New life

      Говорят, что ночь — это самое лучшее время, которое может проживать человек. Ведь ночью, когда ты проваливаешься в царство Морфея, ты проживаешь те моменты, которые в реальной жизни не суждено сбыться. Ты можешь быть где угодно, быть кем захочется, находиться там, куда в реальной жизни не можешь попасть. Но просыпаясь, мы сталкиваемся с суровой реальностью, отчего потом становится неимоверно грустно и тоскливо.       Сон спящего на кровати омеги разрушила мелодия телефона. Сначала показалось, что звонил Хёнджин, что казалось вообще за гранью реальности. Феликс с силой взял телефон в руки и увидел, что звонила Юкён. Приведя голос в порядок после сна, омега ответил на звонок.       — Ликси, привет, ты где? — спрашивала радостная Юкён. От её тона омеге стало ещё тоскливее. Отдалённо доносились звуки музыки и крики людей. Было сразу понятно, что Юкён сейчас находилась на той самой вечеринке, на которую ему запретил идти Хёнджин.       — Привет, я дома, — потирая глаза, проговорил Феликс.       — В смысле ты дома? — удивилась подруга. — А как же вечеринка? Ты почему не здесь?       — Мне Хёнджин не разрешил пойти туда, — шмыгая носом, ответил омега, переворачиваясь на другой бок.       — То есть, он сейчас тут отдыхает и веселится, а ты дома?       — Получается так.       — Нет, так дело не пойдёт!       — О чём ты? — на какое-то время на том конце провода повисло молчание. — Юкён, ты тут?       — Жди, скоро буду, — быстро проговорила девушка и повесила трубку.       Что имела в виду подруга, Феликс не понял, но всё-таки поднялся с кровати, привёл себя в порядок и стал ждать девушку.       Спустившись на первый этаж, Феликса не покидало странное чувство. Как будто за ним наблюдают, словно сканируют. Омега огляделся по сторонам, но в доме никого не было. Он подошёл к окну и отодвинул невесомую тюль. Взгляд тут же упал на чёрную тонированную машину, которая стояла вблизи дома. Феликс начал всматриваться на человека, который сидел за рулём, но было темно. Через какое-то время, машина сдвинулась с места и скрылась в конце улицы. Омеге показалось это странным.       Через пару минут возле ворот остановилось такси и из неё вышла Юкён с пакетами в руках. Феликс поспешил встречать подругу. Как только девушка оказалась в прихожей, парень открыл дверь, впуская гостью в дом, и бросился обнимать подругу.       — Как же я соскучилась по тебе! Всё ещё не могу привыкнуть к твоим коротким волосам, — проговорила Юкён, водя рукой по его голове.       — А как же я не могу привыкнуть! — рассмеялся парень. — Проходи.       — До сих пор не верится, что ты живёшь с нашим малышом Джинни.       — Он не любит, когда его так называют, — усаживаясь на диван, проговорил Феликс. Хотя сам любил так его называть.       — Я смотрю, вы сблизились за последнее время.       — И такое тоже есть. Только вот это сближение каждый раз меняется.       — Что ты имеешь в виду?       — Он каждый раз меняет ко мне своё отношение, — омега подождал, пока женщина, работница в доме, поставит маленький чайник с горячим чаем и две кружки на стол. Махнув головой, что больше ничего не нужно, она поклонилась и скрылась за поворотом. — Буквально недавно он заботился и волновался обо мне, а сегодня наорал и чуть ли не послал. Через секунду его настроение изменилось и он снова начал обнимать. Я не понимаю его.. — Феликс сделал глоток горячей жидкости, но сощурился, понимая, что обжог язык.       — Интересный поворот событий, — задумчиво проговорила Юкён. — Раньше за ним такого не наблюдала. Ладно, — хлопнула подруга в ладоши, отчего омега подпрыгнул от испуга, — не будем о плохом. Сейчас мы с тобой поедем на вечеринку!       — Что ты сказала? — удивился парень.       — То, что слышал, — улыбнулась девушка.       — Но ведь Хёнджин мне запретил там появляться. Он будет злиться... — Феликс посмотрел на подругу и увидел ехидную улыбку.       — И что? Это ведь весело! — подмигнула подруга.       — Потом он меня точно запрёт дома под замком, — откидываясь на спинку дивана, проговорил омега.       — Зато мы проверим его настоящую реакцию. Пойдём, я буду тебя преображать. Но веснушки трогать не буду, они мне нравятся.       Феликс не успел и рта открыть, как сидел в комнате, а вокруг него крутилась Юкён с разными кисточками да расчёсками. Девушка целый час возилась с макияжем. Что-то убирала, что-то добавляла. Несколько раз она звонила Ёнми и советовалась с ней. Со временем Ёнми надоело, и та тоже приехала к ним. Теперь, уже вдвоём, девушки делали из Феликса модель, сошедшую с обложки журнала. Они даже успели несколько раз поругаться из-за того, какой лучше блеск нанести: красный или персиковый. В итоге остановились на бледно розовом.       — Юкён, — подал голос Феликс, прерывая ссору подруг из-за плойки. Те сразу успокоились и повернулись к омеге. — Ты где успела ноготь сломать?       Ёнми нервно посмеялась, а Юкён посмотрела на свои руки, а затем на её лице появился странный оскал, который не понравился Феликсу.       — Одну муху надоедливую пыталась прибить, — это прозвучало слишком двусмысленно, на что Ёнми засмеялась во весь голос, а омега странно посмотрел на подруг.       — И как, получилось?       — Полудохлая на полу валяется.       После небольшого разговора, после которого у Феликса остался неприятный осадок, который он не мог объяснить, девушки принялись за причёску. С ней было труднее всего. Так как волосы были короткие и едва доходили до плеч, с ними шибко ничего не сделаешь. Юкён взяла чёрную ленту и вплела в косу, а чёлку завила плойкой. Феликс не очень то хотел махинаций с причёской, но Юкён засунула омеге в рот бутерброд, который сделала Ёнми, и продолжила начатое. Утюжком Ёнми сделала лёгкую волну на некоторых прядях, а Юкён зафиксировала их лаком.       — Бог ты мой! — У Ёнми вытянулось лицо.       — Что? Всё настолько ужасно? — Феликс хотел посмотреть в зеркало, но ему не дали этого сделать. — Говорил же, не надо ничего с ними делать       — Нет, не смей! — вскрикнула Юкён. — Потом посмотришь.       — Вот, — Ёнми взяла пакет и всунула его в руки омеги. — Надень это.       — Может, я из своего что-нибудь выберу?       — Не перечь нам, надевай.       Пожав плечами, Феликс отправился в соседнюю комнату. Одежда ему очень понравилась. Белая свободная рубашка с прорезями на плечах, которых доходили до локтя, чёрный галстук, который он ослабил, чтобы было видно ключицы через расстëгнутые пуговицы. Кожаные облегающие штаны чёрного цвета, и ботинки с тракторной подошвой, которые делали его немного выше. В пакете также лежал корсет, который он сразу надел на талию, делая её ещё тоньше. Блестящий чокер идеально смотрелся на молочной коже, и Феликс был очень доволен. Выйдя в этом наряде к подругам, они обе открыли рты и театрально упали на пол.       — Феликс… — вскрикнула Ёнми. — Да ты просто лучше всех моделей мира. Что не надень, всё смотрится идеально.       — Почему ты так не одеваешься? Ты был бы главным модником универа.       — Я и без нарядов главная звезда универа, — нервно посмеялся омега, а девушки протяжно вздохнули.       — Всё изменится, Ликс. — Юкён подошла ближе к другу, приобнимая за плечи.       — Я уже привык.       — А не нужно.       — Спасибо вам. Вы просто замечательные, — омега налетел на подруг с объятиями.       — Слабо Богу, что тебе понравилось, — выдохнули те.       — Хёнджин точно будет в восторге, — заверила Ёнми и коварно улыбнулась.

