Murderous lovers

Никогда ещё сам Ли Феликс Енбок при общении вообще не важно с кем, никакого смущения или что-то в этом роде не чувствовал. Не было у него этого, и все. В этот же раз было всё точно так же. Несмотря на их положение, которое со стороны казалось бы слишком уж неоднозначным, они могли спокойно разговаривать на серьезные темы.   Кристофер всё ещё стоял на коленях и разглядывая младшего, его идеальное тело, однако оборотень ничего не говорил. Хотел он просто довести Феликса и поиграть на чужих нервах. Это так забавно.    Феликс не был глуп и прекрасным образом понимал, что сейчас Кристофер умело манипулирует им, и не давал делать этого. Они уже минут десять, если не больше, находились в темноте. Мужчины до сих пор смотрят друг на друга хищным взглядом, не проронив ни одного слова. Даже через взгляд они не обменивались мыслями. Мужчины просто изучали друг друга и, на удивление, это было не так уж и плохо. Было лишь чутка странновато. Можно было просто смотреть друг на друга и не чувствовать никакого как такового дискомфорта от этого.   Только Феликс не особо хотел светить своими прелестями.    В этот раз не было проигравших.   Отвлёк мужчин лёгкий стук, который, вернее всего, принадлежал одному из вампиров. Кто ещё мог стучать в такое время в дверь комнаты могущественного Феликса Ли, при этом находясь в его замке, если не его самый верный слуга – Леонард?    Даже Кристофер знал Леонарда. Многие знали его. Вампир всегда сопровождал Феликса и был готов даже бесконечной жизни собственной лишиться ради спасения господина своего.    – Что такое? – Не дав разрешение войти в свои покои, произносит Феликс. Никто и никогда не посмеет войти в покои Ли без его приказа, если только один волк очень бесячий.    – Извините, что я беспокою вас в столь позднее время, но, господин, мы смогли выйти на след сами понимаете кого, – голос за дверью при произнесении последних слов стал чутка тише.    Именно после того, как до чуткого слуха вампира доходят эти слова, он устремляет свой удивлённый взгляд на волка, что все ещё сидит напротив, понимая, что тот не соврал ему. Чан самодовольно толкается языком в щеку, подмигивая.    Убиться захотел…   – Я сейчас занят, Леонард, – зарываясь пятерней в волосы Кристофера и смотря прямо в глаза, а затем на губы, произносит Феликс своим удивительно глубоким и низким голосом, – обсудим это все завтра утром.    – Как пожелает господин, – слышится с той стороны.    После того как чужие шаги удаляются, Феликс замечает с каким же лицом на него смотрит Кристофер. Тот явно что-то задумал, но не дает проникнуть к себе в мысли. Отстраняясь, вампир тяжело вздыхает, а глазами скользит по чужим жилистым рукам, что в опасной близости от его восхитительных бедер.   На самом деле Феликс не очень-то и хотел узнать, что вообще у этого ненормального волка на уме, ведь так было бы не очень уж интересно.   Согласитесь ведь?    Представьте, что вы играете в самые обычные игральные карты, но уже видите, что за комбинация попалась вашему сопернику. Да, возможно, это полезно и даст вам шанс выиграть, но… ведь именно от этого игра действительно становится скучной, и от вашей победы вы не получите то самое чувство эйфории.    – Ликси, я прекрасно увидел, что у тебя тогда было в руке, – возвышаясь даже в сидячем положении, произносит оборотень как-то слишком уж уверенно.    А в руке у Феликса Ли был просто самый обычный флакон с кровью. Этот флакон, что был сейчас на кровати под мягкой подушкой, являлся обычным только для вампиров. Было неудивительно, что Кристофер увидел это, но не сказал об этом Феликсу. Тот очень уж сильно любит поиздеваться над ним, выводя из себя и стараясь хоть таким образом получать хоть какие-то эмоции на чужом лице.    Временами Феликс действительно напоминает статую. Тот может чувствовать очень многое, но ни в коем случае не покажет этого никому. Да он самому себе не дает расслабиться даже тогда, когда находится один.    Когда он вообще в последний раз улыбался? Или плакал?   Но… ведь такая жизнь вполне себе устраивает вампира, и тот вроде бы не жалуется.   