***
— Какова вероятность, что у моего сына будет такая же сила как и у Стива? — спросила девушка у врача. Одного из немногих кто знал об их отношениях с Капитаном Америкой и об их весьма неприятном расставании. Саймон был не из болтливых, поэтому нравился агенту Щ.И.Т. Хотя… даже если бы он захотел рассказать, то вряд ли окружающие поверили бы ему. — Пятьдесят на пятьдесят, ты же знаешь, Лив, — пожал плечами доктор, снимая перчатки и кидая их в мусорку. — Когда ребёнок родиться можно сделать анализы, проверить его ДНК, сравнить выносливость и многое другое. Однако никакой стопроцентной гарантии я тебе дать не могу. Оливия боялась этого неимоверно. Приводить в этот мир очередного суперсолдата? Понимание, что её собственный ребёнок мог пойти по отцовским стопам, наводило дрожь. Когда жила со Стивеном, то он постоянно рисковал своей жизнью, ставил окружающих людей на первое место. Он буквально обрек себя на страдания во льдах, чтобы спасти человечество. Лив не понимала этого. Была слишком эгоистичной. — Тебя что-то гложет? — спросил Саймон, указывая на стул перед собой. Стоит отметить, что и внештатный психолог из него был неплохой. По крайней мере, Лив Сай и правда очень часто помогал. — Что, если он тоже будет рисковать своей жизнью? — хрипло спросила девушка. — Женщина, ты ещё не знаешь пол ребёнка, — напомнил врач. — А также по силе он не будет равен Стиву. ДНК в любом случае смешается с твоей. Скорее всего это будет обычный ребёнок с чуть более сильным иммунитетом. Не паникую раньше времени.***
Лив еле заметно улыбнулась и положила ладонь на свой плоский живот. Эти первые воспоминания о её беременности вызывали лишь самые положительные эмоции. Да, в самом начале она была совершенно одна. Да, ей пришлось трудно после возвращения спустя пять лет, но это не важно. У Флеминг была Мария Хилл, Джеймс и ещё множество друзей и знакомых. Они встречали её при выписке из роддома, а медсестра передавала маленького Николаса в слегка трясущиеся руки Барнса. Вот это настоящее счастье для бывшего агента. И не важно был ли в крови её ребёнка ген суперсолдата или же нет. Из таких прекрасных мыслей девушку вывело пеликанье телефона. Оторвавшись от монитора, Оливия посмотрела на дисплей. Из уведомлений висело лишь непрочитанное сообщение от… Джона Уокера. Непонятно как мужчина нашел её номер, теперь терроризируя мобильный. На первые сообщения Лив предпочитала просто не отвечать, игнорируя нового Капитана Америку. Однако спустя какое-то время стало уже просто невыносимо. Каждый новый звук оповещений заставлял её дергаться, машинально тянуть руку в сторону гаджета, а после одергивать её. Девушка вернула всё свое внимание к работе, нервно клацая пальцами по клавиатуре, но буквы буквально расплывались перед глазами. «Привет. Есть минутка поговорить?» — гласило первое сообщение в их диалоге. А после ещё несколько с вопросами: Занята ли она, когда сможет ответить ему. Под конец, кажется, уже сам Джон стал психовать, поэтому писал более жестко и отрывисто. Он даже воспользовался восклицательным знаком. «Оливия, я бы хотел попросить Вас проконсультировать меня…» — Флеминг даже дочитывать не решалась, просто заблокировала телефон и перевернула его экраном вниз. И вот чего он к ней привязался? Вокруг агентов мало что ли? Неожиданно телефон зазвонил. Противная мелодия была настолько оглушительной, что Оливия испугалась за чуткий слух Барнса. Она схватила гаджет и не глядя смахнула зеленую кнопку. — Если я не отвечаю, тебе не кажется, что пора отстать? — раздраженно произнесла Лив, стискивая в тонких пальчиках телефон. — Э-э-э, — протянул мужчина на том конце провода. — Агент Флеминг, у Вас там все в порядке? Оливия зажмурилась, прикрыв второй рукой динамик, и громко чертыхнулась. Вот почему она даже не подумала посмотреть на номер, высветившийся на экране? Так опозорилась перед новым директором Щ.