Нерожденный

Любая ложь - во благо

Костя глупо улыбался, глядя на зареванную жену; напуганную едва не до инфаркта мать; отца, который успокаивал Веру и с презрением глядел на непутевого сына и брата. Брата, который отлично знал, что сейчас пойдет самая настоящая галимая ложь. Что выдумать на этот раз? Что его по дороге домой сбила машина? И где костыль тогда, гипс? Или задержали на работе? Да бред! Или не бред..? - Где ты был?! - Вера повторила свой вопрос с нажимом, как бы показывая мужу, что так просто она не отстанет от него. Мама почему-то не спешила целовать, обнимать и расспрашивать "что с тобой?!". Это и было удивительнее всего. Куда делась ее материнская привычка раздувать из всего проблему? Где её беготня вокруг младшего с расспросами, супчиком и теплым пледом? Воронин смотрел то на жену, то на мать, так и не понимая, что тут произошло. Они вряд ли могли обо всем догадаться. Если только... ЧЕРТОВ БЕГЕМОТ!!! ОН ВСЕ ИМ РАССКАЗАЛ! Изменник побагровел, позеленел и побледнел за какие-то доли секунд. Неужели они все всё знают? Ведь тогда не смотрел бы отец с осуждением и не молчала бы так прискорбно мама. А Лёня... Он просто улыбался. Эта улыбка первой бросилась в глаза Косте. Он ведь тянул такую широкую улыбку только лишь тогда, когда ему удавалось обойти брата, обскакать его хоть в чем-то, самом мелком и незначительном. Но Константин не мог и подумать, что он опустится до такого - выдавать секрет брата! Неужели нет ничего святого..? УРОД! ТВАРЬ! ПАСКУДА!!! - Ну, раз вы уже всё знаете..., - Костя сделал жалостливые глаза и голос, - Да. Я спал с ней. И уже жалею! Лёня выпучил глаза, будто бы обделавшийся младенец. Вера замерла, уже не смотря таким прожигающим взглядом. Мама осела за стол рядом с ней, ойкнув. И опять схватилась за сердце. Отец же подошел и дал мощную затрещину. Такую, на какую была способна его тяжелая набитая на подзатыльниках рука. - Пап! - Костик прижал ладони к больному месту, - Зачем?! Николай дал еще одну затрещину, не менее мощную и звонкую: - А чтобы неповадно было, щенок! Ты совсем с катушек слетел что ли?! - Так вы же в курсе! Лёня хмыкнул: - О чём мы в курсе, Кость? Что ты дебил? Тут - да, не спорю. Вера выбежала на балкон. Хлопнула дверь их квартиры. Галина продолжала молчать, держа ладони на груди. Как? Как мог её любимый сынок такое сотворить со своим браком? Зачем пошел налево? Господи, одни потрясения! Настя с Лёней разбежались. Теперь, вот, Костик изменяет жене! - Я в тебе очень разочаровалась! - Галина ушла прилечь, отдохнуть. И переварить заодно всю эту кашу. Остались на кухне Лёня и его младший брат. Первый как ни в чем не бывало дальше пил свой кофе, доев, наконец, яичницу. Он знал: попробует начать говорить что-то брату или кому-то из них - затянут в своё болото ссор, склок и вечных скандалов. В принципе, Леонид и так живёт в нем всё время, сколько помнит себя, с самого детства. Да и у него самого сейчас не лучший период в жизни наступил. А они уж сами разберутся как-нибудь. Он был почти на восемьдесят процентов уверен: Вера простит неверного мужа и будет у них всё по-прежнему. Так есть ли смысл идти и примирять их? Боже, так ему надоело это всё. Надоели выяснения отношений и ругань. Надоело стоять между ними и успокаивать каждого по-своему поочередно. Костя залипал в телефон, как бы что-то важное там разглядывая. На самом же деле, он просто делал вид. - Кость, и что ты будешь теперь делать? Вера же уйдет от тебя! - С чего ему вдруг интересно, уйдет Вера или нет? Младший брат кладет телефон на стол экраном вниз и в упор смотрит на Лёню: - Я не знаю, Лёнь, что теперь делать. Неожиданно для себя самого, Леонид торопит его: - Так беги и извиняйся! Прощения проси, идиот! Давай-давай! Тут же он подумал: а не пожалеет ли, что сейчас уговаривает брата попросить у жены прощения и попытаться что-то сделать? Какая разница. В любом случае, он и будет виноват - что помирятся они, что нет. Костик выскочил из-за стола и умчался в свою квартиру. Воронин тяжело вздыхает: да уж, приходится же ей терпеть такое нечто под боком...