Лучше просто ему притворяться бесчувственным, чем зачем-то показывать самого себя, даже если это касается тех случаев, когда он врёт самому себе, не дав даже расслабиться, когда находится в одиночестве.    Феликс Ли прекрасно знает себе цену и никогда и ни при каких обстоятельствах не даст он себя любимого в обиду, как и других вампиров из его клана. Временами он может сказать и творить действительно до одури ужасные вещи, но вампиры, которые живут в его замке с ним, прекрасно знают, что их хозяин, несмотря на то, что пытается оказаться совершенно отдалённым от всех, всё равно заботиться о них и… эта очень странной формы забота проявляется в действительно странных обстоятельствах и временами даже в словах.   Услышав удаляющиеся шаги, что уже дали понять вампиру, что они с Кристофером Баном снова остались вдвоём, и их никто не смеет потревожить, мужчина просто встаёт на ноги и несколько мгновений смотрит на Феликса. Он очень внимательно смотрит на вампира перед собой, который, в свою очередь, точно так же внимательно смотрит в глаза оборотня. Ли без задней мысли поднимает правую ногу на кровать, чутка двигая согнутой коленкой. Так просто удобнее.    Все эти их гляделки на самом деле являются очень интимными, ведь вампиры и оборотни на самом деле не очень сильно-то и любят, когда кто-то смотрит, и смотрит именно в глаза.   Приятно смотреть сверху вниз на всех. Но когда ты даже в толпе замечаешь, как кто-то не склонил голову, а наоборот, смотрит прямо в твои глаза, тебе почему-то становится до жути неприятно, хоть и в этом нет ничего такого на первый взгляд.    Но… когда именно сам Ли Феликс Енбок смотрит в глаза Кристофера, у него просто мир внутри переворачивается. Чан почему-то чувствовать начинает себя каким-то более окрыленным что ли. Этот взгляд хочется чувствовать на себе постоянно. И за всё это бесконечное время, пока они знают друг друга, Кристофер никогда не ловил себя на мысли, что этот взгляд хоть как-то начинает надоедать ему.   И сейчас же именно из-за этого чертового взгляда Бан Кристофер Чан тупо не может остановиться.    Вроде бы они уже пришли к общему компромиссу, и Кристофер выполнил свою часть их незамысловатой тайной сделки. Но после того, что между ними было совершенно недавно в этой чёртовой комнате Феликса, хочется не останавливаться, а идти до самого конца.    Кристофер походу не насытился чужим членом.    Сделав уверенный шаг и подойдя до опасности близко, толкнув блондина на слегка ледяные шелковые покрывала, Кристофер сразу же, чтобы не жалеть потом о своих действиях или же увидеть в чужих глазах то, что вообще не хочется сейчас видеть, соединяет их губы в очередном, но не менее страстном поцелуе.    Первые несколько секунд Ли активно сопротивляется, ударяя довольно-таки сильно по плечу, но когда чужой юркий и ох какой горячий язык проникает в его рот, тот сдается, хоть и продолжает бить по плечу.    Феликс, сам того не осознавая, все равно начинает двигать губами, уже чутка влажными и покрасневшими от настойчивых движений чужих губ, навстречу, и ох как чертовски сексуально закатывает чертовы, просто идеальные глаза.    Чан уже думать начинает, что он так специально делает. Даже в такие моменты Феликс не становится уязвимым и податливым. Так, показывая всем видом, он сам контролирует процесс всего, что сейчас происходит.   –Какой же ты идиот, Чанни, – отстранившись и посмотрев в чужие глаза, передает мысли. По слову после каждого нежного поцелуя. Кристофер теряется. Ли так убийственно нежно касается губами, как будто исследуя каждый участок, что голова Бана тупо теряет все мыслительные процессы.    Ли Феликс же пользуется этим как самый настоящий профессионал своего дела. Если они находятся у него в замке, на его собственной территории и у него в покоях, то все, что будет, если, конечно, что-то вообще будет, будет по тем правилам, которые будет диктовать именно он. Ли Феликс Енбок тут главный.    Поворачивается как-то неожиданно оборотень к нему, собираясь что-то сказать, но останавливается, как будто забыл, что он вообще собирался говорить. И именно в это мгновение, пока здравый смысл еще не вернулся, хитрый, как самый настоящий лис, Феликс подается вперед всем корпусом и с какой-то нежностью и одновременно некой грубостью хватает его за длинную шею. Не успев насладиться реакцией оборотня, мужчина только лишь ухмыляется себе под нос, следом с нескрываемым желанием впиваясь в губы.    