И.Т. Да, они были друзьями и чаще всего общались неформально, но все равно. Начальник есть начальник, вне зависимости от того какие отношения у него были с сотрудниками в нерабочее время. — Директор Колсон, — прохрипела Лив. — Прошу прощения. Просто… — Джон Уокер достает тебя, — вместо девушки произнес Фил. — Да, он уже написал мне. Хотел, чтобы несколько моих агентов помогли ему с той группировкой бандитов. Твоя кандидатура была первая в его собственном списке. Расскажешь? — Это полный бред, — пробормотала Оливия. — Мы увиделись вчера вечером, когда я забирала Джеймса из участка…. Перебросились лишь парой слов, — девушка устало потерла лицо рукой и не могла больше ничего сказать. Эта ситуация выбивала её из колеи. — Фил, послушай. — Я отправил тебе на почту подписанное заявление на отпуск, — отчеканил мужчина. — С сегодняшнего дня и на целый месяц вы, агент Флеминг, находитесь в официальном отпуске. Так что отдохни с семьей, а перед Уокером я прикрою. Лив не знала, что и ответить. Она благодарила всех известных ей Богов за такого замечательного начальника. Именно о факте своего восхищения Оливия и решила ему рассказать… на протяжении долгих пяти минут рассказывала. Мужчина смеялся, пытаясь остановить девушку от такого словесного потока, но получалось не очень. Замолкла Флеминг только в момент, когда сзади её обняли и притянули к ещё теплому и расслабленному после сна телу. Поблагодарив Фила в последний раз, Лив отключилась, откладывая телефон в сторону. — Ты рано проснулась, — прошептал в макушку возлюбленной Барнс. — Что-то случилось? — Неа, — отрицательно покачала головой Оливия. — Просто выспалась и решила немного поработать. Она хотела бы продолжить говорить, но телефон снова пиликнул и на экране высветился незнакомый номер. Уокер все не сдавался и настоятельно просил Лив набрать ему в свободное время. Все-таки его не устроила новость об отпуске бывшего агента. Как вообще этот НедоКапитан узнал о её сотрудничестве с переформированной организацией «Щ.И.Т.». Вопрос. — Не понял, — прохрипел Джеймс, читая сообщения чата. А если быть, то лишь сообщения Уокера. — Это что? Невооруженным глазом было видно, что Барнс разозлился. Ещё вчера он пребывал в замешательстве, когда увидел интерес со стороны Джона к своей возлюбленной. Однако сейчас… Этот наглый юнец буквально кричал о своих вспыхнувших чувствах. Это злило ещё сильнее. И будь Уокер в досягаемости, то хлипкое тельце давно столкнулось бы с ближайшей стеной. Возможно, по пути проломив свою черепушку. — Твой взгляд говорит о том, что ты хочешь его убить, — невесело произнесла Лив, но несмотря на лёгкую внутреннюю дрожь, все равно прижалась к Барнсу, забираясь шаловливыми ручками под растянутую ночную майку бывшего Зимнего солдата. — Я и правда готов убить его, — сказал Баки. — Почему он продолжает писать тебе? — Не знаю, — легко пожала плечами Флеминг и оставила лёгкий поцелуй на груди мужчины рядом с сердцем. Взглядом Оливия продолжала изучать любимого: сведенные брови, плотно сжатые губы и часто вздымающаяся грудь. Всё это явно намекало на его враждебное отношение к сложившейся ситуации и её искренне забавляла такая реакция. Джеймс же видел, что она не ответила ни на одно сообщение. Вообще игнорировала этого сраного Капитана Америку. Да и вчера девушка вполне доходчиво объяснила, что её это не волновало. В отличие от Барнса. Он ревновал, причём