***

      Всё время, что друзья ехали к месту вечеринки, за нами следом двигалась та самая чёрная машина, которую Феликс видел из окна дома. Она сворачивала за нами на каждом перекрёстке. Омеге было очень жутко от этого. Его волнение заметили и подруги. Но Феликс отмахнулся, что переживает за реакцию Хёнджина и они поверили.       Несколько раз посмотрев назад, Ликс заметил, что та самая машина остановилась недалеко от той, в которой они ехали. Выйдя из машины, друзья направились в дом, где уже вовсю шла вечеринка. Из дома были слышны крики молодёжи, громкая музыка, видна светомузыка и прочее другое. Давно Феликс не посещал таких вечеринок.       Войдя в помещение, их сразу окружила толпа пьяной молодёжи и громкая музыка, бьющая по ушам, а также запах большого количества алкоголя, табачного дыма и наркотиков. Разгорячённые тела двигались в такт с музыкой и полностью отдавались ей. Омеги и девушки старались быть более сексуальными, чтобы охмурить какого-нибудь альфу, а парни смотрели на них, как на лёгкую добычу для очередной ночи. Кто-то в открытую передавал друг другу пакетики с белым порошком, не боясь, что их увидят. Некоторые прямо в комнате делали белую дорожку и вдыхали её, а другие старались не палиться. Феликс лишь закатил на это глаза, видя практически это каждый день в университете.       Ёнми сразу ускакала за напитками, Юкён искала Скизов, а Феликс старался взглядом найти Хёнджина. Но в такой толпе, его трудно будет отыскать. Ёнми вернулась с тремя стаканчиками какого-то цветного коктейля и раздала их. Хотя Феликс и не пьющий человек, сегодня расслабиться можно. После третьего стаканчика, его тело расслабилось, и он слился с музыкой. Юкён ушла к Сынмину, который сам её нашёл, а они с Ёнми продолжили танец.       Возле окна, омега заметил Джисона, воркующего с Минхо. Омега заливисто смеялся, пока альфа что-то шептал ему на ушко. Омеги встретились взглядом, и улыбнулись друг другу. Джисон показал большой палец, давая понять Феликсу, что тот выглядит сногсшибательно. Парень улыбнулся и продолжил дальше сливаться в такт с музыкой. Он очень любил танцевать. Ещё в Инчхоне, Феликс состоял в танцевальной команде, которые часто выступали на городских мероприятиях.       Неожиданно, омега почувствовал на своей талии чужие руки. Повернувшись, он узнал альфу, который недавно провожал его и даже поцеловал. Это был Хамин. Ему не очень-то хотелось с ним танцевать, особенно после того случая, но посмотрев ему за спину, Феликс увидел Хёнджина сидевшего на диване с двумя девушками, у которых было декольте чуть ли не до пупка, а подол платья еле закрывал их пятую точку. Он по-хозяйски устроил свои руки у одной на плече и у второй на бедре и что-то шептал им на ухо, отчего было видно, как те превращались в лужицы. Феликсу стало ещё обиднее, когда Хёнджин начал целовать одну из тех девушек.       Разозлившись такой картине, омега полностью отдался танцу с Хамином. Алкоголь давал о себе знать, поэтому, не обращая ни на кого внимания, Феликс закинул руки на плечи парню и прижался к нему сильнее. Альфа также опустил свои руки ему на ягодицы и по-хозяйски начал их сжимать. Двое слились с музыкой в одно целое и не обращали ни на кого внимания. Вокруг уже образовалось кольцо из альф, омег и девушек, которые с восторженными криками аплодировали двум разгорячённым телам и выкрикивали имена, чтобы те не останавливались.       Неожиданно, Феликс почувствовал, что в нём прожигают дыру. Омега открыл глаза и увидел разъярённый взгляд Хёнджина, который надвигался в их сторону. Парень в ту же секунду отрезвел, но не отстранился от Хамина. Хван подлетел к ним, вырвал Феликса из рук альфы, толкнул за свою спину, а сам ударил того по лицу, отчего Хамин упал на пол. Феликс вскрикнул от неожиданности и закрыл лицо руками. Хёнджин продолжал наносить ему удары и не останавливался.       — Хёнджин, — омега подлетел к парню, — перестань, прошу тебя.       — Отвали! — отмахнулся тот и ещё раз проехался по лицу Хамина. — Ещё раз к нему притронешься, я из тебя фарш для котлет сделаю, ты понял меня?! — орал во весь голос.       — Понял, — сплёвывая кровь, проговорил Хамин.       Хёнджин ещё раз приложил альфу головой об пол, больно схватил Феликса за руку, расталкивая всех, и потащил за собой на второй этаж. Под удивлённые взгляды, они скрылись среди толпы. Хёнджин затолкал омегу в какую-то комнату, где был включён только один ночник, закрыл дверь и вжал его в стену всем телом.       — Какого чёрта ты тут забыл? — проорал в лицо альфа. Сверля младшего взглядом.       — Пришёл на вечеринку так же, как и ты, — спокойно ответил ему, из-за чего Хёнджин разозлился ещё больше.       — Я запретил тебе это делать!       — А ты мне кто, чтобы указывать, а? Парень? Брат? Муж? Кто?       — Я уже говорил, что не знаю пока кто ты для меня!       — Вот тогда и не надо мне запрещать, что-либо делать!       Феликс попытался выбраться из его хватки и уйти, но парень остановил его и сильнее толкнул к стене.       — Мне больно! — вскрикнул омега.       — Ты знаешь, что разозлил меня своей выходкой! Тем, что пришёл сюда.       — Ой, да ладно, разозлил я его, — усмехнулся Ликс. — Сам-то не лучше меня!       — А я в чём виноват?       — Сам Хван Хёнджин собственной персоной, когда уходил, обнимал меня, говорил, что беспокоится и не хочет, чтобы я пострадал, — язвил омега. — А сейчас что? Сидишь в обнимку с двумя курицами, у которых, извиняюсь, вагина еле прикрыта. Бабник хренов!       — А кто сейчас чуть ли не сексом занялся у всех на глазах с этим утырком? Видел я ваш танец. Готов был к нему в штаны залезть.       — Значит такого ты обо мне мнения, да? Что я могу с первым встречным переспать? Я тебе не какая-то там шлюха, а приличный омега.       — Приличные омеги сейчас дома спят и обнимают медведя, а неприличные как раз таки и находятся тут.       — О-о, тогда буду неприличной омегой и пойду найду Хамина. Он как раз говорил, что я нравлюсь ему.       Феликс толкает парня в плечи и старается уйти, как можно скорее. Хёнджин перехватывает его руки и тянет к себе. Практически не применяя силы над омегой, разворачивает его к себе спиной, прижимает его же руки к его груди и держит, приобняв за плечи. Феликс дёргается, стараясь вырваться, но Хёнджин усиливает хватку. Омега поворачивает голову, встречаясь взглядом с парнем.       — Знаешь что, Хван Хёнджин?! Я ненавижу тебя всем своим сердцем! — прокричал Феликс ему прямо в лицо. В ту же секунду, у альфы ещё сильнее загорелись глаза от злости.       — А я тебя, котик!       Тут же Хёнджин впивается в омежьи губы страстным поцелуем. Его язык смело и бесцеремонно проникнул в чужой рот, исследуя всё, и, поддавшись его напору, Феликс всё же отдался во власть этого искусителя. Их охватила безумная страсть, которой они оба отдавались без остатка. Его язык по-хозяйски орудовал во рту, отчего омега начал издавать тихие стоны и ловить искры перед глазами. Казалось бы, что такого в этом поцелуе, но от того, как целует альфа, все вулканы мира готовы начать извергаться в эту самую секунду. Конечно же, они не остались не услышанными. Не разрывая поцелуя, Феликс развернулся в чужих руках, закидывая свои на шею альфы и прижимаясь сильнее. Сквозь поцелуй, Хёнджин улыбнулся и, отстранившись, прильнул к шее. Это словно дежа-вю, повторяющиеся действия в ту ночь. Однако, сегодня всё по-другому. Альфа оставлял багровые следы на нежной коже, которые ещё долгое время будут напоминать сегодняшний вечер. Проводя языком по острым ключицам, Хёнджин улавливал тихие стоны, и хотел, чтобы они были ещё громче. Парень прикусил оголённое плечо омеги, а затем оставил крошечный поцелуй.       — Арх… Х…Хёнджин… — Феликс старался держаться, но ноги предательски дрожали.       — Тебе нравится? — послышалось возле уха, а затем, прикусил мочку ушка.       — Чёрт… м-м…       — Я не слышу, — продолжал дразнить омегу. Он знал, что ему нравится, но хотел услышать это от него лично.       — Ты невыносим!       — Я знаю.       — Я ненавижу тебя!       — И это я знаю. Но я до сих пор не услышал от тебя ответа. — Альфа продолжал посасывать мочку уха, слушая тихие стоны парня.       Неимоверно жарко.       — Ах… Чёрт возьми… нравится… — сдался омега, пряча лицо в шею парня. Хёнджин победно ухмыльнулся.       Альфа вновь возвращается к губам младшего. За такой короткий промежуток времени, он по ним жутко соскучился. Хёнджин целует сначала с напором, потом более нежно, затем снова переходит к более страстному поцелую. Он исследует руками тело, перебирая пальцами по рёбрам, словно играя на гитаре. Расстегнув две пуговицы на рубашке, Хёнджин с опаской смотрит на омегу, боясь, что тот отступит. Но нет. Парень сам попутно стягивает с него пиджак и пускает руки под его футболку. Пусть завтра он будет жалеть, но сейчас, именно в эту секунду, Феликс хочет этого парня. Прорычав, Хёнджин с силой рвёт рубашку, и пуговицы летят в разные стороны. Омега на это только охает, и тут же чувствует чужие губы на груди.       Пиджак и футболка Хёнджина где-то в другом конце комнаты, рубашка с галстуком валяются на полу возле двери. Альфа подхватил омегу на руки. Феликс тут же обвил ногами его торс, а руками сильнее обнял за шею и впиваясь в его губы снова. Омега не заметил, как они оказались на кровати, а парень вжимал его в постель. Хёнджин ведёт рукой по телу, приближаясь к внутренней части бедра и поглаживая его через плотные штаны, чувствуя чужое возбуждение, параллельно проделывает дорожку из поцелуев от шеи к груди. С каждой секундой, из уст Феликса вырываются новые стоны, заполняя комнату. Запах спелого персика уже оседает на каждой поверхности, заводя Хёнджина ещё больше. Альфа берётся за бегунок, опуская его вниз, и сразу стягивает такие ненужные сейчас штаны, отправляя их к остальной одежде.       — Не понял, — удивился Хван, смотря на немного смущающегося омегу. — Для кого старался?       На Феликсе были кружевные чёрные трусики, из того самого комплекта, который он тогда примерял. Ликс всё-таки вернулся в тот магазин и купил его, надеясь, что когда-нибудь пригодится. Хван сглатывает вязкую слюну, желая скорее стянуть их с омеги.       — Для тебя, — усмехнулся Феликс, притягивая старшего для очередного поцелуя.       — Ах ты ж хитрый омежка, — улыбается Хёнджин и целует с напором.       Сейчас, наверное, стоит задуматься о приличии. Хотя к чёрту всё! Здесь только Феликс и Хёнджин вдвоём, и им хорошо вместе.       — Ты уверен? Обратного пути не будет, — томным голосом спрашивает альфа, на что Феликс только утвердительно кивает и прикрывает глаза от удовольствия. — Ты будешь ненавидеть меня ещё больше, чем сейчас.       — Плевать. Одним поступком больше, одним меньше…       Хёнджин обхватывает губами один из его сосков, омега ахает и теряет остаток рассудка. Он умело играет с ним, в его руках Феликс тает, словно мороженое в июльскую жару. Губы альфы, кажется, уже исследовали всё тело и побывали везде. Но нет, Хёнджин находит всё новые места, где можно оставить влажные поцелуи и новую порцию ярких засосов и укусов.       Парень возвращается к губам, которые долгое время оставались нетронутыми, но на этот раз уже целует более нежно. Феликс запускает руки ему в волосы и оттягивает назад, зная, как его это заводит. Хёнджин рычит сквозь поцелуй, отстраняется и смотрит в глаза. Парень принимает сидячее положение, тем самым демонстрируя своё упругое тело и рельефный пресс. Руки тянутся к его телу, и, проведя кончиками пальцев по его кубикам пресса, дотрагиваются до пряжки ремня. Дрожащими руками, Феликс начинает расстëгивать их и видит довольную мордашку парня.       — Уже не терпится, котик, — язвит он, а омега лишь сильнее краснеет.       Хёнджин быстро справляется со своими штанами и остаётся в одних боксерах. Феликс тянет его за руку к себе и впивается в его шею. Альфа начинает постанывать, покусывает кожу и оставляет на ней красные следы. Спускаясь рукой по спине, Феликс кладёт свою руку на член парня, сжимая его через ткань боксеров. Хёнджин ахает и выпрямляется, запрокинув голову. Рука оттягивает резинку, и высвобождает налитый кровью орган, сжимая и начиная надрачивать его. Хван думал, что Феликс скромный парень. Но нет, ему есть чем удивить альфу.       Хёнджин прорычал, почувствовав, как удовольствие растекается по его телу. Он так был занят на том, чтобы доставить удовольствие Феликсу, что забыл о своём собственном. Многочисленные ругательства срывались с его губ, когда омега сжал головку его члена.       Брюнет всего на некоторое мгновение переместил свой взгляд вниз, и тут же пожалел об этом, зная, что этот образ он не забудет никогда. Крошечная ручка Феликса, работающая над его членом. И тут он понял, что нужно останавливаться.       — Ну уж нет. Я не отдам тебе инициативу!       — А я думал, что тебе нравится.       — Нравится, но я здесь главный, — целуя в уголок губ, проговорил альфа.       Хёнджин поцелуями спустился к тазовым косточкам, а затем зубами приспустил кружевные трусики. Феликс проскулил от такой картины. Стоило альфе дотронуться до члена омеги, как того словно током ударило. Удовольствие растекалось по всему телу, и было сложно себя контролировать, чтобы не кончить раньше времени. Хёнджин так правильно сжимал в руке его возбуждение, что омега метался по кровати, не зная куда себя деть. И именно в этот момент, Феликс начал безумно паниковать от происходящего. Осознание того, что сейчас произойдёт, не давало ему покоя. Его страх не остался незамеченным альфой.       — Что такое?       — Я волнуюсь…       — Не стоит волноваться, малыш. Ты уже вон какой мокрый, — Хёнджин кружил пальцем возле входа, иногда надавливая, слегка играясь. Второй рукой, он продолжал водить по члену, чтобы отогнать ненужные мысли.       Он тут же начал выцеловывать шею омеги и шептать нежности, а одним пальцем потихоньку входить. Феликс зашипел, ведь у него давно никого не было. Хёнджин понял, что ему дискомфортно и сразу остановился, давая время привыкнуть. Почувствовав, что омега расслабился, он начал слегка двигать рукой, при этом не отрываясь от истерзания шеи. Он двигал пальцем медленно, стараясь не доставлять дискомфорта. Через некоторое время, он добавил второй палец, который вошёл уже более свободно. Омега скулил от большого количества ласки, которую ему предоставляет Хёнджин.       — Феликс… — тяжело выдохнул альфа. — Ты сводишь меня с ума.       — Джинни, — протянул омега, теряя рассудок от ощущений.       — В тебе так мокро…       — Ты меня смущаешь, — блондин прикрылся руками, но их тут же зажали над головой, чтобы видеть прекрасное лицо.       — Мне кажется, что уже поздно смущаться, — усмехнулся Хёнджин, добавляя третий палец.       Омега метался по кровати, не зная, куда себя деть. С ним такого ещё не было. Хван доводил его до пика, только одними ласками. Брюнет отпустил маленькие ручки, и тот сразу же вцепился в плечи, оставляя на них красные полосы. Феликс громко вскрикнул, когда длинные пальцы задели простату. Хван победно улыбнулся, продолжая поглаживать чувствительный комок нервов.       — Аххх… Джинни…       — Чёрт… малыш.       