***
— Не могу поверить, что вы мне не сказали! — воскликнул Сэм, всплеснув руками. После того вечера откровений, Баки предложил всё же как можно скорее переехать в купленный ими дом. Они уже давно подготавливали себя к мысли, что квартиры будет очень даже недостаточно. Именно поэтому с помощью замечательного риелтора Дональда, парочка смогла найти себе уютный домик. Находился он достаточно далеко от шумного Нью-Йорка, в котором постоянно что-то происходило. Что-то опасное для жизни. И вот участь переносить их вещи из машины в дом пала на Сэма и Баки, в то время как Роудс и Оливия сидели на диване и счастливые ели попкорн. Первая встреча Уилсона и Флеминг произошла грандиозно. Мужчина стоял напротив неё, широко открыв рот, и пальцем руки указывал на округлившийся живот. Никто ему так и не сказал об этом «чудо ребёнке», что оставил после себя Стив Роджерс. — Как вы могли не сказать мне?! — в очередной раз закричал Сэмюэл, когда ставил коробку на кухне. — Ладно наш раритет, но ты Флеминг! Ещё скажи, что я не буду крестным…. Я ведь обижусь, Лив. Роуди захихикал, запуская руку в пакет с попкорном. Стоило только ему коснуться дна, мужчина удивленно посмотрел на беременную девушку. Она с его малой помощью съела всю сладость, оставляя в самом низу лишь нераскрывшиеся зерна кукурузы. Удивительно ли это? Определенно, так как раньше у Флеминг не наблюдалась такая явная любовь к сладости. — Прости, — прошептала девушка, поглядывая на друга щенячьими глазами. — Мы бы сказали тебе, Сэм. Просто чуть позже. И нет, ни я, ни Джеймс не хотим крестить ребёнка. Но ты будешь одним из его любимых дядей. — Самым любимым, — вскинув палец, сказал Уилсон. В два шага он преодолел расстояние между ними. Его рука опустилась на внушительных размеров живот. Большим пальцем он постучал по месту чуть выше пупка и тут же получил в ответ более увесистый пинок. — Ого, какой удар. — Эй, хватит уже болтать! — возмутился Баки, когда увидел идиллию этих троих. А ведь ему приходилось трудиться. Роуди не мог таскать тяжести по понятным всем причинам — его спина ещё не восстановилась. Из-за той травмы Сэмюэл все ещё чувствовал себя ужасно виноватым. За один только день Уилсон извинился уже около дюжины раз. Наверно, именно поэтому он перетащил лишь меньшую часть коробок. — Много там ещё вещей? — спросила Лив, поглядывая на Барнса. Тот пожал плечами, как бы говоря, что он не считал. — Прости, что не могу помочь. Чувствую себя бесполезной. — Не неси ерунды, — отмахнулся Баки, подходя ближе и с еле заметной ревностью поглядывая на Сэма. Тот все ещё продолжал постукивать по животу Оливии, общаясь с ребёнком. — Как ты себя чувствуешь. — Замечательно, — заверила мужчин, что все разом посмотрели на неё. — Правда, всё хорошо. — А даже если бы было плохо, то ты бы не сказала, — недовольно произнес Роудс, вставая с дивана. — Я знаю тебя слишком давно, Флеминг. — Не правда, — надулась Лив и, глядя уже в глаза Баки цвета чистого неба, произнесла. — Клянусь. Никакого намека на тренировочные схватки. — И пока наша мамочка поглощает попкорн, мы с вами быстренько закончим, — хлопнул в ладони Сэм. — Шевели булками, старичок. Спустя неделю после переезда Барнса впервые вызвали на задание. Мужчина долго отказывался, пытался объяснить, что у него семейные обстоятельства. Вот только всем этим серьезным дядечкам из армии было все равно. Они плевать хотели, что у всемирно известного убийцы появились какие-то отношения, все равно на ещё неродившегося ребёнка. В общем, Баки пришлось уехать. А перед своим отъездом он заставил Оливию поклясться ему ничего не делать, лишь лежать и дожидаться его возвращения. С момента как все вернулось на свои места, и они похоронили