Чан это увидел прекрасно.    Это желание в чужих бездонных глазах.    Феликс даже представить себе не мог, что после ранних жарких и страстных поцелуев он сможет ещё раз удивиться тому, какие же мягкие и приятные на ощупь эти чертовы губы напротив.    Чан, в свою очередь, удивленно замирает, и этот самый настоящий демон в обличии ангела ох как сильно пользуется этим. Феликс, умело раздвигая покрасневшие губы, проникает внутрь своим длинным юрким языком.    Это все безобразие уже не входит ни в какие рамки. Кристоферу надо вернуть свой рассудок и начать думать головой, а не отдаваться чувствам. Как бы не было приятно, было как-то слишком уж подозрительно всё это. Всё это происходило очень спонтанно, и этого реально было очень много за всего-лишь одну жалкую ночь. Он выполнил свою часть сделки и мог просто уйти.    Кристофер отстраняется.    Мужчина хочет встать и скрыться прочь, напрочь забыв о том, что он сам, вообще-то, пришел в замок своего заклятого врага. Оборотень какое-то время просто смотрит в алые глаза напротив. И только когда осознание всего происходящего ударяет в мозг подобно молнии, Кристофер Бан Чан только лишь в состоянии в удивлении открыть рот и смотреть в глаза напротив своими удивлёнными. Если сейчас у Феликса глаза светятся красным, то…    О господи  Этого быть не может  Смотря в глаза вампира, тот видит, как он точно так же ошарашено смотрит на него.  Кристофер хочет встать со своего места в поисках зеркала, но Феликс останавливает его, хватая за руку.   – Не смотри, – слетает с чужих все еще блестящих и покрасневших от множества поцелуев губ. – Давай просто не будем обращать на это внимание, Чанни, – с надеждой в своих красных глазах, предлагает Феликс.    – Они ведь… – всё ещё смотря ошарашенными глазами, которые, в свою очередь, пугают вампира, который находится напротив, не до шутки, ровным тоном отвечает явно напуганный мужчина. – Твои глаза, – указывает указательным пальчиком, как делают это младенцы, когда видят что-то в магазине, что хотят, чтоб родители купили им.   А вот следующие слова, которые летают с чужого рта, подобно самым лёгким лепестками роз, ощущаются как самые настоящие камни.      – Твои тоже, – произносит лишь мнимо двигая губами, голоса даже не слышно.     – Твою мать, – не верится в происходящее. Не хочется верить. Из всех людей и существ на этой чертовой планете, почему именно он?    Как вообще такое может быть реальностью?    Оборотень и вампир? Объясните, как такое возможно?   Мужчины смотрят друг на друга все также ошарашено, и не в силах принять действительность.   – Что же, получается, что это судьба? – Сам не веря в то, что вообще произносит, говорит Кристофер.    – Давай просто не будем обращать на это никакого внимания и… – начинает Феликс.    – И что? – Не дает договорить даже волк.    – И вот что, – все еще блестящими глазами глядя в омуты напротив, как-то очень нежно произносит вампир. Руки гладят широкую спину со множеством шрамов, а губы впиваются в губы напротив.    – Что ты делаешь? — Нехотя отстраняясь, спрашивает оборотень.    – Нам уже не сбежать друг от друга, – Феликс вообще сейчас на себя не похож. Говорить и делать такие странные вещи. В его стиле сейчас было бы просто выгнать волка и не подпускать его к себе даже на метр. Однако мужчина на удивление очень спокоен. И действительно, он принял происходящее так быстро и легко, что Кристоферу аж завидно становится. Им больше никогда не удастся сбежать друг от друга.    Да и какой ненормальный попытается сбежать от своей пары.   Как вообще можно было придумать такую комбинацию родственных душ? Заклятые враги, которые ещё в добавок не смогут дать потомство. Да и как вообще можно было представить детёнышей оборотней и вампиров?   А если такое возможно?   Данное мгновение вообще не хочется думать. Только вот интересно, почему именно сейчас загорелись у них глаза, ведь знакомы они достаточное количество времени.