Найди причину остаться

Кай не знал, куда стоит поехать в этот поздний час, особенно после того, как Орэль его бросил, просто не оглядываясь, ушел. Тогда он сразу поднялся в спальню, дав себе, ровно пять минут на слабость, сидя на полу под струями ледяного душа. Да, он плакал, от бессилия что-либо изменить и от того, что, как и предсказывала Франческа, от его сердца остались только черные ссохшиеся черепки, а еще от того, что, несмотря на все это, он продолжает любить, не докапываясь до сути и причин, по которым Берг его оставил. Он долго одевался, пристально рассматривая свое отражение в зеркале, еще дольше сушил волосы феном, прежде чем набраться храбрости спуститься вниз, не желая, чтобы его кто-то видел в таком состоянии. Но дом переполняли гости и, заставив себя еще немного поиграть роль радушного хозяина, он все-таки пошел в столовую, из которой доносился гул голосов. До точки кипения его, как ни странно, довел Поль, который не хуже Франчески умел соваться не в свое дело. У него был такой вид, будто ему действительно жаль, что все так произошло, но жалость, это не то чувство, в котором нуждался Кай, поэтому он не придумал ничего лучше, как свалить из особняка, подальше от всех этих любопытных взглядов и раздражающих горестных вздохов. Кай неспешно ездил по заснеженным улицам, освещенным лишь светом желтых фонарей. Он выключил навигатор и наугад сворачивал в тот или иной проулок, то и дело, закуривая сигареты и прикладываясь к горлышку бутылки с обжигающим виски. В три утра он подъехал к гей-бару, о котором его осведомил всезнающий Дон, и, заглушив двигатель автомобиля, взбежал по ступенькам, толкнув тяжелую дверь с неприметной вывеской. Здесь, пожалуй, было так же, как и в любом другом баре, за исключением того, что он не видел женщин, только мужчин, в основном молодых, но были и те, кому явно перевалило за тридцать, а может и больше. Кай сел на высокий табурет у барной стойки, ожидая пока бармен выполнит его заказ, он не оглядывался, просто сидел, смотрел в отражение большого зеркала, перекрывающего часть стены. Он видел свой несколько кривой, дрожащий от внутреннего холода, силуэт, в черном свитере с высоким горлом, других посетителей бара, бильярдный стол позади него, входную дверь. Он слышал чужие голоса, смех, звуки музыки вперемешку с бурчанием, подвешенного под потолком телевизора, стук шаров друг о друга, дребезжание стаканов с напитками. Кай пил уже третий коктейль, когда к нему подсел еще один желающий провести с ним ночь, предыдущих он откровенно посылал нахрен. Этому было на вид лет тридцать пять, приятной наружности, неплохо одетый и самое главное с проблеском ума в ясных карих глазах. - Не против, если я подсяду? – Голос у него был высокий, но не раздражающий, а какой-то тягучий с ленцой. - Мне не нужен трах на ночь. – Кай вернулся к своему наполненному стакану. - Я и не предлагаю, поболтать захотелось. Не каждый день тут видишь новые лица, поэтому мне стало интересно, что такого «золотого» мальчика привело в этот гадюшник? - Это бар, и очевидно, что мне захотелось выпить. - Логично. Но это гей-бар. - А я гей-парень, поэтому отвали. - А я ВИЧ-положительный. - Случаются в жизни неудачи. – Кай, одним залпом опрокинул в себя голубую сладковатую жидкость. - Я это к тому, что быть кем-то оставленным не самое большое дерьмо. - С чего ты решил, что меня бросили? – Кай попытался игнорировать приставучего человека, закуривая уже двадцатую сигарету за вечер. - Ну, если у тебя никто не умер, то так и есть. Посмотри на свое лицо, парень, по нему можно читать, как по раскрытой книге. - В помощи доморощенного психолога не нуждаюсь, а если понадобится - обращусь к профессионалу. Извини, приятель, я ушел из дома, чтобы мне никто не лез в душу, и уж тем более, здесь я тебе этого не позволю. - Я тоже любил, однажды. А он трахал все, что могло двигаться, и в один, да вот такой же как этот, паршивый день, сдав втайне от него анализы, я узнал, что у меня положительная реакция. И что ты думаешь, он