довольно сильно. — Ты пытаешься меня отвлечь? — возмутился бывший агент и всплеснул руками. — Оливия. — Фил отправил меня в досрочный отпуск, — перебила эту не начавшуюся тираду Флеминг, параллельно выключая ноутбук. Сегодня он ей уже не пригодится, а работы она позже скинула бы Филиппу. — Так что меня не волнует ни Уокер, ни работа. Только ты и Николас. Баки нахмурился, закусывая губу. Ему очень хотелось бы отправиться куда-нибудь ближе к морю со своей семьей, чтобы отдохнуть от правительства, от этого бессмысленного психолога и от Уилсона. Но Барнс не мог. На его плечах висела огромная ответственность — стоило искоренить эту сыворотку раз и навсегда. Никто не должен иметь такую безграничную силу. Слишком опасно, а в особенности для окружающих людей. Стивен и Джеймс явный пример как по-разному можно обращаться с чем-то подобным. Объяснять чей эксперимент был удачным, а чей провальным не стоило.Ответ итак лежал на поверхности. — Я не смогу, — отрицательно покачал головой Баки. — Сэм нуждается в моей помощи. Да и щит. Я не хочу, чтобы наследие Стива было разрушено таким образом. — Хорошо, но пообещай мне кое-что, — прошептала прямо в губы суперсолдату девушка. Ей так хотелось поцеловать его, прижаться к плечу и забыть обо всех проблемах. — Ты будешь беречь себя и вернешься к нам. Ко мне и к Николасу. Обязательно невредимым и здоровым, понял? — Иначе никак, — уверенно произнес Барнс, ни раздумывая ни секунды. Ему и не нужно было взвешивать «за» и «против», ответ и так крутился на языке. — Я не оставлю вас одних. Никогда.***
На сборы у них ушло чуть больше времени, чем планировалась. Пока самый младший из семейства проснулся, пока они собрали вещи. Никки ещё периодически перекладывал свои игрушки из одной сумки в другую, причитая, что их слишком много, а он один. В итоге вечером, после плотного ужина, семья из трех человек уже ехала по направлению к загородному дому. Предварительно Баки написал Сэму, что на день ему нужно выехать из города и на этом их разговор и закончился. Конечно же, Сокол не до конца осознавал причину, даже начал возмущаться. Уилсон, ещё после приезда Оливии в участок, начал подозревать об их весьма особенных взаимоотношениях, но вслух ничего не говорил. Все-таки для супергероя эта девушка являлось бывшей Стива Роджерса, причем суть расставания Сэм не до конца и понимал. В общем и целом, самое интересное проходило мимо пернатого. Как обычно. — А я могу не ходить в садик? — спросил мальчик, смешно болтая ногами в своем автомобильном кресле. — Да, мы едем на две-три недели, — ответила Лив, с улыбкой поглядывая на безумно счастливого мальчика. — Так что в садик тебе ходить не придётся. Никки захлопал в ладоши, вызывая тихие смешки у своих родителей. Удивительно, но этот мальчик не очень любил посещать садик. Он предпочитал веселью с друзьями посиделки со своей семьей: настольные игры, просто совместный сон или же прогулки в парке. Последнее можно было бы назвать их традицией, если бы не Барнс, который сначала пропадал на сеансах у психолога, а потом стал брать задания. — А мы с папой сможем поплавать в озере? — спросил Николас, смотря на развернувшуюся к нему маму. — Милый, папе придётся вернуться в город, — с сожалением произнесла Флеминг и сжала плечо Барнса. Девушка была уверена, что его этот факт расстраивал не меньше, чем их сына. И пока она успокаивала одного своего мужчину, другой чувствовал себя в несколько раз хуже. Никки насупился, сдвигая маленькие бровки вместе. — Но почему? — воскликнул мальчик. — Мы же едем туда вместе. Зачем папе возвращаться?! — Никки, — устало прошептал Джеймс, поглядывая в зеркало