятно до дрожи в коленках. Правда, одного признания красоты мало. Бьякуя наверняка многих девушек считает красивыми. Это не мешает оставаться ему холостым долгие-долгие годы. Или хотя бы позволить проявить нежные чувства к кому-либо. Девушка снова помрачнела, но это было едва ли заметно. — Не самой красивой из тех женщин, которых я встречал… Но, думаю, для простолюдинки ты вполне мила лицом, — своим этим хладным тоном голоса произнёс Бьякуя, на что служанка едва не закатила глаза. — Что ж… И на этом спасибо, — хмыкнула Касуми и, захватив поднос, ушла из покоев господина, даже не попрощавшись и ничего не сказав. Отнеся грязную посуду на мойку, девушка направилась обратно в комнату Бьякуи, но на пути встал Гинрей, стоило благородной леди приблизиться к нужному месту. Старик смерил Тайру нечитаемым взглядом и вместо приветствия категорично произнёс: — Срок твоей службы истёк. Через три дня ты должна покинуть поместье. — Это так, но… — девушка почесала щёку и состроила «милые глазки» — она всегда так делала, когда не знала, что сказать, чтобы убедить собеседника поступить так, как хочется ей. — Я думала, что могла бы задержаться. Хотя бы на неделю. — Леди, Вы ведь понимаете, что это не может быть возможным, — Гинрей, очевидно, не вёлся на уловки барышни. — Я принял Ваше оправдание насчёт возврата долга, и Вы отплатили моему внуку сполна. Вы более не можете оставаться служанкой. Каждый несёт свой крест. Вам не удастся избавиться от своего только из-за нежелания этого бремени. — Вы не так всё… Вдруг сёдзи покоев Бьякуя шумно распахнулись, выпуская сперва адскую бабочку, а затем и самого мужчину. Гинрей и Касуми вопросительно уставились на него, ожидая, что глава клана хоть как-то пояснит обычно не присущие себе резкие действия. — Что случилось? — спросил старик, не давая и шанса внуку уйти не объяснившись. — В Сейрейтей что-то вторглось. Что-то очень мощное, раз главнокомандующий так быстро собирает совет капитанов Готея. Бьякуя посмотрел на свою служанку, едва ли не пронзая её взглядом. — Никуда не уходи. Поместье защищено куполом, — тон его голоса не дал и шанса сказать что-то против. Мужчина растворился в сюмпо, покидая резиденцию в мгновение ока. Касуми вопросительно посмотрела на Гинрея. Тот выглядел хмуро и сурово. — Леди Тайра, не давайте мне повода волноваться за Вас. Если в Сейрейтей что-то проникло, оно без труда сможет найти дорогу к нам. Будем надеяться, что купол выдержит. — Да…***
В Обществе душ бушевала, по меньшей мере, сотня пустых. Не простых и безмозглых, что прорывались сквозь границу миров из Уэко-Мундо в Мир живых. Эти монстры были умнее, проворнее, крепче и сильнее. Рядовые синигами не могли справиться с ними даже с дюжиной своих коллег, поэтому противостоять врагами вышли только старшие офицеры — от пятых и выше. В это время на собрании капитанов разъясняли общую обстановку и предысторию. Причём капитанов Куроцучи, Укитаке, Зараки и Кьёраку с Айзеном не было. Сюнсуй не появлялся в пределах «двора чистых душ» очень давно, так как ушёл по собственным делам и соображениями почти шесть месяцев назад. Соуске был на задании, тоже довольно долго. Маюри, Джуширо и Кенпачи уже сражались. Было сказано, что реацу пустых просто в какой-то момент появилась на окраине Руконгая, словно бы те прошли сквозь грань миров или какой-нибудь портал. Они легко прорвались сквозь северные врата и стремительно заполонили Сейрейтей. Каждому капитану была дана свобода действий. Когда высшие офицеры покинули зал собраний, перед ними тут же возник подчинённый Сой-Фон, с ног до головы облачённый в прилегающий чёрный костюм. — Говори, — приказала капитан второго отряда. — Докладываю! Двенадцатый отряд держит позиции. Капитан