только рассмеялся мне в лицо, но на покойников грешно обижаться. Да, он умер, собаке собачья смерть, несколько месяцев назад, а я как видишь, жив и на тот свет не собираюсь. Скажу тебе больше, я встретил другого человека, тоже положительного, и знаешь, сейчас я счастлив, так как не был счастлив, будучи здоровым и полным надежд и планов на будущее. - Все это здорово, и будь мне за тридцать, я бы проникся. Но мне только двадцать, у меня первая любовь и первый мужчина, и я не могу, как, ни в чем не бывало отряхнуться и идти дальше. Пока, по крайней мере. - От таких мальчиков, как ты просто так не уходят. - Ты ошибаешься. - Он вернется, вот увидишь. Только дурак может отказаться от такого сокровища. - Я так не думаю. - Зря. Не зацикливайся на проблеме, отпусти ее и она сама собой разрешится. Отпусти его, и, как там говорится, если он твой, то вернется. - Слишком много проблем, семья, друзья, положение в обществе, известность. – Кай рукой махнул на пустой стакан, требуя у бармена следующую порцию. - Ууу, да, сложно тебе, и нам простым парням из пригорода, об этом без толку рассуждать. Хотя ты знаешь, все через это проходят, кто-то раньше, кто-то позже. Друзья и семья есть у всех, а еще есть работа и учеба, и хорошо еще, если тебя каждый день не пинает в подворотне соседская ребятня, а в школе тебе не объявляют бойкот и не плюют в спину за то, что ты пидар. - Скажи, допустим, если бы ты был королем такого маленького королевства, и вдруг узнал, что твой наследник, принц, гей, чтобы ты сделал? - Мне жаль тебя, парень, но единственное, что ты можешь сделать - это отказаться от престола. - Но остается вероятность, что кто-то узнает, что у короля сын гей, и продаст эту информацию на первые полосы газет. - Твой партнер испугался? - Может быть. – Кай пожал плечами. - Я не знаю. Наверное, любой бы испугался, когда угрожают потерей работы, концом карьеры, а возможно, и концом жизни. - Король немилостив и нетерпим? - Весьма, а еще есть королева. Полное, так сказать, царство гомофобов. - Даже и не знаю, что посоветовать тебе, мальчик, крепись, жизнь только началась, и это первый барьер, который тебе предстоит преодолеть. А таких впереди еще будет много, и все они будут гораздо выше и неприступнее. - Я знаю. Как тебя зовут? - Лукас. Захочешь поболтать, приходи сюда, я тут частый гость. Но лучше, держись подальше от таких мест, это не то, чего ты ищешь. - Кай. – Парень пожал протянутую ему руку. - И да, я как-нибудь зайду. А сейчас, мне пора, пока не объявили в международный розыск. Вбежав в теплое, сияющее огнями фойе отеля, Поль прошел к стойке администратора, поинтересоваться, у себя ли мистер Берг, и, получив отрицательный ответ, поднялся к себе, все так же безрезультатно время от времени набирая номер друга. Приняв душ, он, недолго думая, вышел в коридор и сел под дверью соседнего люкса, чтобы не пропустить момент его возвращения. В полтретьего ночи Орэль пошатываясь от усталости и холода, вышел на своем этаже из лифта, и обнаружил сидящего на полу, засыпающего Поля. - Что-то случилось? – Орэль поднес электронный ключ к замку номера. Поль поднялся, запахивая полы банного халата. - Это ты мне скажи, что случилось? Я пытаюсь несколько часов до тебя дозвониться. - Телефон сел. Я ездил к Джесс, хотел с ней поговорить, но ее не оказалось дома. Должно быть опять на съемках. – Берг открыл дверь, пропуская вперед зевающего во весь рот друга, а сам остановился у шкафа, чтобы стянуть влажное от мокрого снега пальто и собрать в хвост спутанные ветром волосы. - Давай поговорим, Орэль. Как раньше, без секретов, тихо и спокойно. Я не понимаю того, что происходит вокруг и в частности с тобой, и только не надо мне заявлять, что все в полном порядке. У тебя с августа вся жизнь пошла наперекосяк… - Поль, остановись. Ты прав, у меня нихрена не все в порядке, но я не хочу, вернее, не могу об этом говорить. Только не сейчас. - Я видел Кая… - Не надо о нем, пожалуйста. – Еще раз прервал Орэль, заходя в ванную. – Я в душ, а