заднего вида. Для него такие моменты были тяжелыми всегда. Отказать Николасу? Не-е-ет. Барнс просто не мог сделать этого. — Мне нужно будет поехать на работу. — Ты постоянно работаешь! — воскликнул Николас, складывая руки на груди и отворачиваясь к окну. — Мама тоже работает, но она проводит со мной много времени. — Никки, — девушка потрепала мальчика по ноге, заставляя посмотреть на неё. — У Джеймса сейчас сложный период, появились кое-какие проблемы. Мы оба тебе обещаем, что до конца этого месяца станет чуть легче и мы поедем к морю. Хорошо? — Точно? Обещаете-обещаете? — с лёгким прищуром спросил Флеминг младший, больше смотря именно на своего отца. В словах матери он не сомневался, Оливия была не из тех, кто мог обмануть. — Мы будем много купаться и строить песчаные замки? — Всё что пожелаешь, — с лёгкой улыбкой на губах произнес Барнс, а когда ребёнок отвлекся на пейзаж за окном, посмотрел на возлюбленную. Его глаза так и светились благодарностью. Это было так прекрасно, когда у тебя есть человек, который мог поддержать и помочь в сложной ситуации. А обычно именно Лив разрешала их небольшие конфликты с Николасом. — Спасибо, детка. — Будете должны, мистер Барнс, — хихикнула Оливия и оставила мокрый поцелуй на щеке любимого мужчины.***
— Николас уснул, — прошептал Баки, обнимая Лив со спины и притягивая к себе. Девушка еле слышно захихикала, поведя плечами. В руках у неё находилась одна из подушек, а кровать уже была полностью заправлена. Поездка до загородного дома заняла у них меньше времени, чем предполагала молодая особа. Половину путь Никки задавал вопросы, иногда рассказывал истории из садика, но большую часть пути все же дремал. Удивительно, что по приезду, он продолжил спать. И даже когда Барнс понес его в детскую, не проснулся, даже ворочаться не стал. — Я заметила, да, — кивнула Флеминг и попыталась развернуться, но чужие руки ей не позволили сделать этого. — Дже-е-еймс. Вместо какого-либо ответа, бывший Зимний солдат отпустил голову чуть ниже и начал осыпать шею и правое плечо девушки поцелуями. Еле ощутимые, но при этом такие ласковые… Мурашки маленькой стайкой пробежались по спине Оливии прямо к пояснице. Вздрогнув, Флеминг сжала в своих руках подушку, стискивая мягкую ткань. Будь в её хрупком тельце чуть больше сил, то ткань разошлась бы по швам. — Ты это специально делаешь? — приподнимая брови, спросила агент. Ей нравились эти прелюдии с Джеймсом, но только если они не были слишком затянутыми. Он как никто другой знал о всех её слабых точках и не скупился использовать данную информацию, легко возбуждая возлюбленную. — Никки точно не проснется? — Если что я включил радионяню, — хрипло пробормотал Барнс, ставя на прикроватную тумбочку нечто похожее на рацию. Одна из них ставилась в детской, а другая у родителей. Таким образом они могли услышать, если их ребёнок заплакал бы. Однако Лив думала, что Джеймс выкинул её. Они перестали использовать радионяню с момента, как Николас научился говорить и вылезать с кроватки. Прекрасное устройство для слежки, как его периодически называл Баки, потеряло смысл для существования. — Мне казалось мы её выкинули, — сказала Лив, тихо охая. Контраст горячей руки и холодного металла сносил ей крышу. Как же ей хотелось застонать в голос, проскандировать имя Барнса как можно громче, но нельзя. Если они решили продолжить столь пикантный вечер, то нужно было быть тише. — Планируешь издеваться надо мной? Баки растянул губы в ухмылке и стянул с девушки футболку. И не позволяя ему полюбоваться собой, Флеминг в ответ также потянулась к длинному лонгсливу мужчины желая снять его как можно скорее. Она