Тони Старка, парочка не расставалась. Конечно, был период, когда Барнс не знал о её беременности… Но даже тогда он думал о Лив, переживал за неё. — Я в порядке, Джеймс, — устало произнесла Флеминг, переворачиваясь на другой бок и обхватывая ногами подушку для беременных. — Разве ты не должен быть сейчас на срочном и секретном задании? Телефон чуть не соскользнул с её щеки из-за чего девушка еле слышно чертыхнулась и тяжело вздохнула. Ей становилось невыносимо от этого груза в почти семь килограммов. За эту беременность она набрала достаточно, чтобы настроение опускалось каждый раз, когда взгляд падал на весы. — Мы в самолете, — пояснил бывший Зимний солдат. — На кухне в навесном шкафчике лежат две пачки попкорна. Если захочешь, то перекуси, но не много. — Хорошо, мамочка, — засмеялась Оливия и тут же поморщилась. Живот резко схватило спазмом. Это продлилось не больше минуты, после чего всё опять пришло в норму. — Ладно, природа зовет меня. Я напишу, если что. — Береги себя, — напоследок произнес Джеймс, после чего отключил звонок. Лив, успела сходить в туалет, после чего снова легла на кровать. Попкорн ей совершенно не хотелось. Есть в принципе не хотелось совершенно. Периодически внизу живота появлялась лёгкая тяжесть, но Флеминг не придавала этому никакого значения. Их малыш был таким активным, что от его действий подобные ощущения преследовали её большую часть беременности. Не заметив, девушка уснула. Проснулась Оливия из-за того, что низ живота резануло болью. Сморщившись, девушка поднялась на локтях. За окном уже было темно, поэтому ей пришлось на ощупь найти телефон. Всего лишь час ночи…. Сначала Лив подумала, что это лишь резкий пинок малыша, но когда боль повторилась снова, она начала подозревать неладное. Вспомнив наставление врача, молодая особа начала засекать время между этими приступами боли. И спустя несколько подобных повторений Флеминг была уверена, что это схватки. Стараясь не делать резких движений, девушка села на кровати. Пульс ускорился, а в ушах начало звенеть. Она не знала за что хвататься то ли вызывать скорую, то ли звонить Джеймсу. Всё смешалось во что-то единое. Оливия сильно испугалась. Ей не хотелось оставаться одной в такой момент, уж точно нет. Снова схватив мобильник, бывший агент постаралась набрать Барнсу, но тот не отвечал. И лишь женщина на автоответчике просила оставить сообщение. — Джеймс, — сипло произнесла Лив, придерживая живот, как будто он мог отвалиться от неё. — Вот чёрт! — схватка накрыла неожиданно и сильнее предыдущих. — Я предполагаю, что начала рожать. Не переживай, когда будешь слушать это сообщение и постарайся приехать ко мне в больницу. Я позвоню сейчас Роуди, и он приедет за мной. Люблю тебя. Оливия не заметила, как эти слова машинально вылетели. Ранее они не говорили по поводу своих чувств. Да и чего уж тут скрывать? Они определенно что-то испытывали друг к другу, пусть уж она признается сейчас, чем будет жалеть после. Хотя может Барнс и не заметил бы сказанного. После записи голосового, ей не составило особого труда набрать Роуди. Мужчина ответил лишь со второго раза, но зато её новости быстро подняли его с постели. Джеймс пообещал, что в течение пятнадцати минут будет у неё. Лив услышала в этом шанс неторопясь собраться и спуститься по лестнице вниз. Она искренне не представляла, как будет идти с сумкой в руках по крутой лестнице. Даже днем девушка с опаской поглядывала на конструкцию, представляя как навернется с неё и сломает себе шею. Однако решение пришло быстро. Оказавшись на самой верхней ступеньке, она просто пнула большую чёрную сумку, и та покатилась по ступенькам, прямо на первой этаж. — О мой Бог! Флеминг, чёрт бы тебя