потом спать. - Мы поговорим об этом, хочешь ты того или нет, и я не уйду пока ты мне все не расскажешь. - Как хочешь. – Берг безразлично пожал ссутуленными плечами, хлопнул дверью и через пару минут Поль услышал звук льющейся воды. Он забрался на постель, явно не собираясь сваливать к себе, и хрен там угадал Орэль, что так просто от него отделается. Друг вернулся через полчаса, когда глаза Поля уже закрывались от усталости за этот, кажется, бесконечный день, но он несколько раз моргнул, глубоко вздохнул и приготовился к атаке. Орэль лег рядом, выключив верхний свет, от чего комната погрузилась в темноту, подсвечиваемую только синим неоновым блеском рекламы с улицы. - Так что у вас с Каем? – Поль завис над Орэлом, пытливо вглядываясь в его светлые глаза. - Я не знаю. Все слишком сложно и так запутанно. Наверное, можно сказать, что я прекратил с ним все отношения, которых собственно и не было. Поль, я не гей, я не могу быть с ним. - Ты не гей, отлично. Не подскажешь тогда, как иначе называется мужчина, который занимается сексом с другим мужчиной? И кстати, я узнал это не от тебя, так что хватит мне врать и развешивать ярлыки. И завязывай с громкими словами, я хочу знать, что у тебя внутри. - Ладно, следуя твоей логике, я - гей. – Орэль тяжело вздохнул, помолчал, потом повернулся лицом к Полю, положив под щеку ладони. – Я люблю его, Поль. Это то, что у меня внутри. Я не знаю, как такое случилось, просто я отчетливо это однажды осознал, не сразу, но когда я вижу его, хочется умереть от переполняющего меня счастья. Но ты же не хуже меня понимаешь, мы не можем быть вместе по множеству причин. Кай не такой как все, и иногда меня пугает сила его характера или его натуры, даже не знаю, как лучше выразить. Он меня поглощает, полностью, и я боюсь, что в какой-то момент от Орэла Берга ничего не останется. - Он сильный, этого не отнять, он довлеет над окружающим, и я понимаю, против него невозможно устоять и уж он точно никого не оставляет равнодушным. Не удивительно, что ты думаешь, что теряешь себя, находясь рядом с ним. - Все так и есть. - Это не так, Орэль. Я знаю тебя сто лет, и точно могу сказать, ты не слабак, ты такой же, как прежде, только по уши влюбленный. В конце концов, тебе хватило сил уйти сегодня. - Ты бы знал только, чего мне это стоило, стоять там, смотреть ему в глаза, и говорить все эти отвратительные вещи, что для меня секс с ним был ничего незначащим перепихоном в виде подарка надоедливому мальчику. Я еле удержался, чтобы не кинуться к нему и не начать просить прощения. - Ну, и что ты намерен дальше делать? Вернуться к Джесс? - Нет, только не после Кая. Даже не представляю, чтобы сейчас я был с кем-то кроме него, во всяком случае, пока. - То есть, ты просто попытаешься его забыть и будешь жить дальше? Делая вид, что ничего особенного не произошло и уж, конечно же, что ты его не любишь? - Я не знаю, Поль. Господи, я нихрена не знаю, что буду делать. Меня тянет к нему, непреодолимо. Нет ни одной минуты, чтобы я не думал о нем, это как наказание. С того самого момента, как я увидел его в кафе, он поселился в моей голове. - И не только там, позволь заметить. Я так понимаю, что Риччи с ее угрозами никак не повлияла на твое решение? - Я не уверен. Возможно, не при таких сложных обстоятельствах, я бы остался. Только вот не пройдет и недели, как его отец узнает о нашей связи и тогда никто не сможет предположить, во что все это выльется. - Тебе страшно за свою жизнь? - Да, мне страшно, Поль. И можешь назвать это трусостью. - Объясни мне тогда, о чем ты думал, когда ложился к нему в постель? - Тогда ничего не было страшно. Тогда был просто я и просто он, и мы любили друг друга. И больше ничего вокруг. Но это все, что я смог себе позволить, иначе я бы сошел с ума. Ты бы видел его в тот момент, я не знаю, кто смог бы уйти от такого. Я не святой, Поль. - А что Кай? - Сказал, чтобы я убирался ко всем чертям. – Орэль ухмыльнулся и, закинув за голову руки, стал рассматривать потолок. - Мне кажется, он