уже много раз обсуждала с Барнсом его комплекс по поводу протеза, но тот несмотря на все домыслы, продолжал придерживаться своего. Для него эта металлическая рука была чем-то уродливым, инородным. За многие годы он так и не свыкся с её наличием, иногда даже сам удивлялся по утрам. Хмыкнув своим собственным мыслям, Лив обхватила края кофты и потянула наверх. Аккуратно стянув его с мужчины, Флеминг кинула вещицу куда-то в сторону кровати. Секунда и вот бывший агент уже обхватывает ногами поясницу Джеймса, а тот придерживает возлюбленную за ягодицы. Их губы одновременно растянулись в улыбках, и после недолгого ожидания сомкнулись в довольно мокром поцелуе. Первое время Оливия пыталась заработать главенство, чтобы хоть немного подоминировать, но Баки опытнее, во всех смыслах, сильнее неё. Один его напор выбивал почву из-под ног, а голову заставлял кружиться. — Решил выделить время прелюдии? — спросила Лив, прикрывая глаза от наслаждения. Обветренные губы мужчины целовали каждый миллиметр её шеи и груди, периодически покусывая соски через ткань. Стоило только зубам сомкнуться на затвердевших от возбуждения сосках, как тело само по себе дергалось. И вот в очередной такой раз, наиболее неожиданный, Флеминг вскрикнула и обхватила голову Джеймса, притягивая ближе к себе. — Тебе стоит быть потише, детка, — засмеялся Барнс, оставляя слишком невинный поцелуй на щеке у девушки. Ему нравилось выводить её на эмоции, а после вот так останавливаться, давая огню внутри разгореться ещё сильнее. Ведь мужчина знал, что Флеминг никогда не была особо терпеливой. Поцелуями Баки спускался ниже и ниже, пока его губы не зависли на одном уровне с кромкой джинс. Оливия поерзала на простынях, пытаясь найти наиболее удачное положение, чтобы не чувствовать такого сильного возбуждения. Но внутри все продолжало сгорать от чертово желания. Ещё и Джеймс не хотел идти ей на уступки, держась на расстоянии. Не выдержав такой пытки, Лив приподняла бедра. Она прижалась к бугорку в штанах возлюбленного, тем самым показывая о готовности к продолжению. Лишь бы он перестал издеваться и перешел к активным действиям. Джеймс усмехнулся и наклонил голову. Флеминг непроизвольно втянула воздух, чуть втягивая живот. Она сначала почувствовала, а потом уже увидела как его губы коснулись сначала одной тазовой косточки, а потом уже второй. Лив не могла больше сдерживаться, её начинала злить происходящее. Запустив пальцы в короткие волосы, девушка потянула мужчину на себя. Рывок был резким и, возможно, причинил Барнсу боль. Лив предпочла не обращать на это внимание, она просто поцеловала его в губы, параллельно расстегивая пуговицу джинс и стягивая их с себя. — Так было сложно это сделать сразу? — спросила Оливия, протискивая руку между их телами и подбираясь к мужским брюкам. — Не паясничай, — хмыкнул Барнс и чуть качнул бедрами вперед. Между ними было ещё достаточно одежды, поэтому с проникновением это не сравнилось, но Лив была слишком чувствительной. Именно поэтому девушка замычала, откидывая голову назад. Перед Джеймсом предстал замечательный вид её стройной шеи, усыпанной редкими веснушками. — Хочу запомнить этот момент… Флеминг резко открыла глаза и посмотрела на любимого. Эта фраза чуть сбила пыл, который был в ней. Их зрительный контакт продлился недолго, но бывший агент успела заметить лёгкую примесь боли и грусти. Не в состоянии совладать с собой, она поддалась вперед обхватывая мужчину за шею руками и за поясницу ногами. Оливия буквально повисла на нём, крепок прижимаясь. Только сейчас её осенило, что Барнс может просто не вернуться с этого «задания». Вот он есть, всегда рядом с ней, поддерживает и помогает воспитывать сына. А то, что происходило в мире сейчас слишком серьезно. Это не сравниться ни с мафиози, ни с киллерами, ни даже с Г.