побрал, — возмутился Роудс, когда открыл дверь в дом. Он лишь услышал грохот, а потом увидел чёрное нечто на первом этаже. Сердце мужчины опустилось в пятки, прежде чем он увидел сумку для беременных. — Ты совсем чокнулась? Кто так пугает? — Ты упомянул Бога и Чёрта в одном предложении, — хихикнула девушка, делая неуверенный шаг. Схватки пока не предвиделись, и она могла спокойно спуститься по лестнице. Однако даже этого ей не дали сделать. Полковник в несколько шагов преодолел расстояние между ними и подал свою руку. С его помощью дела пошли куда быстрее и вот они уже стояли на первом этаже. Удачно, ведь именно в этот момент началась новая схватка. Поморщившись, Оливия начала медленно вдыхать на четыре счета, которые произносил для неё Роуди, и выдыхала, считая до шести. В любой другой ситуации Флеминг послала бы всех далеко и надолго, крича от боли. Но сейчас она боялась за жизнь ещё не родившегося ребёнка… своего ребенка. В машине схватки только усиливались и терпеть уже становилось просто невозможно. Пару раз она позволила себе смачно выругаться, цепляясь за рубашку Джеймса. Ей хотелось бы, чтобы рядом был её мужчина. Баки должен был везти её в роддом, успокаивать во время схваток и охлаждать разгоряченное тело своей металлической рукой. Вместо этого он находился непонятно где, в то время как девушка тут изнывала от усталости и боли. — Я написал Марии, — прервал молчание полковник, пытаясь хоть как-то отвлечь подругу. — Она уже выехала и скоро будет в больнице. — Лучше бы ты достал Барнса, — прошептала Лив, прикладывая руку по лбу и слегка морщась. — Почему это так чертовски больно? — Мы почти приехали, — постарался хоть как-то поднять настроение Лив. — Я написал Барнсу и Сэму. Твой благоверный ничего мне не ответил, а Уилсон отписал, что они прилетели. Баки прослушал твое сообщение и стартанул в больницу. Телефон может сел. Оливия машинально кивнула. Единственное, что она выцепила из этого короткого монолога, Джеймс прослушал её сообщение и едет в больницу. Всё. Флеминг данной информации было достаточно, чтобы почувствовать хоть какое-то лёгкое умиротворение. Ну, ровно до момента схваток. От боли, что накрыла все её тело, девушка не заметила ни приезда в больницу, ни медицинский персонал, что стал осматривать её и приводить в порядок. Когда схватка стихла, Лив уже оказалась в палате, а перед ней стояла её акушерка. Женщина задорно улыбнулась и сказала, что все пройдет хорошо, главное не переживать. Выгнав всех посторонних из палаты, она начала проводить осмотр и спрашивать будущую мамочку о её самочувствие. Флеминг старалась отвечать чётко, но взгляд периодически расфокусировался. — Оливия, — позвала её акушерка. — Я сейчас попрошу кого-нибудь принести тебе льда, договорились? Раскрытие около трёх сантиметров. Тебе придётся немного потерпеть. Чтобы ускорить процесс нужно походить немного. Позвать кого-то помочь тебе? — Не надо, — послышался мужской голос у входа в палату. Джеймс дышал тяжело, волосы растрепались, а руки то сжимались в кулаки, то разжимались. Кажется, он нарушил несколько правил дорожного движения, пока ехал сюда. — Я помогу ей. — Мистер Барнс, замечательно, — обрадовалась женщина и слегка потрепала Оливию за ногу. — Милая, если будет плохо, то зови, хорошо? Старайся сильно не напрягаться. — Хорошо, — пробормотала Лив и, стоило только врачу выйти, перевела взгляд на Баки. — Ты успел… — Как я мог не успеть, детка? — слегка усмехнулся Джеймс, присаживаясь на стул и тут же приближаясь к её голове. Металлическая рука Баки опустилась на оголённую шею, охлаждая. — По шкале от одного до десяти насколько все плохо? — Пять? — спросила Оливия и тут же закусила губу. — Но сейчас, когда ты