Брюнет покидает омегу, под протестующий стон, и оставляет одного на некоторое время. Услышав в тишине шелест, Феликс понял, чем сейчас занимается альфа. Хёнджин тут же возвращается к нему, продолжая осыпать всё тело поцелуями.       — Не переживай, — шепчет тот на ушко, — всё будет хорошо. Я рядом.       Блондин не успел опомниться, как Хёнджин уже входил в него. Он сильнее вцепился в его плечи, протяжно скуля. Ощущения были немного болезненными, но терпимыми. Затаив дыхание, омега почувствовал, что альфа полностью вошёл и остановился. Старший продолжал осыпать поцелуями тело омеги и сходил сума. Внутри Феликса было так узко, так мокро, что сдерживать внутреннего зверя было тяжело.       — П… пожалуйста… — вымолвил Феликс, смотря в глаза брюнета.       И Хёнджин подчинился, начиная медленно двигаться.       Через какое-то время, боль сменяется приятным наслаждением. Альфа двигается нежно, аккуратно, не причиняя лишней боли. Он продолжает шептать на ушко нежности, и то, как ему хорошо, и это успокаивало.       Никогда прежде Феликсу не было так хорошо, как сейчас. В данный момент, они с Хёнджином были одним целым. Они могут чувствовать друг друга, как этого не было раньше. С каждым движением, они узнавали друг друга с новой для себя стороны. Сейчас омега чувствует себя нужным Хёнджину. Ему действительно было с ним хорошо. Смотря друг другу в глаза в полной эйфории, они отдаются друг другу без остатка.       — Х…Хёнджин… Б…быстрее… — вырывается из омеги, и он закрывает глаза от наслаждения.       Альфа слегка ускоряется, наблюдая за реакцией парня. Феликс выгибается в спине до хруста костей, и сильнее прижимается к нему, ловя искры перед глазами.       — П…пожалуйста… Ах…       С каждой секундой, Хёнджин врывается в податливое тело всё сильнее. Омега уже сорвал голос, и низко хрипел, шаря руками по простыням. Он извивался под ним, метался по всей кровати. Брюнет сменил угол проникновения, попадая точно по простате, заставляя омегу скулить.       Хёнджин видит, как Феликс полностью раскрывается перед ним и старается запомнить каждые детали. Блондин подпустил его совсем близко к себе и не хочет больше отпускать. Стоны разносятся по всей комнате, каждый из которых, Хван старается запечатлить в своей памяти надолго.       — Мой, — шепчет альфа, а у Феликса от удивления расширяются глаза. — Только мой, — повторяет он и смотрит в глаза младшему. — Слышишь? Ты только мой!       — Твой, — проговаривает омега, губы соприкасаются, и они вместе издают глухие стоны.       Феликс изливается себе на живот, тяжело дыша и слушая рычание альфы. Чувствуя, как сжимается омега, альфа тоже долго не придерживается. Хёнджин делает несколько финальных толчков и кончает в презерватив, не покидая тело омеги. У блондина текут слёзы, и он сильнее притягивает альфу к себе ногами, не позволяя покинуть своё тело. Узел постепенно набухает, возбуждая его опять. Хёнджин, видя это, опускает руку на член, начиная ею двигать. Феликс снова скулит, толкаясь в чужую руку, и тянется за очередным поцелуем. Через некоторое время, он снова кончает, сжимая альфу так сильно, что брюнет теряется в пространстве на какое-то время. Он снова изливается в презерватив, боясь, что тот порвётся. Они оба тяжело дышат, смотря друг другу в глаза, слегка касаются губами.       Хёнджин аккуратно укладывает их обоих на бок, чтобы омеге было не больно, но тот практически ничего не чувствует, находясь одной ногой в царстве Морфея. Брюнет пододвигает Феликса ближе к себе и что-то шепчет на ухо, чего тот не может разобрать. Ему сейчас настолько хорошо, что он не задумывается ни о чём. Прижимаясь ближе к Хёнджину, омега утыкается в чужую грудь, обнимая парня за торс, и слышит его быстрое сердцебиение.       — Я… — Феликс не успевает расслышать, что хотел сказать парень, потому что погружается в глубокий сон в объятьях Хёнджина. Эту ночь они запомнят надолго.