И.Д.Р.А. Однако Лив верила в него, каждый раз молилась, чтобы Джеймс вернулся к ним. Почему же тогда эта миссия должна была стать исключением? — Ты так говоришь, как будто прощаешься, — прошептала Флеминг. — Никогда не знаешь, чем закончится миссия, — твердо произнес Барнс. Его руки пробрались под спину Лив, цепляя замочек бюстгальтера. Одно ловкое движение рук и вот вещица уже повисла на предплечьях Флеминг, что все ещё цеплялась за своего мужчину. — Я сделаю все, чтобы вернуться. — Запомни свое обещание, — сказала Оливия, притягивая его за шею к себе ближе. Её губы оказались в нескольких миллиметрах от уха мужчины. И Флеминг увидела в этом выгоду, она провела языком по ушной раковине, после чего всосала мочку уха. Рык сорвался с плотно сомкнутых губ Джеймса. — А теперь трахни меня. — Как скажешь, детка, — усмехнулся Барнс, расстёгивая джинсы одной рукой. Все также одной он стянул их с любовницы, чем вызвал у неё лёгкое удивление. Этот старичок явно на ком-то тренировался, потому что раньше такой ловкости она за ним не наблюдала. А может Флеминг облегчала ему задачу находясь или в спортивных штанах, или в домашней пижаме? Вполне возможно, да. Оливия протяжно застонала, стоило только большому пальцу опуститься на клитор. Даже через ткань трусов это ощущалось слишком ярко. Прикусив язык, Флеминг старалась издавать как можно меньше звуков. С каждым новым касанием к её чувствительному месту, девушка выгибалась все больше и больше. Ей хотелось, чтобы он коснулся её смелее, резче, жестче. Слишком долго они воздерживались, чтобы сейчас «играть в недотрог». Но именно это и затеял Барнс. Он издевался над ней, наверно, хотел услышать слова просьбы или же мольбы. — Барнс, — прохрипела Оливия, цепляясь обеими руками за его шею и притягивая к себе. Её губы коснулись его в сухом, безумно коротком поцелуе. — Если ты сейчас же не прекратишь, то я кончу. Мы же не подростки, чтобы завершить все на петтинге. — А мне нравится, — хмыкнул мужчина и снял с девушки трусы, наконец-то прикасаясь к голой коже. Аккуратно проведя пальцами по половым губам, Барнс размазал соки, проникая внутрь на половину фаланги. Флеминг резко вздрогнула, втянув живот и застонала в голос. Это был такой громкий и гортанный звук, что на несколько секунд парочка замерла. Баки, с упирающимся в ширинку членом, и Оливия, полностью голая с пальцем во влагалище, прислушивались к происходящему за дверью, чтобы понять не проснулся ли Николас. Его комната находилась в другом конце коридора, но все равно. Им обоим не хотелось бы прерываться. — Блять, — прохрипела Лив и развела колени в разные стороны. — Я изнасилую тебя, Джеймс. Сейчас же. Трахни. Меня. Чёртов садист! Повторять Барнсу было не нужно. Да и, он сам уже на пределе. Все внутри буквально содрогалось от одной лишь мысли, что он мог оказаться внутри своей девушки. Такой тесной, горячей и безумно влажной. Быстро сняв с себя джинсы, а после и боксеры, Баки наклонился ниже, целуя возлюбленную. Это был не быстрый и не сухой поцелуй, нет. С помощью такого невинного жеста бывший Зимний солдат хотел показать свои теплые чувства к Оливии. Он дорожил ею, хоть и не всегда этого говорил, а уж тем более не показывал. — Я тоже люблю тебя, — сказала Флеминг, закидывая свои ноги на поясницу мужчине. Её глаза прикрылись от удовольствия, стоило только Барнсу резко толкнуться в неё. Он сделал лишь один толчок, а она уже была готова кончить. Низ живота свело, а руки сжали крепкие