любит тебя, Орэль. Как может любить только этот наглый мальчишка, властно, эгоистично, но любить. Я сегодня впервые видел его без прикрас и бравады, и это было, поверь мне, удручающее зрелище. Похоже, у него тоже не все в порядке. - Прекрати, Поль, пожалуйста. Не надо, ради бога. – Берг потянулся к сигаретам на прикроватной тумбочке. – Меня и так будто разрывает изнутри. Мне больно, реально больно. - Ты не вернешься? - Нет, это решенный вопрос. - Уверен? – Орэль пожал плечами. – Это из-за той девчонки, которая его поцеловала? - Нет, дело не в самом поцелуе, а в том, что он послужил каким-то толчком. Не знаю, правильно ли я сделал, и к чему это приведет. И не смотри на меня так, я не ревную. - Да я молчу. Но все это может привести только к одному – вы оба будете до скончания жизни глотать слезы с соплями, страдать и убиваться, что, - тут Поль в театральном жесте заломил руки и смахнул в лица несуществующие слезы, - ах, как бы могло все быть прекрасно, но ведь весь мир против нас. Поэтому лучше, пусть все катится к черту, лучше чахнуть в одиночестве, упиваясь несчастьем, чем, и то еще не факт, тебя убьет наемник русского миллиардера, который узнает, что его сын гей, а ты его возлюбленный любовник. - Смешно. - Так и есть. Узнает, не узнает, какая разница? Ты же всерьез не думаешь, что он вас убьет? Я читал несколько раз о нем статьи в журналах, все сходятся во мнении, что Дубинин прогрессивный, ориентированный на запад, весьма демократических взглядов человек. И вроде как за ним ничего криминального не числится, о, а еще он примерный семьянин, абсолютно счастливый во втором браке. И кстати, у него есть еще двое детей, дочь и сын. Так, что вполне возможно, что на старшего, так сказать непутевого, скрытого ото всех отпрыска, он давно забил. - И что ты предлагаешь? - Само собой пострадать, помучиться, подумать о судьбе и о будущем, а потом поехать в муниципалитет и пожениться. Думаю, в этом случае даже его отец ничего не сможет сделать. А, ну наследства лишит, но, кажется, Кай не страдает по этому поводу. - Разве в Англии разрешены однополые браки? - Нет, там разрешено гражданское партнерство, но во всей без исключения Европе ваш брак признают, где бы он ни был заключен. Так что вы можете пожениться, скажем, во Франции, Испании или Нидерландах, еще есть Канада. - Это слишком серьезно, Поль. Я об этом даже с Джесс не думал, а тут Кай. Да о чем речь, мне только двадцать пять. - Только вот Джесс ты так не любил, как Кая, и это реальный выход из вашей ситуации. Так что, присматривай кольца. - Послезавтра я улетаю в Токио, у меня съемки для журнала. И я обещаю подумать над этим. - Вот и славно, тебе надо основательно пораскинуть мозгами и остыть, потому, что сейчас ты комок нервов. - Я ведь вернусь, Поль. – После долгой паузы прошептал Орэль. - Потому, что у меня есть эта чертова причина остаться. - Я знаю, и поверь любовь это веская причина. - Где тебя носит, сладкий? Я от беспокойства глаз не сомкнул, а последний раз, если что, спал еще в Штатах. – Дэйв, развалившись, сидел в длинном шелковом халате на кресле в его спальне, без зазрения совести поглощая дорогой выдержанный коньяк прямо из пыльной бутылки. - Я рад тебя здесь видеть, Дэйв, и прости за причиненное беспокойство, но зачем ты приехал? – Кай, пребывая в паскудном настроении, прошел в гардеробную, где стал скидывать с себя одежду, разбрасывая ее по полу, нимало об этом не заботясь. В доме полно молчаливых людей, которые разгребают за ним любой беспорядок, и сейчас Кай подумал, что за это он им и платит. - Чтобы поддержать твою задницу, - проорал друг, - сдается мне, что сейчас тебе хреново. И стесняюсь спросить, не из-за того ли это блондина, который как ужаленный в одно место выбежал из зала, когда тебя поцеловала Карен? - Неважно уже. – Буркнул под нос Кай. - Так, где ты был? Мы тебя потеряли, а Шон еле уволок Франческу спать, она всю дорогу истерила. - В гей-баре. – Кай вышел, в чем мать родила из гардеробной, и забрался под одеяло. - И