рядом, я бы ответила, что три. Бывший Зимний солдат растянул губы в еле заметной улыбке и наклонился вперед. Его сухие губы еле коснулись разгоряченного лба. Мужчина и представить не мог что сейчас испытывала его подруга. По её внешнему виду можно было сказать, что Лив достаточно больно. Однако в какие-то моменты она даже улыбалась, продолжая поглаживать свою живот и что-то бормотать под нос. В момент очередных схваток, девушка вся сжалась, закусывая нижнюю губу. Как же ей хотелось закричать во весь голос, но это было запрещено. Её капилляры могли полопаться, а также это лишь способствовало бы сжатию внутренних мышц. Она бы сделала лишь хуже себе и ребёнку, но при этом и справляться было уже просто нереально. И тогда Барнс вспомнил один ролик на YouTube, что он успел посмотреть несколько дней назад. Круговыми движениями мужчина стал растирать поясницу Оливии. Своеобразный массаж приносил ей облегчение, а контраст холодного приводил в эйфорию. — Спасибо, что находишься рядом со мной, — пробормотала Лив, облокачиваясь на мужское плечо. В момент их «прогулок» по палате, девушка решила полностью повиснуть на мужчине. Приятно, когда кто-то сильнее тебя находится рядом и готов подставить свое тело. — Никогда не обращала внимание, но ты оказывается такой крепыш. — Благодарю за комплимент, — захихикал Джеймс, оставляя на разгоряченном лбу поцелуй. — Помочь тебе лечь? — Буду очень благодарна, — закивала головой Флеминг и выдохнула. Схватки стали наступать на неё все интенсивнее и интенсивнее. На очередном осмотре её акушерка торжествующе произнесла, что раскрытие достаточное и можно уже рожать. Пока врачи готовили место, обрабатывая инструменты и устанавливая эти ужасные «рогатки» к её кушетке, Лив погрузилась в себя. Она готова была рожать.... Баки все это время был рядом, поглаживая Оливию по голове и нашептывая успокаивающие фразы. Он не знал куда себя день, с одной стороны мужчина хотел бы остаться и присутствовать в этот прекрасный момент. Вот только Лив могла бы и отказаться. Всё-таки он не являлся отцом этого ребёнка и рядом с бывшим Зимним Флеминг могла чувствовать себя неуютно. — Попрошу вас покинуть палату, — попросила медсестра, еле касаясь плеча мужчины. Джеймс мотнул рукой, сбрасывая её. Ему не хотелось, чтобы сейчас его кто-то касался. Кто-то кроме Оливии. — Мужчина. — Пусть он останется, — хрипло произнесла Лив, цепляясь за металлическую руку и стискивая её с неимоверной силой. — Я не буду рожать без него. Акушерка лишь молча кивнула и указала мужчине на ширму, за которой он мог переодеться и обработать руки. Для неё не было удивительно, что женщина хотела видеть рядом с собой поддержку. В такие момент многие терялись, именно поэтому врачи и советовали парные роды.***
— Он прекрасен, — завороженно произнес Джеймс, поглядывая на маленького мальчика, что мирно лежал в объятиях своей матери. Баки и не представлял, что процесс рождения ребёнка такой сложный. Для него, как и для Оливии всё произошло словно в тумане. Врачи что-то постоянно говорили, старались направить роженицу на правильные действия. И Лив выполняла все, но внимание её было приковано лишь к мужчине. Барнс за весь этот сложный процесс несколько раз выматерился, кажется даже сломал подлокотник, за который должны была держаться Флеминг. — Я хочу назвать его Николас, — поделилась Лив, любовно смотря на малыша. Её сердце наполнилось истинной материнской любовью. Казалось, что ей совершенно без разницы кто его отец, в каких они отношениях и что будет, если окружающие узнают об этом. — Что думаешь? — Отличный выбор, — прошептал Баки, чуть наклоняясь вперед и целуя Флеминг в плечо. — И да, я тоже люблю тебя, детка. Ты большая молодец.