плечи. — Минуту, дай мне минуту. И Баки сделал это. Пока молодая особа привыкала к нему, пытаясь остудить немного свой пыл, Джеймс зацеловывал её лицо, грудь, уделяя внимание то одному, то другому соску. Вот только это мало помогало успокоиться, наоборот Барнс лишь сильнее распалял её. Простонав от удовольствия, Флеминг сжала его внутри чуть сильнее, машинально двигая бедрами вперед. — Ты просила дать минутку, а сама продолжаешь, — прохрипел Джеймс, зарываясь пальцами в длинные кудри светло-русого цвета. Он перебирал их, пытаясь хоть чуть-чуть расслабить возлюбленную. Но она лишь закатила глаза, откидывая голову на подушку, предоставляя ему пространство для «маневра». Губы молниеносно сомкнулись на более явных венках шеи, оставляя на них следы, которые лишь спустя время проявят себя темно синими и фиолетовыми оттенками. — Блять, детка, я должен двигаться. — Хорошо, — прошептала Лив. Не потребовалось много времени, чтобы наслаждение накрыло ее с головой. Застонав прямо в его рот, девушка обхватила плечи Барнса руками и постаралась сократить расстояние между ними ещё больше. Угол проникновения поменялся, а Джеймсу приходилось напрягать пресс, чтобы не раздавить возлюбленную под своим весом. Но даже это «усложнение» не помешало ему. Он вдалбливался в неё резко, мощно, буквально по животному. Именно так Оливия и хотела. Ей не нужны были эти ласки, эта наигранная сахарная мишура. Не сегодня. Не сейчас. Несомненно Баки проявлял к ней нежность и заботу. Он был самым лучшим мужчиной в её жизни, не только как спутник, но и как любовник. Именно с ним Флеминг попробовала новый стиль в сексе — грубость, полное доминирование мужчиной, даже асфиксию. В первый раз было страшно, даже неприятно, но со временем агент втянулась. Лив возбуждала именно его жестокость в каких-то моментах. Можно было бы назвать её больной, но а кто в этом мире здоровый? По крайней мере, девушка не стеснялась говорить о своих желаниях. — Я сейчас, — договорить Барнс не успел, так как кончил раньше, изливаясь прямо в девушку. Рык наслаждения был заглушен шеей Флеминг, что продолжала учащенно дышать. Джеймс переместился на локоть механической руки, протискивая живую между ними. Уместив указательный и средний пальцы на клитор, мужчина круговыми движениями стал водить то по часовой, то против. При этом он все ещё медленно входил и выходил из неё. Лив от такой резкой смены скорости и дополнительных ласк застонала, цепляясь за ткань простыни и оттягивая его на себя. Оргазм накрыл её быстро и неожиданно, заставляя ноги машинально раздвинуться шире (хотя куда уж шире), а мышцы бедер напряглись. Продлись это чуть дольше, то их могло схватить судорогой. Барнс с характерным хлюпающим звуком вышел из неё, заваливаясь рядом и притягивая расслабленное тело к себе ближе. Губами он прошелся по тонкому плечу, еле царапая зубами нежную кожу. — Нам бы в душ, — прошептала Оливия, приоткрывая один глаз и счастливо улыбаясь любовнику. — Мне скоро уезжать, — вздохнул мужчина. Как бы ему не хотелось остаться, но они оба понимали, что приехали сюда не для отдыха. Джеймс должен был оставить их, чтобы разобраться с проблемами. У них ещё будет время расслабиться в джакузи, поплавать в озере и провести множество жарких ночей. Может даже получилось бы сплавить Николаса к бабушке, чтобы не бояться разбудить его своими криками и стонами. — Я люблю тебя, — в полудреме произнесла Оливия, продолжая прижиматься к своему мужчине. Уснула она мгновенно, глаза закрылись сами собой, а дыхание медленно успокаивалось. И в царстве Морфея она, к сожалению, так и не услышала ответных слов от Баки: — И я люблю тебя, детка.