Title Hopelessness

"Мы плыли, не зная дороги, понятия не имели, что нас ожидает за поворотом, но не останавливались, ведь отчаянно жаждали найти там друг друга".

      Словно вечность не пересекал этот порог. Ступает плавной поступью, прислушивается к звукам в тишине и вздыхает запах, воспоминания каждого уголка. Стены этого дома хранят среди них столько плохих, но Юнги не хочет их воспроизводить. Он хочет насладиться, запомнить моменты, которые делали его счастливыми. Представить всё в последний раз и... наверное понять, что это не повторится.       Сколько моментов не храни первый этаж, со вторым он не сравнится и Юнги поднимается, притягиваемый длинной цепью. Цепью с шипами и раскаленной до предела, но которой позволял заковывать свое тело и сердце. От нее исходил приятный аромат и холод оказывался таким приятным, когда кровь вскипала. Но он от железки дожидался чувств и чуть не лишился своих.       Это происходит на самом деле или всего лишь длительный кошмар? Юнги хочет проснуться от кошмара или же уйти от реальности.       Его шаги сначала прекращаются напротив комнаты Хосока. Больше он не размышляет взволнованно о том, что Чон находится за дверью и стоит ли тревожить его. Нынешний Юнги мог с легкостью потревожить, но некого. В этой спальне старший не прижмет и что он должен выйти тоже не прокричит. Хочется возвратиться в то время и стучаться в закрытые двери Хосока иначе. Но если жизнь предначертана, имеется ли в этом смысл? Больше некуда стучаться и ранит ли данное осознание сильнее всего.       — Я так сильно скучаю... — сдерживая всхлипы, произносит он. — Хоть и притворялся, что мне хорошо живется.       На новой двери остаются царапины от идеальных ногтей, которыми с заторможенной отчаянностью царапают дерево. Юнги заставляет свое тело отойти от комнаты Чона и направляется в свою. Где ничто не лелеет и с резкостью открывает дверь, что сама прикрывается от резкого размаха. Но на пороге застывает и с медленных дыханием осматривается по сторонам. Недавно выпитый алкоголь не делает лучше и лишь отчетливее пропускает сквозь него воспоминания.       Он делает шаги в сторону кровати, но прежде чем доходит до нее, падает прямо на паркет и присаживается, опираясь о ее край. Он сдерживал рыдания с самого нахождения в Милане и теперь не видит в этом смысла. Комната заполняется отчаянным воплем, что отскакивает от равнодушных стен. Он цепляется за свои колени, словно за спасательный круг и старается не задохнуться от слез, что льются в неподвластном потоке. Они полностью оправданы, ведь он оставался сильным на протяжении стольких лет и стремился исключительно вперед, пока главный страх его жизни снова не появился на пороге. Словно этого недостаточно, его Чимин, которому он доверял не меньше, чем своим мыслям так просто взял и предал столь омерзительно.       Юнги не видит, не видит смысла цепляться за свет в этой жизни.       В памяти всплывает чужой взгляд, неосторожное прикосновение, что приносило столько удовольствия. И все в этой комнате. А потом Хосок приходит и спрашивает могли ли они вместе переехать. Хочется возвратиться в тот день и согласиться. Не принимать слова о том, что тот признался Чонгуку неправильно и не стремиться отделаться от преграды, на самом деле ею не являвшейся. Столько моментов, что хочется исправить, а их не вернуть.       Но главное даже не невозможность исправить, а понимание того, что прежних чувств вновь не испытать и послевкусие от нанесенных ран некуда не денется.       Он отодвигает ящик комода, где находит множество успокоительных и хватает пластинку, что попалась первой. Однако Юнги хочется не просто успокоиться, хочется не чувствовать совсем. Он надеется, что это возможно, когда вытаскивает все лекарства и спешно сыплет их в ладонь.       Последнее падает к остальной горе и огромные глаза смотрят на свое спасение, они наполнены страхом или желанием покоя. Он делает медленный вздох и не жалеет только о том, что происходит сейчас. А воспоминания ссыпаются на него лавиной, только они приносят приятное впечатление и не вселяют в него ни паники, ни страха.       Их главным героем является человек, который возложил на его плечи немало страданий и который... сейчас открывает дверь его комнаты. Тот молчаливо проходит к Юнги и присаживается рядом с ним на корточки. Раскрывает его ладонь, сыплет лекарства на пол и говорит:       — Пошли Юнги, хватит уже мучаться.       И тот пойдет. За Хосоком пойдет.