7 оттенков сумеречной любви

Семен не первый раз видел ее здесь, на скамейке, такую тонкую и хрупкую. Такую беззащитную, что хотелось окружить ее заботой и не дать ничему и никому воздействовать на нее, особенно Темным. Ведь она и сама была Темной. " Пытается воздействовать на меня, что ли?" - с досадой думал он. Но нет, он не чувствовал на себе воздействия. "Моя любовь была человеком, она умерла, а я, похоже, однолюб", - это его слова, сказанные Антону Городецкому. И он точно знал, что это правда. Не мог же он увлечься девчонкой, с которой даже ни разу не разговаривал, да еще и Темной. Бред же. А желание защитить... это, наверное, нереализованный отцовский пыл. Вот к такому заключению и приходил Семен каждый раз, когда видел эту юную, на самом деле юную - ей всего реальных семнадцать - ведьму. За свои "стопятьдесят" с гаком, а может и больше, что-то он уже путаться стал, он видел многих. Хороших и плохих, хитрых и бесхитростных, умевших дружить и любить, и не умевших этого. Но тут вдруг взыграло что-то. И тянуло к тому дому, и отталкивало от него. Иногда он видел ее на заданиях, в стане врага, а его тянуло защитить ее, и Илья сердился на себя, что выбрал такую "дочку". Но и продолжал следить за ее карьерой. Через некоторое время он понял, что радуется ее взлетам, и грустит о ее поражениях. "Как будто, и правда, член моей семьи. Вот до чего одиночество доводит, начинаешь всякими глупостями заниматься. И он отвлекался, и занимался своими делами. А через некоторое время опять понимал, что идет смотреть ее карьеру, ведь в Ночном Дозоре есть все досье на работников Дневного Дозора. Впрочем, он не сомневался, что и наоборот, тоже. Однажды, она даже попала к целителям, так неудачно сунулась под заклятье на задании, а он места себе не находил, и начал рваться на оперативные задания, лишь бы не думать, лишь бы делом заниматься, но потом в пустой квартире было так тошно, что хоть волком вой. Напился он тогда знатно, а на следующий день и протрезвить некому было. Хорошо что артефакты у него для этого были, специально сделанные. Ничего, отошел помаленьку, да на работу побежал, информацию узнавать. А у нее хорошо все, отпустили ее целители, дома она уже, через пару дней на работу выйдет, а сейчас отправили ее отдохнуть. Семен вздохнул с облегчением. Это было важно для него. Почему-то важно. "Ну да, как дочка, - говорил он себе каждый раз, - дочка, которой у меня никогда не было". И вздыхал. Когда он шел мимо, хотелось встать по стойке смирно и провожать его внимательным взглядом, ловить его взгляд, хотя бы намек на него. Когда Тамара в первый раз поняла, что он Иной, то обрадовалась - наверное, интересно будет с ним пообщаться, но тут же погрустнела - он Светлый, она Темная. Много ли наобщаешься в таком формате? К тому же девчонки ей нашептали, что он не рядовой сотрудник, а достаточно возрастной и сильный. Так что махнула она рукой на эти глупости, вокруг же много интересных парней, да и к ногам ее они падают регулярно. Правда, все какие-то глупые. Или это ей так везет? Ну, зато бывают даже очень секси мальчики... И все же, когда этот Светлый проходит мимо нее, хочется вытянуться по струнке и идти следом. Разумеется, ничего такого она не делает - как сидела на скамейке, так и сидит. Глупо пытаться что-то делать. Просто глупо. А еще девчонки из аналитического отдела, где можно найти все досье на Ночной Дозор, говорили, что он не женат, и уже давно. "Не понимаю я этих мужчин, - думала она. - Почему не пользоваться, если можно? Зачерпнул силы из Сумрака - и вот ты уже не один вечером. Зачем так долго в одиночестве сидеть? А он все какими-то оперативными делами занимается, бегает. И вообще, эти Светлые". А дальше ей не думалось. Обобщенно про Светлых думать было скучно. Иногда Тамара думала, почему же ее так тянет к этому магу, а затем она отмахивалась: "Красивый, статный, интересный мужик. Меня вообще на этот типаж тянет", - думала она. Однажды вечером она поехала на боевое задание - приходилось у Светлых иногда отвоевывать то, что Темные считали своим. Артефакт был не ахти каким сильным, но Темным - косица Темноволосого. Светлым она только, чтоб в схроны положить, а Темные могут ею и попользоваться. Это понимали обе стороны. Переговоры не задались. Маги обеих сторон напали друг на друга, пытаясь не дать другой стороне забрать яблоко раздора. Большинство ушли в Сумрак. Отразив нападение не очень умелого мага, Тамара развернулась к новому нападающему и замерла: напротив стоял он, Семен. И он тоже замер. И вдруг произнес: - Ты? - Я. - Я видел тебя на скамейке, на улице, ты сидела там. - Да, я тебя тоже видела. - Это ничего не меняет, ты Темная. - Да, ничего. Я заберу свое, наше. - Не выйдет, нас много, и мы сильны. - Нас тоже много. - Пари? Она улыбнулась: - Почему бы и нет? Придется оставить тебя живым, чтобы забрать свою тысчу долларов. - Неплохая ставка, Тамара. - Мельче не ставлю, Семен. - Идет, - он отбил на автомате заклинание, прилетевшее сбоку. Они разбежались в разные строны, помогая своим, но подчиняясь внутренним побуждениям, не пересекаясь в личных дуэлях. В тот раз победили Темные. Семен нашел Тамару в том же дворе, на той же скамейке. - Что ж, я так и знал, что найду тебя здесь. - Следишь за мной? - вскинула голову Тамара. - Очень надо, - пожал плечами Семен, она, действительно почувствовала, что ему это не нужно. - Я принес долг. Пари ты выиграла. - Ааа, долг. Как же! - весело откликнулась ведьмочка и положила пачку денег в сумочку. - Можем как-нибудь еще пари заключить, мне понравилось. Но Семен уже повернулся к ней спиной и уходил из этого двора: "Не хотел бы я такую дочь", - проворчал он про себя. Его шаг все ускорялся и ускорялся, словно в этом движении он собирался стереть те положительные чувства, что появились к Тамаре. "Надутый индюк", - подумала Тамара. И тоже отвернулась от него. В груди что-то щемило, но Тамара была Темной, она никогда не повернется первой. И вообще, он ей ни капельки не нравился. Никогда. Только почему так хочется плакать и губы предательски дрожат?