Зараки вступил в бой с большой группой пустых, пока расклад в его пользу. Тринадцатый отряд потерял многих синигами. Капитан Укитаке даёт отпор, но из-за ослабшего ранее здоровья получил множество ран. Пустые пробрались глубоко в Сейрейтей. Кажется, они направляются в сторону восточных резиденций аристократов. Бьякуя нахмурился. Именно на востоке находилось поместье Кучики, об этом знали все. Капитаны тут же бросили взгляд на коллегу, но тут из сюмпо вышел ещё двое доносчиков. — Экстренное сообщение! — начал первый. — Капитан Укитаке серьёзно ранен. Все его высшие офицеры получили тяжёлые раны. — Экстренное сообщение! — подал голос второй. — Пустые собираются вокруг поместья Кучики. Защитный купол падёт в ближайшее время! — Вот чёрт! — ругнулась Сой-Фон и отозвала подчинённых. — Что им нужно от Вашего поместья, капитан Кучики? — спросил хмурый Ишшин. Резкое ухудшение положения дел не нравилось не только ему — все высшие офицеры выглядели заметно посуровевшими. — Не знаю, — голосом едва ли не звеневшим от напряжения отозвался мужчина. Бьякуя разрывался перед выбором. В тринадцатом отряде была Рукия, а в поместье — Сэйери. Обе девушки не могли противостоять такой силе, а значит могли пострадать. Но если Рукия хотя бы была синигами, Сэйери даже возможности не имела защитить себя. Разве что столовым ножом, и то, если завладеет им заранее. Сжав зубы, Кучики всё-таки решил. — Я иду на помощь тринадцатому отряду. «Я поклялся Хисане защищать Рукию. С Сэйери софу-сан и стражники поместья. Не самые дрянные воины», — словно оправдывался перед самим собой мужчина в мыслях. — Ты уверен? — спросила Сой-Фон. Удивлена была не только она — все высшие офицеры странно поглядывали на коллегу. — Мы можем и сами помочь Укитаке. Но твоё поместье под твоей опекой. Там нет тех, чья защита была бы в приоритете у Готея. Только господин Кучики Гинрей, но он за себя постоять сможет. А значит, нам не следует посылать людей туда, ситуация не позволяет. Но если бы ты пошёл на защиту своей резиденции тебе бы никто ничего не сказал. — Поместье защищено куполом. С ним всё будет хорошо. Сказав это, Бьякуя с помощью сюмпо тут же направился на запад — в сторону территорий тринадцатого отряда. Но придя туда, он не обнаружил никого из синигами, кто тонул бы в крови и отчаянии. Раненных было много, но офицеры четвёртого отряда уже перетаскивали их в дома, где временно обосновали лазареты. Посреди разрухи здесь расхаживал хмурый, едва побитый Кенпачи со своим лейтенантом на плече. — О, — произнёс он, увидев коллегу. — Кучики. Ты чего тут забыл? Бьякуя не знал, отвечать или нет. Глазами он всё искал маленькую фигурку Рукии, но тут она сама явилась перед ним — ничуть не пострадавшая. Даже форма не сбилась. — Нии-сама, мы уничтожили всех пустых на территории тринадцатого отряда. Здесь больше не требуется помощь. — Уничтожили? — хмурясь, переспросил Бьякуя. — Ты сражалась? — Конечно, — Рукия кивнула в ответ. — Я ведь синигами. — Эта мелкая завалила двоих, представляешь, — смеясь, произнёс Зараки. — Мощное у неё занпакто. Если бы не кидотипная основа, я бы в её в свой отряд бы затащил. — Не дождёшься, — больше на автомате, чем обдуманно произнёс капитан шестого отряда. В его голове билась лишь одна мысль: «Я сделал неправильный выбор!» Откуда-то с востока послышался взрыв ужасающей громкости. Мощная волна силы прошлась по улицам Сейрейтея, разрушая те постройки, которые можно было назвать хлипкими. Она сбила с ног Рукию, что, ужасаясь, смотрела в сторону, откуда эта волна пришла. — Это купол поместья Кучики! — вскрикнула девушка, оглашая истину, от которой внутри Бьякуи всё похолодело. Купол пал. Теперь поместье перед врагом было как на ладони.