как там? – Дэйв закинул ноги на соседнее кресло, и красными от коньяка и марихуаны глазами стал внимательно рассматривать бледное осунувшееся лицо друга. Никогда он еще не видел друга таким безжизненным, хотя и знал его со школы и пережил с ним много всего. Видимо, этот Берг задел Кая за то, до чего раньше никому было не добраться. - Как везде, только тебя снимают мужики, а не тетки. Так, что привело тебя в разгар учебы в Лондон? Тебе деньги нужны? - Гейша залетела и не хочет делать аборт. Я хотел, чтобы ты с ней поговорил. - Я? А я тут причем? – Кай с удивлением приподнялся на локтях. - Потому, что только ты сможешь ее уговорить. - Извини, Дэйв, но это твое личное дело, и я вмешиваться, не намерен. У меня своих проблем хватает. - Блядь, Кай, ты же папу римского уговоришь подставить тебе зад, так что мою японку, как делать нефиг. - Нет. И больше эта тема не поднимается. Я спать хочу, иди к себе. И не смей обижаться. - Ладно. Тогда, что там с твоим манекенщиком не так? От ревности рехнулся? И, кстати, он красивый такой, я аж позавидовал. – Кай только и смог, что пожать плечами. - Он не хочет быть со мной. - Нууу, конечно. Сладкий, да с тобой любой захочет быть, если только он не слепой, глухой калека, страдающий аутизмом. - Только не он. - Тогда он конченный кретин, и нехрен о нем думать. - Я люблю его. - Проблема. Ну, тогда, как там в мелодрамах? Борись, детка, за свою любовь, пуская в ход зубы, когти и другие конечности. - Не сейчас, может позже. Я устал. - Э, нет, дружочек. Ты обещал мне рассказать о сексе. Я весь во внимании. – Дэйв отставил почти пустую бутылку на столик, и, встав, с разбега запрыгнул на кровать. – Колись, только честно, хуже, чем с бабой? - Боже, вы отстанете от меня? – Кай потянул на себя одеяло, пытаясь укрыться с головой. - Неа. – Дэйв стал молотить руками по спине друга, пытаясь добиться от него желаемых откровений. - Лучше, намного лучше. Я вообще первый раз испытал такое удовольствие от секса. - И? А подробности где? Что вы делали? Кто кого у вас трахал? - Мы любовью занимались, это ты трахаешься. - Твою ж мать, какие мы стали чувствительными и романтичными. Так, сладкий, кто у вас за девочку? - Ну, мы оба. - Что? Только не говори мне, что он имел тебя. – Дэйв скорчил страшную рожу и отодвинулся. - Имел и не раз, и блядь да, мне это охренеть как понравилось. А еще мне абсолютно похрену, что ты по этому поводу думаешь. - Я думал, ты актив. Одно дело самому трахать, другое, чтобы тебя трахали в задницу. Это уж как-то чересчур. Это уж слишком по-пидарски. - Мне, как я уже сказал – наплевать. Нам хорошо друг с другом. Не ты ли мне много лет втирал, что в постели можно делать все, если это все вы оба принимаете? Меньше всего я ожидал осуждения и брезгливости от тебя, Дэйв. - Я просто должен это переварить. И каково это, когда в тебя член вставляют? - Это личное, я не спрашиваю тебя, каково это вылизывать чью-то…, фууу, даже произносить не хочу. - Ну, еще бы, круче в рот член взять. - Мне не с чем сравнить, круче или нет. По мне так это гораздо естественней и знаешь, мне хочется делать это снова и снова. - Отсасывать? Бля, Кай, ты меня шокируешь. - Все, я больше не намерен выслушивать твои пошлости. – Кай зло отвернулся от Дэйва и погасил свет. - Ты совсем сладким стал, даже приторным, нежным и трепетным. А член у него какой? Большой, маленький? - Блядь, ты затрахал своей простотой, нормальный у него член, такой же как у меня, в сантиметрах, извини, не знаю, не измерял. И это просто фантастически охренительно, когда он в меня входит, и даже первая боль не обламывает, потому, что сразу сменяется острым наслаждением. И мне нравится брать член в рот и засовывать язык ему в задницу. И да, я кончил и не раз, и он тоже. Все? Ничего не забыл? - Занудный пидар. - Давай, вали в свою комнату. - Слышь, сладкий, может тебе татуху зафигачить, чтобы никто больше не задавал вопросов? Во всю грудь: «Орэль – любовь моя». А лучше на лоб. - Спасибо, как всегда за дельный совет, так и сделаю.