Love is...

Лежа на земле, хрипя от ран, тяжело поднимая грудную клетку, каждый вздох делая такой, что он кажется последним, но мечтать закурить напоследок, сделать финальную затяжку и умереть, думая, что все сделал правильно… Умирать не страшно, жить страшнее. Хиджиката Тоширо, замкомандующий Шинсенгуми, Демон – у него столько прозвищ… И никогда не будет званий как возлюбленный, муж и отец. Он сам отказался от этого. И вот, лежит в луже собственной крови, пытается что-то рассмотреть на небе, а в глазах какая-то муть – все его лицо тоже в крови – своей и чужой. Это отдельная эйфория, знать, что она была в его жизни, она, собственно в ней и осталась – милая девушка, сестра этого мелкого садиста… Думать о ней сейчас приятно, его жалкая смерть подтверждает, что он не зря отказался от нее, не зря в глаза сказал, что ничего не чувствует, не зря защитил ее хрупкий организм… В голове тут же что-то такое представилось, чушь, которую он пытался избежать. Тоширо и Мицуба вместе – день, месяц, год – не важно, просто вместе, просто рядом, просто видят друг друга. Каждый день он уходит рано и возвращается, если возвращается – поздно. Она ждет его все равно, со своим слабым телом, подорванным болезнью и испорченным им и ее братом здоровьем. Мицуба, которую он знал, никогда не упрекнет его, она будет, как и за Сого – волноваться молча, при них улыбаться, наедине с собой изводить себя мыслями как еще уберечь, защитить, обогреть самых родных мужчин… Он правильно сделал, но сейчас перед глазами у него была эта картина невозможного будущего: она держит лицо, мягко и ласково разглаживает его пиджак, когда он возвращается с дежурства, где случилась потасовка и он намеренно старается не поворачиваться к ней левый боком – на лице ссадина. Даже Демон не выдержит, когда нападает толпа. Собственно, он устоял, но получил пару раз – этого хватает, чтобы Мицуба волновалась. - Я со стула упал, - бесстыдно лжет ей в глаза Хиджиката. – Мы с парнями засиделись в баре после работы. - Как же так? – стелется ее шелковый голос по всему его сознанию. – Пожалуйста, будь осторожен, дорогой. Много выпил? - Д-да… - Он него несет кровью и грязью сражения, хотя он в подразделении Шинсенгуми принял душ и сменил одежду на свежую. - Надеюсь, Сого пил безалкогольные напитки? – доверчиво улыбалась любимая. - Конечно, - отвел взгляд Хиджиката. Не сидели они ни в каком баре, и уж тем более Демоны не падают с барных стульев. И уж тем более он не стал бы пить на работе, да и следить за Сого - что он там пьет. Тоширо внутренне сжимается, понимая, что на деле она все знает, но подыгрывает его бреду. Им обоим так легче пережить то, что пугает каждого в этих отношениях: он боится, что ей станет хуже от его действительной работы; она боится, что он погибнет. Каждый день боится… Они оба понимают – с его работой, ответственной должностью и бесконечными терактами Кацуры Котаро и его группировки Джоишиши – у них не будет покоя. Все, что сможет дать любимой Хиджиката – это вечную тревогу за себя. Она и без того за брата волнуется, а теперь и его будет ждать. Непозволительно даже подумать о таком. Мицуба слаба здоровьем, но он знает, что ради него она будет рано вставать и поздно ложиться. Он будет ругаться, она соглашаться, что мужчина прав, и все равно, даже в постели будет дожидаться его прихода. Это будет вся ее жизнь с ним. В редкий выходной они могут вырваться куда-то, но с ними обязательно потащится ее братишка-маньяк и Хиджиката не сможет взять жену даже за руку. А еще курить при ней не сможет. Он будет нервным и раздражительным от того, что бросит курить и может невольно сказать что-то лишнее даже ей. - Дорогой, возьми, я не возражаю, - протягивает ему сигареты и зажигалку жена, видя его нервозность. А как он может, зная, что у нее и так иногда приступы случаются? Она лжет ему, что просто ленивая и постоянно лежит в постели, что ему не повезло. А как ему-то не видеть, что порой она встает через силу, улыбается, делает вид, что все прекрасно? Невозможно… Для Хиджикаты все стало так просто: любить Мицубу – значит отказаться от нее, промолчать, показывая равнодушие ее признанию, испытывать неведомое раньше сожаление, что он не рожден для простого счастья. Если он любит ее, он откажется причинить ей хоть какой-то вред, связав ее с собой. Мицуба все равно будет волноваться о брате, о нем, о командующем Шинсенгуми Кондо Исао, о ребятах. Но одно дело так, другое, когда на их руках будет эта красная связывающая