***

Вера как раз торопливо скидывала вещи в чемоданы. Совсем как Настя, ее подруга, пару недель назад. И её тоже доконало такое нечеловеческое отношение к себе, по-видимому. Их квартира превратилась в гостиницу! Галина Ивановна и Николай Петрович, а теперь еще и Лёня сидят там до самого вечера. А после небольшого перерыва на сон опять идут сюда! Но это еще куда ни шло. А вот измена мужа, да еще и скрытность... Спали они наверняка не раз и не два. А интересно, сколько? Год? Полгода? Месяц? Эти мысли изводили женщину, не давая с холодной головой собраться и подумать, как быть дальше с этой информацией. - Вер! - Воронин обнимает жену сзади за талию, - Давай лучше поговорим? Она отталкивает мужа, прокричав: - Поговорим?! То есть, для тебя измена - это ничего! Пустяк, который можно решить разговором по душам! Ну и кто она? Кто? Добей меня, расскажи! А сколько вы так спали? Год? Два? Двадцать?!! Вера захлебывалась в рыданиях. Костя снова попытался обнять её и прижать к себе, успокоить. Но ничего не вышло. Самое время рассказать всю правду. Хуже уже быть не может, потому что - некуда. - Симона Альбертовна. И спали мы полгода всего! - ВСЕГО?! Это для тебя - всего полгода! А я... Я всё время думала... Женщина хватается за голову, взъерошив волосы и начинает говорить, кажется, уже не с Костей. А сама с собой: - Я думала, что может быть не так со мной. Не так одеваюсь? Не так стригусь? Не так пахну? Ты, может быть, этого не заметил, но я стала больше тратить времени на свою внешность и попытки притянуть тебя назад, к себе. Вернуть того самого Костика, который днем и ночью меня хотел, желал близости со мной чуть ли не 24/7. Ты понимаешь вообще, что происходило в моей голове всё это время? Эти полгода! Константин кивает. Но жене этого не достаточно. Она продолжает ходить по комнате, схватившись за голову и говорить, говорить, говорить: - Ни хрена ты не понимаешь, Воронин! Что тебе-то? Не дали там - пойду в другое место! И ерунда, что жена - не робот и не машина для секса. Что у любого человека, даже у твоей законной жены, на которую ты, как наивно считаешь, имеешь все права, есть такой "глюк", как усталость! Да-да. И мы устаём! И мы хотим спать! Ну конечно, зачем нам жена, когда можно завести "никогда не устающую" любовницу. Да еще какую! Одинокую, не обремененную ничем и никем начальницу со своей работы - если что, за большие старания, может, и премию выпишет! Вера перестала ходить бесцельно по гостиной, вернувшись к небрежному скидыванию вещей в чемоданы. Костя уже не останавливал её, просто смотря на то, как его семейная жизнь рушится. Как разбиваются все совместные планы на жизнь; как летит к чертям вся стабильность быта. И как он - Константин Николаевич Воронин - остается в пустой квартире один. Надолго? Непонятно. Может, надолго. Ведь Симона, это... Не про семью, быт и детей. Не про долгую счастливую старость. Это - про временное удовольствие по нескольку раз в неделю. Про взрыв эмоций и страсть, давненько уже ушедшие из их с Верой постели. Но семья может быть только с ней. И он же хотел сохранить всё, как есть! Нужно было лишь время, чтобы оставить Симону (может быть, когда он поднимется еще на ступеньку по карьерной лестнице и уже не будет так зависим от начальства) и зажить снова примерным семьянином. Но - случившееся уже случилось. Ничего назад отмотать нельзя. - Вер, и куда ты? - робко спрашивает мужчина, всё еще надеясь на что-то. Она отвечает молниеносно, будто ожидая вопрос: - Сперва - к родителям. Там уж посмотрим. Но здесь я не останусь ни на секунду больше! - Почему? Ты могла бы жить тут, пока не найдешь квартиру... Вера перестала собирать вещи. Она замерла, глядя на когда-то такого любимого и дорогого ее сердцу мужа. - Нет, наверное, это того не стоит. Кость, всё уже произошло. И ты не сможешь отговорить меня от моего решения. Костик подходит к Вере, в последний раз попробовав обнять её или хотя бы прикоснуться к ней: - Вер, давай попробуем снова? Пожалуйста! Но и эта попытка не была успешной - оттолкнув от себя Воронина, она ушла в коридор. - Жди повестку в суд - на развод! Хлопнула дверь. А вместе с дверью - прихлопнуло и все двадцать лет жизни в браке.