нить. Тоширо может умереть в любой миг. Огорчить ее этим, довести до нового приступа, сделать вдовой – это не то, что он хотел для любимой… Даже если им повезет и Мицуба поправилась бы, они бы даже смогли зачать ребенка, то с его работой это будет лишняя опасность для нее и малыша, а еще теперь и ребенок бы видел отца только рано утром или поздно ночью. Разве это принесет радости ей? Ни одна женщина будет довольна таким мужем. А Хиджикате придется работать больше из-за того, чтобы жена, и теперь ребенок, ни в чем не нуждались… Слишком эгоистично было бы ответить на ее чувства. Хотя порой хотелось вернуться в тот вечер и сказать ей – я тоже, тоже испытываю к тебе больше, чем… симпатию к доброй девушке. Да и как можно не влюбиться в цветок, появившийся среди грязи, отбросов вроде него и ее брата? Как можно пройти мимо, не испытав радости от ее улыбки, как можно было не пропасть, когда вся жизнь его стала бесконечным сражением. И вот будто кто-то нажал на паузу и впустил в его пропахшую кровью и битвами, ранами и синяками это чудо с именем Мицуба Окита. Хиджиката иногда даже был рад, что ее слабое здоровье дало ему сил отказать ей. Так бы поддался соблазну и испортил жизнь любимой девушки, только делая иллюзию семьи и лишь мыслями каждый день касаться ее рук, ища поддержки, страсти и воли на то, чтобы продолжать бороться за них, за себя, за чертов мир на улицах Эдо… Как хорошо, что однажды он не дал слабину и дал ей шанс быть действительно счастливой и любимой. Не научен такой как он любить. И все правильное, что Тоширо Хиджиката мог дать возлюбленной – свободу от себя. Правильно. Теперь бы закурить, хотя бы одну затяжку, увидев в сизом дыме сигареты призрак своего возможного счастья, умерев с этим. Хотя бы этого счастья он заслуживает? Хотя бы одну… Его разбудил тихий пиликающий звук. Тоширо неохотно открыл тяжелые веки и молча и долго вглядывался в белый потолок, ощущая сломанное тело и последствия ран, а еще что-то тяжелое на себе с боку. Он в палате больницы. Значит выжил, вытащили-таки с того света… Глаза привыкли к белизне больничной палаты и Хиджиката повернул голову на то, что мешало ему нормально вздохнуть и сердце едва не остановилось – светлые, короткие волосы, нежные, маленькие ладони на его руке и голова опущенная на них, спина в изящном юката мерно дышала, едва заметно приподнимая пояс кимоно. Возможно, это все их будущее: кто-то из них на больничной койке, а другой сидит рядом, падая от истощения и переживания в сон. Она чуть пошевелилась и Хиджиката закрыл глаза: сейчас он не знает что и как ей сказать, может ляпнуть что-то, переиграть свое решение – она же так близко… А может…? - Эй, сестра, - в палату вошел ее младший брат Сого Окита - мелкий садист со всеми, кроме обожаемой сестры. Как назло Хиджиката каждый день видит его симпатичную мордашку и как назло - они так похожи с сестрой... – Ты заснула на какой-то вонючей куче… Иди домой, поспи нормально. Я скажу, как только он очнется. - Ммм, - Мицуба сонно подняла голову. – Сого, ты иди, не переживай. Я совсем не устала. - Сестра, он же… - Что хотел сказать этот мальчишка – не ясно. – Я посижу, иди. Ему не понравится, если ты заболеешь от волнения за него… А еще: он просто лентяй и отсыпается, пока его командующий работой не завалил. - Да… ты прав, наверное… Но я все же останусь, только пойду освежусь немного… Сого поднял за плечи сестру и мягко выпроводил - с ней он всегда само послушание. А после вернулся и встал у притворяющегося спящим Тоширо, который как бы был его начальником. Но этот сопляк всегда являлся особо приставучей занозой в его жизни. - Эй, Хиджиката, - холодным угрожающим тембром выдал мальчишка. – Посмей только сдохнуть, когда она так волнуется за тебя! А как только очнешься – чтобы на глаза ей не показывался… Не давай ей надежды, трус… Вскоре и он ушел, попинав его койку от досады. Тоширо повернул голову, ища хотя бы одну сигаретку на тумбочке. Ничего… Даже не встречаясь с ней не может покурить... Еще и выжил зачем-то. И она пришла – Хиджиката не хотел видеть ее лишний раз, ведь пробудь он с ней на миг больше – может дать слабину и все усилие ее спасти пропадет в признаниях любви. И тогда Хиджиката украдет ее шанс на спокойную жизнь рядом с любящем мужем… Не бывать этому. Чертов ад решил, что не время ему еще возвратиться домой, потому агония жизни Демона продолжается на этой погрязшей в грехах земле, где он всего лишь очередная грязь, удобрение для одного хрупкого цветка...